Возможно, Льюис и правда избалован. Он смотрит на развернувшуюся перед ним картину и ощущает невероятный внутренний подъём от пьянящего чувства обладания и превосходства. Впрочем, подъём не только внутренний. От бешеного коктейля разных эмоций кружится голова, а на кончиках пальцев от даже секундного перерыва крошечными электрическими зарядами собирается желание прикасаться, доводить до исступления.
Макс под ним выглядит превосходно. Затраханный, заласканный, занеженный, один сплошной оголенный нерв, в котором ощущений почти в избытке. Почти. Его лица не видно, он упирается лбом в сложенные руки, стоит в коленно-локтевой - весь как на ладони, доступный и открытый. Льюису это нравится, а Максу - настолько хорошо, что о том, что такое стыд, он забыл еще пол ночи назад. У него нет сил даже на стоны, он только дышит хрипло и прерывисто, всем телом подаётся навстречу, когда Льюис, налюбовавшись, напившись чужим и своим собственным удовлетворением, возвращает руки на его ягодицы.
- Ты становишься всё более ненасытным, мой маленький чемпион, - от томного шепота в ухо по спине бегут мурашки, Макс вздрагивает, согласно мычит, потому что отрицать нет смысла. - Я могу порадовать тебя еще кое чем...
Макс не успевает никак среагировать, Льюис сразу исполняет обещание. Мгновение на то, чтобы понять, что произошло - и его накрывает очередной волной очень стыдного удовольствия. Язык Льюиса широко влажно проходится между ягодиц, и Макс, на самом деле, как никогда близок к смерти. В отчаянном желании убедиться, он оборачивается - этот вид навсегда выжигается на сетчатке - и тут же обессиленно падает обратно, едва удерживаясь на ослабевших и разъезжающихся в стороны на простыни коленях.
О Боже.
Льюис до смешного хорош во всем, за что берется. Он лижет старательно, то проходясь всей поверхностью языка, то кончиком, проникая внутрь, едва касаясь или с нажимом. Чередует, повторяет снова и снова. Руками раздвигает ягодицы, открывая себе больше доступа, и звуки такие издаёт, что у Макса кружится голова. Ему хочется одновременно двух противоположных вещей - оттолкнуть его и притянуть ближе, но поза сковывает, и он не делает ничего. Захлебывается удовольствием, хрипит. Стонет. Принимает всё, что Льюис может и хочет ему дать.
- Сможешь кончить для меня еще раз? - Льюис почти мурлычет, вытирая с подбородка собственную слюну, Макс кивает, не меняя позы. - Ммм, идем на рекорд.
К языку присоединяются пальцы внутри и на члене. Макс хрипит, этого уже слишком много, он на пределе, но Льюис тоже пресытился - он доводит его до оргазма в пару точных движений, напоследок насладившись тем, как Макс сжимает его язык в себе. Отпускает. Падает на кровать рядом с окончательно выбившимся из сил Максом. Ухмыляется довольно.
Сука.
- Поцелуй меня, пока я не уснул.
Льюис бровь выгибает, улыбается широко. И наклоняется.