Столас держал в руках кристалл и с благодарностью смотрел на Асмодея, который в свою очередь окинул его внимательным взглядом.

— Спасибо, Асмодей, рад, что ты всё же согласился дать кристалл, — принц растерянно отвёл взгляд, прежде, чем снова поднять его на Асмодея. — Думаю, Блиц будет рад такому подарку…

В последней фразе Столаса прозвучало немного грусти, от чего строгое выражение лица Асмодея смягчилось. Физаролли, сидевший на плече своего возлюбленного-покровителя, тоже посмотрел на Столаса с добродушным пониманием.

— Ну, спасибо нужно сказать моему Физзи, — Асмодей тепло улыбнулся бесу, удостоившись ответной улыбки от Физа, — если бы он не помирился с твоим маленьким другом и тот не спас его…

Столас вспомнил, как встретил Блица при выходе из места встречи с поручителем Кримсона, вспомнил, как испугался от осознания того, что его бесёнок тоже был похищен. На мгновение испарилась даже обида на то, что Блиц так его ни разу и не навестил в больнице, это была их первая встреча со времени похищения принца. Столас тогда подбежал к растерянному Блицу, желая удостовериться, что с ним всё в порядке, но Блиц тогда лишь, как всегда, раздражённо отбился от объятий Столаса, пробурчав, что с ним всё в порядке. «Я справился, и всегда справлялся… Сам», — ответил только бес на вопрос о побеге и о том, почему же он не сообщил о похищении. Этот ответ ещё долго будет отдаваться болью в сердце Столаса. А затем Блиц лишь сел в машину и уехал, пообещав быть на связи, но Столас знал, что обещания он не сдержит… Принц моргнул, прогоняя непрошеное сейчас воспоминание.

— Да, понимаю, — ответил Столас, — Физаролли, тебе тоже спасибо. Рад, что всё для вас с Блицом закончилось хорошо.

Физаролли немного смутился, замялся, а затем вежливо ответил:

— Да не за что, Ваше Высочество, Блицо это заслужил. Да и я рад, что между мной и им наконец-то всё выяснилось спустя столько лет ссоры.

Асмодей ободряюще погладил Физа по щеке, на что тот одарил Оззи тёплым взглядом, улыбнулся и они потёрлись носами. У Столаса что-то сжалось и неприятно заныло в груди от теплоты и милоты в отношениях Асмодея и Физаролли. Стало очень грустно от того, что у него такого никогда не будет… В горле почему-то встал твёрдый комок.

— Ладно, — Столас всё же взял свои чувства и эмоции под контроль, — я, пожалуй, не буду вам надоедать. Ещё раз спасибо и до свидания.

Асмодей лишь кивнул и пошёл провожать Столаса к выходу. Когда Столас уже собирался уходить, Оззи вдруг положил руку на его плечо и сказал:

— Удачи тебе с твоим бесёнышем, судя по твоему настроению она тебе точно может понадобиться.

Столас невесело улыбнулся. Настроение было хуже некуда

— Да уж, — вздохнув, ответил он, — у Блица сложный характер, так что не думаю, что даже удача поможет… Но в любом случае спасибо. И вам с Физаролли тоже удачи.

Затем два демона Гоэтии попрощались и Столас ушёл. Асмодей вздохнул и перевёл взгляд на Физа.

— Теперь ты доволен, мой лягушонок? — спросил он, игриво сощурив глаза.

— Да! — радостно воскликнул Физаролли, и поёрзав на плече любимого, обнял за шею и поцеловал его в щёку, от чего у Асмодеевых рожиц со всех сторон пошли сердечки. — Спасибо, Оззи.

— Всё ради тебя, милый, — Асмодей удобней усадил Физа на плече, а затем спросил, — что, будем обедать? Чего тебе хочется?

— Бургеров, — не задумываясь, ответил Физ, — мы вчера так их и не поели, потому что ты спешил, да и сейчас уже обед, так что… Бур-ге-ров, бур-ге-ров, бур-ге-ров, — начал скандировать бес, хлопая в ладоши.

— Маленький вымогатель, — беззлобно посмеялся Оззи, и они вместе направились на кухню…

***

У Блица сегодня с самого утра было просто отличное настроение. Он был, как никогда прежде, счастлив спустя столько лет обрести когда-то потерянного друга. «Вот бы ещё с Барби помириться…» — в мыслях мечтал он, но эта задача ещё пока была невыполнимой, что придавало его счастью ложку дёгтя, но Блиц верил в лучшее. В честь своего хорошего настроения босс даже не особо придирался к Мокси, невзирая на то, что подчинённый сидел без дела вместе с Милли. В другой день он обязательно бы сделал резкое замечание на этот счёт. И всё равно, что клиентов сейчас нет! Но Блиц сегодня добрый, так что он просто молчал. В офисе И.М.П было удивительно спокойно: Луна, как всегда, проводила время в телефоне, Милли и Мокси мило ворковали друг с другом, а Блиц просто отдыхал, лёжа на диване. Как вдруг спокойствие всей команды нарушил звук открывающегося портала. Перед глазами бесов и гончей предстал Столас собственной персоной. Мокси и Милли радостно поприветствовали принца. Блиц всё не мог перестать удивляться тому, что его сотрудники успели здорово сдружиться со Столасом за время пребывания последнего в больнице.

— Рады видеть Вас в добром здравии, Ваше Высочество, — сказал Мокси, на что Столас ему дружелюбно улыбнулся.

— Спасибо тебе, Мокси, — ответил он, затем его взгляд перешёл на Блица и Столас тут же погрустнел, — Блиц?

Блиц, который заметно напрягся от прихода Столаса слегка вздрогнул и резко отрезал в ответ:

— Чего?

Глаза принца Гоэтии стали ещё грустнее.

— Нам нужно серьёзно поговорить. Желательно наедине.

— Ну, — Блиц встал с дивана, направляясь к своему кабинету, — я бы с удовольствием с тобой поболтал, но там у меня сейчас должен звонить клиент, так что…

— Но, сэр, — вклинился в разговор Мокси, — у нас же сегодня нет клие…

Блиц пронзил своего сотрудника свирепым взглядом, от чего Мокси растерянно замолчал.

— С утра не было, — с нажимом прошипел Блиц, — а сейчас будет, так что мне не до разговоров!

Сказав это, бес уже собрался прошмыгнуть в кабинет, но тут дорогу ему внезапно перегородил Столас, неожиданно появившись возле двери и подперев её рукой.

— Думаю, этот разговор стоит твоего внимания, — медленно проговорил он.

Голос Столаса стал твёрже, а взгляд жёстче, так что Блиц не стал больше спорить и вошёл в открытую принцем дверь. Столас вошёл следом за ним и закрыл их в кабинете. Теперь они остались наедине.

— Ну, — сказал Блиц, усевшись за свой стол, — чего же ты хочешь?

Столас сел напротив и спросил:

— Ты же вчера помирился со своим маленьким другом-клоуном?

— Ну да, — Блиц пожал плечами, не понимая, к чему клонит Столас, — а что?

Столас опять погрустнел.

— Я сегодня был у Асмодея, — начал говорить он, — и Физаролли в ярких красках рассказал нам, как ты спас его.

Блиц нервно прочистил горло, а затем спросил:

– А что он ещё сказал?

Столас опустил глаза и нервно забарабанил пальцами по столешнице.

— Что ты достоин награды, — со вздохом ответил он.

Блиц хмыкнул.

— Помириться с ним — уже большая награда для меня, — сказал бес, — к чему ты ведёшь, Столас?

Столас сложил руки в замок, в его глазах промелькнула боль. Спустя секунду он ответил:

— Я веду к тому, что ты будешь свободен, Блиц.

Брови беса взметнулись вверх от удивления, а глаза расширились.

— Не понял, — сказал Блиц ошарашенно.

В ответ Столас лишь достал кристалл и положил его на столе перед Блицом, чем ещё больше озадачил последнего.

— Я знаю, как тебя тяготит наш уговор, — Столас грустно вздохнул, — его больше не будет существовать. Твой бизнес больше не зависит от меня и наших встреч.

Блиц впал в окончательный шок. Слова Столаса были неожиданными и никак не укладывались в голове. Всё, что он мог, это открывать и закрывать рот от удивления.

— Прости меня, Блиц, — продолжал тем временем Столас, не дождавшись никакого ответа, — за то, что удерживал тебя рядом, за то, что пытался тебя заставить полюбить меня… Я знаю, что ты не любишь меня, и отпускаю тебя. Ты свободен, Блиц.

— Что? — Блиц всё не мог придти в себя и продолжал озадаченно хлопать глазами.

Столас внимательно посмотрел любимому в глаза: если рвать эту нить, так рвать окончательно и без сомнений. Насколько бы всё сейчас не рвалось внутри, насколько сильно не было бы больно…

— Пускай я и до сих пор люблю тебя, но больше никогда не побеспокою своей любовью, — Столас вдыхает воздух, а затем выдыхает, руки сжимаются в кулаки. — Я исчезну с твоей жизни. Навсегда… Обещаю.

Последние слова Столаса звучат, будто приговор. Окончательный… Безоговорочный… Неужели это конец? Блицу почему-то не верится…

— Не верится… — шепчут губы сами по себе.

— Тем не менее это правда, — Столас встаёт, собираясь уходить, — прощай, Блици, — принц ещё пользуется последней возможностью произнести любимое имя, — надеюсь, ты будешь счастлив.

Столас уже поднимает руку, чтобы открыть портал. Последний шанс… Последняя секунда… Последний миг…

— Столас! — вдруг зовёт Блиц, протягивая руку, — ты… — «ну же, останови его…» — Ты Гримуар забыл…

«Не то, не то… Не то!» — орёт что-то внутри во весь голос.

— И правда, — Столас слегка улыбается, — спасибо, Блиц.

Принц забирает Гримуар из рук Блица, их руки на мгновение соприкасаются, взгляды встречаются. В двоих сердцах что-то вздрагивает…

— Значит, конец? — зачем-то спрашивает Блиц без эмоциональным голосом, не понимая, почему его это так волнует.

— Похоже на то… — тихо отвечает Столас, — так будет лучше…

Блиц первый убирает руки с Гримуара, отходит назад.

— Ну, тогда удачи тебе, Столас, — бросает бес, заложив руки на спину.

— И тебе удачи, Блиц, — следует ответ.

Затем взмах руки, звук портала, и вот и всё… Всё кончено. Конец нежелательным отношениям, конец зависимости от Гримуара, конец навязчивости Столаса… Казалось, нужно радоваться, но почему-то не радуется. Что-то настойчиво ноет в груди… Чёртова птица!

***

— То есть, что значит: «мы независимы»? — Мокси озвучил вопрос всей озадаченной рассказом босса команды.

— То и значит, Мокс, — Блиц стоит перед всеми, подбоченившись и сияя наигранной гордой улыбкой, — мне больше не придётся ебаться с этим пернатым ублюдком, чтобы наш бизнес был на плаву! Больше не придётся прогибаться под его извращения! Слушать всю эту сладкую пиздёшь … Блядь, да это же просто заебись!

Луна лишь хмыкает в ответ на тираду приёмного отца. Она не будет ничего говорить, не укажет, что количество ругательств с головой выдают его скрытую злость. Она просто пожмёт плечами и промолчит: спорить сейчас с Блицом — себе дороже.

— То есть, вы с принцем расстались? — спросила Милли, которая всё ещё не могла принять эту информацию.

Блиц издал снисходительный смешок.

— Мы толком и не встречались, Миллс, чисто ебля ради Гримуара — ничего больше, — Блиц изо всех сил старался поверить своим же словам, пока что получается… Пока что.

Мокси осуждающе прищурился, явно не одобряя слова своего босса.

— Вы и правда так считаете, сэр? — спрашивает он, — и Вас ничего не волнует?

Блиц ложится на диван и прикрывает глаза.

— Именно так, Мокс, — чёткий, ясный ответ. — Мне абсолютно похуй.

Мокси сверлит взглядом лежащего Блица, пока тот делает вид, что всё абсолютно нормально.

– Когда Вы перестанете это делать? — спустя минуту спрашивает Мокси.

Блиц приоткрывает один глаз.

— Что делать? — спрашивает он, закрыв глаз обратно.

— Отталкивать тех, кому Вы дороги, — Мокси скрещивает руки на груди. — Ваши упрямство и эгоизм сделают Вас несчастным!

— Заткнись, Мокси, и оставь меня в покое… — прошипел Блиц, не открывая глаз.

— Вам не всё равно, Вы просто боитесь в этом признаться, боитесь открыться, — Мокси пытается доказать неправоту босса, но тщетно.

— Я, блядь, недостаточно ясно выразился?! — нервы Блица явно на пределе, и он этого не скрывает, сверкнув на подчинённого яростным взглядом своих жёлтых глаз. — Заткни своё ебало и пиздуй нахуй отсюда, пока я не пристрелил тебя!

К Мокси подходит Милли и мягко кладёт свою ладонь на плечо мужа.

— Пойдём, Мокси, — говорит она, — Блицу нужно побыть одному и всё обдумать.

Блиц мысленно благодарит Милли, ведь ему действительно нужно побыть одному.

— Всё же от правды Вам не уйти, сэр, — напоследок бросает Мокси, и они с Милли уходят.

Следом за ними уходит и Луна, поняв, что всякие разговоры сейчас бессмысленные. Когда Блиц остаётся один, по его телу проходит нервная дрожь. Ему всё равно, уход Столаса ничего не значит для него. Абсолютно ничего. Блиц усердно игнорирует непонятную тоску в груди и слёзы, стекающие по щекам…

***

— И долго ты ещё будешь пиздострадать? — спрашивает Луна.

Блиц быстро прячет телефон и поднимает взгляд на Луну, которая смотрит на него, скрестив руки и оперевшись бедром об быльце его дивана.

— Я и не пиздострадаю, — отвечает он, протерев глаза, — у меня всё просто отлично.

Луна издаёт смешок, а затем прищуривает глаза.

— Ага, я уже неделю наблюдаю за тем, как у тебя «всё отлично», — язвит гончая, делая «кавычки» из пальцев в воздухе. — Не понимаю, почему бы вам с ним просто не поговорить, — задумчиво прибавляет она, пожав плечами.

Блиц решил благоразумно проигнорировать эту реплику приёмной дочери.

— Ты скучаешь по нему, — вдруг выдаёт Луна неожиданный для Блица вывод.

Блиц аж фырчит от негодования! Он?! Скучает?! Что за вздор и несуразица?! Да и ещё по кому?! По Столасу?! Ха! Он аж никак не скучает по этой чёртовой птице! Не скучает по его заботе, не скучает по ласковому голосу, не скучает по его тошнотворной теплоте, не скучает по бесячему «Блици», от которого всякий раз по телу пробегали мурашки… Он вообще не скучает по Столасу! Наглая клевета! Что Блиц и спешит донести до Луны.

— Ложь, пиздёшь и провокация, — огрызается Блиц, — я по нему не скучаю!

— Угу, и ваши совместные фотки ты только что не пересматривал, — Луна усмехается кривой ухмылкой, показывая, что её не проведёшь. — Охотно верю, — сарказничает она.

— Тебя глаза подводят, — парирует Блиц аргумент дочери, — и вообще: кыш уже отсюда спать в свою комнату!

— Ладно-ладно, — Луна со смешком поднимает руки в жесте «сдаюсь», — как скажешь…

Луна удаляется, но Блиц всё же улавливает тихое: «пиздабол», брошенное ею напоследок, а затем дверь в комнату гончей захлопывается. В их маленькой квартире воцарилась тишина. Бес остался один на один со своими разрывающими грудь противоречивыми чувствами. Так продолжалось, пока в ночной тишине не послышался стук в окно, затем второй, посильнее, а потом и третий, уже совсем громкий. Он и разбудил уже было задремавшего Блица. Бес намацал под подушкой свой пистолет, взвёл курок и аккуратно подходит к окну, желая узнать, кто там шарится ночью. Страйкер, что-ли, опять вернулся? Блиц резко открыл окно и спрятался за штору готовый отразить нападение и расстрелять ночного гостя. Но ничего не происходило. «Странно, — подумал Блиц, — показалось, что-ли?» Но не успел он додумать мысль, как в окно резко влетела тень с криком:

— Сюр…

Но она тут же была перехвачена за хвост и с испуганным вскриком прижата животом к полу с пистолетом у виска.

— …приз, — растерянно и испуганно договорил гость,

и лишь тогда Блиц узнал знакомый голос и шутовскую шапку.

– Христос на палке! — взорвался руганью Блиц, — Физ, я же запросто мог пристрелить тебя!

Блиц встал со спины испуганного друга и помог встать ему.

— Я просто хотел сюрприз сделать и эффектно появиться, — робко оправдывался Физаролли, оттряхивая свой костюм. — А ты всегда гостей, которых сам же приглашал, так встречаешь? — кивнул он на пистолет в руке друга.

— Только тех, которые до усрачки пугают по ночам, — огрызнулся Блиц.

— Ага, это ещё кто кого напугал, — Физ состроил обиженную рожицу, но буквально через секунду друзья взорвались весёлым смехом.

Когда Физаролли и Блиц отсмеялись, последний сказал:

— Рад тебя, видеть, Физ. Кстати, как тебя отпустил твой ряженый петух?

Физ нахмурился.

— Во-первых: не называй его так, во-вторых: Оззи сам меня привёз, ведь я тоже хотел увидеть тебя, наверстать упущенные годы. Тем более, что я убедил его, что буду под твоей защитой. Утром он меня заберёт. А в-третьих: я тоже рад тебя видеть.

— Главное, не говорить Асмодею, что я же чуть тебя не пристрелил, — хохотнул Блиц, — а то уйдёт мой кристаллик.

Физаролли улыбнулся.

— Ну, рассказывай, как ты, как работа, как Столас? — спросил он.

На третьем вопросе друга лицо Блица помрачнело. В груди снова что-то неприятно заныло при звуке имени принца Гоэтии.

— Ну, со Столасом мы, если можно так сказать, разбежались после того, как он принёс мне ваш кристалл, — Блиц дёрнул своим хвостом, — так что теперь я ни от кого не завишу.

Физ внимательно посмотрел на друга.

— Так это здорово, — сказал он, — Столас тебя больше не достаёт, тебя больше с ним ничего не связывает… Разве ты не этого хотел?

— Честно говоря, я уже сам не знаю, чего я хочу, Физ, — со вздохом сказал Блиц, — какое-то странное чувство пустоты внутри, будто чего-то не хватает… Чего-то важного

Физаролли хитро улыбнулся и сощурился:

— Или кого-то… Значит, кое-кто таки соврал насчёт Столаса тогда в клетке? И ты на самом деле о нём так не думаешь? — спросил Физ.

— Да не знаю я! Мне самому непонятно, что я к нему чувствую, и чувствую ли что-то вообще… — Блиц со вздохом опустил глаза. — Если бы я смог понять свои чувства… Иногда его забота, внимание и любовь льстили, иногда бесили, чаще пугали, а сейчас… Как-то пусто без этого всего…

— Скучаешь по нему? — скорее утвердил, чем спросил Физаролли.

Блиц снова вспылил:

— Да вы что с Луной сговорились что-ли?! Не скучаю я по нему! И говорить с ним не буду!

— Ладно-ладно… Кто такая Луна? — оставил тему про Столаса Физаролли, видя, что Блицу она неприятна.

— Моя дочь, — не без примеси гордости ответил Блиц.

У Физа расширились глаза.

— У тебя есть дочь?! — спросил он.

— Я приёмная! — донеслось ему в ответ со стороны комнаты Луны, а затем двери открылись и на пороге появилась сама Луна. — Кто, блядь, припёрся среди ночи?! — с недовольством спросила она.

— Знакомься, Луни, это мой друг детства — Физаролли, — Блиц указал на Физа, который немного испугался, увидев адскую гончую, — а это, Физ, моя любимая Луни-тюни.

Луна вздохнула и раздражённо закатила глаза.

— Сколько раз прошу меня так не называть, а моя просьба в его рогатую башку всё никак не дойдёт… — устало сказала гончая, а затем она увидела испуг Физа, что позабавило её и вызвало у неё улыбку. — Не боись, я не кусаюсь без причины, — ободрила она его, а потом со смешком добавила, — почти, — затем её зубы громко щёлкнули, от чего Физаролли испуганно подскочил на месте, а Луна засмеялась. — А он мне нравится, твой друг очень смешно пугается. Пускай он приходит почаще.

Блиц укоризненно на неё посмотрел.

— Луни, не балуйся, — сказал он, на что она закатила глаза.

— Ладно, удачных вам посиделок, — сказала Луна, — не орите только, — добавила она и скрылась в комнате.

Физаролли нервно засмеялся.

— Милая у тебя дочурка, — сказал он, с облегчением выдыхая после ухода гончей.

— Она у меня самая милая девочка в Аду, — с любовью в голосе почти пропел Блиц. — Спокойной ночи, люблю тебя, моя Луни-тюни! — крикнул он.

С комнаты Луны послышалось раздражённое рычание и Физ вздрогнул, бросив напуганный взгляд на дверь.

— Ладно, в любом случае ты пришёл очень вовремя, — Блиц отвлёк внимание друга на себя, сходив на кухню и принеся к столику бутылку алкоголя и два стакана, — выпьем что-ли, дружище?

Физу эта идея пришлась по душе и остаток ночи они провели, болтая по душам. Рядом с другом Блиц на мгновение забыл о своих печалях.

***

— Ёбанное полнолуние, ёбанный дворец и ёбанный Столас! — злой Блиц яростным шепотом ругал всё на свете на балконе комнаты Столаса, — какого хуя я вообще сюда припёрся?!

Блиц действительно не знал, зачем пришёл сюда, и тем более не знал, зачем он продолжал следить за полнолунием по подаренному когда-то Столасом лунному календарю. Просто сегодня на душе было особенно тоскливо, захотелось увидеть Столаса, и ноги сами собой принесли беса к дворцу. И сейчас он, как какой-то брошенный придурок, ненормальный сталкер сидит на балконе, ожидая неизвестно чего. «Идиотизм, идиотизм, идиотизм!» — яростно ругает себя в мыслях Блиц. В спальне зажигается свет и он с минуту наблюдает за Столасом, который ходит по своей спальне. В груди бушуют самые разнообразные эмоции. Но ярче всех терзают тоска и одиночество.

— И чего ты ожидаешь? — шёпотом продолжил диалог с самим собой бес, взволнованно водя хвостом туда-сюда, — чего ты, блядь, добиваешься, прийдя сюда? Что Столас сейчас тебя заметит, впустит, и вы, как в какой-нибудь сопливой мелодраме, броситесь друг другу в объятия и помиритесь? Что всё будет так просто? Ты скажешь: «прости меня за то, что я вёл себя, как мудак», и это всё решит? Это не про вас, понимаешь? Не про вас! Такой ублюдок, как ты, не достоин любви! Надеешься, Столаса разжалобит то, что… Ему будет не всё равно на то, что…

Блиц бросил взгляд на Столаса, который продолжал что-то читать. Сердце стало быстро колотиться, будто пытаясь вырваться из груди туда — к нему… А в глазах что-то подозрительно щипать. Блиц в неосознанном порыве приложил ладонь к стеклу.

— Я… Скучаю.

Фразу будто подхватил ветер, и она растворилась в ночной тишине. Будто слеза, которую Блиц тут же вытер со своей щеки. Непонятная тоска продолжала терзать душу. Он всеми силами обеими руками отталкивал от себя своё счастье, и вот она — расплата за его упрямство… Столас вдруг вздрогнул и резко посмотрел на окно своего балкона. Захлопнул свою книгу, он пошёл, открыл балконную дверь, пуская свежий, ночной ветер, что тут же стал хозяйничать в комнате, подняв занавески. Свет ночной пентаграммы заливает пустоту балкона. Принц выглянул на улицу, оперевшись руками об балконные перила. Вокруг была всего лишь тишина, которую ничто не нарушало. Ночь всегда примет и скроет все секреты. Столас грустно вздыхает, и его лицо озаряет мягкая улыбка.

— Я тоже скучаю, Блици…

Ветер унёс фразу вдаль…