Через несколько дней Майский грустно созерцал содержимое холодильника. Но дело было не в нем — котлеты, колбаса и пельмени там жили всегда, — просто в жизни наступил какой-то тупик.

Власова. От упоминания одной только фамилии все внутри переворачивалось. Но лучше от этого не становилось.

И вроде бы Рита к нему тоже неравнодушна, и вместе им хорошо, и тянет друг к другу неимоверно даже во время ссор.

Но женщина будто поставила стенку между ними — не толстую, но прочную, — и не пускала за нее Майского. На расспросы отвечала, что все в порядке, никаких претензий не предъявляла, на поцелуи украдкой реагировала положительно, но сама инициативы почти не проявляла.

А если прибавить к этому, что у них давно не получалось побыть вдвоем, потому что выходные снова не совпадали, а все свободное время Власова посвящала сыну, с которым Сергей конкурировать не мог, да и не собирался…

В общем, грустная картинка вырисовывалась. Поэтому ничего лучше, чем напиться в гордом одиночестве, товарищ майор не придумал.

Его уныние прервал телефонный звонок. Майский не хотел отвечать, потому что никого не ждал, но непроизвольно глянул на экран. Рита.

— Привет, ты дома?

— Дома, — настороженно ответил он.

Маргарита глубоко вздохнула:

— Дверь открой.

— Какую? — не понял Сергей.

Рите даже острить не хотелось. Она силы-то нашла только на то, чтобы приехать:

— В квартиру свою.

Сергей в два шага оказался у двери и, не веря в происходящее, зашуршал замками.

Так и есть. Власова. Пришла к нему. Сама. Стоит вон, улыбается неуверенно, что на нее непохоже. Пакет какой-то в руках, сумка на плече.

— Что-то случилось?

Женщина отрицательно мотнула головой и спросила:

— Впустишь?

— Ко-конечно, — отмер мужчина, снимая с плеч Риты куртку и забирая у нее пакет, в котором что-то зазвенело.

Сергей вопросительно глянул на гостью, и та неловко улыбнулась:

— Это от Антоновой. Она мне проспорила, дважды, поэтому там две коробки конфет и две бутылки шампанского, — женщина сняла шапку, и ее густые волосы красиво рассыпались по плечам.

Майский не знал, что делать первым: танцевать дикие пляски, сжимать Маргариту в объятиях или сразу же зацеловать ее до потери духа. Поэтому ухватился за детали сообщения как за соломинку:

— Дважды — это как? — он повесил куртку в шкаф.

— Давай я потом расскажу, ладно? — Рита положила сумку на пол и сняла сапоги. — Главное, что мне столько не осилить одной.

— А сын? — спросил мужчина, имея в виду конфеты.

— А сын не пьет, — она рассмеялась, глядя на радостно озадаченное лицо майора, который явно начал понимать, что к чему. — Ему по возрасту не положено. Конфеты тоже с алкоголем. Я ему другие купила.

Сергей просиял улыбкой Чешира, отставил пакет в сторону и все-таки обнял женщину.

— Наконец-то, сообразил, — довольно прошептала Власова ему в плечо.

— Сообразишь с тобой, — пробурчал он ей в волосы. Это прозвучало как шутка, но Маргарита почувствовала упрек и подняла на мужчину глаза:

— У тебя же два выходных впереди? — увидев кивок, женщина продолжила. — Денис к отцу попросился перед Новым годом. Отмечаем-то мы с сыном вдвоем, иногда с родителями еще. Вот я его и отвезла, послезавтра вечером заберу.

— А ты разве не работаешь? — скорее для проформы уточнил Майский, догадываясь, каким будет ответ, и наклонился к женщине.

— Отгулы взяла, — улыбнулась Рита, ловя его поцелуй, — два, — словила еще один, — за свой счет правда, поэтому кормить меня будешь ты, — со смешком закончила она, видя, каким знакомым огнем зажигаются глаза майора.

— То есть, — Майский смотрел на нее как кот на валерьянку, — двое суток ты в моем распоряжении? — он подхватил женщину на руки.

— Ну, если ты будешь хорошим мальчиком.

— Не дождешься.

В душе определенно что-то зацвело. Кажется, подсолнухи.