Он ясно помнил, что совсем недавно мог летать. Крылья перестали слушаться, кожа на них огрубела, потрескалась. Разве дни его сочтены, разве не в этом году он родился на свет, и на самом деле уже очень стар?
Круг жизни замыкался – неспешно, незаметно. Окружающий дракона мир угасал вместе с ним. Отчаянно следуя порыву это изменить, он всё взмахивал крылами, глядя в небеса, а оттуда на него падали жухлые листья, словно сотни оторванных крыльев.
Вечность смеялась над ним последними громовыми раскатами ушедшего лета. За хлынувшим ливнем он и сам не увидел собственных слёз и поник, утратив веру в этот мир. Лишь мать-природа знала истину: не он первый, не он последний. И на том самом валуне великое множество таких, как он, рождалось и умирало, сетуя на судьбу, не понимая, что цикл их вечен. А затем из праха их рождался новый властитель, в ином одеянии: снежной зимы, ликующей весны, цветущего лета, или золота осени… И круг вновь замыкался. Каждая новая смена низвергает предыдущую, и жизнь продолжается.
Дождь раскраивал цветущее лето вдоль узоров на чешуйчатом теле. Оно расползалось, таяло, обращаясь в незримый прах. Последними растаяли жухлые, некогда прекрасные, цветущие крылья. Ещё немного – и золотая осень увидит свет, поднимется на пустующий валун и вступит в свои права.