Донхёк задумчиво вертит в руках свою кружку, пытаясь определиться: кофе, чай или банановое молоко?
Уже почти полночь, и кофе, наверное, лучше не стоит заваривать, иначе ближайшие пару часов точно будет не заснуть.
Остаются чай и молоко.
Чай… Чай закончился ещё несколько дней назад.
Значит, выбор сделан.
Парень зевает, бесшумно открывая холодильник и глазами пытаясь найти пакет со сладостью. Не найдя искомое, после осмотра всех полок, Донхёку хочется или расплакаться, или разнести этот холодильник к чертям — Ким очень не любил такие ситуации, когда он уже принял какое-то решение, а обстоятельства складывались против. Головой он понимал, что глупо себя ведёт — это всего лишь молоко, — но перебороть свою натуру сложно.
Юноша садится за стол и растекается по столешнице.
Он привык иногда пить что-нибудь перед сном — помогало заснуть. Из-за напряженного графика, сон был настоящей роскошью и, зачастую, давался нелегко. Казалось бы, как это так: изнуряющие тренировки, сумасшедший ритм концертного тура и непрекращающаяся ни на день работа над новым альбомом, все это должно способствовать мертвому сну минимум на полгода. В идеале. Но, в реальности, Донхёку либо удаётся поспать около двух-трёх часов, либо не удаётся вообще.
Не прекращая издавать ноющие, полные страданий, звуки, Ким продолжал сидеть за столом, борясь все с тем же глупым желанием что-нибудь разбить.
— Эй-эй, не стоит так убиваться из-за какого-то молока, — раздался мягкий голос над ухом.
— Оно помогает мне заснуть, — не поднимая головы, отвечает Донхёк со слезливыми нотками в голосе, совсем не придавая значения тому, откуда старший мог узнать про молоко.
— Господи, какой ты ещё ребёнок, — рассмеялся Юнхён, потрепав Кима по волосам.
— Хён, тут любой станет ребёнком, если у него отберут самое дорогое, — растягивая гласные, продолжает ныть парень, притопывая ногами.
— О, пожалуй, ты прав, я бы точно ныл и топал ногами, если бы тебя у меня, вдруг, отобрали.
Донхёк тут же замирает, прекращая скулёж, поднимает взгляд на Сона, задумчиво почесывающего подбородок и смотрящего в сторону злосчастного холодильника, который совсем недавно Ким хотел хорошенько пнуть.
— Хён… — Донхёк теряется, банановое молоко и бессонница тут же вылетают из головы, а их место занимают только что услышанные слова.
Юнхён всё так же продолжает притворяться глубоко задумавшимся, ожидая действий или хоть каких-то слов со стороны младшего, но тот лишь снова повторяет своё «хён» и протягивает руку в сторону Сона, тут же одёргивает, опуская на колени, поскрёбывая кончиками пальцев жёсткую джинсу.
Донхёк не знает, что стоит сказать, точнее — какие слова лучше подобрать, поэтому молчит, уткнувшись взглядом куда-то в пол, под столом. Юнхён не торопит, лишь тихонько присаживается рядом, складывает руки на столе и кладёт на них голову, прикрывая глаза.
Несмотря на неоднозначную ситуацию, они не чувствуют неловкости и сидят так ещё какое-то время; в тишине кухни раздается только мерное гудение холодильника и стук редких капель из-под крана.
— Хочешь, я приготовлю тебе что-нибудь? Ну, что поможет заснуть? — спустя какое-то время спрашивает Юнхён, так и не поменяв позу и не открыв глаза.
— Я думаю, что я… Нет, спасибо, — с запинкой произносит Донхёк, так и не поднимая взгляда.
Не то чтобы для Донхёка это какое-то откровение или то, чего он не подозревал или не чувствовал сам, однако… Вот так вот услышать самому, это вовсе не то, о чем ты думаешь или мечтаешь.
Юнхён не сказал ничего прямо, но Донхёк все равно всё понял.
— Знаешь, хён, я бы наверное очень сильно плакал, если бы у меня больше не было возможности видеть тебя.
Юнхён резко открывает глаза и поворачивает голову в сторону младшего, потихоньку расплываясь в улыбке. В груди разливалось тепло, которое окутывало каждую клеточку, каждый нерв, ища путь к сердцу, согревая настолько, что, казалось, ещё чуть-чуть и всё вспыхнет.
Сон опустил руку под стол, переплетая свои пальцы с пальцами Донхёка; тот аккуратно улыбнулся уголком губ.
Они не сказали друг другу ничего конкретного, но оба всё поняли.
И больше не надо ни кофе, ни чая, ни даже бананового молока. У Донхёка есть всё, что ему нужно этой ночью, чтобы заснуть.