***

Ли Донгмей старалась удержаться на поверхности постоянно ускользающей от неё реальности. Девушка будто отключалась на какое-то время. Перед глазами мелькали образы: она убегает, спотыкается, падает к ногам убийцы; тонет в холодной воде; чувствует сталь ножа на коже… А ещё кровь – горячую, пульсирующую, неправдоподобно алую. Затем с ней начинал разговаривать Чэн Сяоши, и всё исчезало, а потом вновь подступало. Тогда Донгмей сжималась от страха, глядя перед собой широко распахнутыми глазами. И так по кругу: яркие видения, тихий разговор, леденящий ужас вновь подступившего кошмара…

Чэн Сяоши видел, что ей плохо, и мучался от этого. Мысленно он молил Лу Гуана поторопиться, будто одно только присутствие друга могло что-то исправить. Ну нет, так не пойдёт! Парень решительно встал, подошёл к столу и закрыл крышку ноутбука словно именно взгляды жертв, смотрящие на них с экрана, удерживали Донгмей в той иллюзорной действительности. Затем он быстро коснулся руки девушки, и Ли Донгмей, уже успевшая вновь уйти в себя, вздрогнула. 

— Идём, — коротко бросил Чэн Сяоши, помогая девушке подняться. 

Он увёл её из комнаты в гостиную, подальше от ноутбука и блокнота с записями, и усадил Ли Донгмей на диван. Заметил, что девушка дрожит, словно у неё лихорадка, и хотел было сходить за пледом, но не успел сделать и шага, как почувствовал хватку на своей руке.

— Не уходи! — испуганно попросила Ли Донгмей. 

— Я просто хотел принести плед и поставить чайник… — растерянно пояснил парень. 

— Не надо… — Ли Донгмей сглотнула. — Просто побудь со мной… пожалуйста…

Чэн Сяоши внимательно посмотрел на неё и, сев рядом, притянул к себе и обнял, словно пытаясь отгородить её от тягостных воспоминаний. Ли Донгмей в его руках казалась такой маленькой и трогательно-хрупкой, что у парня защемило сердце от захлестнувшей его жалости и какого-то странного прилива нежности. Ну зачем? Зачем ей понадобилось добровольно обрекать себя на весь этот кошмар? Чэн Сяоши не понаслышке знал, что это такое и каким проклятием для обладателя порой являлся его дар. Парень прерывисто вздохнул, касаясь подбородком макушки Донгмей, и с облегчением почувствовал, что её перестаёт бить крупная дрожь и девушка потихоньку начала успокаиваться. 

— Всё хорошо. Я рядом, — тихо сказал он, поглаживая Донгмей по голове, словно та была ребёнком, напуганным ночным кошмаром. 

Когда раздался звонок в дверь, Чэн Сяоши мгновенно вскочил, будто внутри него резко отпустили пружину. Он не знал, чем ещё может помочь девушке, а потому очень обрадовался приходу друга. 

— Еле уговорил Цяо Лин со мной не идти, — вздохнул тот, пройдя в прихожую. — Ну? Что у вас тут стряслось? 

Ещё несколько минут ушло на то, чтобы вкратце объяснить Лу Гуану о произошедшем. Во всяком случае, Чэн Сяоши объяснил то, что понял сам из того, что увидел, и сбивчивых слов Донгмей, которая сегодня разговорчивостью не отличалась. 

— Увёл её подальше от техники, чтобы даже не думала повторять свой подвиг, — покачал головой парень. — Ума не приложу, зачем она это сделала… — Он с тревогой посмотрел в сторону гостиной. 

Ли Донгмей продолжала неподвижно сидеть и смотреть в одну точку. Едва Чэн Сяоши вышел из комнаты, девушка снова погрузилась в состояние близкое к трансу: её мозг всё ещё не был в состоянии осознать случившееся и так и норовил отключиться от реальности. 

— Это может быть как-то связано со смертью её подруги? — предположил Лу Гуан. — Она спрашивала про фотографию в полицейском участке. Но вообще я удивлён. Обычно это ты у нас чемпион по глупостям, — хмыкнул он. 

— Эй! Хватит уже! — недовольно дёрнул плечом Чэн Сяоши. — Сейчас не обо мне речь. 

— Ладно. Идём к Ли Донгмей. Узнаем, как она докатилась до жизни такой, — фыркнул друг и прошёл в гостиную. 

Девушка непонимающе перевела взгляд со стены на вошедших, когда Лу Гуан осторожно окликнул её по имени. Потом кивнула парню в знак приветствия, снова с трудом вернувшись в реальность. 

— Как ты? — спросил Лу Гуан, подойдя к окну и распахнув створки. 

Донгмей свела брови к переносице словно его короткий простой вопрос был отъезжающим автобусом, который нужно догнать, чтобы осознать смысл.

— Не знаю… — честно сказала девушка и глубоко вдохнула свежий воздух, ворвавшийся в форточку. Он приносил с собой запах нагретой листвы и медовый аромат цветущего османтуса, который в этом году зацвёл раньше положенного. 

Это немного привело её в чувство, вытесняя пережитый ужас, словно остатки кошмарных видений вытягивало сквозняком из дома. Донгмей задышала ровнее и спокойнее и была уже более-менее готова к связному диалогу. 

— Мне жаль, что так вышло, — наконец пробормотала она, — но иначе я не могла.

— Нет, вы только посмотрите на неё! Ей «жаль»! — Лу Гуан с силой провёл ладонью по лбу, будто желая стереть какую-то неприятную мысль. — Скажи, это правда, что ты побывала в сознании жертв маньяка? Чэн Сяоши всё правильно понял? 

Ли Донгмей потупила взгляд и кивнула. 

— Ты на меня злишься? — как-то совсем по-детски спросила она. 

— Я за тебя боюсь, — тихо сказал Лу Гуан, устало прикрыв глаза. – И Чэн Сяоши, между прочим, тоже. 

Девушка искоса взглянула на Чэна Сяоши. Тот и впрямь смотрел на неё с плохо скрываемой тревогой. Затем перевела взгляд на Лу Гуана и вдруг осознала, что парень говорит так тихо только затем, чтобы не заорать в голос. Кажется, она ещё ни разу до этого момента не видела всегда спокойного и уравновешенного Лу Гуана выведенным из себя. 

— Простите, — произнесла Ли Донгмей бесцветным голосом. — Я не хотела вас расстраивать. Но так действительно было нужно сделать…

На какое-то время в комнате стало очень тихо. Поэтому слова Лу Гуана, всё-таки окончательно потерявшего самообладание, были подобны эффекту разорвавшейся бомбы. 

— Расстраивать?! Это точно то слово, которое тут применимо?! — Лу Гуан вдруг принялся нервно вышагивать по комнате. — Ты хоть понимаешь к каким последствиям всё это могло привести?! Нельзя использовать свои способности так бездумно! Это всё равно что тыкать зажигалкой в ядерную бомбу! А если бы твои опрометчивые действия нарушили естественный ход времени?!

Чэн Сяоши заметил, что Ли Донгмей во время этого монолога вжалась в угол дивана, инстинктивно укрываясь от слов парня. 

— Лу Гуан, потише! — осадил его друг. — Ты её пугаешь. 

— То есть пять смертей её не напугали, а я пугаю?! – фыркнул он, а затем, вздохнув, продолжил уже тише: — Ли Донгмей, мы просто за тебя беспокоимся. Ты можешь внятно и вразумительно объяснить, зачем ты это сделала? Ведь не просто же от балды.

Девушка поджала губы, немного помолчала, а потом выпалила:

— Сюжет не шёл.

— Подожди… ты сделала это, чтобы книгу написать?! — ужаснулся Чэн Сяоши, и девушка снова вжалась в диванную подушку спиной. 

— Тише, ты её пугаешь! — шикнул на него Лу Гуан, передразнивая друга его же словами. — Тут дело не в книге, — задумчиво протянул он, остро взглянув на девушку, — тут что-то другое… Я прав? Что ты подразумевала под словом «сюжет», Ли Донгмей? 

Девушка сглотнула и пояснила севшим голосом: 

— Иногда кажется, что всё произошедшее — просто цепочка случайностей, но обычно, если присмотреться, у всего есть общий сюжет. Зачастую он зависит от самого героя и его окружения... 

— Ты про причинно-следственную связь, верно? — догадался Лу Гуан. 

— Думаю, да, — кивнула девушка. — Но мне проще называть это сюжетом. И я задумалась: почему именно этот сюжет и почему именно эти люди? Сюй Жилан словно сюда не вписывалась, как будто она герой другой истории. 

— То есть ты думаешь, что её убил кто-то другой? — ахнул Чэн Сяоши. — Но ведь мы сами его видели: светлые волосы, лицо в маске… 

— И всё же это не он, — покачала головой Ли Донгмей. — Если вы почитаете мои записи, то сами это поймёте. Есть различия…

— Ты что, записывала как тебя убивают?! — воскликнул Сяоши так, что девушка вздрогнула. – Прости, — понизил он голос, — просто я удивился. 

— Я сперва вела записи не для анализа, — пояснила Ли Донгмей. — Первый раз я описала убийство, когда меня душили в теле Жилан, потому что мне нужно было куда-то выплеснуть избыток эмоций. Для меня перо что-то вроде громоотвода… Тогда я ещё не думала, что эти записи могут мне впоследствии пригодиться. 

— И всё же, почему ты нам не сказала? — всплеснул руками Чэн Сяоши. — Нельзя идти на такое в одиночку! 

— А вы бы пошли вместе со мной? — С губ девушки сорвался сухой смешок. 

Вопрос повис в тишине. Оба парня промолчали, потому что понимали, что ответом на подобное предложение стало бы твёрдое «нет». 

— Вот видите… — устало вздохнула девушка. — Вы бы не только не пошли, но и постарались меня отговорить. И правильно бы сделали. Жилан тоже была против…

Первыми слова Донгмей дошли до Чэна Сяоши. 

— Жилан? — изумился он. — В каком смысле «была против»? Она же умерла. 

Ли Донгмей испуганно посмотрела на парней, сообразив, что сболтнула лишнего, но слова уже были произнесены…

— Ну… я с ней иногда разговариваю… — ответила девушка, опустив глаза.

— Как с призраком, что ли? — уточнил Чэн Сяоши, ещё больше округлив глаза. 

— Вроде того, — виновато улыбнулась Ли Донгмей. — Я, конечно, осознаю, что она умерла, и это просто плод моего воображения. Но мне так привычнее. Что-то вроде визуализированного внутреннего голоса. Ох… наверно, вы меня считаете городской сумасшедшей…

— Ну… у писателей довольно… э-э… своеобразный взгляд на вещи… — сказал Лу Гуан с такими паузами, что было понятно, что парень просто тщательно подбирает слова, чтобы мягко выразить мысль «творческие люди все с прибабахом».

Ли Донгмей без труда прочитала это между строк и вздохнула, прекрасно понимая, как это выглядит со стороны. 

— А знаешь, Лу Гуан, — задумчиво произнёс Чэн Сяоши, — если бы ты умер — не дай Бог, конечно — я бы, наверно, тоже с тобой разговаривал. — Он повернулся к девушке. — Слушай, а Сюй Жилан сейчас здесь? — с любопытством спросил парень. 

Донгмей отрицательно мотнула головой. 

— Так, давайте не будем тут спиритических сеансов устраивать и вернёмся к делу, — потёр переносицу Лу Гуан. — Можешь показать, что ты записала? 

— Я принесу, — сказал Чэн Сяоши, мигом поднявшись на ноги. — Тот блокнот, что рядом с ноутбуком? 

Ли Донгмей кивнула, и парень уже через пару минут вернулся с записями. Девушка пролистала блокнот до нужной страницы, мельком взглянув на строки. Вздрогнула, словно это был не текст, а моток колючей проволоки, которую она сейчас разматывала взглядом, нанося себе раны каждой фразой. Чэн Сяоши осторожно вытянул из её рук блокнот, и они с Лу Гуаном сели читать записи, с трудом разбирая дрожащие строчки. 

Чэн Сяоши помнил, какие ровные иероглифы были у девушки, когда читал её наброски в блокноте, оставленном в фотостудии. Эти записи значительно отличались от того, что он видел сейчас: иероглиф наезжал на иероглиф, почерк то дрожал, то изгибался по синусоиде, выдавая нервное напряжение, с которым Ли Донгмей писала каждую строчку. Парню было не по себе, когда он читал описание каждого убийства от лица жертвы. Как вообще Донгмей пережила это? Пять смертей подряд, прочувствовав каждого из этих людей: их воспоминания, тайны, заботы. Невыносимая тяжесть каждой жизни, которая вот-вот должна была оборваться под безжалостной рукой палача. Неудивительно, что она до сих пор не пришла в себя – пять раз побывать на эшафоте под силу далеко не каждому. 

Видимо, Лу Гуан думал примерно о том же, потому что он пару раз вздохнул и покачал головой, переворачивая очередную страницу. Впрочем, парень пытался сосредоточиться не на чувствах и эмоциях, а на сути текста, подмечая каждую деталь и каждое расхождение. Способы убийства были разные, но во всех описаниях неуловимо прослеживалось, что это был один и тот же убийца. Это было видно в том насколько чётко и холодно он действовал, когда преследовал и лишал жизни жертву. Если сравнивать это с убийством Сюй Жилан, описанным в начале блокнота, то можно было уловить разницу: например, отличалась температура рук или дыхание убийцы во время преследования. Человек, гнавшийся за Сюй Жилан, дышал тяжело и прерывисто, в то время как маньяк, лишивший жизни остальных жертв, явно не страдал от физических нагрузок. 

— Интересно, — заметил Чэн Сяоши, — тут даже авторский стиль написания отличается, словно в тех пяти случаях речь идёт об одном персонаже, а в случае с Сюй Жилан — о другом. 

— Ох, это, видимо, писательская привычка, — вздохнула Ли Донгмей, — описывать разные сюжеты разными стилями. Это непреднамеренно вышло, где-то на уровне интуиции. 

— Потому что писалось о разных людях, — понимающе кивнул Лу Гуан. — Точнее, о разных убийцах. Пожалуй, я с тобой соглашусь: Сюй Жилан действительно убил кто-то другой. 

— Но зачем кому-то нужно было притворяться тем маньяком? — изумился Чэн Сяоши, взволнованно взъерошив волосы. 

— «Если хочешь спрятать дерево, то спрячь его в лесу», — вспомнила Ли Донгмей известную поговорку. 

— А спрятать убийство среди других убийств – хороший способ отвести подозрения, — кивнул Лу Гуан. — Есть соображения, кто это может быть? 

— Ни единого, — покачала головой девушка. — По идее, это должен быть кто-то из круга её знакомых, но я не могу представить хоть кого-то из них в роли убийцы. Жилан все любили. К тому же она была просто иллюстратором. Отличным иллюстратором, конечно, но ведь за это не убивают! — всплеснула она руками. — Кому вообще придёт в голову убить художника?! 

Парни были вынуждены согласиться. Если бы дело было в зависти или конкуренции, то убили бы, скорее всего, Донгмей, а не Жилан. Мало кто обращает внимание на фамилию под иллюстрациями. 

— Вообще существует не так много мотивов для убийства, — задумчиво произнёс Лу Гуан. — Один писатель сказал, что их всего четыре: корысть, страх, страсть или сумасшествие. Остальные уже производные. 

— Корысть и страсть, думаю, навряд ли её случай, — покачала головой Ли Донгмей. — У Жилан был средний достаток: не бедствовала, но и не жила на широкую ногу. Со страстью тоже сомневаюсь. Парни слишком побаивались мою эксцентричную подружку, — грустно улыбнулась она. — Так что вряд ли стоит искать в этом направлении. 

— Может, она узнала какую-то тайну? — предположил Чэн Сяоши, припомнив классические детективные фильмы. Там обязательно кто-нибудь что-то узнавал и его за это убивали. 

Ли Донгмей ненадолго задумалась, потом кивнула. 

— Это больше похоже на правду, — сказала она. — Тогда можно было бы объяснить и пропажу телефона. Например, Жилан могла случайно сфотографировать что-то компрометирующее или снять на камеру. Или же существовала переписка, которую никто не должен был увидеть. 

— По-прежнему никаких идей, кто бы это мог быть? — спросил Чэн Сяоши. 

Ли Донгмей снова отрицательно покачала головой. 

— Ну и ладненько, — сказал вдруг парень. – Хватит уже об этом на сегодня. Давай, собирай вещи первой необходимости и двигаем в фотостудию. 

— В смысле? — опешил Лу Гуан. — Чэн Сяоши, отойдём-ка на минуточку. — Он выразительно посмотрел на друга. 

Парни вновь вышли в прихожую. 

— Ну что?! — воскликнул Чэн Сяоши, увидев неодобрительный взгляд Лу Гуана. 

— Да вот… стесняюсь спросить… с каких это пор ты принимаешь подобные решения в одиночку? – скрестил руки на груди Лу Гуан. — У Цяо Лин или, скажем, у меня не забыл спросить? 

— Если Цяо Лин сказать, она же примчится и будет допытываться, — покачал головой Чэн Сяоши, — а Донгмей сейчас меньше всего это нужно. Кстати, скажи: ты правда думаешь, что её стоит оставлять здесь одну? — Он кивнул на открытый проём двери, где было видно, как Ли Донгмей сидит, откинувшись на диванную подушку словно само олицетворение усталости. 

— Отлично. Давай тащить к нам в фотостудию всех, кому плохо, — язвительно, но уже не так уверенно заметил Лу Гуан. 

— Почему «всех»? — удивился Чэн Сяоши. — Ли Донгмей нам не чужая. Ты уверен в том, что её безопасно оставлять рядом с техникой, в которой у неё есть свободный доступ к новостным сводкам и фотографиям жертв? – Он чуть склонил голову набок в ожидании ответа. 

В этом Лу Гуан как раз уверен не был. Вроде бы кризис миновал, но вдруг Ли Донгмей решит уточнить ещё какие-то детали относительно маньяка. Девушка сейчас была слишком нестабильна. К тому же мозг Донгмей первое время будет ассоциировать её собственную комнату с каждой из этих казней: каждый раз, когда она прыгала в фотографию, то возвращалась в неё же. Само собой, навсегда они её поселить у себя не могут, но, может, увести Донгмей из этого места на денёк, пока её состояние не стабилизируется, не было такой уж плохой идеей. 

— Ладно. Но только до завтра! — проворчал Лу Гуан. 

— Супер! Всегда знал, что в глубине души ты добряк! — Чэн Сяоши попытался на радостях обнять друга, но тот с недовольным видом отмахнулся от него. 

Впрочем, парня это не слишком огорчило, и он сразу же умчался в гостиную поторопить Ли Донгмей со сборами. 

— А это точно удобно? — засомневалась девушка. 

— Да всё нормально, не переживай, — махнул он рукой. — Тебе сегодня лучше не оставаться одной и сменить обстановку. 

— Только ноутбук не бери, — строго предупредил зашедший в комнату Лу Гуан. — Всё равно отберём во избежание эксцессов. 

Ли Донгмей кивнула и отправилась собираться, складывая вещи в небольшой рюкзак. Сперва она зашла в ванную, собрала предметы личной гигиены, а затем направилась в комнату, чтобы переодеться и захватить пижаму. Достав из шкафа всё необходимое, девушка бросила взгляд на стол, а точнее — на закрытый ноутбук. На секунду Ли Донгмей зажмурилась и потёрла пальцами висок. У неё в голове всё ещё сидело пять человек, мысли и чувства которых вертелись где-то внутри, перемешиваясь, как стекляшки детского калейдоскопа.

Девушка помотала головой, отгоняя непрошеные мысли, и открыла глаза, зацепившись взглядом за неубранные карандашные стружки на столешнице. Кажется, совсем недавно она говорила с кем-то о карандаше… Но вот с кем и при каких обстоятельствах? 

«Всегда есть сюжет — цепочка событий, которая всё объясняет», — пронеслось у Донгмей в голове.

Шестерёнки в её мозгу завертелись с удвоенной скоростью. Когда на девушку, наконец, снизошло озарение, и она вспомнила, с кем говорила, её пальцы, стискивающие пижаму, похолодели. Ли Донгмей показалось, что она слышит треск ниток, сшивающих её привычный мир и окончательно осознала: как прежде уже не будет. Она-то наивно думала, что её жизнь всё ещё разграничена на рутинную работу в издательстве и свободное время с приключениями из-за своих способностей. Но теперь уже и времяпрепровождение в издательстве выходило за рамки нормы. Потому что там, где работает безжалостный убийца, не может быть нормы в принципе. 

Парни были немало удивлены, когда Ли Донгмей выскочила из своей комнаты с пижамой наперевес. По её широко раскрытым глазам и трясущимся рукам было понятно, что что-то случилось. 

— Ли Донгмей, что стря… — начал было Чэн Сяоши.

— Я знаю, кто убийца! — воскликнула она, перебив парня.

Чэн Сяоши с Лу Гуаном изумлённо переглянулись и уставились на девушку. 

— Ты уверена? — осторожно спросил Лу Гуан. 

— Не совсем. Но если подумать, у него мог быть и мотив, и возможность, — сказала Ли Донгмей. — Да и ещё одно обстоятельство на него указывает. 

— Ну и кто это? — спросил Чэн Сяоши. — Не томи, говори уже! — поторопил он девушку. 

Ли Донгмей кивнула и произнесла сперва шёпотом, а потом уже громче, словно пытаясь свыкнуться с этой мыслью:

— Директор Ин… Убийца Жилан — директор Ин.

***