1 сентября 1974 года

Жуткий гомон стоял на платформе «Девять и три четверти». Родители суетились, поправляя то и дело одежду своих чад: одергивая воротники и галстуки, смахивая с плеч несуществующие пылинки. Школьники радовались долгожданным встречам с друзьями. Отовсюду раздавались веселые возгласы и смех, ворчливые нравоучения и беспокойные напутствия. И вся эта какофония дополнялась уханьем сов, кваканьем жаб и мяуканием котов.Тигнари в очередной раз мучительно прижал уши от громкого предупредительного свистка — поезд отправится через 15 минут. 

Тигнари — необычный мальчишка, даже по меркам волшебников. Его родители были простыми маглами и работали в научно-исследовательском институте в Лондоне. Но удивительным было не происхождение, а его раса. Род Тигнари шел от древнего народа, который называл себя «валука шуна». Они отличались от простых людей пушистым хвостом и большими ушами, как у пустынных фенеков. В общем-то, по всей видимости, от этих зверей они и произошли когда-то. 

Примечательным был не только внешний вид валука шуна, но и их способности. Даже маглы обладали неким даром: практически все они умели обращаться к магии природы. Маглы валука шуна же становились шаманами и друидами в поселениях невежественных простаков. А вот те представители этой расы, кто были волшебниками, становились по-настоящему могущественными магами. 

Валука шуна было крайне мало на земле. Каких-то десять с лишним тысяч на всё многомиллиардное население планеты. Волшебников же среди них насчитывалось не больше нескольких сотен. И сейчас такой валука шуна привлекал к себе внимание всех, кто успевал бросить случайный взгляд на него.

На Тигнари оборачивался каждый, кто успевал заметить его большие уши и пушистый хвост, неконтролируемо машущий из стороны в сторону. Изумление на лицах и детей, и взрослых было столь неприкрытым, что даже казалось неприличным. Волшебники и волшебницы, собравшиеся на платформе девять и три четверти, провожали юного валука шуна и его родителей до поезда долгими, тяжелыми взглядами, явно не зная, как реагировать на столь редко встречающихся в их обществе фенеков. 

Тигнари, наконец, сумел дотолкать через толпу свою тележку с вещами, стараясь абстрагироваться от назойливого внимания посторонних. Он спешил как можно скорее попасть в вагон — у валука шуна сильнее, чем у простых людей, развито обоняние и слух, поэтому Тигнари ненавидит такие места как платформа номер девять и три четверти. 

Здесь было очень много звуков — слишком громких и шумных для чувствительных ушей фенека, а запахи были столь резкими для его носа, что время от времени он морщился и звонко чихал. В воздухе тяжелым шлейфом осела адская смесь ароматов из разнообразных приторных духов, которыми активно пользовались дамы, отправляющие своих чад в школу. Тигнари не имел ничего против парфюма, но не в тех количествах, которые он ощущал в данную секунду. Поэтому, быстро попрощавшись с родителями, он решительно направился занимать купе, надеясь, что хоть там будет потише и поспокойнее.

~~~

— Кавех, милый, ты уверен, что твой отец правильно объяснил нам, куда следует идти? Я точно знаю, что на вокзале «Кингс Кросс» нет платформы с таким номером. 

Молодая женщина лет тридцати, настороженно оглядываясь по сторонам, едва поспевала за собственным неугомонным сынишкой.

— Мама, ну сколько можно спрашивать? Конечно, папа всё правильно объяснил. Пойдем, быстрее, а то опоздаем, — Кавех взволнованно взглянул на часы. До отправления поезда оставалось всего пятнадцать минут.

Мальчишка с энтузиазмом толкал вперед тележку с чемоданом и переноской, в которой сидел маленький серо-белый котенок. Кавех назвал его Оушен — из-за больших сине-зеленых глаз, похожих на бирюзу океана. Котенок недовольно мяукал, и мальчик пообещал, что выпустит его сразу, как только они сядут в поезд. 

— Вот, смотри, мама, — сказал Кавех, указывая на разделительный барьер между платформой девять и десять. — Здесь мне надо пройти через стену и я окажусь на месте, откуда отправляется Хогвартс Экспресс. Только тебе, наверное, лучше не ходить, ты же магла…

— К тому же я архитектор! И я как архитектор заявляю: сынок, через стену пройти невозможно. Тут нет двери! — женщина с тревогой посмотрела на своего ребенка. Казалось, что она всерьез обеспокоена его душевным здоровьем. 

— Да успокойся, — Кавех чмокнул маму в щеку. — Не переживай, я буду тебе часто-часто писать. И завтра напишу, расскажу, как добрался. Не беспокойся по пустякам, мама. Люблю тебя. 

Кавех немного отошел от барьера, чтобы разбежаться. 

— Пока, мамуль, — помахал рукой мальчик и бросился прямо на стену. 

~~~

Сайно сидел в купе и тупо смотрел в окно. Впервые в жизни он остался один. Сайрус посадил его на поезд и спешно удалился, смахивая воображаемую скупую слезу со щеки. Сайно показалось, что опекун пробормотал что-то вроде: «Черт, как быстро он вырос». 

Хотя мальчик точно знал, что Сайрус любит его, но сейчас он с небольшой завистью смотрел на ребят, толпившихся у поезда. Их провожали родные родители, все время обнимали, матери целовали в щеки, плакали, сажая своих детей на поезд. А Сайно досталось только: «Всё будет хорошо, парень. Найдешь друзей в школе, будешь учиться магии. Ну, бывай». Вот и всё прощание, а ведь в следующий раз они увидятся только на рождественских каникулах. Сайно до ужаса хотелось получить от опекуна хотя бы дельный совет о том, как найти этих самых друзей в школе, где он так сильно будет отличаться от всех остальных цветом своих волос и кожи.

В клетке, стоящей рядом с ним, глухо и взволновано ухал большой красноглазый филин. Птицу купил ему Сайрус в качестве подарка на день рождения, когда они вместе ездили в Косой переулок за покупками к школе. Опекун тогда сказал, что у него глаза такого же цвета как у Сайно, а потом долго разглагольствовал на счет родства душ и того, что для мальчика сова станет близким другом. 

Мальчик тогда половину прослушал, потому что ласково гладил перышки птицы, завороженный её красотой. Он назвал филина Германубис, вычитав это имя давным-давно в какой-то энциклопедии, а может просто в книге с египетской мифологией. Так звали то ли бога, то ли джинна — Сайно не запомнил, но имя отчего-то навсегда отпечаталось в памяти. Когда он увидел своего нового питомца, то сразу понял, как именно его будут звать.

Дверь в купе отворилась, и в нее вошел паренек одного с Сайно возраста. У него были пепельно серые волосы и бирюзовые глаза. Раз Сайрус наставлял обязательно подружиться с кем-нибудь в школе, то следовало начать хотя бы действовать в этом направлении. Поэтому Сайно натянул приветливую улыбку на лицо и сказал:

— Привет! Можешь проходить, другие купе наверняка уже заняты.

— Здравствуй, — сухо ответил мальчик и занял место. — Спасибо. 

«Да уж, видно со мной не очень хотят дружить», — подумал Сайно. Но ему не хотелось подвести Сайруса, поэтому он предпринял еще одну попытку:

— Как тебя зовут? 

— Аль-Хайтам.

— А я — Сайно. Аль-Хайтам, хочешь расскажу шутку? 

— Нет, — ответил мальчик и уткнулся носом в какую-то толстенную книгу, всем своим видом показывая, что разговор ему неинтересен.

Сайно вздохнул. Похоже, он никогда не сможет понять, что чувствуют окружающие его люди. «И зачем только Сайрус забрал меня из Каира? В Англии я слишком отличаюсь от остальных…» — мелькнула мысль в голове.

Через несколько минут дверь в купе снова открылась, и в неё заглянули двое мальчишек: блондин и брюнет. У того, что был с темными волосами на голове красовались большие уши, а за спиной вилял пушистый, ухоженный хвост. Пряди у лица и челка были ярко зеленого, как весенняя листва, цвета. Сайно слышал о валука шуна, но никогда не видел их раньше и подумал: «Хм, а этот парень выделяется еще похлеще, чем я».

Тем временем фенек начал разговор:

— Здравствуйте! Все купе уже заняты, не против, если мы присоединимся?

Сайно помотал головой: мол, нет, не против, а аль-Хайтам даже не поднял взгляд, так и уткнувшись в книгу. Мальчишки протиснулись через узкие двери, с трудом затаскивая тяжелые чемоданы и закидывая их на верхние полки. Блондин поставил на сиденье переноску с котенком, который громко мяукал, требуя выпустить его на волю. Мальчик с минуту повозился с защелкой и выпустил питомца. 

Котенок, в попытке найти самое удобное место, сразу запрыгнул на колени к аль-Хайтаму, который тут же замер от неожиданности и даже оторвался от своей книжки.

— Оушен, нельзя же так, без знакомства. Извини, пожалуйста, давай я его заберу, — блондин подошел ближе и взял котенка на руки. А потом добавил, улыбнувшись: — Гляди-ка, он похож на тебя. Меня, кстати, зовут Кавех. А тебя? 

— Аль-Хайтам. Не пускай ко мне этого кота, у меня аллергия. 

— О-окей. Ладно, — Кавех удивленно поднял брови в ответ на такое неприветливое общение со стороны нового знакомого. — А вас ребята, как зовут?

— Я Тигнари, прости что не успел представиться, когда мы столкнулись в коридоре.

— Это ты прости меня за то, что чуть не уронил на тебя чемодан. Я никогда раньше не видел валука шуна. А правда, что у вас феноменальный слух? И запахи вы чувствуете лучше людей? А зрение тоже круче, чем у нас?

Кавех так увлекся, что тихое: «А я — Сайно», — осталось почти без внимания.

Дорога до Хогвартса заняла весь день. Аль-Хайтам по-прежнему читал, Кавех и Тигнари весело болтали, а Сайно молча смотрел в окно. В конце-концов ребята и с ним перебросились парой словечек, но дружба у них так и не завязалась. 

Сайрус всегда пытался разрядить обстановку, рассказывая шутки. По его примеру Сайно попытался поступить также, но успеха не снискал — Тигнари и Кавех в недоумении уставились на него после рассказанного анекдота о грибах и спорах, а после того как мальчик принялся объяснять в чем тут соль, их лица вытянулись еще сильнее. 

Даже когда приехала добрая буфетчица со своей тележкой со сладостями, ребятам так и не удалось сблизиться. Сайно, равнодушный к сладкому, достал заранее приготовленный сэндвич, не разделив восторги Тигнари и Кавеха по поводу конфет. Последний, на правах человека, который с рождения был знаком с волшебными вкусностями, как раз рассказывал маглорожденному валука шуна о шоколадных лягушках.

— Как, неужели у маглов нет таких? — удивлялся Кавех. — Кошмар, и что вы там только едите? 

— Ну конфеты разные, чипсы, шоколадки, — Тигнари пожал плечами, не желая углубляться в эту тему. А потом спросил: — Кавех, скажи, а это очень плохо, что я из семьи маглов? 

— Конечно нет, ты что. Таких как ты много. Ой, то есть, не много, конечно, ты ведь еще и валука шуна, а вас вообще днем с огнем не сыщешь! Мне кажется, в Хогвартсе вообще никто из вас никогда не учился. Но происхождение вообще не важно. Так мне папа сказал, а он точно знает, — уверенности Кавеха можно было позавидовать, но его слова возымели нужный эффект — Тигнари перестал нервничать и расслабился. 

— Правда? Признаться, мне стало немного легче. Я читал в учебнике по истории магии о войне, которую начал Гриндевальд. Я так понял, что это всё было из-за маглов. Хорошо, что сейчас не так… — Тигнари успокоенно откинулся на спинку сидения. А потом решился задать вопрос: — А ты сам? Ты чистокровный волшебник? 

— Нет, моя мама — магла. Она работает архитектором. Проектирует дома для простых людей, таких как она сама. А папа — волшебник. Он в министерстве магии трудится, какой-то секретный проект у него, даже нам не рассказывает, — Кавех легко пожал плечами, словно всё вышесказанное не имело никакого значения. 

— Ого! Есть целое министерство магии? — удивился Тигнари.

— Ох, ты и этого не знаешь? Вот это да. 

Весь оставшийся день Кавех посвящал Тигнари в то, как устроен магический мир. Сайно, который тоже много чего упустил по той причине, что Сайрус отчего-то скрывал правду о его происхождении все эти годы, тоже внимал. Что ж, друзей он так и не завел, зато время провел все-таки с пользой. 

Хогвартс-экспресс прибыл в пункт назначения только к вечеру. К тому времени все четверо уже успели переодеться в школьную форму и приготовились к своей первой встрече со школой.

~~~

— Первокурсники! Первокурсники, сюда! Да вот так, подходите ближе, не стесняйтесь, — при выходе из вагона ребята обнаружили огромного косматого человека, больше смахивающего на великана. Тигнари удивленно округлил глаза и застыл прямо в проходе. 

— Эй, чего застыл, звереныш? — из-за спины раздался недовольный возглас. Мальчишка, такой же первокурсник, как и они, с короткой стрижкой и иссиня-черными волосами толкнул плечом Тигнари, так что тот чуть не свалился с высоких ступеней поезда. 

— Эй?! — вскинулся фенек в ответ, взъерошив хвост и опустив вниз уши, инстинктивно прижав их к голове. — Ты кем себя возомнил? И кого назвал зверенышем?! 

— Эй, эй, полегче ребятки, — к столпившимся мальчишкам подоспел великан. — Чего это вы тут не поделили, а? Не время для… этого… для ссор то есть. Мне поручил профессор Дамблдор лично вас… эээ… сопроводить, да-а. 

— Кто вы? — удивленно подал голос Кавех. 

— Ах, да-а. Как же это я забыл представиться. Рубеус Хагрид. Я Хранитель ключей и лесничий Хогвартса. Так, ну вроде все первогодки собрались. Ну, это… за мной, малышня. 

Хагрид повел их вдоль перрона, а потом свернул куда-то в сторону. В непроглядной тьме едва виднелась дорожка, уходящая вниз к воде. Они осторожно спускались по ней, то и дело спотыкаясь на скользкой земле, мокрой от недавно прошедшего дождя. Когда они почти оказались на берегу большого черного озера, великан остановился и обернулся к своим подопечным. 

— Сейчас вы увидите Хогвартс, — сказал Хагрид, пропуская детей на причал, около которого стояло с десяток небольших лодок на четверых. 

Перед взором открылся изумительный вид на замок, стоящий на скале. Окна горели тысячами огоньков, башни стремились ввысь, и Сайно показалось, что самая большая из них своей вершиной достает до самых облаков. В спокойной глади озера Хогвартс отражался словно в зеркале, отчего казался еще огромнее. Зрелище было непередаваемое. 

— Залезайте в лодки, — тем временем скомандовал Хагрид. — Не больше, чем по четыре человека! 

Сайно, Тигнари, Кавех и аль-Хайтам всю дорогу до причала, не сговариваясь, держались друг друга и сейчас также залезли в одну лодку вместе. Хагрид в одиночку занял самую большую, куда едва поместился. Когда все первокурсники расселись, их небольшая флотилия сама по себе двинулась по водной глади озера. Никто не мог отвести взгляд от возвышающегося над ними замка. Чем ближе они приближались к утесу, тем величественнее казалось это монументальное сооружение. 

Путь не занял много времени. Лодки, подгоняемые магией, шли по воде довольно быстро — и спустя каких-то пятнадцать минут они уже подплывали к заросшей кудрявым плющом расщелине в скале.

— Осторожно, берегите головы! — прогремел Хагрид. 

Первокурсники наклонились, закрывая макушки руками. Хвост Тигнари непроизвольно стал нервно подрагивать, когда они оказались в темной пещере, в глубине которой виднелся лодочный причал. Кавеха слегка мутило — может от волнения, а может просто его немного укачало, так что лицо стало серого цвета, словно небо в пасмурный день. 

Пришвартовавшись, Хагрид стал по очереди помогать детям выбираться на деревянный помост пристани. Когда все оказались на твердой земле, великан произнес:

— Сейчас мы поднимемся по туннелю, который ведет прямо в замок. Там вас встретит профессор МакГонагалл и проводит на распределение.

Они вступили в длинный коридор, освещаемый редкими факелами, висящими на стене по правую руку. Здесь было очень сыро, в воздухе чувствовался запах плесени и гнили. Почему-то всем стало немного жутковато.

Кавех рассказал Тигнари о распределении еще в поезде, поэтому тот прекрасно представлял, что это будет за процедура. А еще фенек успел вдоль и поперек изучить «Историю Хогвартса», специально купив эту книгу в магазине «Флориш и Блоттс» в Косом переулке, когда они с родителями ездили туда за покупками перед началом учебного года. Но всё же волнение не отпускало его. 

Тигнари не мог представить себе, на какой из четырех факультетов его распределят. Да и сам он не очень понимал, где бы хотел учиться. Неизвестность напрягала, и Тигнари снова недовольно прижимал уши к голове. Он ненавидел чувствовать страх и уже начинал злиться на самого себя.

Кавех тоже нервничал. До того момента, как он узнал, что является волшебником, мальчик мечтал когда-нибудь стать архитектором, как и его мать. Её работа завораживала, казалась чем-то магическим: из листов с чертежами и кучи строительных материалов вырастал целый дом, да еще и какой красивый — ну не чудо ли? А новый статус откроет для Кавеха больше возможностей. Проектировать здания для волшебников было бы еще интереснее, чем для маглов. Тем более с помощью магии ему откроется столько преимуществ для его творчества, сколько не видал ни один магловский художник. 

Кавех был действительно очень доволен этим фактом. Осталось только понять, на каком факультете ему будет максимально комфортно постигать мудреную науку магической архитектуры. Он понятия не имел, что именно нужно будет изучить для того, чтобы строить, но понимал, что начинать пора уже сейчас. Для своих юных лет Кавех был на удивление целеустремленным. Особенно когда дело касалось исполнения его мечты. Поэтому сейчас в голове неуемно крутились все девизы факультетов по очереди. 

Длинный туннель уже подходил к концу, а Сайно уже твердо решил, что будет учиться на Гриффиндоре. Из того, что Кавех рассказывал Тигнари, он понял, что помимо каких-то определенных черт характера, на выбор Распределяющей Шляпы может повлиять и желание самого ученика. 

Сайно очень ясно видел, где учиться ему было бы лучше всего, ни секунды не сомневаясь ни в своем мнении, ни в том, что будет именно так, как он захочет. Нет, он не был избалованным, отнюдь. Но Сайрус научил его стоять на своем и не отступать, будучи уверенным в своем решении. Так он поступит и в этот раз — не отступит.

А аль-Хайтаму было в общем-то все равно, где учиться, лишь бы ему не доставляли проблем и не мешали окружающие. Он знал, что программа в Хогвартсе одинакова для всех учеников и лишь на третьем курсе можно будет выбрать занятия из нескольких дополнительных предметов в зависимости от предпочтений. И эти лекции вообще никак не зависят от того, на каком ты факультете. Поэтому аль-Хайтам со спокойной душой шел по коридору, не напрягая себя лишними переживаниями ни о чем. 

Угол наклона пола стал резко подниматься: судя по-всему они скоро достигнут верхних подземелий Хогвартса. Так оно и было. Хагрид, тяжело дыша от подъема, подошел к тяжелой дубовой двери и принялся искать подходящий к ней ключ. Громко звеня связкой, от чего звук тяжелым эхом пронесся по коридору, лесничий отпер наконец дверь и поманил первокурсников за собой: 

— Вперед, вперед, малышня. Мы почти уже пришли.

Когда последний ученик, замыкающий процессию, прошел через дверь, Хагрид закрыл ее и запер тем же ключом. Убрав связку в большущий карман, он прошествовал в начало колонны столпившихся первогодок, заставляя тех вжаться в стену, чтобы великан их не задел своим огромным локтем. 

— Следуйте за мной, осталось совсем чуть-чуть. 

Наверх их повела бесконечно длинная винтовая лестница. Неужели подземелья в Хогвартсе такие глубокие? Хотя здесь уже не было так сыро, как в туннеле, всё же влажность была очень высокой. Она сопровождала их до самого конца лестницы, которая останавливалась у такой же дубовой двери, на этот раз не запертой. 

Тусклое пламя факелов в подземелье дало глазам привыкнуть к темноте, в которые тут же больно ударил яркий свет, сразу как только они вышли. Кучка первокурсников оказалась в просторном холле. Огромные парадные двери, высотой в два, а то и в три этажа, были открыты нараспашку, гостеприимно приглашая учеников внутрь. Наверное, их пока не успели закрыть, потому что на улице не осталось ни одного студента — все уже были в Большом Зале, откуда доносился шум и гам ожидающих распределения новоприбывших первокурсников. 

Рядом с дверьми в Большой Зал стояла женщина средних лет, одетая в черную мантию. Ее волосы были туго связаны в узел на затылке, а на голове красовалась широкополая, остроконечная шляпа. 

— Спасибо, Хагрид. Можете идти в зал, — сухо кивнув, она пропустила великана, а сама продолжила: — Меня зовут профессор Минерва Макгонагалл, я преподаю трансфигурацию и являюсь заместителем профессора Дамблдора — директора школы Хогвартс. Сейчас я попрошу вас выстроиться по парам. Мы пройдем в Большой Зал, где уже собрались все ученики. Там пройдет ваше распределение, по итогам которого вас зачислят на факультеты: Гриффиндор, Слизерин, Когтевран или Пуффендуй. 

Пока профессор говорила, первокурсники суетливо стали строиться по двое. Сайно оказался в паре с аль-Хайтамом, а Кавех — с Тигнари. Макгонагалл скептически осмотрела учеников. Ее взгляд показался слегка кошачьим и у фенека мелькнула мысль: «Тоже что ли гибрид, как и я? Ушей вроде нет, да и не слышал я что-то о таком распространении зверо-людей в Англии». 

Тем временем профессор недовольно глянула на растрепанную белую шевелюру Сайно, в голове подмечая, что неплохо было бы тому причесаться, но вслух ничего не сказала, а только покачала головой. Когда ребята наконец-то построились нормально, она распахнула двери, ведущие в зал, и кивнула ученикам:

— Дойдете до дальнего стола, где сидят преподаватели, встанете в линию, лицом к остальным ученикам. Не галдеть и не суетится. Вперед за мной. 

Макгонагалл во главе шеренги первокурсников наконец-то вошла в зал. 

Поспешно толкаясь, ученики дошли до конца длинных — четырех по числу факультетов — столов, стоящих по два по обе стороны от широкого прохода. Встав так, как наказала им Макгонагалл, первокурсники обратили всё внимание старших студентов на себя. Тем временем профессор успела выйти в дверь за учительским столом и вернуться оттуда с небольшим трехногим табуретом, на котором покоилась старая, латанная-перелатанная шляпа. Поставив табурет прямо перед учениками, Макгонагалл отошла в сторону и достала из кармана сложенный пополам пергамент. 

А шляпа тем временем зашевелилась. В нижней ее части был разрез, который, как оказалось, являлся ртом. Обведя взглядом учеников (таким по крайней мере показалось ее движение), Шляпа неожиданно для первокурсников запела: 

Я так давно на этом свете родилась,

Что помню, как воздвиглись эти стены,

Когда ранних студентов были смены.

Тогда впервые моя песня полилась. 

Четыре величайших основателя,

Стоявших во главе прекрасной этой школы, 

Решили, все острые сгладив углы,

Создать меня как независимого наблюдателя.

Они, так мудрено придумав меня,

Зачаровали сообща и дружно.

Ведь факультетам очень нужно

Учеников распределять, традиции ценя. 

Какие ж это факультеты?

Сейчас об этом расскажу

И в древнюю историю немного погружу,

Великих мудрецов открыв заветы.

Итак, один из факультетов — Гриффиндор,

Чьи идеалы: благородство, храбрость, честь.

Не стоит к таким людям с дракой лезть —

Так думал гордый Лев, такой вел разговор. 

Орел взял под крыло весь Когтевран, 

Студенты коего все остроумны, 

В порывах творчества смекалисты.

Их жажда знаний новых поймала в свой капкан.

А Пенелопа Пуффендуй была мягкосердечна.

Взяла учиться самых верных,

Трудолюбивых, добрых, честных.

Барсук гербом их избранным останется навечно.

Осталось рассказать про Слизерин.

Там учатся решительные хитрецы, 

Амбициозные за власть борцы. 

Змей стал гербом — из подземелия глубин.

Подходит к окончанью мой рассказ.

Надеюсь, вам пришелся по душе.

Простите уж меня за все эти клише, 

По новой сочиняла эту песню слишком много раз. 

Свершу ли я сегодня судьбы ваши?

О нет, но помогу прийти на свет,

Так просто отыскав на ваш вопрос ответ,

Как можно же испить вина из знаний чаши.

Шляпа замолкла, и реакцией на ее выступление стали оглушительные аплодисменты. Студенты хлопали, словно эта песня была самым величайшим шедевром поэзии. Хайтам на это скептически поднял бровь — неужели столь ужасны были в своих литературных вкусах ученики Хогвартса? Что ж, это проливает свет на очень многое. 

Для своих одиннадцати лет, Хайтам был слишком серьезен. Даже на вокзал Кингс Кросс он прибыл самостоятельно, воспользовавшись магловским метро. Он не хотел напрягать свою старенькую бабушку, воспитывающую его одна. 

Родители аль-Хайтама тоже когда-то были волшебниками. Они умерли, когда он был совсем маленьким ребенком. Бабушка рассказывала, что они были выдающимися магами, которые положили свою жизнь на очень сложные для понимания исследования. Они работали в Отделе Тайн, где и погибли при загадочных обстоятельствах — это все, что было известно Хайтаму. 

А сейчас, если верить его соседу по купе и сложить два и два, отец Кавеха трудился там же. Аль-Хайтам покосился на светловолосого мальчишку, стоявшего справа от него, и в голове мелькнула мысль: «Он ведь вообще не представляет с чем связан его отец, раз так спокойно говорил об этом». 

Размышления прервала профессор Макгонагалл: 

— Сейчас я буду по очереди называть ваши имена. Вам нужно будет подойти к табурету и надеть на голову Шляпу. Первый по списку: Альберих, Кэйя Джози.*

Темноволосый мальчик с голубыми и холодными, словно морозное утро посреди океана, глазами уверенно вышел вперед, взял в руки шляпу, водрузил её себе на голову и уселся на табурет. Даже на этой шаткой трехногой мебели он умудрился устроиться столь вальяжно, что позавидовала бы королева Елизавета, сидя на своем троне.

Тем временем Шляпа пошевелилась на голове у Кэйи, падая ему низко на глаза. Не прошло и десяти секунд, и она прокричала на весь зал:

— Слизерин!

Самый правый столДля удобства повествования и даже немножко для сюжета, я взяла рассадку из фильмов, а не из книг. Столы слева направо, если смотреть со стороны преподавателей расположены так: Когтевран, Гриффиндор, Пуффендуй и Слизерин. взорвался аплодисментами. Студенты Слизерина приветствовали нового ученика, дополнившего их факультет. Кэйя снял Шляпу, улыбнулся, лишь слегка обнажив ровные белые зубы, и встал, уверенной походкой отправившись занимать свободное место за длинной скамьей. 

Профессор Макгонагалл дождалась окончания приветствий и огласила следующее имя: 

— Балмаседа, Кавех Бен! 

Сосед Тигнари, Сайно и аль-Хайтама по купе, мертвенно бледный, но не теряющий присутствия духа, шагнул к табурету. Кавех нервничал все сильнее, до сих пор не решив для себя, где бы хотел учиться больше. Он понимал, что желание его ничего не значит и Шляпа самостоятельно выберет для него факультет, но всё-таки не мог смириться с тем, что сам еще не определился. Так или иначе, а отступать было уже некуда, поэтому мальчик сел на табурет, неловко пошатнувшись на неустойчивых трех ножках, и надел волшебный головной убор на себя.

Шляпа моментально скрыла от глаз Кавеха четыре факультетских стола и толпу студентов. Перед взором открывалась лишь темнота, а в голове внезапно раздался довольно громкий, но в то же время и вкрадчивый голос:

— Так-так-так… Тут уже интереснее. Ну и где же ты хочешь учиться, мальчик? 

Кавех замер, широко раскрыв глаза. Так это что же, его желание все-таки могут учесть? И что теперь прикажете делать? А Шляпа тем временем продолжила свои рассуждения:

— Сам не знаешь? Ну конечно. Хм… Ты весьма не глуп, креативен. Мечтаешь стать архитектором? Так ты человек искусства, творческая натура. По тебе уже это видно, а то ли еще будет. Но вот мудрости тебе не достает, так бы я, не раздумывая, отправила бы тебя в Когтевран. Хм… Пуффендуй тебе бы подошел, я вижу в тебе львиную долю альтруизма, доброту… Но там велика вероятность, что ты не сможешь раскрыть весь свой потенциал. 

— Не раскрою? — громко воскликнул Кавех вслух. 

По залу прокатился смешок. Распределение Балмаседа уже затянулось. Кавех понял, что его слышат все вокруг и тихонько прошептал:

— Прошу тебя, отправь меня в Когтевран, раз там у меня больше шансов на осуществление моей мечты. Я обещаю, что буду очень стараться и наберусь мудрости, раз так надо.

— А ты сообразительный, — усмехнулась Шляпа. — И целеустремленный. Что ж, тогда решено. Когтевран!!!

Стол, расположенный у противоположной стены от слизеринского, разразился приветственными криками, одобрительными возгласами и хлопками в ладоши. Радостный Кавех стянул с себя Шляпу, широко улыбаясь всему залу, и поспешил занять место. 

Макгонагалл произнесла следующее имя: «Баскин, Эмбер Келли!», которую Распределяющая Шляпа сразу же отправила в Гриффиндор, туда же и Берзиньш Сяо, а следом за ним и Бёрнса Аякса. Вайта Абаттуи распределили в Пуффендуй, Вингера Зандика — в Слизерин, а потом:

— Гордон, Тигнари Захари, — голос Макгонагалл эхом раздался по притихшему залу, когда вперед вышел валука шуна, который и без дополнительного напоминания привлекал слишком много внимания к своей персоне.

Фенек осторожно подошел вперед к табурету. Тигнари не чувствовал волнения уж слишком сильно. Сейчас его скорее больше раздражали назойливые взгляды окружающих, чем беспокоил тот факт, что с минуты на минуту решится его судьба. Его всё еще напрягала неизвестность, но Тигнари был уверен, что сможет адаптироваться. 

Вот и он сел на табурет, надевая Шляпу на голову и неудобно приминая длинные уши. 

— Ого, а это у нас кто? Валука шуна? На моей памяти ни одного из вашего рода в Хогвартсе не училось, — раздался голос в голове у Тигнари. Он был готов к этому, так как понял, что Шляпа безмолвно разговаривает с учениками, когда Кавех во всеуслышание ответил ей. 

Поэтому фенек ответил мысленно, стараясь не выдать язвительных ноток:

— Добрый вечер. Рад знакомству. Полагаю, от вас зависит мой дальнейший путь в Хогвартсе, поэтому прошу не ошибиться с выбором. 

— Ого, какой вежливый валука шуна, — рассмеялась Шляпа. Очевидно, она видела его насквозь, в том числе и язвительность, вызванную нервной обстановкой и волнением. — Ладно уж, не будем забывать зачем мы здесь. Так-с, посмотрим, что тут у нас… Я вижу в тебе острый ум, ясное сознание и стремление к знаниям. Но еще вижу, что ты дорожишь природой, вижу твой добрый нрав, пусть и скрывающийся за ершистым характером. Вижу твое трудолюбие. Скажи-ка, мальчик, когда ты учился в магловской школе, чем ты увлекался?

Тигнари на миг задумался, а потом уверенно ответил: 

— Пока не знал, что я волшебник, то больше всего любил читать книги по ботанике и экологии. В школе у нас был кружок по природоведению, и мы с учителем каждую третью субботу собирались в местном парке и убирали мусор из озера. А еще я собирал гербарий. 

— Спорю на что угодно, твоя комната в родительском доме вся сплошь заставлена цветами и растениями в горшках, — усмехнулась Шляпа. 

Она словно в воду глядела, поэтому Тигнари просто кивнул. 

— Думаю, несмотря на твой острый ум, тебе лучше не поступать в Когтевран. На другом факультете тебе будет лучше развиваться в том деле, которое ты по-настоящему любишь, — сказала Шляпа. 

— Я уверен, что вам виднее. В данном случае лучше всего будет довериться опыту, — ответил Тигнари. И тут же Шляпа оглушающе прокричала: 

— ПУФФЕНДУЙ! 

От громких аплодисментов и приветствий новоиспеченных однокашников у Тигнари заложило уши. Он болезненно поморщился, но всё же встал с табурета, предварительно сняв Шляпу, и поспешил к своему столу, соседствующему со слизеринским. Взглянув на немного разочарованного Кавеха из-за того, что они оказались не на одном факультете, Тигнари приподнял уголки рта и подмигнул другу. В ответ он получил довольную улыбку и радостное помахивание рукой. Очевидно, что в поезде между ними уже успела зародиться дружеская привязанность, которую не разобьет тот факт, что жить они будут в разных гостиных.

Вслед за Тигнари Шляпа распределила еще многих учеников. Так Камисато Аято — в Слизерин; Каэдахара Кадзуха — в Гриффиндор; Кой Альбедо — в Когтевран; туда же отправилась и Кокс Эми Бриттани, которая во всеуслышание попросила звать её Фишль, а за ней и её подружка Магистус Мона Фелиция, вместе с которой они прохихикали половину церемонии, ловя на себе недовольные взгляды профессора Макгонагалл; Минчи Лиза отправилась в Когтевран. За ними пошла общаться со Шляпой Мэй Дехья, которую тут же отправили в Гриффиндор, а после Нагонахару Ёимию — в Гриффиндор. Педразу Скара распределили в Пуффендуй, а Родригез Сахарозу — в Когтевран.

Настал черед Сайно, и Макгонагалл громко вызвала его:

— Саб, Сайно Алехандро.

Взоры учеников сразу же обратились к нему. По залу прошлось перешептывание, Сайно расслышал откуда-то с дальнего конца зала: «Он что, седой? Откуда он приехал вообще с таким цветом кожи?». Его это мало волновало, зато не понравилось то, что его фамилию Макгонагалл произнесла неверно. «Были фамилии и посложнее моей!» — мысленно возмутился Сайно и поправил профессора, буркнув: 

— Сааб.

На что та сухо ответила: 

— Прошу прощения, мистер Сааб. Прошу присаживайтесь. 

Сайно взял в руки Шляпу, сначала разглядев её со всех сторон. После чего надел на голову, сразу же уронив её на глаза, и легко уселся на табурет, словно не нужно было ему что-то видеть, чтобы не промахнуться. По Кавеху, Тигнари и другим ученикам, которые задержались чуть дольше, чем остальные, Сайно тоже понял, что Шляпа общается с некоторыми студентами, чтобы принять окончательное решение. Поэтому как только она оказалась у него на голове, мальчик строго и уверенно, но очень-очень тихо, практически шепотом, чтобы не услышали посторонние, произнес:

— Я буду учиться на…

Но Шляпа не дала договорить и, едва коснувшись его головы, проорала: 

— ГРИФФИНДОР!!!

Сайно ошеломленно снял Шляпу и, встав, положил её на табурет. Вот уж не думал он, что его пожелание учтут, даже не дослушав. Но дело сделано, а значит пора занимать место за столом, который находился аккурат между пуффендуйским и когтевранским. 

Усевшись, Сайно внимательным взглядом осмотрел своих свежеиспеченных однокашников, до сих пор продолжавших хлопать и приветствовать его. Мальчик кривовато улыбнулся, кивками отвечая на имена сидящих по соседству ребят, которые непременно спешили поздороваться и представиться новому ученику. И пусть через это сегодня проходили все первокурсники, Сайно чувствовал себя очень неловко и явно пребывал не в своей тарелке. 

После того, как распределили Сангономию Кокоми и Сиканоина Хэйдзо (Когтевран) и Синобу Куки (Пуффендуй) Макгонагалл вызвала следующего студента: 

— Тарша, аль-Хайтам Назих. 

Мальчик вышел вперед и уверенно подошел к табурету. Шляпа в ту же секунду, как он надел её, прокричала: 

— Когтевран! 

Хайтам хмыкнул. После этой дурацкой песни Распределяющей Шляпы он почти не сомневался, что его распределят именно на факультет умников. Мальчика больше поразило то, что его соседа по купе Кавеха занесло на Когтевран. Он совсем не произвел впечатление будущего мудреца. И чем только думает эта Шляпа? Хайтам пожал сам себе плечами, встал и пошел в сторону стола, где его уже шумно приветствовали. 

После Хайтама распределили двоих близнецов Итэра и Люмин Тревеллер. Мальчик отправился в Пуффендуй, а девочка — в Слизерин. Последнюю на сегодняшний вечер первокурсницу — Нилу Чемберс — Шляпа распределила в Пуффендуй. После чего Макгонагалл свернула пергамент со списком имен и убрала обратно в карман своей мантии. Взяв табуретку с лежащей на ней Шляпой, она вынесла её обратно в примыкающую к Большому Залу комнату. 

Когда профессор вернулась, встал директор школы Дамблдор. Все ожидали долгой речи, но вместо этого он хлопнул в ладоши и довольно произнес:

— Прекрасно, вот мы и приняли в наши ряды новых учеников. Надеюсь уже сегодня у многих из вас зародится начало новой и очень большой дружбы. Ну а пока, прошу, не стесняйтесь, — и в ту же секунду на столе появилась еда. Дамблдор улыбнулся и добавил: — Приятного аппетита! 

Такого пира Тигнари еще не видел никогда в своей жизни. Стол ломился от вкусной еды. Здесь были и огромные запеченные в духовке тушки индеек и куриц, и свинина в медовом соусе, и рыба, приготовленная разными способами, и томленая говядина. В качестве гарниров присутствовали на столе и разные овощи, рис, несколько видов картофеля: вареный, размятый в пюре, запеченный, жареный. Были и всевозможные салаты из овощей, фрукты, но самое главное — грибы, которые Тигнари просто обожал и набрал себе целую тарелку ассорти из всех видов, присутствующих на столе. 

Рядом с фенеком по правую руку сидела красивая рыжеволосая и голубоглазая девочка, которую, как он запомнил, звали Нилу Чемберс. А слева — мальчик с каштановыми волосами и в круглых очках, его имя валука шуна не запомнил. Ребята с интересом поглядывали на его уши и хвост, но не решались заговорить первыми, поэтому фенек решил представиться сам: 

— Привет! Меня зовут Тигнари. А вас?

Оказалось, что мальчика звали Абаттуи. Нилу тоже представилась, и все трое с восторгом завели разговор, в котором наперебой делились своими впечатлениями от Церемонии Распределения. 

Довольный смех раздавался со всех концов зала, радостные возгласы слышались тут и там, а улыбки сияли ярче обычного. Большой зал гудел, но на этот раз шум не доставлял столько неприятностей чувствительным ушам валука шуна. Тигнари настолько проникся праздничной атмосферой, что перестал обращать на что либо внимание. 

За соседним столом, спиной к фенеку сидел Сайно. Он нашел себе собеседника в лице приведения факультета Гриффиндор. Мальчик выяснил имя призрака: сэр Николас де Мимси-Дельфингтон, но все звали его Почти Безголовый Ник. К сожалению, оказалось, что приведение лишено какого-либо чувства самоиронии, поэтому шутки про «голову на плечах» и «забытую дома голову» не оценил. Вместо этого он обиделся и принялся рассказывать историю своей мучительной смерти, пока сидящая напротив Сайно рыжеволосая третьекурсница с изумрудными, словно сочная летняя трава, глазами не услышала это и не отправила Ника «проваливать куда подальше от первокурсников». 

— Эй, Эванс, хватит возиться с мелюзгой, они должны быть храбрыми, а не кукситься от страшных историй. Садись лучше к нам поближе, — почти пропел парень в очках с растрепанными черными волосами, одетый в весьма помятую мантию и разного цвета кеды. Он похлопал по свободному месту рядом с собой, на которое едва ли мог бы поместиться домовой эльф. — Хвост, ну ка подвинь свою жирную задницу. 

— Отстань, Поттер. Будь добр, не порти первый вечер в школе, — девушка закатила глаза и отвернулась, а тому самому Поттеру оставалось только уставиться в её огненную макушку. 

Двое сидящих рядом парней звонко рассмеялись, глядя на друга, а третий, которого назвали Хвостом, обиженно насупился в ответ на слова о его избыточном весе. 

За столом Когтеврана, где бок о бок сидели аль-Хайтам и Кавех, тоже было весело. Мальчик по имени Хэйдзо рассказывал о прочитанном на днях детективе, чем заинтересовал сидящих поблизости учеников, в том числе и Балмаседа. Сюжет закручивался в невероятный узел из персонажей и событий, который практически невозможно было бы расплести, но у главного героя это с блеском получалось.

Когда Кавех восторженно повернулся к аль-Хайтаму, чтобы обсудить с ним услышанную историю, он напоролся на его скучающее выражение лица. 

— Неужели тебе не понравилось?

— Сюжет банальный, а Хэйдзо не особенно владеет талантами хорошего рассказчика, — нехотя ответил Хайтам. 

— Да как ты можешь так говорить?! Ты похоже совершенно черствый, как старый засохший сухарь, — возмущению Кавеха не было предела.

Аль-Хайтам поднял брови в удивлении. Кавех что, совсем не умеет оценивать текст? Да и на что здесь было так эмоционально реагировать?

— Ты серьезно сейчас? — осторожно поинтересовался Хайтам. 

— Конечно! Ты бесчувственный, раз так спокойно реагируешь. Детектив же… 

…Договорить Кавеху не дали. Профессор Дамблдор снова встал, и голоса в зале вмиг затихли. 

— Друзья, надеюсь все вдоволь наелись и напились. Сейчас я кратко расскажу правила школы и отпущу всех по кроватям, — директор широко улыбнулся и хлопнул в ладони, после чего вся еда со столов исчезла. — Во первых, напоминаю, что после отбоя покидать факультетские гостиные не разрешается всем ученикам, за исключением старост, патрулирующих коридоры. Во вторых, Запретный лес потому и называется Запретным, что вход туда без сопровождающих запрещен. То же касается и Запретной секции библиотеки, книги из которой могут брать только ученики, получившие письменное разрешение от преподавателей. 

«Как целая секция в библиотеке может быть запретной?» — заинтересованно подумал Хайтам. Тем временем Дамблдор продолжил: 

— Также наш завхоз мистер Филч попросил меня напомнить вам, что практиковать магию в коридорах Хогвартса на переменах не следует, — на этом месте директор на мгновение зажмурился, будто бы пытаясь отогнать непрошеное недовольство. Но тут же снова улыбнулся, обращая свои сияющие глаза на учеников: — С полным сводом правил вы всегда можете ознакомиться на информационных досках в ваших гостиных, что я настоятельно рекомендую сделать всем первокурсникам, а также некоторым старшекурсникам, — взгляд Дамблдора скользнул по четверке друзей за гриффиндорским столом, среди которых был парень по фамилии Поттер. — Напомню, что за нарушение правил последует неминуемое наказание, а также отнятые баллы со счета вашего факультета. 

После этих слов директора уже никто не мог не воспринимать школьный порядок всерьез. Либо его нужно соблюдать, либо — не попадаться. Сайно покосился на сидящих рядом хулиганистых третьекурсников и ясно понял, что те как раз относятся к разряду нарушителей, умело избегающих наказания. 

А Дамблдор наконец закончил свою речь словами: 

— Ну вот и всё, друзья. Предлагаю на сон грядущий спеть гимн Хогвартса и расходиться по кроватям. Ну что готовы? — директор взмахнул палочкой и в воздухе появились слова песни. — Как всегда, каждый поет на свой лад. Три-четыре!

Большой зал разразился пением, больше похожим на какофонию, от которой Тигнари все-таки недовольно прижал уши к голове. Ученики недружно запели: 

«Хогвартс, Хогвартс, наш любимый Хогвартс

Научи нас хоть чему-нибудь.

Молодых и старых, лысых и косматых,

Возраст ведь не важен, а важна лишь суть.

В наших головах сейчас гуляет ветер,

В них пусто и уныло, и кучи дохлых мух,

Но для знаний место в них всегда найдётся,

Так что научи нас хоть чему-нибудь.

Если что забудем, ты уж нам напомни,

А если не знаем, ты нам объясни.

Сделай всё, что сможешь, наш любимый Хогвартс,

А мы уж постараемся тебя не подвести».**

Закончили пение также недружно. Но каждый в итоге получил свою порцию аплодисментов, которые оглушительным грохотом раздались в очередной раз за сегодняшний вечер, когда последний исполнитель по фамилии Поттер закончил свой заунывный и торжественный мотив гимна.

День был длинный и бесконечно долгий. Всё, что сейчас хотелось — это улечься в теплую постель, укрыться одеялом, утонуть в мягкой подушке и заснуть крепким и безмятежным сном. Ученики начали расходиться по своим гостиным, а старосты собирать первокурсников, чтобы показать тем дорогу. 

Впереди их ждали насыщенные семь лет учебы, полные магии, дружбы, приключений и любви. Но об этом пока никто и не смел догадываться…