Персиковый вечер

Прохладная кожа груди с настойчивым давлением прильнула к раскалённым смуглым лопаткам. С нажимом, с прямым наставлением расслабиться и уткнуться носом в подушку, безмолвно прося по-человечески позволить самому себе наконец забыться и откинуть все мысли прочь.

Сайно редко мог позволить себе действительно расслабиться. Такова его пустынная природа и обязанности при Академии, но кого это вообще интересовало? Тигнари, который при любом упоминании этой самой Академии в его доме, брезгливо фыркал и невербально посылал хвостом куда подальше?

От безысходности своего положения, он таки смирно улёгся, вдыхая запах дома через знакомую подушку, на которой по-прежнему чувствовались тонкие нотки знакомых эфирных масел.

— Расслабься, говорю.

— Да расслабился я! — он недовольно промычал.

— Ага, я ж и вижу, — Тигнари в очередной раз с силой надавил на каменные, забитые бесконечными физическими упражнениями плечи, снова слыша под собой сдавленный выдох.

С каждым уверенным, буквально по-медицински верным, движением, Сайно позволял ноющим мышцам наконец-то прочувствовать все касания на себе. На самом деле, он бы с уверенностью назвал этот массаж лечебным, как и заверял Тигнари, когда тот только ступил на территорию Гандхарвы, но тот факт, что сам Тигнари сидел на нём сверху без привычной одежды, лишь в тонких домашних штанах, заставлял в этом резонно усомниться.

Немного шероховатые, но не менее заботливые подушечки сильных пальцев снова и снова сминали кожу именно там, где того хотелось сильнее всего. Вперемешку с поцелуями со спины и тёплым шёпотом у шеи. Изредка давая коже время, чтобы немного отдохнуть, Тигнари зарывался этими же прекрасными пальцами в спутанные и пересушенные жестоким палящим солнцем волосы, разминая кожу головы и ласково почёсывая в области затылка.

Сайно уже был готов натурально заурчать под таким напором, но его снова и снова возвращали в реальность вкрадчивым шёпотом, напоминая о том, что сегодняшний вечер целиком и полностью под контролем Тигнари. От предвкушения в животе защекотало возбуждением, но он продолжал смиренно утыкаться в подушку, вслушиваясь в размеренное дыхание сверху.

— Всё, Нари, я расслабился. Теперь точно, — констатировал куда-то в ткань немного влажной наволочки вполголоса.

— Так-то лучше.

Подмечая то, как теперь медленно и спокойно Сайно втягивал носом воздух, довольный проделанной работой, Тигнари снова прильнул к его лопаткам голой грудью, придавливая, намеренно потираясь сосками о выступающий рельеф и тихо шепча у самого уха, чтобы не потревожить:

— Теперь перейдём к следующей части.

Сайно слабо приоткрыл глаза, когда почувствовал, как разгорячённые, от продолжительного массажа, ладони, медленно и уверенно проскальзывают с лопаток к мышцам под рёбрами и немного выше.

Тигнари не стеснялся массировать его грудь, то мягко поглаживая, то легонько сжимая, чтобы желание провалиться в сладкий сон у Сайно отпало окончательно.

Он не заметил, как оказался прижат к постели уже всем весом, не имея даже малейшей возможности пошевелиться. Тигнари прекрасно знал, как лучше всего ослабить его бдительность и бессовестно этим воспользовался, шепча у самого уха что-то ласково-гаденькое. Тут Сайно уже не смог сдержать улыбки и уткнулся лбом в сгиб собственного локтя.

Горячие пальцы Тигнари мягко сомкнулись на соске, продолжая массировать — теперь исключительно грудь — и уверенно делать вид, что всё это действительно продолжало быть обычным домашним массажем.

— Ты ведь всё ещё расслаблен, верно? — Сайно почувствовал, как мягкий хвост время от времени оплетал его ногу, щекоча чувствительную кожу.

— Угу…

— Это хорошо, — мягко прикусывая самую мочку уха, Тигнари тяжело втянул носом воздух. — Я добавлю немного масла, ты не против?

Сайно кивнул и искренне надеялся, что этот жест вообще был замечен, учитывая, что его лицо было в подушке, а Тигнари где-то сзади.

— Какое тебе больше нравится: персик зайтун или красноплодник? — либо он мгновенно заметил его согласие, либо же оно ему не требовалось и вовсе. Прекрасно зная Тигнари и его натуру, Сайно склонялся именно к тому, что он спросил это исключительно ради приличия.

— Персик.

— О, я почему-то думал, что ты выберешь именно пустынное растение.

— Нет уж, спасибо, — буркнул куда-то в ткань. — У меня выходной, никаких пустынь.

Тигнари довольно улыбнулся в его плечо, ласково коснулся губами и юркнул свободной рукой к прикроватной тумбочке, даже не думая менять столь выгодное положение.

Точно всё с самого начала спланировал.

Поясницы и лопаток коснулось вязкое масло, тут же наполняя комнату сладким летним ароматом. Тигнари вернулся в прежнее положение, но теперь усаживаясь чуть ниже ягодиц, давая рукам больше площади для движений.

Каждой клеточкой тела Сайно чувствовал себя дома, в тепле, с любимым человеком рядом, окутывающим его в незримый плед из заботы и удовольствия. Все мысли окончательно рассеивались, на смену им приходило умиротворение.

Любовно касаясь руками всех самых чувствительных точек спины, Тигнари разносил пряный фруктовый аромат по коже, постепенно спускаясь всё ниже. Встретившись ладонями с краем сайновских шорт, он без капли робости стянул их до середины ягодиц, предоставляя себе ещё больше места для массажа.

Глупо было лежать и думать о том, что сейчас Тигнари всё-таки закончит, вытрет руки от масла и пойдёт себе по своим ночным делам, целуя Сайно в лобик и желая ему спокойной ночи напоследок. Совершенно глупо.

Теперь, вперемешку с удовольствием и блаженством, его переполнял нескрываемый интерес. Тигнари спускался всё ниже, сминал кожу всё увереннее, и Сайно правда старался лежать смирно и неподвижно, но ровно до того момента, пока масло не коснулось его ягодиц, а Тигнари не скользнул рукой ещё ниже, мягко, но весьма ощутимо, надавливая подушечками пальцев.

— Нари, я-

— Мне кажется, или ты говорил, что расслабился, — он ловко вернулся в исходное положение между шеей и ухом, сцеловывая тепло с его кожи, но не убирая ладони.

Сайно прикрыл глаза, чувствуя, как родные пальцы ласково поглаживают его снизу и ощутимо задевают вставший, от продолжительных ласк, член.

— Я же вижу, что тебе нравится, — едва слышно промурлыкал, снова возвращаясь свободной ладонью к груди и задевая порозовевший сосок. — Иначе бы давно остановился и пошёл делать тебе травяной чай перед сном.

Слюна стремительно густела, а контролировать дыхание становилось всё сложнее.

Сайно… Сайно был чертовски слаб перед этим. Ему всегда нравился его голос, нравилось слушать, как Тигнари любовно выстанывает его имя по ночам или наоборот — читает нотации. До безумия нравилось, когда он так вкрадчиво шептал ему всякие нежности, гадости, или колкости на ухо, а иногда — всё и сразу.

И сейчас он никак не мог противиться этому шёпоту, когда он так близко, и когда он так настойчив.

— Позволь мне сделать тебе приятно, ты заслужил это больше, чем кто-либо.

Сайно нашёл в себе силы, чтобы оторвать голову от подушки, столкнуться с губами Тигнари, сминая в ленивом благодарном за тёплый вечер поцелуе, и рухнуть обратно, давая ему безоговорочное согласие на свободу действий.

Ладонь заскользила вниз, оглаживая бока и поддевая ненужную ткань тесных приспущенных шорт, наконец скидывая их куда-то на пол. В воздухе стоял терпко-сладкий запах масел и возбуждения. Тигнари, словно хищный голодный лис, всё старался сообразить, откуда ему будет лучше начать.

Сайно покорно прикрыл глаза. Позволяя.

Поцелуи один за другим очерчивали линию позвоночника, слегка задевая зубами покрасневшую кожу и спускаясь всё ниже, ни на секунду не прерывая уверенные движения обеих ладоней. Он по-прежнему гладил и размазывал масло снизу, то едва касаясь, то уверенно надавливая, вызывая у Сайно глубокие вздохи.

Теряться в ощущениях под настойчивыми ласками стало одним из его личных чудес света, с которым Сайно теперь точно не готов был делиться с кем-либо. Тигнари откровенно испытывал его тело и силу воли на прочность: обе руки оказались снизу, а спина уверенно отошла на второй план, уступая более заманчивым для массажа местам.

Очередная доза масла прокатилась по пальцам Тигнари, тут же достигая своей конечной цели. Хотелось инстинктивно выгнуться навстречу, но настойчивая просьба лежать и не двигаться прочно засела в покорном разуме, позволяя лишь сдавленно выдохнуть в подушку, когда первый палец медленно вошёл на одну фалангу, будоража все оголённые нервные окончания.

Мягко расцеловывая низ спины и поясницу, Тигнари прильнул щекой, прикрывая глаза в удовольствии. Видеть Сайно таким, знать, что он безоговорочно ему сейчас доверяет, чувствовать, как он вжимается лицом в ткань подушки, лишь бы заглушить нахлынувшие ощущения — было настолько приятно, что захотелось бесконтрольно укусить, оставляя свой запах и слюну на его коже.

— Ты в порядке?

Теперь его бесшумный кивок в подушку Тигнари разглядел очень отчётливо, внимательно наблюдая за любыми проявлениями языка тела.

— Хорошо, тогда… — не убирая руки, он оттянул смуглую, блестящую от масла в свету тёплых огней, ягодицу и надавил пальцем чуть увереннее. — Помоги мне сделать тебе ещё приятнее.

Сайно внимательно вслушивался в дальнейшие слова, чтобы сделать всё то, о чём его попросят, но вместо этого ладонь просто проскользнула между низом живота и постелью, касаясь его разгорячённой кожи, утягивая назад и нежно, без слов, прося подставиться.

Неловкости или какого-либо смущения он не чувствовал. На самом деле, было бы странно его чувствовать в принципе, учитывая то, сколько они с Тигнари пережили вместе. В голове пронеслась неуместная шутка про то, что достаточно лишь одного переворота в Академии и пары тройки слежек, чтобы стоять обнажённым в таком положении и утыкаться лицом в постель было совершенно приемлемым для обоих занятием.

Он правда ему доверял.

Тигнари огладил подставленные ягодицы, по очереди оттягивая и целуя, давая понять, что готов продолжить. Пока свободная рука ласкала грудь и торс, считывая каждую проступающую от приятных касаний мурашку на коже, другая ладонь уверенно толкалась в тёплое нутро, ощущаясь внутри уже двумя пальцами.

Сайно скомкал простыни возле подушки, стараясь продолжать быть расслабленным и податливым, но как же чертовски непривычно было оставаться в таком положении, прекрасно зная, что стоит ему развернуться, перехватывая инициативу, и Тигнари точно не будет против.

Но он держался, с каждым выверенным движением внутри всё сжималось и категорично отбрасывало порыв помешать Тигнари совершить задуманное, уже не столько из интереса, сколько из чистого удовольствия.

Прикусывая уголок несчастной наволочки и жмурясь от наваждения, он выгнул спину, окончательно сжигая мосты к отступлению. Тигнари хищно улыбнулся, прижимаясь плотнее и надавливая так, что на долю секунды Сайно едва ли смог устоять, даже на коленях.

Голая грудь в очередной раз за вечер прильнула сзади, пылко вжимаясь в податливую спину и ощущаясь напряжёнными сосками. Слегка налипшие к шее волосы шевельнулись от прерывистого дыхания у затылка.

— Такой мягкий, податливый… Прошу, не двигайся.

Рука продолжала настойчиво массировать и надавливать, не сбиваясь с размеренного ритма. Сайно громко сглотнул скопившуюся слюну и разомкнул губы для того, чтобы ухватить немного больше кислорода. Он блаженно ощущал, как изящные, натренированные регулярными физическими нагрузками в лесном дозоре руки имели его во всех существующих смыслах.

Тело бесконтрольно льнуло навстречу, как к единственному источнику тепла на всём континенте.

Вторая рука плавно стекала с груди на живот и ниже, бесстыдно то поглаживая, то прижимая к паху яйца, и мучительно останавливаясь на давно возбуждённом члене. Тихий вкрадчивый голос не забывал отвлекать будоражащим всё нутро шёпотом:

— Генерал махаматра, надеюсь, в таком уязвимом виде Вас вижу только я? Опасно, знаете ли.

Нарочито официозный тон сбивал с толку, но Сайно всё-таки смог собрать всё своё самообладание по крупицам, чтобы хрипло выдохнуть:

— Только ты.

— Это хорошо, — он прикусил плечо, всё-таки обхватывая влажный член кольцом тёплых пальцев, от чего Сайно подбросило на кровати. — Тогда я спокоен.

Очередной укус, а за ним и смазанный поцелуй во всё то же плечо, приземляли рвущиеся наружу чувства. Тигнари было слишком много: его рук, его запаха, его уверенных касаний и слов. Сайно натурально захлёбывался в переизбытке ощущений.

Когда Тигнари медленно добавил уже третий палец, выдерживать было невыносимо. Утыкаясь лбом во всю ту же, уже съехавшую в другую часть кровати подушку, он безрезультатно затыкал рвущиеся наружу прерывистые гортанные хрипы, ощущая горячее удовлетворённое дыхание на затылке.

Размеренно надрачивая член, подмечая то, как его смазка тягуче стекает вниз на простыни, и удерживая Сайно в удобном для них обоих положении, хотелось сорваться. Искусать, расцарапать, оставить ещё с десяток засосов на шее, просто чтобы выплеснуть все те животно-любовные чувства, которые он испытывал, едва оказавшись сверху. Кто вообще мог подумать, что безобидный массаж мог перетечь в это.

Всё-таки частично поддаваясь искушению, Тигнари прижался зубами к особо выделяющейся венке на шее, искусно прикусывая и посасывая так, чтобы Сайно шёпотом озвучил его имя снова. Немыслимо было даже допускать тот факт, что раньше ему не хватало смелости на всё происходящее. Он миллионы раз фантазировал о том, чтобы именно Сайно выстанывал в его подушку и именно его бёдра оказались бы задранными кверху, позволяя сделать им обоим до безумия приятно, но уже иначе. Кто же знал, что с Сайно было так просто во всём, даже в таких вещах.

В голове творилась полная неразбериха, руки сами собой находили самые чувствительные точки на любимом теле, а губы снова и снова вжимались в шею, оставляя за собой багровую россыпь укусов и поцелуев. Пальцы податливо проталкивались внутрь, не встречая ни единого сопротивления и скользя как можно глубже и приятнее. Тигнари уже не раз сбивался с намеченного ритма, просто потому что эмоциональный ураган в голове вносил в этот вечер свои коррективы, но кажется, Сайно этого совершенно не замечал, безвозмездно отдаваясь его рукам и сердцу.

Когда удовольствие било по голове уже набатом, Сайно заёрзал, сгребая несчастную подушку под грудь. Тигнари не давал продохнуть, выжимая всевозможные ощущения из оголённых нервов. Хотелось инстинктивно зажмуриться и свести колени вместе, чтобы избавиться хотя бы от одного источника стимуляции снизу, но разве он мог прямо сейчас взять и всё разрушить? Нет, он обещал расслабиться.

— Нари, я сейчас…

— Хорошо, давай.

Тигнари заинтересованно дёрнул хвостом, довольно прикусывая губу, ускоряя движения и предвкушая долгожданный результат своих трудов, но Сайно завёл руку назад, перехватывая его запястье.

— Нет, стой… Пх-а…

Он остановился и с опаской навострил уши, переживая, что всё-таки переборщил для такого первого раза, но последующий выдох вперемешку с обнажённым желанием в голосе, прозвучал треском дикого электричества:

— Не руками.

Тигнари взволнованно прижал уши к голове, и вся его хищность едва ли не испарилась из-за внезапной просьбы, но настойчивая рука, теперь освободившая его запястье, тут же перехватила пояс его полурасстёгнутых штанов.

— Ты хочешь?..

— Да.

В груди что-то обрушилось, во рту скопилась слюна, как при виде аппетитного грибного ассорти, а перед глазами размывало горячим образом обнажённого выгнувшегося навстречу Сайно на его кровати. Тигнари стало натурально дурно от осознания.

— Я хочу, — в хриплом голосе прозвучало очередное подтверждение того, что Тигнари всё это не послышалось.

Тело повело в сторону, а влажные от масла ладони мягко потянулись к открытым обласканным бёдрам. Тигнари вдохнул уже родной запах, оставил мокрый поцелуй на влажной от пота спине и скинул домашние штаны прочь, мягко притираясь меж ягодиц, но не спеша делать что-либо.

Всё до сих пор казалось ненастоящим и непозволительным.

Упираясь руками по обеим сторонам от Сайно, он сделал глубокий вдох, мысленно прощаясь с растворяющимся самообладанием. Он лежал перед ним такой доверчивый, спокойный, ожидающий буквально всего, что Тигнари с ним будет делать. Ему было совершенно плевать, он просто хочет.

И Тигнари чертовски, мать его, хочет.

Сайно ещё сильнее прогнулся в пояснице, когда член Тигнари всё-таки коснулся. Он никогда не был громким в постели, но каждый рваный вздох, каждый хрип и немое выражение удовольствия были для Тигнари настолько заметными и чувственными, что он тонул в них без остатка.

Новая доза масел плавно стекла вниз по его коже, когда Тигнари с мокрым звуком бережно толкнулся в горячее возбуждённое нутро, едва слышно выдыхая на грани стона от резкого и головокружительного удовольствия. Он припал со спины, заключая в тёплые махровые объятия и настойчиво утыкаясь носом в пепельные спутавшиеся волосы.

В глазах у Сайно рассыпались искры, почти сразу сменяясь приятной заполненностью и новыми ощущениями. На груди чувствовались тёплые руки, безмолвно просящие немного подождать и согревающие остывшую местами кожу.

Тигнари плавно подался бёдрами ещё глубже, уже напрямую чувствуя, как Сайно слепо следует его просьбам и послушно выдыхает, расслабляя всё тело и разум. Хотелось его приласкать, сжать любимые бёдра, оставить тысячу поцелуев, чтобы завтра они оба знали, что им не показалось и правда было настолько хорошо.

Выгибаясь и разводя ноги непривычно широко, Сайно уже не отдавал отчёта всему происходящему. Удовольствие было иным, пробивалось сквозь толщу воды, агрессивно заполняя голову единственным, что было сейчас достойно его внимания — ритмом Тигнари.

Медленным, тягуче-плавным, местами настойчивым, но таким сладостным и приятным. Он всё делал именно так, как того хотелось, и тело безоговорочно отвечало на все жгучие ласки и любовь взаимностью.

— Всё хорошо? — нежное едва слышное шипение над ухом выводило из строя окончательно. Думать и формировать отсутствующие мысли хоть в какие-то слова не было ни сил, ни возможности.

Сайно зажмурился, словно довольный от полученного желанного угощения кот. Пальцы постепенно немели, впиваясь в многострадальную подушку, язык прилипал к нёбу от сухости и возбуждения, всё тело отказывалось хоть как-то контролировать и отдавать отчёт своим чувствам. Даже такая простая функция, как сглатывание слюны, казалась непосильной задачей.

Тигнари чувствовал, он откуда-то знал, как будет правильно. Он продолжал свои попытки в массаж разомлевших мышц, то сминая кожу бедер, то надавливая на поясницу. Во всём этом урагане Сайно просто физически не смог бы выстоять, позорно скатываясь на колени перед этим самым «ураганом».

Он не понял, почему с его губ так резко сорвался откровенный и протяжный, совершенно не свойственный ему стон, пока Тигнари не толкнулся так ещё раз, снова задевая сверхчувствительное место возле простаты.

Слепо запрокидывая голову назад, встречаясь с острым плечом, Сайно крупными глотками ухватывал раскалённый воздух. Прохладная, всё ещё маслянистая, и сладко пахнущая ладонь Тигнари мягко коснулась взмокшего лба, успокаивая и ярко контрастируя на фоне всего остального. Перед глазами пульсировали искры, губы, казалось, трескались от переизбытка сухого воздуха. Совершенно не имея возможности и сил как-либо реагировать на стимуляцию, Сайно упал обратно в подушку, стискивая зубы и ощущая подступающий к вискам оргазм.

Тёплые поцелуи успевали найти места и паузы для того, чтобы просто хаотично существовать на смуглых лопатках, плечах и шее. Отдавать влагой, заботой и чем-то таким пряным, любимым, что невозможно передать словами. Особенно сейчас.

— Сайно, ах-а… Боже…

Тигнари хватался за всё, что попадалось под руку, впечатывался губами и зубами везде, где мог дотянуться. Белоснежные, спутанные в страсти волосы, оказались заложниками в цепкой, но всё ещё контролируемой и предельно аккуратной хватке, предоставляя как можно больше места для ласк на открытой шее. Разум заплыл окончательной багровой дымкой, имя которой прозвучало снова, когда Тигнари навалился грудью сверху, уже не удерживая руками собственный вес.

— Люблю.

Вкрадчивый полушёпот в измятую взмокшую подушку не мог не настигнуть своего адресата. Чувствительные уши предательски слышали всё, что Сайно сбивчиво шептал, как он думал, самому себе.

От невозможности, от собственного бессилия перед яркими ощущениями, от обнажённого под ним Сайно в глазах безбожно помутнело, а по всему позвоночнику огненными волнами прошёлся размашистый, сносящий все установленные когда-либо рамки оргазм. Тигнари сдавленно зашипел, припадая подбородком к разгорячённому плечу и осознавая, что Сайно на таком же мучительном пределе.

Титанических усилий стоила возможность чётко увидеть пепельный затылок, глубоко вдохнуть любимый запах и опустить руку вниз, касаясь мокрого, горячего и необласканного члена.

От удовольствия хотелось зарычать, от ощущения в себе горячего семени — окончательно забыться. Несколько крупных, размашистых, выверенных движений ладонью, и Сайно наконец-то смог протяжно простонать в подушку так, как того желал Тигнари в своих самых тёмных закутках сознания, начиная с первой их встречи в Академии.

Крупно вздрагивая и по-прежнему ощущая в себе его член, Сайно блаженно прикрыл глаза, заслуженно утопая во всех захлестнувших его лёгкие чувствах.

Долгие секунды, или, быть может, минуты, потребовались обоим, чтобы просто начать видеть мир перед собой. Первым признаки жизни подал Сайно, исключительно из-за давней привычки вставать раньше всех на свете. Ребром ладони, он вяло смахнул налипшие пряди с прохладного от пота лба, оставляя лёгкий поцелуй сначала у виска, а затем у длинного пушистого уха.

Тигнари лежал неподвижно, кутая их в собственный хвост и продолжая тщетные попытки всё-таки принять факт произошедшего. Из размыленной пелены вытянул очередной, но уже более настойчивый и целенаправленный поцелуй в макушку.

— М-м…

— «М-м»? И это первые слова того, кто чуть не задушил меня подушкой во время секса? — Сайно приподнялся на одном локте, замечая недовольно приоткрытый глаз.

— Я, знаешь ли, очень хорошо постарался, поэтому имею на это полное право.

— Спорить не буду, и всё-таки… — шероховатая ладонь прошлась по впалому животу и груди. — Мне очень понравилось.

Тигнари мягко улыбнулся, всё так же ленясь открыть глаза и взглянуть на результат потери собственного контроля.

А смотреть было на что: вдоль боков и лопаток виднелись розовые следы от когтей, на шее и плечах — алые, переходящие местами в багровые, засосы и укусы. От всей этой картины и того факта, что Сайно ходил практически без верхней одежды, становилось неловко за свои животные выходки. Даже тот факт, что у него достаточно тёмная кожа, никак не спасал положение.

— Извини, — всё-таки приоткрыл глаза. — Кажется, я слегка переборщил.

Сайно недоумённо уставился на Тигнари, откидывая копну спутанных светлых волос назад и придвигаясь чуть ближе.

— Понятия не имею о чём ты, — он потянул Тигнари на себя, заставляя удобно улечься на собственной груди.

Тигнари покачал головой, естественно, не сопротивляясь и подставляя макушку очередному убедительному поцелую. В тишине было спокойно, размеренное глубокое дыхание Сайно щекотало, но не настолько, чтобы хоть на сантиметр сдвинуться с места.

— Ну, — голос пробивался сквозь откровенную полудрёму, — и каково это быть генералом махаматрой снизу?

— Если я скажу унизительно, ты…

— Укушу, — теперь твёрдо, без единого намёка на сонливость, Тигнари проворчал в самую грудь.

— Понял-понял, без шуток, — он мягко улыбнулся куда-то в потолок, всматриваясь в текстуру дерева. — Это было невероятно.

Он выдохнул, всё ещё ощущая фантомные касания ласковых рук на пояснице и влагу между ног.

— И я записываюсь ещё на несколько таких лечебных массажей наперёд, ты не против?

— Кажется, только что я случайно открыл портал в Бездну.

— Нет, всего лишь заработал себе постоянного клиента.

— Будет тебе, Сайруса ты всё равно не переплюнешь, — Тигнари бросил это куда-то в сторону, не сразу замечая то, как ошарашено Сайно проморгался.

Его брови поползли вверх настолько стремительно, а глаза преисполнились такими диким ужасом, что от всей нелепости ситуации Тигнари уже откровенно рассмеялся.

— Сайно, ему уже давно за пятьдесят, конечно у него будут проблемы со спиной, — он приподнялся, улавливая внимательный взгляд. — А так как это твой отец, он этим бессовестно пользуется и напрашивается ко мне на несколько сеансов бесплатного гериатрического массажа в неделю. Я всё ещё медик, если ты не забыл.

— То есть ты прямо сейчас, лежа со мной в постели и глядя в глаза заявляешь, что делаешь моему отцу массаж чаще, чем мне?

Тигнари коротко кивнул, прикрывая глаза и устраиваясь на его груди поудобнее.

— Я надеюсь, до масла персика зайтун у вас не доходит?

— Сайно, фу! Прекрати сейчас же!

Теперь была его очередь ярко светить своей дурацкой улыбкой, получая несильный пинок в области рёбер.

Шуточные перепалки мягко вплетались в задушевные тихие разговоры, бесконтрольно заполняющие эту ночь и компенсируя всё то время, что им приходится проводить порознь.

Тигнари искренне смеялся, утыкался ему в грудь и тёрся носом, оставляя смазанные поцелуи везде, куда мог дотянуться.

Перекидывая ногу через расслабленные бёдра, он устроился еще удобнее, наконец укладывая голову на плечо.

— Я тебя сегодня отсюда не выпущу, так и знай.

— Мне стоит внести оплату за второй сеанс уже сейчас? — смуглая ладонь ненавязчиво коснулась острого колена.

— Нет уж, хватит с тебя на сегодня. Могу предложить лишь обещанный травяной чай. Как раз сегодня утром собирал.

Принимая из рук Тигнари горячий душистый напиток и кутаясь в хорошо знакомый мягкий плед, Сайно довольно прикрыл глаза, всё ещё слишком отчётливо ощущая приятные персиковые нотки и фантомные касания на своей коже.

От этого становилось неизмеримо тепло. И чай, как причина, определённо занимал самое последнее место.