От крепких сводчатых стен гулко отражался грозный грохот латных сапог. Идущий по коридору рыжеволосый рыцарь едва сдерживался, чтобы не сорваться на бег, так сильно ему хотелось сейчас вломиться в одну из башен замка и отоварить одного непутёвого колдуна по голове чем-нибудь тяжёлым. Лишь многолетняя выдержка бывалого воина не позволяла выплеснуться злости, помогала держать себя в руках, и парень лишь целеустремлённо шагал по замку, стараясь отвлечь себя мимолётными взглядами на множество картин, что висели вокруг.
Винтовая лестница вела на самый верх примыкающей к замку высокой башни, но благодаря заклинанию, подниматься по ней было проще простого. И вот рыцарь уже стоит у резной красивой двери из редкого белого как снег дерева, которое росло только в одном месте материка — в белой пустыне Уэко Мундо. Удивительно, но обитающий за этой дверью маг и сам был родом оттуда, хоть по легендам это была земля, куда уходят умершие души грешников. Как там могла родиться жизнь — рыцарь не знал, да и не мог знать, так как за пределами королевства бывал редко и особо далеко никогда не уезжал.
Постучавшись, он нервно откинул за спину сползший чёрно-алый плащ и нетерпеливо покачался с пятки на носок. Почти сразу дверь открылась сама, а из глубины комнаты раздался знакомый низкий голос:
— Заходи, Ичиго.
— На «вы» и «принц», а не просто по имени, — привычно рыкнул рыжий, однако вошёл и огляделся. — Где тебя носило?!
— Ты же знаешь, что я хер ложил на звания и титулы с высокой колокольни, когда мы одни, Куросаки, — вытирая руки куском мягкой ткани, к нему степенно вышел высокий мужчина совершенно потусторонней для их мира внешности — слишком бледная для южного королевства кожа, льдистые глаза и длинная, ярко-голубая, в тон глазам, шевелюра. Все это ярко выделялось на фоне тёмных стен комнаты. Увидев его впервые на пороге замка, ещё совсем тогда юный Ичиго перепугался не на шутку, подумав, что перед ним самый настоящий демон. Но таинственный человек представился ему Гриммджоу Джагерджаком и потребовал аудиенции у королевского канцлера, так как тот объявил через глашатаев об освободившейся должности придворного мага. Юный принц, внутри содрогаясь от страха, всё же провел его к министру и уже потом, встретив странного чужеземца в замке, понял, что тот августейших его родителей полностью устроил.
Маг оказался невероятно могущественным. Из перешептываний придворных Ичиго узнал, что тот обладал силой, подчиняющей себе стихии, умел телепортироваться, создавать сильнейшие барьеры, а в пылу боя был беспощаден и неуязвим. Джагерджак изменил подход к обучению в практически загнувшейся при дворе магической академии, допустив до изучения базовых основ одарённых рыцарей, и прослыл суровейшим её преподавателем. Но благодаря именно его усилиям маги королевства больше не были беспомощными слепыми котятами, которые едва могли отбить даже стрелу, пущенную рукой ребёнка, а боевая конница успешно применяла простейшие атакующие заклятия в ближнем бою. Даже Ичиго изучал в этой академии основы магии, где и смог познакомиться с придворным чародеем получше. Примерно тогда же благоговейный трепет перед таинственным колдуном испарился без следа — Гриммджоу оказался обладателем прескверного и взрывного характера, ругался так, что у всех придворных дам в прическах вяли цветы, а на кухне прокисало молоко. В академии принц старался с ним лишний раз не пересекаться, так как банально боялся, что попадёт магу под горячую руку и тот оставит от него лишь кучку пепла.
Однако за всё время обучения Джагерджак ни разу не повысил голос на Ичиго. Лишь беззлобно фыркал и вкрадчиво объяснял принцу всё, что тому было непонятно. Однажды тот поинтересовался у мага, чем он так выделяется на фоне остальных, кроме титула, а тот лишь хитро улыбнулся и ответил:
— Вырастешь — поймешь.
По мере взросления принц заметил, что Гриммджоу не меняется абсолютно. Он всегда выглядел свежо и молодо, его голубая шевелюра не становится длиннее, словно само время обходит его стороной. И Ичиго понял, что Джагерджак в добавку к своей необъятной силе обладает ещё и бессмертием. Или его условной версией. Однако смерть от старости магу явно не грозила. Многих людей это пугало, но король успокоил граждан — покуда такая сила на стороне их королевства, то им ничего не грозит. И сам Гриммджоу подтвердил его слова тем, что прилюдно поклялся в верности короне. Хотя Ичиго, присутствуя на церемонии, чувствовал нечто странное. Словно Гриммджоу клялся в верности не королевству, а… конкретно ему, принцу.
Он много лет его боялся, но постепенно время сблизило их. Подросший принц подался в рыцари, и в его охрану король не мог не поставить придворного мага. Гриммджоу с тех пор не отходил от него практически ни на шаг. Если Куросаки покидал пределы замка — он был рядом. Если нужно было отправиться на переговоры в другое королевство — Куросаки не требовался конвой, одного Джагерджака было достаточно. Соседние государства прекрасно знали, какой разрушительной силой тот обладал, и откровенно побаивались покушаться на их земли. Редко Ичиго видел его в деле, но однажды Гриммджоу устроил такую бойню, что ему в жизни видеть не доводилось. Гриммджоу, казалось, лишь рукой махнул, а пять бритвенно-острых голубых магических лезвий разметали сотню человек на куски, а земля словно раскололась под ногами. Это был единственный раз, когда на жизнь Ичиго осмелились покуситься, и после зачинщика прилюдно казнили на главной площади перед ликующей толпой.
Раньше Куросаки действительно его боялся. Но подружившись с чародеем, понял, что тот был невозможным гордецом, а иногда ещё и мог натворить такого, что приходилось разгребать это неделями. Разгребал почему-то он, Ичиго.
— Гриммджоу, — сейчас то от страха и следа не осталось, принц подошёл к мужчине ближе и злобно посмотрел ему в глаза, — меня попросили тебя найти и спросить, с какой это радости у восточных стен города сейчас околачивается армия нежити?
— А мне почём знать? — удивился маг. — С чего ты решил, что я к этому причастен?
— Я знаю только одного колдуна из земли мёртвых, по мановению руки которого поднимаются целые кладбища, — принц сорвал с себя вечно сползающий плащ и ткнул чародея в грудь. — Плюс вчера именно ты ездил к восточной стене проверять какое-то из своих зелий. Или ты так этим самым зельем нажрался, что забыл обо всём, что там было?
— Зелья, говоришь… — Гриммджоу нахмурился и потёр подбородок чёрными пальцами с длинными когтями.
Это была ещё одна особенность внешности мага, которую тот на людях не показывал. Он и правда часто походил на демона — эти руки-лапы, светящиеся в темноте глаза… Не знай Ичиго, кто Гриммджоу на самом деле, побаивался бы до сих пор.
— Проклятье! — вдруг выругался чародей. — Я, кажется, понял, — он, резко развернувшись, стремительным шагом прошел в лабораторию, и Куросаки, хмурясь, отправился за ним, ожидая ответа. Джагерджак тем временем упёрся рукой в заваленный свитками стол и напряжённо принялся их перебирать, что-то злобно рыча себе под нос.
Видимо, перезвон лат Ичиго его в конце концов выбесил, и он, рыкнув «Надоели эти чёртовы железки» одним движением руки заставил их превратиться в лёгкий кожаный охотничий костюм. Однажды он так же сгоряча просто заставил доспех исчезнуть, и Куросаки, оказавшись в его комнате в чём мать родила, не нашел ничего лучше, чем метнуть в охреневшего от неожиданности колдуна столбом чёрного огня, Гриммджоу тогда едва успел увернуться. Но после этого никаких посягающих на честь юного принца шуточек чародей себе не позволял.
— Значит, это всё-таки ты натворил? — Ичиго сложил руки на груди, гневно поджав губы. — Скажи на милость, почему если происходят проблемы, то виноват всегда ты?!
— Молчание — благословение мудрых, Куросаки. Хоть минуту побудь немного мудрее, чем ты есть на самом деле, — колдун метнул на него взбешённый взгляд, однако Ичиго лишь ухмыльнулся, ведь он сумел за общей ширмой злости и самоуверенности разглядеть ещё и растерянность мага. И, подойдя ближе, проговорил уже куда мягче:
— Да хватит тебе храбриться. Объясни, что случилось.
Тот потёр переносицу пальцами и вздохнул.
— Если коротко, я вчера проверял действие одного из заклинаний. Оно, по идее, должно было немного облагородить восточные стены растительностью, — он хмыкнул, увидев, как заулыбался принц. — Задание от королевы, ты не смейся. Но я, возможно, слегка перепутал формулу. Вспомни-ка, за восточными воротами не располагалось никаких катакомб?
— Дай подумать, — нахмурился Куросаки, — даже если они там и были, то я о них ни черта не знаю, хоть и перекопал в детстве половину королевской библиотеки, когда искал информацию об… — и тут он запнулся, слегка боязливо посмотрев на Гриммджоу, — об Уэко Мундо и мертвецах.
Тот широко и хитро улыбнулся.
— Неужели обо мне информацию искал?
— Давай не будем об этом, — смутился Ичиго, однако довольного мага уже было не остановить. Склонившись к принцу, он задорно блеснул своими нечеловеческими глазами.
— Ты всегда мог об этом спросить у меня, малыш.
— Отстань, а? — Куросаки толкнул его в грудь. — Я ребёнком был, мне было интересно. И с чего ты взял, что всё в этом мире завязано на тебе?
— В твоём мире сейчас очень и очень многое завязано на мне, Куросаки, — когтистая рука легла на его талию, и принц сдался, позволив магу легко поцеловать себя. Маленькая тайна, о которой никому не стоило знать.
Всего их было две. Во-первых, Ичиго знал, кем был Джагерджак на самом деле. А был он выходцем из одного из древнейших народов мира, который некогда назывался арранкарами. В книгах о них практически не было информации, кроме обрывистых упоминаний в старых летописях, настолько истлевших, что должны храниться под толстенными стеклами и малейшее прикосновение к ним грозит разрушением древних страниц. Раса выродилась в результате кровопролитной войны ещё задолго до основания нынешних королевств, и было удивительно, что Гриммджоу сумел дожить до настоящих дней. Но этому здорово поспособствовало суеверие людей, которые веками боялись ходить в Уэко Мундо и настороженно относились к тем, кто всё же осмеливался идти в белую пустыню.
Джагерджак хоть и был мудр, так как жил столько, сколько Ичиго и представить не мог, однако иногда допускал настолько забавные ошибки, что в его долголетие особо и не верилось. А может, древнему существу иногда становилось настолько скучно, что он сам создавал себе проблемы.
Второй же тайной была их пылкая любовь. Принцу было порой больно думать о том, что Гриммджоу останется жить, когда его не станет, но всё же покорился чувствам, на которые Джагерджак отвечал взаимностью. Загорелось всё между ними, когда Куросаки бросился магу на выручку от набросившегося на него целого полчища чудовищ, которых тот призвал из другого мира. Разрубая визжащих серных тварей на куски, он слышал, как задыхается за его спиной чародей, которому кислотные испарения разъедали кожу. Самому-то Ичиго это было нипочём — Гриммджоу всегда укутывал его в массу защитных барьеров, но вот о себе Джагерджак почему-то заботиться не спешил. Или настолько не боялся умереть, что страшные язвы по всему телу не были для него существенной проблемой, или, наоборот, хотел проверить, сможет ли это убить его.
С поля боя они убрались нескоро, и Куросаки, горяча коня в бешеном галопе, постоянно стремился обернуться, чтобы проверить, не свалился ли Гриммджоу, измученно привалившийся к его спине. Тот проклятый бой сожрал немало сил у обоих. А по возвращении домой он выхаживал мага в его башне под чутким руководством самого пострадавшего, и вот тогда всё как-то и зародилось между ними.
— Гриммджоу, твою мать! Аккуратнее с когтями, — ругнулся принц, отдёрнув забравшуюся под куртку чёрную, блестящую как обсидиан, ладонь, — и сейчас не время. Надо исправлять то, что ты натворил, некромант чёртов.
— А вот это было обидно, — Гриммджоу отступил и снова склонился над столом. — Хм, говоришь, не знаешь, были ли там катакомбы, верно?
— Понятия не имею.
— Значит, мы это с тобой и проверим прямо сейчас, — Джагерджак потянул со стула белый плащ из какого-то неизвестного Ичиго материала и набросил его на себя. — Подойди.
Куросаки покорно сделал к магу шаг и, не успев ощутить прикосновение сильной руки, мгновенно провалился в бездонный мрак.
***
В ушах привычно зазвенело, стоило ногам ощутить под собой твёрдую почву. Ичиго тряхнул головой, избавляясь от головокружения после телепортации, и недовольно покосился на Гриммджоу. Они стояли напротив восточных ворот города, а вокруг толпились обеспокоенные люди, возмущенные тем, что их не выпускают на тракт. В момент их появления толпа схлынула, как море во время отлива, и теперь повсюду раздавались испуганные шепотки: люди были явно озадачены тем, почему принц и придворный маг нежданно появились здесь.
— Сколько ж раз я тебя просил предупреждать, когда ты используешь телепорт, а? — прогоняя шум в голове, неслышно ругнулся Куросаки и слегка похлопал себя по ушам.
— Простите, принц, — Джагерджак огляделся, увидев неподалеку двух напуганных их внезапным проявлением гвардейцев. — Эй! Что тут происходит?!
— За воротами сейчас находится десяток солдат и нам приказали никого не выпускать из города, Мастер, — гвардеец откинул забрало шлема, явив им лицо молодого парня. Ичиго узнал его — парня звали Хисаги Шухей, и он учился в военной академии вместе с ним. Однако разница в положении не позволила им близко сдружиться, Шухей всегда держался от принца на почтительном расстоянии и обращался исключительно на «вы», хоть Куросаки не раз настаивал на более неформальном к себе обращении.
— Как давно они там находятся? — Ичиго подошел к вратам и прислушался к тишине за ними. — Ничего не слышу. Снаружи, на страже врат кто-то есть?
— Никого, Ваше Высочество.
— Почему?
— Таков был приказ десятника, который ушел на разведку. Мы охраняем врата изнутри.
— Самоуверенные идиоты, — пробормотал Гриммджоу, водя рукой в воздухе. — Ладно, охраняйте дальше, а мы пойдем. Приготовьтесь, принц.
Лёгкое прикосновение к плечу, секунда темноты — и вот Куросаки уже за вратами. Растерянно оглядевшись, он прислушался.
— Тихо.
Джагерджак снова повел рукой в воздухе и вдруг повернулся влево.
— Туда, — коротко скомандовал он и тут же двинулся вперёд, оставив Ичиго за своей спиной. Тот выхватил меч и нагнал его, сердито прорычав:
— Я тебе не принцесса, чтоб меня своей бессмертной тушкой защищать. Сам сзади держись.
— Как твоему Высочеству будет угодно, — Гриммджоу издевательски поклонился, но двинулся к принцу на спину. — Я же знаю, как тебе нравится, когда я держусь… сзади, — последнюю фразу он почти промурлыкал, но столкнувшись с ледяным взглядом Ичиго, послушно замолк.
Небольшой отрезок пути они проделали в тишине, напряженно прислушиваясь к окружающим звукам. Постепенно вечерело, а за восточной частью города располагался хвойный лес, к которому они и направлялись. Трава была примята следами тяжёлых сапог, и Куросаки, не сводя с них взгляда, совершенно точно понимал, куда направлялась группа разведчиков.
— Смотри, — от разглядывания травы его отвлёк голос чародея и Ичиго, послушно проследив на его рукой, встал на месте, как вкопанный. Следы обрывались точно возле десятка сбившихся в группу каменных статуй, словно застывших в пылу боя. Куросаки осторожно приблизился к ним и обошёл вокруг.
— Это как? — оторопело спросил он у задумчиво разглядывающего «композицию» Гриммджоу. Тот упёр когтистые руки в бока и придирчиво присмотрелся к одному из застывших рыцарей.
— Не только мертвецы тут околачиваются, значит, — наконец заключил он.
— Думаешь, это Медузы? — поинтересовался Ичиго.
— Или горгульи. Если всё дело в старых катакомбах, то наверняка раньше горгульи любили сидеть на крышах или ближайших скалах и наблюдать за тем, что происходит вокруг. А если вокруг долго ничего не происходило или окружение не представляло для них угрозы, то они погружались в сон. Видимо, всплеск магической энергии разбудил их. Нужно поискать вход в подземелье где-то в лесу.
— Ты можешь примерно определить, где они могут находиться?
— Могу проверить окружение заклинанием Пескисы, но и у него есть радиус действия. Прости, я хоть и условно бессмертен, но далеко не всесилен, Ичиго, — маг широко ухмыльнулся, после чего прикрыл глаза, погрузившись в короткий транс. Куросаки тем временем с сожалением осмотрел статуи десятников, и не успел он было подумать об их незавидной участи, как Гриммджоу глухо сказал:
— Как только мы разберёмся с горгульями и мертвецами, действие проклятия спадёт. Они будут живы и даже не вспомнят о том, что с ними случилось.
— Поверю на слово, — пробормотал Куросаки. Он на всякий случай перехватил клинок поудобнее и подошел к магу ближе, чтобы, в случае опасности, в первую очередь защитить его. Джагерджак обладал слабостями, о которых было дано знать только принцу. Например, находясь в трансе, он был абсолютно беззащитен. Хоть чародей и умел выходить из него достаточно быстро, чтобы избежать опасности, но перестраховаться всё равно стоило. Кто знает, с какой стороны прилетит стрела или что-нибудь подобное.
Он услышал свист даже позже, чем среагировали руки. Взмахнув мечом, Ичиго оторопело провёл взглядом обломки арбалетного болта, упавшего ему под ноги. И мгновенно отбил следующий.
— Гриммджоу! — крикнул он, становясь в стойку. — Они здесь!
— Спокойно… — прошептал Джагерджак, после чего, приоткрыв один глаз, махнул рукой в сторону леса. С кончиков его пальцев сорвалось несколько молний, среди деревьев раздался страшный треск и звук осыпающихся костей. Ичиго сделал было шаг, чтобы пойти туда и проверить, но, оглянувшись на всё ещё неподвижного мага, все же остался на месте, теперь куда более настороженно глядя по сторонам, будучи готовым к чему угодно.
— Есть… — хищно прошелестел Гриммджоу, не открывая глаз. — Нашёл. Ну и древняя же развалина. Мне даже кажется, что мы с ней ровесники.
— Ого… — Ичиго поёжился. — А она нам на голову не рухнет, если мы туда зайдём?
— Если будем очень тихо себя вести… — маг приоткрыл глаза, лукаво улыбаясь, и Куросаки залился краской.
— Похотливое животное! — злобно рявкнул он, и Джагерджак изобразил оскорблённую невинность, пробормотав:
— А что я такого сказал? В древних подземельях надо вести себя очень тихо. Не знаю, о чем ты там подумал, но я не любитель трахаться в катакомбах.
— Придурок, — рыкнул Куросаки, убирая меч обратно в ножны, — далеко эти руины отсюда?
— Глубоко в лесу, — Гриммджоу с хрустом размял шею. — Но не волнуйся, мы доберёмся быстро.
Маг щёлкнул пальцами, и Ичиго испуганно пошатнулся — его ноги оторвались от земли, и он легко воспарил над ней. С досадой покосившись на довольного Джагерджака, он пробурчал:
— Я до сих пор нормально не умею летать. Можно без этого?
— Представь, что ты в воде. Нужно просто слегка наклонить вперёд корпус, чтобы плыть, — Гриммджоу с лёгкостью описал круг над землёй, грациозно балансируя. Ичиго ощутил себя рядом с ним неповоротливой грудой железа, которой, в принципе, и являлся в своих стальных чёрных латах. Однако, он неуверенно развел руки в стороны и покачался вперёд-назад, словно проверяя своё равновесие.
— Чёрт, — изумлённо прошептал он, ощутив, что тело не стремится перевернуться, а двигаться на удивление просто. — Это и правда… легко.
— Я не стал бы на этом настаивать, если бы не знал, что ты быстро научишься, — чародей мягко хлопнул его по плечу и развернулся к лесу. — Давай-ка проверим, кто это решил в тебя выстрелить.
Подлетев к груде костей у первых деревьев, Ичиго аккуратно наклонился, внимательно разглядывая обугленные останки. Рядом лежал полуистлевший и потрепанный временем арбалет с черной, местами даже блестящей ложей, и рыцарь лишь подивился тому, как из него в принципе смогли выстрелить.
— Тетива из драконьего сухожилия, арбалет может развалиться в труху, а она будет цела, — ответил на невысказанный вопрос Джагерджак, с таким же интересом разглядывая оружие. — Этой штуке точно несколько сотен лет, драконы исчезли ещё задолго до Чёрной Войны. Просто улетели из нашего мира, когда их виду начало угрожать исчезновение.
— Ты застал их? — живо поинтересовался Ичиго, и маг лишь загадочно улыбнулся. Ничего не ответив, он заставил древние кости рассыпаться в пепел щелчком пальцев. В воздухе словно прозвучал облегчённый вздох, и Куросаки настороженно помотал головой по сторонам.
— Забудь, — Гриммджоу легко подтолкнул его вперёд, — это дыхание белой пустыни. Души несчастных наконец-то отправились туда. Идем дальше.
Перед тем как уйти, Ичиго поднял оставшийся на земле арбалет и, стряхнув с него пепел, прикрепил к поясу. На озадаченный взгляд чародея он лишь грустно улыбнулся.
— Не хотелось бы оставлять эту реликвию здесь. Позже изучишь его в лаборатории.
— Так любишь древности?
— Одна из них сейчас рядом со мной, — Ичиго расхохотался, уворачиваясь от подзатыльника.
Лес над головами тихо шелестел, в воздухе витал пряный аромат хвои, и Куросаки невольно заулыбался. Он обожал в детстве ходить в лес. Под покровом ночи сбегая из дворца, он мог часами бродить среди высоких старых деревьев, и ему казалось, что пушистые ветви достигали небес и терялись в проглядывающей сквозь листья звёздной синеве.
Сейчас же лес представал перед ними в своем вечернем убранстве. На небе разноцветные оттенки оранжевого и красного отражались в листве и ветвях деревьев, создавая мягкое и тёплое свечение. Солнце медленно опускалось за горизонт, касаясь вершин елей своими золотыми лучами, заставляя их сверкать, словно на прощание, прежде чем ночь установит своё царствование здесь. Вокруг разносилось приятное шелестение листьев и хвои, заполняя воздух нежным шуршанием. А лёгкий ветерок приносил с собой ароматы осенних листьев и древесины, и лишь отсутствие пения птиц слегка нарушало привычную картину.
Лес настороженно замер. Его что-то тревожило. И Ичиго прекрасно понимал, что именно.
Гриммджоу парил рядом, цепко вглядываясь куда-то вперёд. Он мягко лавировал среди деревьев, его длинны волосы вились за его спиной поблескивающим плащом, и принц в очередной раз покраснел, понимая, насколько чародей нечеловечески красив. Развитая мускулатура, высокий рост, стройные ноги — маг из давно вымершей расы словно был произведением искусства древних скульпторов. Рядом с ним всё казалось незначительным, недостаточно совершенным. А Куросаки снова с печалью подумал о разнице между ними.
— Я слышу, о чём ты думаешь, — вдруг сказал Джагерджак, не оборачиваясь. — Ты без меры льстишь моему самолюбию, однако и оскорбляешь его одновременно.
— Чем? — удивился Ичиго, а Гриммджоу развернулся, пристально глядя ему в глаза.
— Неужели ты думаешь, что я тебя полюбил только из-за внешности?
Это прозвучало так неожиданно и одновременно легко, что Куросаки замер осознавая. Джагерджак подлетел к нему, мягко поцеловав в скулу, и тут же оскалился.
— Это только одно из твоих достоинств, принц. Об остальных я предпочту умолчать, пока ты от смущения не лопнул.
— Расскажешь мне об этом в замке, когда будешь лежать лицом в подушку, — Ичиго ответил ему такой же улыбкой.
— Или наоборот, — Гриммджоу щёлкнул его по носу. — Давай не отвлекаться. Я чувствую, что душ вокруг очень много.
— Они агрессивны? — Куросаки мгновенно собрался, бросив взгляд по сторонам, словно стараясь увидеть что-то среди деревьев. Но чародей лишь покачал головой.
— Нет, но они обеспокоены. Как только найдём катакомбы, из которых они вышли, я соберу их и отправлю туда, где им стоит быть.
— Почему они вообще не упокоились? — Ичиго поёжился. Как и любому человеку, ему было довольно неприятно думать о мертвецах и о том, что они могут где-то бродить рядом. Их место в земле.
— Думаю, что когда доберёмся до катакомб, то узнаем. Моя магия стала лишь последней каплей, что пробудила их ото сна. Они словно этого и ждали.
— Не стоит забывать ещё и о горгульях, — напомнил принц. — Они десяток человек в камень превратили. Это значит, что они агрессивны к людям.
— Если мы не проявим к ним враждебности, то и они не станут нас атаковать, — Джагерджак мягко обогнул огромный ствол поистине гигантского дерева и вдруг замер, оглянувшись на него. Чёрный, обугленный у земли гигант высился над остальными, словно стоял тут несколько веков, а лес лишь окружал его. Задрав голову, Гриммджоу изумленно распахнул глаза и, не сказав больше ни слова, стрелой взмыл вверх, оставив растерявшегося принца одного. Тот на всякий случай снова вытащил клинок и принялся настороженно и внимательно прислушиваться к окутавшей его тишине.
— Уходи… — вдруг услышал рыцарь за спиной и резко развернулся, выставив меч перед собой.
— Уходи, и мы не причиним тебе вреда… — снова за спиной тот же шёпот, и Ичиго опять развернулся словно стараясь увидеть того, кто говорил с ним.
— Нам нужен только маг, мальчишка. Убирайся.
— Уходи.
— Убирайся, человек.
— Мы тебя не ждали.
Лязг мечей и вязкий шёпот десятков, сотен голосов вползали под черепную коробку, но Куросаки сумел сбросить с себя оцепенение и озлобленно рявкнуть:
— Я властитель этой земли, и мне решать, куда мне идти!
Призрачный смех прошелестел в кронах. Ичиго огляделся, злобно дыша и время от времени поглядывая вверх.
— Хоть бы объяснил, куда ты улетел, чёртов колдун, — прошипел рыцарь, осторожно кружа вокруг дерева. Знакомый свист, и наконечник арбалетного болта впился в черную кору чуть левее его головы. Куросаки пригнулся — и выстрел прошёл над плечом, перекатился — и лязгнула стрела по латному ботинку, не оставив на нём и царапины.
Неожиданно по земле пополз густой молочно-белый туман, и резко стало холодно. Ичиго чертыхнулся, отбил мечом ещё одну стрелу, после чего, определив, откуда стреляли, бросился туда. Навстречу ему выскочила неясная, дрожащая в мареве поднимающегося вокруг тумана фигура. Стоило рыцарю моргнуть, и вот он смотрит на своего же двойника напротив, но вместо живых глаз у него — чёрные провалы. Заорав от неожиданности, Куросаки моментально хватил мечом по корпусу твари, и с оглушающим треском его отражение рухнуло на землю, рассыпаясь на груду чёрных осколков и обугленных костей.
Шорох сзади, моментальный разворот, и меч, со свистом рассекая воздух, плашмя обрушился на прогнивший трухлявый череп. Разлетевшись на куски, замахивающийся было скелет упал к его ногам такой же кучей мусора и пепла.
Ичиго завертелся, как юла. Меч рубил, крушил и разбивал, казалось, неисчислимое количество мертвецов, но те лишь выли, пытаясь достать его обломками копий или мечей, а над головой свистели болты и стрелы.
— Пригнись!
Он послушался прежде, чем осознал, кто был обладателем ворвавшегося в голову поистине звериного рыка. Тело знакомо тряхнуло, а в землю вокруг него впились голубые полупрозрачные лезвия, круша всё на своём пути. Снова полыхнуло, по спине ощутимо прошлась взрывная волна, заставив принца неизящно рухнуть в ковёр высохших иголок. Уши заложило, в глазах потемнело, и Куросаки совершенно потерял ориентацию, просто стараясь отползти подальше.
Сильные руки подхватили его, оттаскивая куда-то в сторону, и Ичиго было брыкнулся, попытавшись вырваться, но моментально понял, кто попытался его поднять.
— Гримм… — прохрипел он, подняв гудящую голову. — Я ничего не вижу…
— Это я сейчас исправлю, прости, — чародей поставил его на ноги и положил ладонь ему на лицо. В ту же секунду неистовый звон в голове затих, дрожь в теле унялась, а колотящееся в груди сердце замедлило ход. Моргнув, принц убрал когтистую ладонь с глаз и посмотрел на стоящего напротив хмурого Джагерджака.
— Какого чёрта это было? — тихо спросил он, убедившись, что дар речи к нему вернулся.
— Древо Мёртвых в этом лесу, — Гриммджоу мотнул головой в сторону великана этого леса, и Ичиго взглянул на него и обомлел: ствол теперь был слепяще-белым, даже в ночи этот цвет заставлял щуриться. Подняв голову, Куросаки наконец смог рассмотреть его ветви — неправильные, острые и абсолютно безжизненные.
— Оно из Уэко Мундо, — Гриммджоу так же задумчиво рассматривал дерево. — И когда оно чернеет, то это значит, что вокруг слишком много неупокоенных. Теперь же оно побелело.
— Ты порешил всех? — Ичиго сделал неуверенный шаг вперёд, а Джагерджак хмыкнул и качнул гривой.
— Нет, далеко не всех. Но очень хорошую их часть. Нам стоит спешить, видишь? — он указал пальцем на поползшую по стволу Древа чёрную дымку. — Сейчас сюда придут другие. Как же дохера я их поднял…
— Надеюсь, ты сможешь их упокоить обратно, — пробурчал рыцарь, вытряхивая иголки из всех труднодоступных мест и сочленений доспехов.
— Надо найти катакомбы для начала, — терпеливо повторил чародей, снова поднимая себя и Ичиго воздух. — Давай ускоряться, уже темно.
В сумраке лес словно стал ещё гуще, но теперь Ичиго постоянно ждал атаки, поэтому уже не очаровывался тишиной и еловым ароматом вокруг. Хотя Гриммджоу рядом вселял уверенность в том, что им точно ничего не будет грозить.
— Кто первый узнал о нежити за воротами? — неожиданно спросил Джагерджак. — Кто тебя послал ко мне?
— Камердинер от придворных шепотки услышал. Я взял с него клятву о молчании, а гвардейцев тайно отправил один из генералов, так что до короля эти слухи не дойдут, если мы поторопимся.
— Спасибо, — Гриммджоу облегчённо вздохнул. — Уже близко, к слову.
На небольшой поляне, на которой они оказались, из тьмы постепенно выступили изгибы мрачной изогнутой арки, выполненной из старинного камня, покрытого лишайником и паутиной. Она казалась вратами в мир тайн и неизвестной доселе угрозы. Ичиго недоверчиво нахмурился, внутренне собравшись, а Гриммджоу смотрел на вход в катакомбы и размышлял, как лучше поступить. Им совершенно точно придётся спуститься вниз. Но, оглянувшись на явно нервничающего принца, маг засомневался. Ему-то с мёртвыми иметь дело уже приходилось, а вот человеку явно было жутко, хоть рыцарь и сам себе не готов в этом признаться. Людскую природу не обмануть никаким самовнушением, инстинкт самосохранения всегда берёт верх над рациональностью, решимостью и доблестью. За свою длинную жизнь чародей видел такое не раз.
Однако принц был редким случаем, когда горячая кровь и желание ринуться в бой для защиты всего вокруг не заглушали голос разума. Куросаки был сильным, решительным и достаточно расчетливым воином, и только поэтому он до сих пор не бросился внутрь, размахивая мечом над головой. Возможно, и не стоит его так сильно недооценивать. Он не струсил, когда на него накинулись мертвецы, пока Джагерджак изучал Древо со своей родины, а его сноровка позволила выйти из боя практически невредимым. Так что лучше выдохнуть и заняться, наконец, делом. А его Ичиго не подведёт.
— Ты готов? — тихо спросил Гриммджоу, и рыцарь кивнул, не отрывая взгляда от тёмного провала арки, коим являлся вход в подземные чертоги. — Тогда двинулись.
После входа в катакомбы даже малейшие проблески света уступили место тьме. Единственное освещение исходило от факелов и свечей, оставленных прошлыми исследователями, и которые Джагерджак зажигал по мере спуска. Щелчки его пальцев глухо отражались от древних каменных стен, украшенных старинными барельефами с неизвестными символами и изваяний, изображающих сцены из давних времён. Их значение и происхождение оставались загадкой для любопытного рыцаря.
— Так тихо… — почему-то едва слышным шёпотом проговорил он, словно боясь нарушить вековую тишину. — Я слышу, как бьётся моё сердце…
Внутри подземелья царил запах сырой земли и мха, создавая атмосферу древности и умиротворения. Влажные стены и пол лишь подчёркивали старинность места, покой которого они нарушили. Но Гриммджоу, казалось, это не беспокоило — он громко щёлкал пальцами, зажигая свечи, но Куросаки всё равно прекратил нервно вздрагивать лишь после четвёртого щелчка.
— Не переживай, — маг говорил немногим громче, но все же до шёпота голос не опустил. — Пока я рядом, тебя не тронут. И дело не в том, что ты беззащитен или что-то в этом роде. Я арранкар, и они знают об этом.
— А как это влияет? — не удержался от вопроса Ичиго, непроизвольно стараясь держаться ближе к магу. — Я хоть и понимаю, кто ты такой, но совершенно ничего не знаю об особенностях твоей… расы.
— Арранкары — дети многих веков эволюции из душ умерших в единое целостное сознание, — Джагерджак метнул вперед себя небольшую молнию, и та осветила часть оставшегося пути вниз, а он оказался достаточно длинным. — Сила наша происходит от количества соединенных в одно целое душ. Поначалу это напоминает бесформенную воющую от боли смесь из десятков и даже сотен душ. Но поглощая себе подобных, рано или поздно в этой толпе найдётся голос, что звучит громче всех. И тогда мы эволюционируем. Процесс повторяется десятки раз, прежде чем мы достигаем нашей финальной формы. Я… тоже таким был. Или есть. Сила моя исходит от сотен тысяч умерших, что находятся во мне. И каждая душа продлевает мою жизнь на десятки лет.
— Но ведь другие арранкары…
— Вымерли в результате войны. — Гриммджоу скривился. — Это была бессмысленная и беспощадная бойня. Даже небеса тогда раскололись, карая нас и того, кто стоял во главе. Был человек, что решил нас подчинить, сделать своей армией, заполучить бессмертие, а затем провозгласить себя Богом. Естественно, что тем, кто сидит там, — мужчина многозначительно поднял палец вверх, — это не понравилось. И ублюдок сейчас заточён в таком месте, где его не сможет достать ни единая живая душа. Связанный, запечатанный, но живой, так как бессмертия он достичь успел. Из сотен подобных мне выжили всего пара-тройка. Они предпочли залечь на дно и тихо жить в Уэко, не пуская туда людей. Да и не только людей, никого не пуская… Я же решил иначе — и сам пришёл в ваш мир.
— Ох, — только и смог выдохнуть Ичиго. Об истории подобного масштаба он и думать не смел. Великие же были времена…
— А теперь представь, что из всех ныне живущих людей обо всём этом знаешь только ты, — Гриммджоу слегка печально улыбнулся, а Куросаки помрачнел.
— Ты рассказал об этом, потому что я тоже не смогу долго хранить эту тайну, да?
— К чему ты ведёшь? — настороженно покосился на него чародей и Ичиго хмыкнул.
— Давай ты не будешь делать вид, что не понял. Я человек, мне жить ещё лет сорок, и это если повезёт…
Джагерджак вдруг встал как вкопанный и посмотрел на него так, что договаривать принцу расхотелось моментально. Звук шагов ещё какое-то время отражался от стен, после чего повисла мёртвая тишина, прерываемая лишь звуком их дыхания. Гриммджоу наклонился к рыцарю и очень тихо произнёс:
— Не надейся избавиться от меня так просто, Куросаки, — легкая улыбка тронула его губы, а Ичиго невольно засмотрелся на затейливо играющие на точёном лице тени и блики от голубого огня свечей и факелов.
— Сделаешь и меня бессмертным, чтобы я мучился с тобой, пока небо не рухнет нам на голову? — смешливо спросил он, наконец.
— Только если ты сам этого захочешь, — Гриммджоу смотрел лукаво и хитро, и повисшая было вокруг напряжённая атмосфера исчезла, словно её и не было. — А теперь идём дальше.
Остальной путь они проделали в уютном молчании — насколько это позволяла царящая вокруг таинственная атмосфера. Иногда Ичиго видел ведущие в сторону провалы ходов, но Джагерджак продолжал двигаться вперёд, словно не замечая их.
Это место не знало света сотни лет, и лишь зажжённые впервые за всё это время факелы позволяли рассмотреть покрытые зелёным мхом стены. Куросаки ожидал, что будет задыхаться от запаха тления, но пахло лишь землёй и немного застоявшейся влагой. Видимо, за столько лет любой дух смерти исчез из этого забытого места, оставив после себя лишь память о былых временах и огромную гору тайн, покрытых пеленой времени.
Коридор заканчивался выходом в поражающий своими размерами круглый каменный зал. В отличие от заросшего паутиной и растительностью длинного спуска, зал выглядел величественно и блестел точёными гранями отполированного мрамора, пусть и покрытого небольшим слоем пыли. Ичиго от неожиданности резко остановился, широко распахнув глаза и разглядывая это великолепие, а Гриммджоу пролетел дальше, к центру зала, зажигая в древних причудливых настенных светильниках голубой огонь, от которого всё вокруг стало ещё более потусторонним, чем казалось на самом деле.
Переведя взгляд на мага, Куросаки, наконец, понял, к чему тот устремился — в самом центре стоял огромный, покрытый чем-то чёрным и маслянистым алтарь, некогда совершенно точно красивый, но теперь выглядящий жутко из-за пульсирующей на нём неизвестной субстанции. Он было сделал шаг к нему, но Гриммджоу вдруг поднял руку в предупреждающем жесте, и рыцарь неуверенно замер на месте.
— А вот и причина, — Джагерджак находился в паре десятков метров, но благодаря отразившемуся от древних стен звуку Ичиго слышал его отлично. — Я пробудил эту усыпальницу, — он махнул рукой по сторонам, после чего окунул ладонь в чёрную жидкость на алтаре, — мне и исправлять. Отойди лучше от прохода, встань у колонны. И закрой глаза, если будет страшно. Это нормально. Я и сам смотреть не хочу.
— Что ты собираешься делать? — спросил рыцарь, прислушавшись к совету, но глаза не закрыл, наблюдая за действиями чародея.
— То же, что всегда делают арранкары с душами мёртвых, — Гриммджоу глубоко вдохнул и погрузил руку в тёмную субстанцию по самый локоть. — Поглощу их.
Раздался нарастающий перестук. Он многократно отразился от стен, превратившись в кошмарный и поистине оглушающий грохот. Но Куросаки не стал зажмуриваться, хоть и очень хотелось. Он смотрел лишь на Джагерджака, который теперь упирался в алтарь двумя руками и сбивчиво дышал сквозь зубы, пока живая, бурлящая, словно кипяток, угольно-чёрная сила впитывалась в него. По всему его телу пробегали судороги, но маг держался — вливающийся поток сил был слишком мощным, однако сбить его с ног это не смогло.
Перестук из коридора звучал всё сильнее, всё ближе. К нему присоединились голоса. Тысячи, сотни тысяч голосов, душераздирающий вопль, вой, хрип, крики, жалобные мольбы.
Мертвецы возвращались в усыпальницу. Ичиго это слышал и понимал, но ему казалось, что ещё секунда этого адского концерта — и он натурально сойдёт с ума. Гриммджоу вдруг повернул голову в его сторону, и Куросаки подавился рванувшимся было из горла криком. Голубые глаза в полумраке зала горели так ярко, что это практически слепило. Но страх отступил. И Ичиго, не выдержав, сорвался с места, чувствуя, что скоро всё закончится, и единственным его желанием было подхватить Джагерджака, не позволить ему рухнуть на холодный пол. Удержать.
Он успел. Едва замерли в воздухе последние крики, едва последняя капля чёрной субстанции проникла Джагерджаку под кожу, тот повалился назад подрубленным деревом, и Куросаки не дал ему упасть, надёжно обхватив. Рыцарь мгновенно закинул одну из рук мага к себе на шею. Тот что-то прошептал, и Ичиго, склонившись к нему, дрожащим голосом переспросил:
— Что… Что ты сказал?
— Я такие слова не повторяю, — пересохшие губы мага тронула улыбка. — Догадайся сам, что я такое мог тебе ляпнуть.
— Буду надеяться, что ты меня просто поблагодарил, — Ичиго помог ему встать ровно на ноги и обеспокоенно оглядел Гриммджоу с головы до ног.
— Всё… нормально?
— Ага, — тот помотал головой и вытер покрытый испариной лоб, — это было… немного сложнее, чем я думал.
— Разгребать проблемы всегда сложнее, чем их создавать, — хмыкнул Куросаки. — Давай убираться отсюда. Здорово хочется помыться после такого.
— Погоди, ещё не всё. Ты не забыл про горгулий? — Гриммджоу провел рукой по воздуху, и с окружающих их колонн с грохотом спустились несколько монструозных каменных созданий. Хоть они и были зачерствевшими кусками горной породы, но двигались плавно и хищно, словно живые. Существа безмолвно уставились на рыцаря и чародея, словно ожидая чего-то.
— Кажется, они ждут твоего слова, — прошептал Ичиго, оглядываясь на них, а Гриммджоу вдруг улыбнулся.
— Да нет, не моего. Говори.
— Что говорить?! — удивился Куросаки, но Джагерджак тихонько шикнул на него.
— О чем я говорил тебе, когда мы заходили в лес, вспомни-ка?
— Что они должны убедиться, что мы не представляем угрозы… — задумчиво пробормотал Ичиго. Он не любил распинаться в долгих речах, и в голову ему пришла совершенно дикая идея. Выдернув меч из ножен, Куросаки заметил, что изваяния вокруг синхронно напряглись. Подняв руку, словно прося подождать, он молча прошагал к алтарю, после чего с размаху воткнул меч в гладкий камень. Клинок вошёл в породу, как в мягкое масло, а Гриммджоу сопровождал его действия изумлённым, но одобрительным взглядом.
— Лучше один раз показать, чем долго говорить, — Куросаки вернулся к нему. — Этого должно быть достаточно для демонстрации наших намерений.
И правда — горгульи уже исчезали где-то под потолком, занимая свои места, и снова неподвижно застывали. Ичиго проводил их взглядом, после чего положил ладонь на плечо Джагерджака.
— Полетели сразу к тому десятку солдат, — тихо сказал он. — Я должен убедиться, что проклятие спало и мои люди в порядке.
— Как пожелает твое Высочество, — Гриммджоу лукаво улыбнулся, и темнота привычно окутала их.
***
Слегка дезориентированных воинов Куросаки обнаружил там же, где они их и оставили. Гвардейцы сбились в кучу и оживлённо спрашивали друг у друга, помнят ли они что-нибудь о том, как здесь оказались. Джагерджак склонился к уху принца.
— Проведём их до города и сразу в замок. Признаюсь, я устал.
— Как скажешь, — кивнул Ичиго, после чего направился к людям, которые сразу приободрились, увидев его здесь.
Дойдя до восточных ворот, Ичиго несколько раз грохнул кулаком в огромные створки.
— Хисаги! Можно открывать врата!
Стражник мгновенно послушался, и Куросаки рассеянно подумал о том, что стоило бы парня как-нибудь наградить. Повышением в звании, например…
Его неторопливые размышления прервал мягкий голос Гриммджоу, который, наблюдая за засуетившимся рыцарями на фоне восточной стены и пары куцых кустов, задумчиво сказал:
— Удивительно, конечно, всё получилось. Но я до сих пор не выполнил просьбу королевы.
— Нет уж, попросим придворного садовника высадить здесь плющ, цветы и деревья! Пусть покажет тебе, как это делается! — Ичиго раздраженно рыкнул и, схватив мага за руку, потащил в город. — К чёрту все эти приключения! Мы оба чуть не погибли, и я оставил там отличный меч. От твоей проклятой магии всегда одни проблемы!