Если судить по воспоминаниям, особняк у Кейджа хороший. Удобный диван на балконе, где порывы прохладного ветра приятно ласкают кожу. Тем временем алкоголь разгоняет кровь, впрочем, жарко становится и от весьма подходящей компании.
— Не знал, что ты куришь.
Кенши пожимает плечами, вытаскивая пачку сигарет из кармана.
— Пытаюсь бросить. Зажигалка есть?
Многое изменилось. Сенто покоится у его ног, гудящий от переизбытка энергии. Полноценное зрение это не вернёт, однако поможет адаптироваться в нужный момент.
Джонни тоже помогает, правда, по-своему. К слепоте отнёсся спокойно, что подобно глотку свежего воздуха на фоне удушающей жалости всех остальных. Старается быть рядом, рассказывает о людях и вещах, что находятся поблизости, всегда готов в буквальном смысле протянуть руку помощи на труднопроходимой местности. И никогда не давит.
Кенши слышит щелчок зажигалки, чувствует тепло крошечного пламени, подносимого к сигарете. Он прекрасно знает о вреде курения, но по-другому не умеет избавляться от напряжения. Ощущает прикосновение плеча Джонни, за которым следует вздох.
— А ты куришь?
— Нет, — отвечает Кейдж, — по мнению агента, курение вредит моему имиджу.
Внезапно его ладонь ложится на колено Кенши.
Он усмехается.
— Намекать ты явно не умеешь.
— Какие ещё намёки? Я бы никогда… — шепчет Джонни прямо ему в ухо. Ладонь скользит выше по бедру.
Кенши вовремя вспоминает про сигарету.
— Дай пепельницу. Не хочу сжечь твой дом.
— Зануда, — но всё-таки Джонни забирает сигарету и избавляется от неё. Кенши пользуется моментом, чтобы убрать Сенто в сторону, а через мгновение Джонни оказывается у него на коленях. Такая знакомая, желанная тяжесть.
— Ты ненасытный.
— Говоришь как моя бывшая.
Кенши заставляет его замолчать поцелуем, одной рукой зарывается пальцами в волосы, а другой тянется к ремню. Джонни несдержанно стонет, требовательно покачиваясь на нём.
— Думаешь, я не смогу утолить твою жажду? — мурлычет Кенши. Ложится на диван, утягивая Кейджа за собой и мягко надавливает коленом между его ног.
Фыркая, Джонни намеревается озвучить какую-нибудь колкость, однако вслух издаёт лишь очередной стон.