– Ну давайте, будет весело! – говорит Цзинь Юань, не отрывая взгляда от дороги. Он внимательно наблюдает за проносящимися мимо машинами и деревьями, обе руки крепко держатся за руль. Блейд, сидящий на соседнем сиденьи, лишь вздыхает, пока Яньцин сзади максимально выразительно закатывает глаза.
Спустя столько лет работы почти без выходных, старший наконец-то вышел в отпуск. Радовались всей семьёй и очень бурно, даже соседи были в курсе радостного события.
Решение "куда поехать" было принято едва ли не через кровь, пот и слёзы. Они спорили, ругались, пару раз чуть не подрались, кто-то почти расплакался. Предлагали и горы, и горячие источники, и тур по Европе. В итоге, неустойчивый к холоду Цзинь Юань, падающий в обморок в саунах Яньцин и Блейд с запретом на въезд в почти двадцать стран, сошлись на скромной поездке к морю. Благо находилось оно всего в паре часов езды на автомобиле.
Ещё сложнее было понять, с кем оставить Мими. Всё-таки отдых, это несомненно, очень хорошо, но животинку тоже надо было куда-то пристроить, чтобы не дай боже не померла с голоду или, чего хуже, не набросилась на кого-то из многострадальных соседей. В итоге был найден единственный оптимальный вариант: сплавить четвероногого члена семьи Тинъюнь. Женщина колебалась недолго, одного обещания о фотосессии с Цзинь Юанем в любом стиле, хватило, чтобы она с охотой согласилась проследить за благополучием Мими. В какой-то момент Блейду даже показалось, что попроси они её, она бы льва и вовсе усыновила. За хорошую цену, разумеется.
– А поехать в тишине мы не можем? – делает последнюю попытку мужчина, едва ли не мученически глядя на мужа. Возможно, это бы сработало, если бы не едва слышная нотка смирения в голосе, которая не прошла незамеченной мимо генерала. Именно из-за неё на чужом лице расплылась почти кошачья, ленивая улыбка.
– Ни за что – было протянуто почти нараспев. Пассажиры автомобиля на это лишь переглянулись, одними взглядами говоря "Ну, мы пытались". В конце концов, это лучше, чем его коллекция музыкальных дисков сомнительного содержания, – С проигравшего ужин. Я начну.
Цзинь Юань ещё какое-то время мурчит себе под нос, думая. Цветочные поля, грязные автомобили, одинокие птицы на обочине. Наконец, зоркий глаз цепляется за что-то примечательное, и мужчина, всё также не отрываясь от дороги, произносит:
– Я вижу что-то маленькое и красное.
Блейд, лениво осматривает всё вокруг, пытаясь отыскать хоть что-то подходящее под описание. Зелёные деревья, серая дорога, ярко-голубое небо... Наконец, он замечает возможный вариант. Только он открывает рот, чтобы ответить, как с заднего сидения звучит бойкое "Это наклейка на заднем стекле машины перед нами!". Мужчина поворачивается так резко, ему кажется, что его позвоночник прохрустел минимум в десяти местах. Что в его возрасте, как говорит блондин, крайне опасно для здоровья.
– Ах ты, мелочь, я собирался это сказать! – Яньцин на это лишь показывает ему язык, закидывая руки за голову. Вырастили же на свою голову.
– Бинго, плюс один балл тебе, – говорит Цзинь Юань, посмеиваясь с оскорбленного лица Блейда, – теперь ты загадываешь.
Младший какое-то время осматривает всё вокруг: рыжая кошка, бегущая вдоль дороги, ржавый дорожный знак. Он думает ещё минуту, после широко улыбаясь, явно гордясь своей находкой. "Я вижу что-то большое и голубое" звучит с таким самодовольством, что будь в Блейде больше драматизма, он бы точно взялся за сердце и начал причитать на то, какая нынче пошла наглая молодёжь. А вот в его время!
Вместо этого он сосредоточенно изучает пейзаж за пределами машины, пытаясь отыскать ответ. Пускай его заставили играть силой, но проигрывать он не намерен. Особенно этой парочке. Эти Биба и Боба у него уже поперёк горла стоят своими одинаковыми кошачьими ухмылками и глупыми подколками. Перед глазами мелькают всё те же зелёные кусты, но теперь в сопровождении белой гладкой гальки и стройных рядов пляжных домиков вдали. Озарение ударило похлеще чужого бейсбольного мяча в затылок, заставляя мужчину улыбнуться почти такой же хитрой улыбкой, как та, что гуляла на губах его мужа всего несколько минут назад.
– Это море, – он, продолжая ухмыляться, поворачивается к младшему, чтобы щёлкнуть его по лбу. Это ему за прямое попадание по чужой голове. Яньцин, почти оскорбленно насупившись, бурчит "верно", отворачиваясь к окну. Цзинь Юань, наблюдавший за сценой в зеркало заднего вида, громко смеётся.
– Теперь ты.
Блейд задумчиво осматривается, пытаясь загадать что-то действительно сложное. Красные буйки в море, цветастые шезлонги, оранжевые спасательные круги. Всё кажется ему слишком простым, недостаточно изощренным. Он безуспешно ломает голову минут пять, пока машина не останавливается и водитель не сообщает, что они приехали.
Троица почти одновременно вываливается из душного автомобиля навстречу летнему бризу, Яньцин не оглядываясь на старших бежит в сторону пляжа. Цзинь Юань, успевший достать из багажника водяные пистолеты, покрывало и корзину с едой и водой, идёт следом, в последний момент оборачиваясь в сторону мужа. Он одними жестами зовёт его за собой, вопросительно выгибая бровь на чужой ступор.
Блейд смотрит на него, на то, как мягкий ветер путает длинные белые пряди, как блестят золотые глаза, мерцая из под лохматой чёлки. Перед ним широкое голубое море, горячий песок и толпы людей, таких же отдыхающих, приехавших хорошо провести время. Но всё, что он видит, это высокая фигура человека, которого он когда-то полюбил всем сердцем. Однажды и навсегда.
В этот момент ему кажется, что это всё очень глупо. Играть в какую-то ерунду, пока едешь в машине, спорить на ужин и ссориться с малышней ради победы. И как же по-дурацкому сентиментально, по его мнению, стоять на пляже и смотреть на того, кого знаешь не один десяток лет так, словно впервые его встретил. Он наконец отмерзает, подходя ближе к Цзинь Юаню. Ладонь находит свободную от вещей руку, мужчина крепко переплетает свои холодные, мозолистые пальцы с чужими горячими, покрытыми старыми шрамами.
– Я вижу голубое небо, белый песок и любовь всей свой жизни, – Блейд целует мужа в висок, после оставляя быстрый поцелуй на губах, снова растянувшихся в кошачью ухмылку. Блондин хочет ответить что-то, тяжёлая голова удобно устраивается на чужом крепком плече. Была бы его воля, он бы уснул прямо здесь. Стоя.
– СНИМИТЕ СЕБЕ КОМНАТУ, ГОЛУБКИ – орёт Яньцин с другого конца пляжа. Он изображает тошноту, следом показывая паре язык.
– С тебя, кстати, ужин, – добавляет Блейд, ещё раз целуя в уголок улыбки и забирая из общих вещей водяной пистолет, чтобы отправиться в погоню за убегающим младшим, – А НУ СТОЯТЬ, МЕЛОЧЬ, ТЫ КАК СО СТАРШИМИ РАЗГОВАРИВАЕШЬ?
Цзинь Юань снова смеётся, уже неизвестно в который раз за день. И всё-таки хорошо в отпуске.