Действительность

В порту звездных яликов десять вечера как разгар дня. Он пылал фонарями, цвел ароматами уличных сластей и гудел шестеренками птах-доставщиц и нефритовыми кольцами двигателей. Всюду звучала речь — зазывалы, пьяницы, сказители. Стелларон запечатан. Фанталия побеждена. Отдых.

⎾ Неизвестный абонент:

координаты . [22:06]

Стелла:

Что случилось? [22:06]

… [22:06]

Скоро буду [22:10] ⏌

— Безымянные вызывают Стеллу, прием! — мажутся размашистые движения. Март 7 мельтешит ладонью перед экраном смартфона, и Стелла на автомате жмет кнопку блокировки.

— Мне нужно идти.

— Чт…

Стелла недослушивает. Бежит вперед и теряется в толпе. Март тянется за ней, но запястье перехватывает Дань Хэн.

— Оставь ее одну.

Март говорит взглядом: "Почему?"

Дань Хэн молчит.

Он не знает, как объяснить Март потребность быть с врагом.

.

Грузовые конвейеры двигались в марше — все отбивало единый ритм. Лабиринты контейнеров, коридоры портов — не зная координат, найти человека сложно.

Не зная координат, найти Ее невозможно.

Только если Она сама не захочет прийти.

— И почему-то ты снова бежишь ко мне.

— Я волнуюсь.

— Ты так заботлива, — запястье расслаблено, только пальцы коснулись плеча. Скользнули ниже, к груди, и бархат темной мадженты теряется под растянутой горловиной футболки. — Жаль, что я игралась. — легли красным следы ее пальцев. Стелла ведет плечом вслед за ними, в попытках схватить ускользающее тепло.

Шаг легок. Кафка раскачивается, перекатываясь с пятки на носок. Блики фонаря скользят по черному бархату пальто, вторя движениям. Только стук каблуков долбил осознанием — она уходит.

— Позволишь? — разворачивается. Знакомые прищур глаз и улыбка. Корпус чуть наклонен, голова положена набок, руки вытянуты в замке за спиной.

В цепких лапках паука натянута струна паутины.

— Нет.

— Тогда пойдем со мной.

Пауза.

Вибрация.

— Хорошо.

Мошка поймана.

.

Комната. В ней четыре стены, а еще потолок и пол. Всего одно окно, даже веранда — небольшая пристройка выходит на вишневый сад. Красный дощатый пол выстелен розовой лепестков. Кафка курит. Огонек на конце сигареты пульсирует с каждой затяжкой. На ней нет плаща, плащ был оставлен еще на входе. Стелла может видеть ее открытую спину.

Но она только смотрит. Она не знает, зачем Кафка привела ее сюда. Только догадывается, но желания подменяют мысли. Дерзят здравому смыслу. Очаровывают.

На спине у Кафки шрамы, тени вырисовывают точеные мышцы. Стелла хочет провести пальцами по каждой впадинке. Нащупать каждый бугорок, выступ каждого позвонка. Провести по белесым рубцам. Прикоснуться губами.

Но Стелла только смотрит.

Огонек сигареты погас — Кафка докурила. Тишина въедается хуже табака. Недосказанность горчит у Стеллы на языке, вязкие смолы сомнений тяжелят сердце.

Она может только догадываться.

Кафка заходит в комнату. Задвигает перегородку.

Четыре стены, пол, потолок и табак.

Женщина, девушка,

Тишина.

— Независимо от выбора, исход предопределен судьбой.

Что-то ломается.

Стелла тянется за поцелуем.

.

У Кафки холодные руки. Каждое прикосновение жжет, буквально шипит на горячей коже Стеллы. И ей трудно разобрать, от чего в воздухе пар — от жара их прикосновений или от их дыхания.

Наверное, все вместе. Стелла мнет пухлые груди, пальцы прогибают кожу, оставляя красные следы касания.

— Можно?..

— Да. И можно не смотреть на меня такими щенячьими глазками, — Кафка смеётся. Тягучий бархат ее голоса пробирает до дрожи, отдает вибрацией в груди.

Стелле хочется большего. Она обхватывает сосок губами, начинает посасывать. Бугорок соска вытягивается, начинает твердеть. Стелла кусает его и тут же получает легкий щелбан по лбу.

— Разве я разрешала кусаться? Какой непослушный, — Кафка театрально хмурит брови. Стелла затаила дыхание. Ей хотелось знать, что на уме у женщины. — Ложись. Буду отчитывать.

Стелла слушается. Ложится, и бедра Кафки нависают над ее лицом.

— Не против поработать ртом?

— Нет.

— Послушный песик, — голос Кафки греет лаской, но настоящее ли это тепло? Стелле без разницы — она обхватывает ягодицы женщины, тычется кончиком носа в лобок — коротко подстриженные волосы чуть колят.

Кафка не садится полностью — Стелла чувствует, как напряжены мышцы на ее пышных бедрах. Они хорошо прорисовываются, и Стелла ведет ладонями от больших ягодиц до них, продавливая белый шелк кожи, оставляя красные следы.

— Расслабся, я выдержу, — наконец-то прорезается ее голос.

— Кто бы сомневался. Есть ли хоть одна вещь, которая не под силу великой Безымянной?

Стелла молчит. Приятная, теплая тяжесть плотно прижимается к ее лицу. Она проводит языком по складкам малых губ широкими, медленными движениями. Кафка держится за резную спинку кровати.

Первый стон. Стелла обхватывает головку клитора одними губами, мягко посасывая. Чуть кисловатый, естественный запах смешивается с терпкой горчинкой духов.

У Стеллы кружится голова. Она сминает ягодицы одними подушечками пальцев. Крепко, но бережно. И продолжает двигать языком. Медленно, меж складок.

Проводит по входу во влагалище, язык чуть проваливается в углубление. Кафка стонет, мягко, ее голос обволакивает нутро Стеллы, которое, словно угли, разливается теплом.

— Да, думаю, можно перейти к основному блюду, — Кафка посмеивается и тут же исходится громким стоном. Стелла проталкивает язык внутрь влагалища. Ее губы влажные от слюны и смазки.

Влажные, чванливые звуки, тяжелое дыхание и мягкие стоны наполняют комнату. Кафка сильнее трется бедрами об лицо Стеллы, когда та с нажимом проводит по слизистой бугристых стенок. Кончик языка, нащупав, надавливает на чуть шершавую поверхность, и крепкие бедра Кафки сжимают лицо девушки.

— Хах, прости. Кажется, и такая глупость как секс тебе по плечу, — Кафка улыбается, но Стелле этого не видно — она лишь усерднее работает языком.

Женщина тяжело дышит. Ее тело навалилось на спинку кровати, тяжелые груди чуть покачивается при каждом импульсивном движении бедрами. Стелла ритмично надавливает кончиком языка в шершавую точку, ее нос трется о головку клитора.

Внутри Кафки все сжимается. Стелла чувствуют, как все чаще бугристые стенки мышцы туго обволакивают ее язык. У Стеллы самой от сладостного напряжения сжимаются бедра. Но она подождет.

Удовольствие Кафки — вот, что сейчас главное.

Кафка сильнее сдавливает бедрами лицо девушки. Да, она не ошиблась, когда решила затеять эту небольшую игру. Ее губы изогнулись в усмешке, и женщина прикусывает нижнюю губу, когда из ее рта то и дело выходят сдавленные стоны.

Темп ускоряется. Беспорядочные движения, громкие, мокрые стоны.

Скоро будет разрядка.

Невольно, Стелла сама начинает помогать себе головой, усиливая движения. У Кафки уже до боли поджимаются пальцы на ногах. Она стонет в открытую, игриво, чуть моляще, подзадоривая девушку под ней. Внутри все тянет и тянет, не греет, а пылает огнями нутро. Кафка прижимается, чуть ли не впечатывается бедрами в лицо девушки. Жар внутри бьется пульсом и, громко ахнув, она замирает…

Стелла чувствует, как стенки влагалища сжали ее язык.

Кафка поднимает бедра. Прозрачная нить слюны и смазки тянется от губ Стеллы.

Обе тяжело дышат.

Кафка ложится рядом со Стеллой.

— Теперь моя очередь.

Втянув девушку в влажный поцелуй, Кафка проталкивает язык во внутрь. Ее тонкие пальцы надавливают на распухшую головку клитора Стеллы, и та стонет прямо рот в рот. Ее бедра дергаются, буквально пара движений, и девушка кончает.

Кафка отстраняется от нее. Они смотрят друг на друга, и золотистые глаза, подернутые дымкой погасшей похоти, увлажнились.

— Мне с тобой так хорошо. Мне страшно.

Кафка улыбнулась, мягко-мягко. Она дарит нежные, невесомые поцелуи Стелле:

— Цени это. Страх — импульс жизни. Первородное чувство, что дает существованию вкус.

— Я боюсь тебя потерять.

— Без страха ты не стала бы человеком. И я завидую этому.

— Ты останешься?

— Пока не уснешь. Я растворюсь с первой грезой.

— Тогда я не хочу видеть сны.

— Не глупи, — ласковый смех. — я вижу, что ты уже закрываешь глаза.

И правда, Стелла едва могла держать глаза открытыми. Вскоре, она провалилась в сон.

.

.

.

Утро. Чистая постель. Аккуратно сложенная одежда.

Несколько пропущенных от Март 7.

След ежевичной помады на зеркале.

Осознание. Действительность —

Она была здесь.

С ней.