Если во Вселенной и остались величайшее оружие или хитрая техника, способные безвозвратно умертвлять бессмертных, невольно проклятых самими собою на бесконечное возрождение из пепла, то они, несомненно, хорошо спрятаны. Не первое столетие минуло с тех пор, как Вин пытался отыскать хоть что-нибудь. Хоть что-нибудь. Уже неважно что. Даже со смертными техниками заигрывать начал. Это так жалко. Так глупо. Особенно если учесть, что Вин сам загнал себя в эту бесконечную яму.

Дна не наблюдается. Конца его бессмысленному существованию тоже. И Вин бы не жаловался. Ему нравилось культивировать ненависть в сердцах смертных и сеять хаос. Да с годами так скучно ему стало. Хоть на стену лезь. Владей он смертными страстями, то непременно позавидовал бы королеве Авиле, чья жизнь в печати расщепления оборвалась много лет тому назад. С ним это, увы, не сработало. Как выяснилось, Водопад слишком крепко держал его.

По правде говоря, скука не единственный стимул Вина. Вовсе нет. Отсутствие выбора тоже играло немалую роль. Изначально и вовсе первостепенную.

Вина не устраивало, что его демоническая природа подготовила для него.

Демоны, как и боги, бессмертны. После гибели тела их естество не «рассеивается по округе» и не «отправляется на перерождение», как смертные, по их верованиям. Оно сливается со всем сущим в пределах мира, ставшего демону могилой, встраивается в оплетающую его сеть из энергий и продолжает существовать так до тех пор, пока не настигнет его полное забвение. В бестелесной форме демоны забывают всё: как они выглядели, как их звали, кто был им дорог, о чём они мечтали. Они обращаются в иное существо, без лиц, без имён и без личности. В ничто. В единое вездесущее ничто. И оно живёт. И живёт. Если вам когда-нибудь скажут иное, не верьте им — Вину со стороны виднее, как это выглядит.

Лишившиеся тел демоны сливаются в коллективный разум, отрешённый от бренного мира. Величина их чувств не имеет границ; они способны видеть всё и вся, даже заглядывать в будущее, рассматривая мириады возможных событий, щебнем стелящихся в дорожки и уходящих далеко в грядущие дни. Стоит лишь на горизонте появиться серьёзной угрозе — они просыпаются и взывают к духам, дабы те исполнили их волю и помогли смертным отвести надвигающуюся на мир опасность.

Действия Вина, которые случайно чуть не вызвали конец света в Молчаливых лесах и Сияющем крае демоны как раз сочли весомой причиной для их вмешательства. Сейчас же, вероятно, они вновь впали в сон.

(Видели ли демоны сны в своей сети? Вряд ли. Вину казалось, что сны — прерогатива исключительно живых существ, имеющих тело и огонь жизни в их груди.)

Подобная участь даже звучала удручающе; она ни капли не выглядела привлекательно в глазах Вина. По его скромному мнению, неотвратимый конец твоего существования после смерти выглядел куда осмысленнее. Поэтому после долгих лет в изгнании и наблюдении за тем, как его сородичи в конце концов истребили друг друга, он и провёл тот ритуал. С его помощью естество Вина должно было обрести смертность и потерять способность вливаться в сеть демонов. Должно было даровать ему возможность выбрать небытие.

Именно такой смысл и закладывался в сие действие. Но, конечно же, что-то пошло не так. Бессмертное естество Вина слилось с его телом, являя нечто совершенно невообразимое, нечто неубиваемое! Отныне Вин не мог умереть, как бы не старался! Какую бы рану он не получал, плоть снова нарастала на его оголённые кости. Не самое, признаться, приятное времяпрепровождение. Особенно после расщепления, когда каждая клеточка его тела зарождалась заново. По окончанию процесса Вин ощущал себя ещё более пустым и голодным, чем когда-либо.

Энергия смерти, вытянутая из Эрмина, едва ли исправила это. Она пробрала Вина до костей невообразимым холодом, не имеющим ничего общего с жаром ненависти живых смертных, которого так жаждал мужчина.

Ненависть одновременно стала для Вина живительной пилюлей и самым страшным ядом. Отказаться от неё… и большое сожаление, и благо, стоит полагать. После возникновения связи с Эрмином, после его слов… Вину начало казаться, что нечто подобное уже не выглядело таким невозможным. Что он мог бы попытаться изменить хоть что-нибудь, мог бы попытаться избавиться от…

Но что от него останется, если он откажется от ненависти? Будет ли он ещё собою? И сработают ли эти слабости вообще?

Вот именно! Мы можем продолжать веселиться! Зачем что-то менять?

Тебя не спрашивали.

Я сам себя спрашивал!

Полно тебе!

Вин уже решил, что сделает это. К тому же он обещал Эрмину, что как минимум обдумает его слова.

Обдумать он их обдумал. Осталось понять, почему понятнее ничего для Вина не стало.

Нет, он осознавал, что со слабостями смертных ему откроются новые возможности. Как и с любым другим хоть сколько-то значимым знанием. Но если для того, чтобы научиться питаться ненавистью, ему даже усилий прикладывать не пришлось, то для того, чтобы начать поглощать что-то менее мрачное… По правде говоря, он совершенно не знал, что ему следует делать. С чего начать.

И стоит ли начинать, если уж на то пошло.

К удаче Вина, на Земле как раз пребывала его старая знакомая, Сиэль. Вот у неё он и спросит.

Они столкнулись с ней совершенно случайно несколько веков назад, уже после его изгнания, но ещё до падения демонической расы. Кругом бушевала война, как и во многих других мирах, где ещё оставались демоны. И Сиэль ухватилась за него, как за спасительную соломинку. Отчего-то она решила, что Вину будет до её слезливой истории какое-то дело. Вин тогда скрывал свою сущность ото всех, тайком подстрекая то одну сторону конфликта, то другую, то третью. Но Сиэль увидела его. От её дара Вину не удалось спрятаться. Она увидела его и принялась ходить за ним по пятам, выискивая его всюду.

Их дороги быстро разошлись. Честно признаться, до его прихода на Землю Вин думал, что её и в живых-то уже нет.

За время их недолгого общения Вин ни разу не находил в разуме Сиэль искреннего презрения или страха к своей персоне, отчего он видел в девушке в первую очередь именно её саму, а не очередную возможность насытиться посредством чужих чувств. Вин не соврёт, если скажет, что он привык к другому. Демоны, так скажем, особенно недолюбливали тех, кто мог манипулировать чужим сознанием. Сиэль же, напротив, тянулась к Вину, точно не опасалась его дара. Но запомнилась Сиэль ему вовсе не из-за этого, что, впрочем, сейчас значения не имело.

Найти Сиэль не составило особого труда, поскольку Вин хорошо помнил её энергию. Ему оставалось лишь изучить карту Земли и выяснить, как он мог добраться до нужного места в кратчайшие сроки. Он остановил свой выбор на летающем транспорте, именуемом самолётом; и примерно четырнадцать часов спустя, когда день клонился к вечеру, Вин добрался до аэропорта Шарль-де-Голль города под названием Париж. Сиэль обнаружилась в паре часов езды оттуда.

Девушка проживала в небольшой квартирке с высокими потолками и широкими дверными проёмами. В интерьере её жилища преобладали пастельные тона, в особенности оттенки жёлтого и оранжевого, а вся деревянная мебель была выкрашена в белый. В воздухе её комнат витал травянистый горько-дымный аромат пачули.

Жилище безмятежное, столь «человеческое», сколь это возможно. Ни следа от её демонического племени с присущим им хаосом во всём, чего они касались.

Вин прошёл в гостиную. Сиэль нашлась именно там. Она дремала на диване с цветочным орнаментом, залитая мягким светом уличного фонаря, проникающего в комнату через окно; на груди её покоилась раскрытая книга в твёрдом переплёте.

Сиэль ничуть не изменилась на первый взгляд: всё те же длинные прямые волосы цвета платины, кожа с пшеничным загаром, полные губы и острые скулы. Она лишь казалась старше слегка, серьёзнее. Но любовь к чтению, несомненно, оставалась с ней и по сей день. Множество книг на стеллажах тому подтверждение.

Вин чуть огляделся. На столике рядом с Сиэль тлели фитили прогоревших свечей, чей белый воск затопил стеклянные коробы подсвечников. Стены украшали деревяные дощечки с прикреплёнными к ним бутылками оттенка шартреза, в коих, как в вазах, стояли букеты сухоцвета. Почти вечно прекрасные, неприхотливые.

Укрытые одеялом ночи, квартира и её хозяйка выглядели мирно. И атмосфера эта не шла ни в какое сравнение с той, что царила там.

Вин присел за низкий столик перед диваном и, поставив локти на столешницу, пристроил с недавних пор пришитую к его телу голову на ладонях, наблюдая за мерно вздымающейся и опускающейся грудью Сиэль.

Девушка почти сразу же почувствовала непрошенный взгляд и проснулась, недовольно щурясь в сторону мужчины. Всё умиротворение в миг схлынуло с её лика, когда она осознала, что Вин ей не снился. В глазах с жёлто-зелёной радужкой проскользнула тень узнавания. И чего-то… чего-то ещё. Книга, покоящаяся на её груди, сползла ей на колени, стоило ей сесть.

— Привет, Сиэль.

— Что с тобой приключилось, Кэссиэн? — спросила та, нахмурившись, точно её не до конца отпускала мысль о том, что Вин ей лишь привиделся. — Ты… неужто научился скрываться от меня? Никак не могу прочесть тебя, и... это так странно.

Отныне я предпочитаю, чтобы меня звали Вином.

Лично я не против быть Кэссиэном. Всяко лучше, чем те прозвища, которые ты мне дал.

К счастью, Сиэль паршивца не слышала, пока контроль над телом находился у Вина. Мужчина отодвинул того подальше и продолжил, чуть оскалившись.

И да, разумеется, я освоил подобное умение. А вот ты, увы, в этом так и не преуспела. В твою голову проникнуть не сложнее, чем в любую другую.

Губы Сиэль расползлись в широкой улыбке. Она сложила руки на груди и закивала:

— Ладно-ладно! Против твоего дара я мало что могу сделать, это правда. И всё же даже с заблокированным зрением я чувствую в тебе существенные перемены… — Девушка задумчиво надула губы и приложила к ним указательный палец, обратив взгляд к потолку. После вновь посмотрела на Вина. — Как будто тебя… два?.. Можно я посмотрю? — Она протянула руку к Вину, и мужчине вдруг вспомнилось, как совсем юной она хваталась за его одежды, когда он игнорировал её существование. — Можно?

Вин закатил глаза.

— Неважно. Это не имеет отношения к делу, — отмахнулся он и сразу перешёл к сути своего визита: — Как получить слабости смертных?

Сиэль уставилась на мужчину в недоумении.

— Что? Не жди, что я буду объяснять, для чего мне это.

— Ты до сих пор не доверяешь мне? — вопросила Сиэль, драматично приложив тыльную сторону ладони ко лбу. — После всего, что мы вместе пережили?

— Мы буквально не общались уже несколько столетий. И до этого едва ли парой значимых фраз обменялись.

Сиэль притворно всхлипнула и отвернулась.

— Бессердечный!

— Да-да. Бессердечный, бесчувственный. Знаю. — Вин бросил взгляд к потолку, тихо фыркая. — Так как получить слабости смертных?

— Научиться любить, — серьёзным тоном ответила девушка без промедления, словно не она только что разыгрывала убитую горем девицу. — Литература смертных полнится подобными сюжетами. — Губы Сиэль сложились в едва различимую ухмылку. — Грозное чудище влюбляется в красавицу и меняется в лучшую сторону, ибо её доброта, её свет рассеивают мрак в его сердце и показывают, что можно жить по-другому.

Слова её прозвучали как самое ужаснейшее клише из всех существующих. С щепоткой издёвки в придачу.

Но допустим. Вин уловил, что Сиэль пыталась сказать ему.

— Обхохочешься, — Вин сложил руки на груди. — Если не знаешь, то так и скажи. Не будем тратить время друг друга.

— …Тяжёлый случай. У тебя ни капли чувства юмора нет. — Сиэль задумчиво постучала коготками по мягкой обивке. — А про любовь я серьёзно, между прочим. Это и дар, и проклятье, но главное — она есть сила, способная преображать как смертных, так и бессмертных самым непостижимым образом. В хорошем или плохом смысле. Любовь порождает, она же и убивает. Но это ты и без меня наверняка знаешь.

Вин согласно хмыкнул. Ему всякое повидать довелось.

— Если ты спрашиваешь о слабостях смертных, то, без всяких сомнений, причина у тебя веская. — Сиэль серьёзно на него посмотрела, поджав губы. — Могу посоветовать лишь одно: найди что-то, что заставит тебя чувствовать. Страх, искреннюю радость, любовь — неважно. Лишь чувствуя ты поймёшь, каков ответ на твой вопрос. Увидишь, сколько существует путей. И сумеешь отказаться от чужой ненависти.

Что за вздор! Не хочу! Мы уже умеем управлять чужими чувствами, зачем нам свои?!

— А ты, как я погляжу, как всегда проницательна, Сиэль. Сразу смекнула, зачем я тебя о таком спрашиваю.

Ухмылка девушки вернулась, уже более явная, самодовольная.

— Верно сказано. — Сиэль поднялась с дивана и взяла со стеллажа с книгами аккуратный томик с обложкой тёмно-фиолетового цвета и изображением чёрного колючего плюща, усыпанного бледно-розовыми кристаллами. — Почитай-ка вот. — Она протянула книгу Вину. — Это не то, что ты ищешь, но, быть может, роман позволит тебе приблизиться к пониманию того, с чего следует начать. Ты посмотри, посмотри. Я уверяю, он сумеет тебя заинтересовать.

Глаза Вина снова закатились на очевиднейшую попытку Сиэль намекнуть на что-то, но он всё же принял книгу и бегло её пролистал. Как он и думал, текст на страницах принадлежал одному из языков Земли. Паршивец не изучил его достаточно хорошо, а потому Вин не особенно понимал написанное. Существо иного порядка что-то там и бла-бла-бла. Но имя… Имя писательницы Вин всё же сумел разобрать.

— Погоди… Авторства Моны Мур? Звучит знакомо. Прямо как…

Сиэль торжественно кивнула. Вина же это не впечатлило, и он в неверии покосился на книгу у себя в руках.

— Та самая отступница, которая после гибели тела отрезала своё естество от общего сознания и создала своё собственное, поглотив другого демона? Это шутка?

— Сам ты шутка! — Сиэль скрестила руки на груди и обиженно надула губы. — Когда это я обманывала тебя?

Сиэль, к неудовольствию Вина, была абсолютно права. Несмотря на своё местами ребячливое поведение она не любила лукавить, когда дело касалось важных вещей, а потому и во лжи её обвинять как минимум некрасиво. Пока что.

— И ты хочешь сказать, что великая и ужасная отступница поселилась на заурядной Земле и пишет какие-то романы. С её силой должно миры захватывать, а не… вот это вот всё.

Сиэль усмехнулась, выглядя настолько самодовольной, насколько это возможно:

— Тебя удивит, как нахождение на Земле порою умиротворяет. Здесь же… — Взгляд её мигом помрачнел, и девушка поспешила опустить его в пол, о чём-то задумавшись. Но вскоре она снова натянула на себя напускное безразличие, приправленное лёгкой ухмылкой.

Сиэль пыталась подражать ему, догадался Вин. Чтобы казаться такой же бесчувственной. Чтобы смотреть на собеседника уверенно, даже властно. Чтобы не показывать, как колет и режет её былое. Но перед Вином все её маски — не толще газовой ткани. Он прекрасно видел, как сильно она опутана нитями собственных чувств, в коих не разобралась и по сей день. Внутри она до сих пор оставалась той девочкой, которая смотрела на окружающий её мир со слезами на глазах и обидой в сердце. Девочкой, единственным собеседником которой стал тот, кому было на её судьбу плевать ничуть не меньше, чем всем прочим.

Вероятно, просить у неё совета не такая уж хорошая идея.

— Думаю, и ты нашёл бы здесь что-нибудь интересное, — продолжила Сиэль. — Только в Венгрию не заглядывай, если не хочешь свидеться с Эрно и Сэмми. А книгу ты возьми — в ней действительно есть очень занятные мысли и полезные советы для таких, как мы. Если нужно, я помогу с изучением языка, на котором она написана. Но не даром, разумеется. В обмен я хочу знать все-все подробности твоей нужды. Хорошая же сделка, как считаешь? — Девушка сладко заулыбалась и пропела: — С помощью книг и саму Мону можно найти, кстати. Если о-о-очень внимательно их изучить. И знаешь что? Я уже это сделала. Тебе остаётся лишь спросить.

— Не сегодня, милая. Свои секреты я предпочту оставить при себе, — не раздумывая, отказался Вин и слегка потряс книгой в воздухе. — Но благодарю за информацию. Я ей непременно воспользуюсь.

Мужчина поднялся на ноги.

Выражение лица девушки тут же опустело.

— В таком случае сдуйся семи ветрами, милый, и не докучай мне. Первые два тома на третьей полке слева. — Сиэль вновь уселась на диван и, откинувшись на его спинку, помахала Вину рукой. Во взгляде её проскользнула едва различимая искорка.

Опять эта девушка что-то задумала…

Вин пожал плечами и, прихватив книги с собой, покинул квартиру Сиэль. Ему не прельщало скрашивать чьи-то одинокие вечера, отдаваясь ностальгии, поэтому он предпочёл бы справиться с их изучением самостоятельно. В отличие от Сиэль Вин ничего по поводу их встречи не испытывал. Эта девчонка ему ещё в прошлом здорово надоела. Всё доказать ему что-то пыталась да вопросы постоянно задавала. Всеми оставленная, она приняла его за того, кем он для неё никогда бы не стал. И ведь сейчас она понимала это. Именно поэтому она так и не обронила просьбу, которая вертелась у неё на языке.

«Приходи ещё. Я буду здесь».

Вин невольно вспомнил их последний разговор.

«Почему вокруг столько смерти? — спросила Вина Сиэль много лет тому назад, уткнувшись в согнутые и прижатые к её груди колени. Она сидела на земле, в тени раскидистой ели. Одной из немногих, чьи иголки ещё не опалило пламя войны. — С каждым днём я чувствую всё меньше живых. Это… так страшно».

Вин тогда чуть не рассмеялся. Жестокость и смерть давно стали верными спутниками демонов. Откуда взялась эта детская наивность?

И мужчина почему-то рассказал Сиэль. Сел рядом с ней, глядя на кровоточащие небеса, и рассказал. Быть может, его в тот миг одолело любопытство. Верно, именно оно. Он жаждал поделиться чем-то напоследок, чем-то, что помимо него едва ли кто-то помнил. Жаждал поиграться немного, посмотреть, как Сиэль отреагирует на столь редкое знание.

«Богам было так одиноко, что создали они себе детей. Только вот быстро те им надоели, и боги от них отвернулись. Демоны же продолжали отчаянно нуждаться во внимании божественных родителей. И принялись тогда они доказывать друг другу и самим себе, кто больше заслуживает любви богов. Надеялись так привлечь они внимание их. Показать себя. И тянулось это через поколения, пока не мутировали желания их во что-то более извращённое, более мрачное. Пока в конце концов не стали войны нашей новой обыденностью. — Вин усмехнулся. — Это так бессмысленно. Так глупо. Боги и не думали отвечать на их зов, но демоны всё продолжали и продолжали упорствовать… И куда это их привело? Хах. Ныне о богах никто даже не вспомнит. Демоны умирают и убивают без какой-либо значимой цели, и, полагаю, это не закончится, пока они окончательно не истребят друг друга».

Сиэль подняла голову; брови её были нахмурены, а веки опухли от слёз. В её чертах читалось лёгкое недоверие, но в то же время и надежда.

«Не смотри так. Боги нам не помогут. Они нас оставили.»

«Откуда ты столько знаешь о богах?» — едва слышно спросила Сиэль, отвернувшись и поджав губы.

«О, конечно же, знаю. Я слишком долго топчу эти земли».

Слишком долго. Несомненно.

Эй! Обрати наконец на меня внимание!

Спи иди.

Вин снова задвинул паршивца подальше и посмотрел на книги в своих руках.

— Неужто удача на этот раз на моей стороне?.. — едва слышно произнёс он, проводя подушечками пальцев по корешку одной из книг. — Но о чём это говорила Сиэль? Не могла же она в самом деле иметь ввиду, что я должен… Или могла?..

Нет, определённо нет.

۞♥۞♥۞♥۞♥۞

Эрмин как никто другой понимал, что с его естеством далеко не всё в порядке. Его состояние… едва ли можно назвать стабильным. Юноша чувствовал невероятную слабость, словно он вмиг потерял большой объём крови. Его дыхание сильно замедлилось. Комната вокруг кружилась. А трещины на его естестве, казалось, расползлись ещё дальше, грозясь разрушить и без того хрупкую конструкцию.

Король абсолютно прав. Эрмин не должен пользоваться столь мощной техникой прямо сейчас. Его тело не способно стать проводником для энергии из иного измерения. Ему не следует искушать судьбу.

Быть может, не прислушайся Эрмин к гласу разума, его снова попытается забрать Великая Пустота. Чем бы она не являлась. Или… он просто не выдержит нагрузки и погибнет до того, как печать будет активирована. Пусть Вин и говорил, что Эрмин не сумеет умереть, пока они с ним связаны, но это определённо не относится к подобного рода безрассудствам. И смерть его, несомненно, никому ничего хорошего не принесёт.

И всё же он не мог сидеть сложа руки.

У юноши появилась идея, как воспользоваться печатью и не навредить себе ещё больше.

— Господин Нние, как думаете, если я открою врата, а энергию через себя пропустите вы, то это сработает?

Пересилив тошноту, Эрмин повернул голову в сторону напряжённо застывшего мужчины. Король Рхис и генерал Анеирин же куда-то отлучились. Эрмин подозревал, что они намеревались привести лекаря, а королю, возможно, и самому требовалось принять успокаивающий отвар. Поэтому в комнате с Нние на данный момент они остались только вдвоём.

Тот скептически посмотрел на юношу и приблизился к дивану, на котором он лежал.

— Мысль дельная. Только вот Его Величество ясно выразился — вам нельзя напрягаться.

Эрмин растянул губы в болезненной усмешке.

— Открытие врат пусть и мудрёное, но совсем не обременительное занятие. Это мне не навредит. — Как никто не знал истинного состояния Эрмина, так и неведомо им было, как далеко юноша способен зайти, прежде чем рухнуть навзничь без способности подняться. Да, ему плохо. Но бывало и хуже. Ещё немного он продержится. Главное не переусердствовать. — На это мне сил хватит, обещаю.

Они переглянулись.

Во взгляде Нние читалось сомнение. И борьба в то же время.

Эрмин отступать от затеи этой не собирался. Он посмотрел на Нние со всей пылкостью и уверенностью, какие сумел в себе найти.

— Нам не вернуть их, если мы не рискнём, — для убедительности добавил он, приподнимаясь. — Решайтесь, господин Нние.

И Нние не осталось ничего иного, кроме как согласиться на его авантюру. Не без условий, конечно же, но всё же.