В вечерних сумерках Чайльд идёт, хотя вернее сказать плетётся, к ритуальному бюро “Ваньшэн”. Он выглядит так, словно ещё немного и станет одним из клиентов, но нет. Его цель в другом. Зажимая кровоточащий бок, Чайльд всеми силами пытается дойти, потому что его ждут. Он обещал Чжунли, что придёт на ужин не позже заката. Но вот солнце всё больше скрывается за горизонтом, а Чайльд едва волочит ноги, теряя вместе с кровью последние силы. Миллелиты замечают его не сразу. Кажется, первый окрик слышится, когда голова Чайльда практически касается каменной дороги. 

– Сяньшэн, – последнее, что выдыхает Чайльд, прежде чем потерять сознание.

***

Чайльд редко опаздывает. Особенно, когда дело касается совместных ужинов и коротких свиданий в Гавани. Чжунли начинает нервничать. Со временем в нём всё больше человеческого, он учится этому, послушно перенимая у партнёров и хорошее, и не очень.

Чжунли нервничает. Лёгкий холодок, скользящий по телу, становится всё ощутимее. Солнце скрывается за горизонтом, а Чайльда всё нет. Чай давно остыл, да и ужин постепенно теряет тепло. Да и бездна с ним с ужином, да и с чаем, со всем. Лишь бы не оправдались самые страшные опасения, всё плотнее сжимающие сердце. 

Вместо Чайльда приходит один из миллелитов.

– Господин Чжунли, – его коротко приветствуют, – вас ищет Господин Байчжу. Это касается одного из Фатуи… 

Чжунли редко нарушает правила приличия, но сколько всего меняется, когда дело касается Чайльда.

Чжунли не помнит, как оказывается у Хижины Бубу и в ней. Сердце замирает, когда он видит Чайльда на одной из кушеток. Байчжу медленно обрабатывает раны, перевязывает их крепко. 

– Аякс…

– Живой, – не отвлекаясь от работы, произносит Байчжу, – я говорил ему не возвращаться мёртвым, так он приплёлся едва живой. 

– Ерунда, – тихо хрипит Чайльд, – маленькая рана, глупость.

– Молчи, – Байчжу скалится на него короткими клыками, – иначе я увеличу тебе постельный режим еще на две недели и добавлю в качестве лечения настойки с ядом Чан Шэн.

Змея на шее шевелится, довольно шипя, но не комментируя.

– Байчжу…

– И никаких постельных утех. Месяц. 

Чжунли молчит, лишь наблюдает, но чувствует, как беспокойство постепенно исчезает. Если у Чайльда есть силы возражать, а Байчжу грозится оставить Чайльда без секса, значит всё действительно будет хорошо.

– Сяньшэн, – Чайльд пытается приподняться, но Байчжу прижимает его к кушетке и снова шипит, – прости, что опоздал на ужин.

– Всё хорошо, Аякс, главное, что ты в порядке, – Чжунли устраивается рядом, стараясь не мешать перевязке. 

– Не болтай, – Байчжу сильнее стягивает бинт, заставляя Чайльда простонать.

В воздухе висит пошлая шутка, которую Чайльд всё же не рискует озвучить. Злить Байчжу чревато.

– Подожди на улице, пожалуйста, – устало просит Байчжу, – сейчас я закончу, уложу его спать и выйду к тебе. Он становится ужасно капризным пациентом, когда ты или Дилюк рядом.

Чайльд смотрит на Чжунли грустными глазами, но это не помогает. 

– Я вернусь, когда тебе станет лучше, – обещает Чжунли.

***

Ждать приходится долго. Тревога вновь касается его своими холодными пальцами. Но Чжунли знает – Чайльд в надёжных руках. 

– Я закончил, – его обнимают со спины. – Однажды я сам его добью. 

– Ты его слишком любишь, – улыбается Чжунли.

– Он этим пользуется. Нагло.

Чжунли мягко убирает чужие руки и разворачивается, смотря в красивое лицо одного из возлюбленных.

– Что с ним? 

– Жить будет, – Байчжу гладит его по щеке и коротко целует, – потерял много крови, но я с этим справился. Ты во мне сомневаешься?

– Конечно, нет.

Байчжу снова целует его, но теперь дольше и более страстно.

– Не волнуйся, – шепчет Байчжу в губы, – я бы предложил тебе помочь ему силой архонта, что у тебя осталась, но пусть лучше полежит в постели подольше. Меньше ссадин и шрамов успеет заработать.

Ещё один поцелуй. 

Байчжу всеми силами отвлекает его, и Чжунли поддаётся. Впереди будет ещё много свиданий и совместных ужинов. Главное, чтобы с его возлюбленными всё было хорошо.