07.07.2019

Точка A

Новый «ты»

На третий день отдыха Юнги устал от толпы коллег и решил, что должен дать себе перерыв от них, иначе поубивает. С самого утра предупредив Хосока (который отнесся с пониманием, как это случалось с ним обычно), он взял машину напрокат, Сокджина и поехал по острову туда, где точно не будет ни Намджуна, ни Чимина с Чонгуком, ни Тэхена, ни самого Хосока. На самом деле, вряд ли вообще можно кого-то встретить в такую рань, в какую Юнги выковырял Сокджина из постели и заставил ехать с собой путем несложных манипуляций: он знал, если Сокджин сонный, он на все, что угодно, согласится.

По пальцам можно было пересчитать моменты, когда Сокджин в принципе отказывал Юнги в чем-то, но разве можно быть в чем-то на сто процентов уверенным в этом мире?!

Глядя на поднимающееся над островом солнце, вдыхая через приоткрытое окно ароматы наступающего дня, Сокджин оглушительно зевнул и хрипло спросил:

- А почему ты решил уехать в такую рань, при учете того, что ты - сова, и зачем тебе я? Мне кажется, у тебя наступил момент уставания от толпы знакомых лиц, так зачем ты взял меня с собой в поездку?

Юнги вздохнул. Ему не впервой было объяснять людям очевидные вещи, так что он не стал раздражаться попусту. Следя за дорогой, он произнес:

- Я встал в такую рань для того, чтобы Тэхен, который так же встает рано, не увязался за нами. Так как я беру тебя, а ты отказывать друзьям не умеешь, скорее всего, весь извелся бы, как это сделать, а когда отказал бы я - ты обижался бы на меня и терзался совестью. В том, что Тэхен увязался бы, я не сомневаюсь, так как он любит ходить с тобой. Так же за нами могли увязаться Чимин и Чонгук, так как Пака раменом не корми, дай повыкаблучиваться передо мной своими «стабильными отношениями», достал меня, а так же он язвил бы на наш счет, не думаю, что тебе это интересно.

- Он и так будет, раз мы уехали вдвоем.

- Но я услышу это только вечером, а не весь день напролет. Хосок не поехал бы с нами, потому что он один тут адекватный, и поэтому я предупредил его о своей задумке. Заботясь о здоровье подчиненных, он дал мне добро. Намджун тоже мог помешать, так как стал бы уговаривать тебя оставить мою затею и пойти с ним шляться. А так как теперь он свободный... нет, если тебе хочется с ним тусить..., - Мин поджал губы.

- Я вполне доволен хождением с ним в бар в Сеуле, угомонись, - прохрипел еще не до конца свыкшийся со своей великой ролью Сокджин, и решил уточнить эту роль снова. - Так, а я тебе зачем? Если ты устал от нас, следовало ехать одному.

- Если я устал от людей, каким боком это может касаться тебя? - удивился Юнги.

- Так я нелюдь, что ли?! - удивленно проснулся Сокджин.

- Ты свой человек, - пожал плечами Юнги. - Ты как часть меня, разве тебе не так же хорошо со мной и удобно? - в его голосе послышалась тревога. - И... ты не отказываешь мне в моих задумках лишь из желания угодить?...

- Юнги, отставить додумывать мысли, - рассмеялся Сокджин, зевая и потягиваясь. - Я соглашаюсь на твои авантюры, потому что мне нравится проводить время с тобой и сами авантюры, они соответствуют всем моим желаниям и потребностям, у нас похожие вкусы во многих вещах, одинаковые биологические часы…

- Вот и я так рассуждаю, так к чему был твой вопрос, зачем я вытащил тебя?! - проворчал Юнги, явно недовольный тем, что его заставили растолковывать то, что и сами знали.

Сокджин задумался, окончательно пробудившись. Он буквально только что ответил сам себе на самый главный вопрос, и вдруг подумал о том, что вообще заставляло его все эти почти два года оставаться с Юнги рядом, несмотря на несбыточность желаний. И вот, он сам это выразил, и Юнги согласился, что чувствует то же. Все это, плюс физиологическое влечение, вот оно. Вот ответ.

На самом деле, Сокджин начал понимать, что он делал не так все эти месяцы, еще в Токио, смеясь над собственной трусостью, тугоумием и инфантильностью. Всё-таки, когда люди говорят о полезности смены обстановки, то не зря сотрясают воздух. Теперешний «он» был готов исправить эти ошибки, и он улыбнулся, согласившись с собой в том, что просто нуждается в удобном моменте.

- Ты чего? - опасливо поинтересовался Юнги

- Ничего, - легко рассмеялся Сокджин. - Мне просто хорошо. Знаешь... много времени на душе было словно тяжело, словно груз? Я жил с ним, подстраивался под его ношу, чтобы вытягивать... А надо было просто сбросить!

- Я так понимаю, ты опять что-то смолчал, не сказал, когда было нужно, и оно со временем росло, ширилось, набухало... Сколько я могу учить тебя жизни, Ким Сокджин, все-таки, ты старше меня, ты из нас родитель и имеешь опыт в браке, - покачал головой Юнги, улыбаясь.

При улыбке обнажались его десны, а глаза превращались в щелочки. Все лицо его становилось белой пампушкой, и это было жутко мило.

- Я стал родителем скоропалительно, как ты знаешь, и женился по той же причине, так что, возможно, не во всем успел вырасти морально, - пожал плечами Сокджин. - Без камня на душе ему легко дышалось и ярко смотрелось. - Приходится наверстывать в создавшихся условиях. Во многом ты старше меня, Юнги-я.

- Не во всем, на самом деле, я тоже не все говорю, - отмахнулся тот, почесав кончик носа.

Сокджин удивленно перевел взгляд на него. Ветерок, врывавшийся в приоткрытой окно, трепал волосы Юнги, выкрашенные в белый, его глаза за бежевыми линзами хамелеонов щурились, губы были чуть приоткрыты. Черты Юнги что в профиль, что анфас, для Сокджина были самыми красивыми на свете, и он любовался своим водителем открыто и с огромной радостью.

- Ты чего смотришь?

- Ты красивый.

- Глупости.

Он фыркнул. Его голос в смущении становился хрипловатым и ниже обычного тоном, что ласкало слух.

- На обратном пути ты поведешь, а я буду таращиться, - сказал он вдруг.

- Я тоже красивый?! - удивился Сокджин

- Ты красивее меня.

- Врешь.

- Отвечаю.

- Это ты из смущения!

- Сокджин, щас двину!

Они рассмеялись. Далее в пути они включили музыку и изо всех сил подпевали трекам, которые ставило местное радио, а затем, в таком превосходном настроении, въехали в небольшой городок-поселение на той оконечности острова, который в этот день смело могли считать своим.

Они гуляли по местному рыночку, затарившись сувенирами, Сокджин купил Юнги браслет, которые те обожал, Сокджину досталась красивая подвеска, которую он тут же нацепил. Остаток дня он замечал, что Юнги посматривает на эту подвеску и явно доволен, что она нравится, ее носят и иногда сами любуются. Они сходили в местный морской ресторан, пользуясь отсутствием Намджуна, который не жаловал особенно рыбу, наелись морепродуктов до отвала, сидя на летней веранде и глядя на море. Юнги заказал общую большую тарелку и они тыкали в нее палочками, макали в общую соусницу кусочки картошки, кляра, запивая пивом, и это было очень, очень, очень вкусно. Затем, когда они ели в другом месте сашими, уже ближе к вечеру, Юнги сказал:

- Это счастье, чувак. Сегодняшний день, вся эта красота вокруг, эта вкусная еда и ты рядом - вот счастье такое и есть для меня.

Сокджин рассмеялся, кивая, до слез.

Они купались, Юнги, словно русалка, нырял и выпрыгивал из воды с удивительной легкостью, плавал хорошо под водой, явно наслаждаясь своей стихией, затем выполз из воды и увалился на шезлонг возле Сокджина, такого же мокрого и уставшего.

- Обратно ехать два часа. Но тут так красиво, скоро вечер, будет закат, и здорово посмотреть на море, что скажешь? Может, заночуем в машине? - предложил он вдруг, улыбаясь и глядя Сокджину в глаза.

С его молочно-белого подтянутого тела (как только успевал подкачиваться!?) текла сверкающая вода, грудь вздымалась, вода блестела во впадинах ключиц и пупке, мокрые плавки обтягивали волнующе округлые ягодицы. От Юнги пахло морем и песком, он облизывал губы, розовые и блестящие, и Сокджин смотрел на него, не в силах оторвать взгляд.

- Хорошо, давай только предупредим Хосока, - улыбнулся он и полез за телефоном, отчаянно надеясь, что туго сидящие плавки не выдадут его.

«Ты гляди, как они загулялись, можно подумать, у них там свидание! Еще и смылись от нас с утра пораньше, явно это была задумка Юнги!» - кто бы вы думали это написал в общий чат, едва Хосок получил в общей сообщение от Сокджина. «Еще и на ночь там остаются! Что ж, вот и стало мне ясно окончательно, чего Мин так три месяца на злого бладхаунда был похож, на всех кидался!»

«Вот поэтому тебя и не взяли, что ты не дашь людям продыху!» - написал Намджун.

«А ты обломайся теперь!» - Чимина было нелегко смутить. Почти невозможно.

«Когда я вернусь в отель, найду тебя и выдеру!»

«Хен, ты будешь иметь за это дело со мной!» - Чонгук.

«Он очень сильный, Джун, лучше оставь это!» - Сокджин.

- Ты был похож на злого пса все три месяца, что меня не было? - удивленно произнес Сокджин, и только договорив, понял, что вопрос задавать не следовало.

Юнги фыркнул - он читал чат через плечо Сокджина, сел поудобнее на полотенце и принялся намазываться кремом от загара.

- Они меня все бесили, а тебя не было, чтобы разбавить их концентрированное наличие вокруг меня. Намажь спину мне.

Сокджин послушно сел и стал мазать ему лопатки, поясницу, плечи, и Юнги сидел и мерно дышал, оглядываясь. Сердце его еще не успокоилось после заплыва и очень сильно билось.

Ужасно хотелось прижаться носом к его затылку и вдыхать аромат моря и самого Юнги до одури, но Сокджин сдержал свое желание.

Постепенно день начал клониться к вечеру. Они приняли душ, привели себя в порядок и проехали еще немного от общего пляжа - туда, куда им посоветовал продавец пуноппанов.

- Там дальше есть скалистый пляж, так вот там можно встретить ночь, сегодня должны быть звезды по всему, можно попить пивка, поесть жаренки, - облизнулся он. - А так как там только фонарики светят, не шибко ярко, и это хорошо, так как периодически парочки туда являются сами знаете зачем, так вот вам не будет видно, а прибой ночью заглушит звуки, словом, можно чилить.

За это они купили у него четыре пуноппана вместо двух. Заехали в винный, но пива не захотелось, взяли вина, затем в небольшом кафе им выдали доширак с морепродуктами в кляре и пластами жареного риса вместо гарнира. Затарив тачку, они поехали в указанном направлении, и вскоре уже расположились на камнях, то ли прихотью природы, то ли людской рукой удобных для любого вида пикника - плоских и широких. Ближе к воде камешки становились мельче, пока не превращались в гальку. Пока Юнги по своему почину устраивал им поесть на захваченном в магазинчике низеньком столике и пледе, Сокджин подошел пощупать воду, и взял пару камешков - на память, как сувениры. Субин просил завести аквариум для него, можно будет бросить туда эти камешки, чтобы перенести часть души моря в Сеул. Убрав камешки в поясную сумку, Сокджин услышал, что его зовет Юнги, и сразу пошел обратно. В тот вечер совсем мало народу пришло на эту часть пляжа, и они разбрелись достаточно далеко друг от друга, не желая мешаться, и чтобы мешали им.

Юнги был в тельняшке и джинсах из тонкой светлой ткани, шлепанцы он поставил возле пледа, там же свои оставил Сокджин, усевшись рядом с Юнги, так как он поставил столик именно так - лицом к воде.

- Чтобы спокойно смотреть вперед, - сказал Мин, комментируя свое решение.

Возле него тепло и волнительно сиделось. Откупорив вино, Юнги разлил его по пластиковым бокальчикам, один поставил перед Сокджином, уселся удобно рядом с ним на мягкий плед.

- Вот стопка, можно будет укутаться, если что, - сказал он, указывая на другие пледы.

- Словно на свидании, - вырвалось у Сокджина. - Ты обстоятельный.

- Я бухгалтер, хотя усиленно пытаюсь остаться турагентом, - фыркнул Мин. - Но если хочется, считай это свиданием.

Сердце екнуло, и по телу потекло тепло, густое, волнительное. Сокджин кусал губы, держа в пальцах стакан, в него пересохло во рту. Но Юнги говорил сам, сначала о том, как тут красиво, и он уже и забыл, каким розовым бывает небо. Затем сказал, что дивно пахнет морем и фритюром, напомнил, что надо есть, пока не остыло. И Сокджин стал есть, не чувствуя вкуса, макая кусочки в соус и думая о том, что теперь, когда настал идеальный момент, обязательно что-то пойдет не так.

Потом он немного успокоился, так как «не такой» будет реакция, значит, все остальное удастся. Юнги же продолжал говорить, так много, словно давно копил в себе:

- Когда тебя не было, мне, в самом деле, было трудно. Они постоянно доставали своими попытками меня развеселить, словно я без тебя жил в колодце с лягушками, и ни с кем не виделся. Я ходил в бары и клубы, ездил на барбекю, даже на слепые свидания, куда меня настоятельно выпроваживала мать. Любая девушка из Тэгу, приезжая покорять Сеул, - мама считала, что это большой шанс для меня встретить кого-то порядочного. Но меня это бесит, ты знаешь. Когда решают что-то за меня. Может, они и были хорошими, но я шел на свидание не с тем настроением. И я скучал по вам всем. Когда мы разговаривали с Субином, реально, потом сутки довольный ходил, - покивал Юнги. - Чимин доставал меня своими хиханьками, Намджун его обрывал, но толку мало. Я надеялся, что, начав встречаться с Чонгуком, Пак изменится, но его любовь привязываться к людям никуда не делась... Хосок выглядел таким... вот как влюбленные, но молчал, зараза, молчал, словно мы ему чужие! - рассмеялся. - Еще Чимин постоянно говорил, когда у него выдавалась минутка, что ты там, поди, уже подженился. Смеялся, что я не в курсах, потому что ты боишься, что я и этого отважу, можно подумать, ты из-за меня с господином расстался.

- Отчасти.

Юнги помолчал, перевел взгляд на Сокджина. Тот глотнул вина и поставил бокальчик на столик, отложил палочки и потер руки. Он смотрел на небо впереди себя, лишь краешек которого теперь светился фиолетовым, а все оно само уже стемнело и начали проглядывать первый лампочки светил.

- Он ревновал меня к тебе. Страшно, - проговорил Сокджин. - Высказывал за тебя. Он... вызнал у Джексона многие вещи обо мне, китаец хотел как лучше, он думал, Гон Ю меня излечит, но... по итогу, он просто попытался вычеркнуть из моей жизни то, что мне было очень важно - вас, друзей. Тебя.

- Излечить от чего? - спросил Юнги.

Сердце сделало кульбит, кровь прилила к вискам, щекам, шее, заслезились глаза. И почему он думал, что это дастся легко?!

- Я люблю тебя.

Камень размером с планету рухнул с души.

- Люблю тебя, Юнги.

Сердце забилось неистово, по телу побежала лава.

- Не только и не столько как друга, коим я дорожу.

Слова, которые два года он не мог подобрать, текли сами.

- Как человека. Как мужчину. Практически с того самого дня, как мы познакомились, ты... мне нравился.

Он облизал высохшие насмерть губы и утер глаза дрожащим кулаком, по-прежнему отказываясь поворачивать голову к Мину. Ему было неимоверно жарко и лёгкие не справлялись со своей функцией из-за этого.

- Ты говорил, что не любишь, когда делают первые шаги. Ты говорил, что не любишь меня. Что я только друг. И ты подтверждал это сам несколько раз непрямо в разговоре со мной. Так что я пытался побороться с этим, дорожа нами. Дорожа привязанностью Субина к тебе. Встречался с Гон Ю. Ходил к Джексону и его «подарочкам». Джексон все знает. Он пытался мне помочь, но.... Не смог. Тэхен знает, что ты мне нравился, но мы давно это не обсуждали. Возможно, он не хочет травмировать меня, поднимая эту тему. Чимин и Намджун знают. Чонгук знает тоже, от Чимина. Хосок - от меня. Все знали, но молчали. Не ругай их. На самом деле, Чимину стоило больших усилий не проболтаться тебе. В Токио я поехал, ища последнюю возможность избавиться... начать сначала свою жизнь после того, как... чуть не выбросился тогда, - вытолкнул он эти слова из себя. - Твой звонок тогда спас мне жизнь, я думаю, ты и сам догадался. Так что я решил зайти с другого краю и начать продуктивнее решать свою зависимость... Я понимал, что видя тебя каждый день, не мог справиться, так что поездка в Токио стала попыткой.

Он глотнул вина.

- Там я все обдумал и пришел к выводу, что должен пойти против твоего желания делать первый шаги в таких разговорах. Ради себя я это делаю. Чтобы начать новый лист в альбоме своей жизни, мне нужно твое «нет». От тебя напрямую, без экивоков, без моих догадок и домыслов. Я больше не могу жить в режиме ожидания. И...

Наконец, он смог обернуться к Юнги. Лицо его было видно не ахти, но фонарики делали свое дело, и выражение лица, спокойное, Сокджин увидел.

- Когда ты скажешь свое «нет», я попрошу тебя больше не видеться. Скоро мы уедем на дистанционную работу, и я не буду видеться с тобой. Мы не будем общаться. Иначе я завязну окончательно и никогда не выгребу.

Он выдохнул. На том месте, где два года находился тот самый ком, теперь зияла рана, и она болела, кровоточила. Сокджин смотрел на Юнги и ждал, хоть чего-то. Боясь до безумия, что тот решит просто промолчать, снова, и замять, как есть у него в привычке.

Хотя он был тем, кто призывал Сокджина говорить о беспокоящем, сам, как не отрицал, часто не говорил.

- Когда я сказал, что ты мне не нравишься? - совершенно спокойно уточнил Юнги глядя Сокджину в глаза.

- Я подслушал ваш разговор в офисе на день рождения фирмы в 2017 году. Вернувшись после телефонного разговора, услышал твои слова, стоя за ширмой. В этот момент вышел Чимин и так он обо всем узнал, хотя... Он и Намджун все равно догадывались.

- Ты... ты подслушал тот разговор?! - прошептал в ужасе Юнги. - Ты был за ширмой, когда я говорил....

«Для него трудно найти кого-то стоящего на постоянку, из-за малыша опять же, он вынужден быть осторожным. И если я дал повод думать... блин, мой косяк. Надеюсь, что вы все заблуждаетесь»

«Да с чего вы взяли, что у нас что-то есть, объясни мне? Мы просто дружим, и все. Ты прекрасно знаешь мой вкус, и его вкус - уж совершенно точно не я. Честно говоря, мне и в голову не пришло бы даже задуматься о подобном с ним....»

«...не тот пассажир для меня. Да и сложно строить отношения с таким...»

- Юнги, ты говорил честно на ту тему, что меня волновала, - улыбнулся Сокджин. - Мне ты этого не говорил, боясь ранить...

- Я думал, что это шутка - что я тебе нравлюсь! Видел, что ты очень дружелюбен с людьми вокруг тебя, даже Чимину многое спускал, когда ему въебать не помешало бы, если честно... Хотя ты это тоже сделал... И я решил, что ко мне ты испытываешь только дружбу...

- Врешь. Ты знал.

Мин промолчал.

- Знал, но отказывался верить, так как тогда тебе нужно было бы взять ответственность за меня. За те чувства, что во мне взросли, хотя... по сути, ты, в самом деле, не был виноват. Я ошибочно решил, что ты мне отвечаешь, - покачал головой Сокджин. - В этом нет твоей вины. Но не ври, что не знал. Ты не мог не понять. Не мог не почувствовать, ты, с твоей чувствительностью и тонкостью. По моей заботе к тебе, по тому, как Субин принял тебя членом семьи... Мой ребенок знает, что я люблю тебя, и тоже полюбил. И здесь так же, моя вина. И... те дни в твоей квартире... ты не мог не почувствовать, что я вкладываю в каждый поцелуй и ласку к тебе, - Сокджин отвернулся. - Это была словно кульминация моих попыток завоевать тебя, хотя я дал себе слово этого не делать, так как ты не любишь такого. Все равно делал. Все равно пытался. Стать тебе нужным и любимым. Провал на провале... Надеюсь, хоть секс со мной тебе нравился...

- Нравился. И дружба с тобой - тоже. У меня никогда не было такого близкого друга.

- Прости. Я везде проебался. Везде ошибся.

Юнги судорожно вздохнул, залпом допил вино и сжал бокальчик так, что он треснул, и пластик осыпался на столик. Сокджин вздрогнул от этой ярости, боясь дернуться. Он чувствовал себя совершенно разбитым, но понимал, что так правильно: из этих осколков сложится новый «он», который будет...

- А теперь я скажу, - процедил Юнги, и его голосе слышалось нечто странное и совершенно чуждое ему.

На то, чтобы сказать «нет», хватит минуты, подумал Сокджин. После этого можно будет пойти спать и попытаться пережить то время, пока они не попадут обратно в общество коллег, и там им не будет нужды видеться наедине, и...

- Да, я знал, что ты испытываешь ко мне. Не слепой и не глухой. Знал, что та симпатия, что достается мне, иная, чем Тэхену или еще кому-то... Увидев, какой милый у тебя сын, как хорошо ты построил ваши отношения, ваш быт, семью, я задумался о том, что это та самая идеальная семья, куда я мечтал бы попасть. Я ночевал в вашем доме, видел вашу заботу, симпатию и внимание, меня пугало, насколько четко впечатываюсь в вашу семью. Знаешь, все люди мечтают найти свое место под солнцем, я мечтал найти таких людей, с кем не буду хотеть быть один, не буду бояться, что меня предадут - кто б сказал мне, что все-таки встречу?! Я еще переживал разрыв с Чимином, думал, вот бы с кем-то встретиться, кто поможет немножко заглушить мою обиду на него... а тут - ты. Просто сногсшибательный, и идеальный, по всем меркам. Я растерялся - так не бывает, чтобы желания сбывались так четко! Приехавший из Шанхая, сразу подружившийся со мной. Сразу такой родной. И сынок твой - я его обожаю. Сразу прикипел к нему.

Юнги выдохнул, запустив пальцы в волосы, взъерошил, выругался.

- Я испугался. Того, что я могу вам в ответ так же идеально не подходить. Что вы, узнав меня, разочаруетесь оба. Потому что я в быту - это кошмар, мне все говорят. Но ты меня принял и в быту! Ты... в том отеле, на курорте, ты и я идеально сошлись как соседи! Меня совершенно не заботила твоя близость! Даже когда ты сидишь близко, мне нормально, хорошо! Это как?! Так не бывает! - он расхохотался. - Я просто изводился мыслью, что я для тебя недостаточно хорош! Что ты достоин совершенно лучшего мужчины, женщины... что бы там Чимин не верещал про отчаявшуюся бабу за тридцать. Ты достоин самого лучшего, потому что ты - такой.

- Я ни хера не такой.

- Даже твои недостатки мне нравятся, - резко ответил Юнги, обернувшись и глядя свирепо. - Твоя любовь копаться в себе, давать мне все время прощения, когда я проебался, всегда искать хорошее в людях, подставлять вторую щеку, когда ударили по первой, твой вечный недостаток эгоизма, и избыток в те моменты, когда больше всего не нужно, пофигизм на себя в некоторых ситуациях, эта жуткая тяга приспосабливаться под желания других людей! Желание, чтобы люди читали твои мысли, хотя сам ты херово читаешь чужие! Всё это в тебе люблю! И тебя - люблю! - задыхаясь, сказал. - Хотя, вообще говоря, правильные люди - они бесят.

- Я не правильный! - прошептал Сокджин, почти оглохнув от биения пульса в ушах. Слова спотыкались на каждом втором слоге. Он боялся верить. - Ошибался... много раз и думал неверно, чуть не покончил с собой...

- Заткнись, не смей никогда вспоминать и напоминать мне об этом! - процедил Юнги, схватив его за плечо. - Когда я понял, что ты едва не натворил, меня просто дикий ужас охватил! Субин и я могли тебя лишиться!

Он тряхнул Сокджина.

- Ты думал, я не вижу, по какой пизде идет твое самоощущение?! И ты, сука, молчал?! Разве я не велел тебе докладываться?! Разве я не велел?! Я мог тебя потерять! Тебя, дебила... мог лишиться! И Субин! И что бы мы делать стали?! Я ненавижу, когда что-то выходит из-под контроля... ты посмел молчать и не жаловаться мне на... меня! Я знал, что нравлюсь, понял?! Но я был уверен, что не достоин тебя! Ты думал, у меня нет недостатков!? Дохуя больше, чем ты мог бы увидеть! И эти три месяца... и то, как ты просто съехал от меня, когда я проснулся, а тебя нет в доме... Ты весь прошлый год саморазрушался, что с этим чертовым господином, который пиздел тебе в глаза, какой он лапочка, а сам - абьюзер и деспот. И как ты ревновал к Енми, чтобы ее... Мои попытки найти что-то менее идеальное, чтобы хоть не быть одному, когда я хотел быть с тобой, вот что такое мои отношения эти почти два года! - прорычал он, дернув Сокджина снова, и отпустил. - Порой я так сходил с ума от мысли, что ты там с кем-то трахаешься, что начинал громить мебель в доме. Хорошо, что ты тогда мало виделся со мной, думаю, увидел бы мое состояние без труда. «Подарочки» Джексона... я думал, я не смогу более отчаяться, но потом появился господин, и все стало еще хуже, так как он и мне казался идеальным для тебя. Когда вы расстались - я был счастлив. Да, вот такой я гандон. В то же время я расстался, и от сознания, что даже теперь мне с тобой ничего не светит, чуть с ума не поехал. Что меня снова наебали, и так мне и надо!

Он шмыгнул носом и пихнул Сокджина бок.

- Я слышал, как вы целовались на кухне с Намджуном. И что ты сказал ему потом. Пьяный я испытал надежду на то, что может получиться... Ты отпихнул его и сказал то, что я ...мечтал знать. Но утром я не был уверен, что это не пьяные сны, так что опять смолчал. Да нет, сказал я себе, факт остается фактом, ему лучше не встречаться с тобой, дай ему шанс найти кого-то путевого. Потом... ты избил Чимина. Ты даже в такой ситуации, все равно поехал защищать меня. Друг. Верный друг. Я не знаю, что должно случиться, чтобы мое мнение о тебе упало. Что бы ты ни делал, даже откровенный отстой... и как я ревновал, когда ты уехал в Токио. Твой китаец мог туда завалиться. Уговаривал себя, что ты спишь с сыном на одной койке, куда ж ты приведешь придурка, а потом вспомнил, сколько у этого Сяо денег, и впал в бешенство от бессилия. Я кусок говна, и что только ты нашел во мне, Ким Сокджин...

Он выдохнул, достал еще один, запасной стаканчик, и налил себе вина.

- Увез я тебя с собой этим утром без всякой мысли признаться, что ты есть для меня. Честно говоря, уже примирился с тем, что проживу твоим другом. Ты, верно, думал, что я тебя френдзоню? Ну так это я нас обоих френдзонил, потому что я идиот и неуверенный в себе придурок... Ей-богу, если бы ты передумал заботиться о моем комфорте раньше и заговорил на эту тему год назад или сразу, как понял, кто я тебе... но тогда это не был бы ты. И ты, кстати, вправе был ждать от меня первого шага. Я топ в отношениях, должен был быть смелым, а вел себя, как... Ты вправе избить меня и бросить тут.

- Каким местом ты слушал меня, и, особенно, в тот момент, когда я говорил, что люблю тебя, Мин?

Вытерев лицо от потоков воды на нем, Сокджин закинул руку на плечо Юнги и притянул его к себе. Утер ему лицо собственным рукавом и сжал в объятиях.

- Смотри, все небо в звездах, - сказал тихо.

Юнги кивнул и, прижавшись к его груди, где яростно билось сердце, стал смотреть на усыпанное звездами небо. Фонарики на камнях светили очень тускло, и людям казалось, что они сами воспарили в темное небо и, казалось, могут коснуться их руками. Руки Сокджина обнимали крепко, словно он желал показать: раз уж ты признал, что мой, не отпущу, имею право. Юнги тоже так считал, потому прижался крепче.

- Юн, давай все будем с этой поры говорить друг другу, и сразу, а? Я еще два года не вынесу непонимания и сомнений...

- Хорошо.

- Эти два года мы могли быть счастливы вдвоем, верно?

- Да. Больше не жди и начинай разговоры сам.

- Больше не говори категорично, потому что я делаю все для твоего комфорта.

- Больше не думай обо мне больше, чем о себе.

- Не смогу.

Юнги вздохнул и улыбнулся. Он почувствовал, как Сокджин целует мягко его макушку и дышит ароматом его волос.

- Два года я считал себя гребанным сталкером, Мин, все из-за тебя.

- Ты просто не знал, что мы оба сталкеры, Ким.

- Как подумаю, что два года я напрасно страдал по тебе, аж зубы скрипят.

- Пусть тебя утешит, что я был большим дебилом.

- Меня это утешает.

- Эй! Пхаха... люблю тебя, Ким... Как же просто, оказывается, было сказать это...

***

Наутро Пак Чимин выбрался к завтраку только в десять утра, до того дав себя умыть ранней пташке-бойфренду, одеть и спустить в ресторан на плече. Проходящие мимо персонал отеля и гости недоуменно и даже испуганно смотрели, как невозмутимый Чонгук, свежий и бодрый, словно это не он полночи занимался любовью, а утром бегал, тащит своего полуспящего парня через фойе. Усаженный за стол, Чимин наградил Чонгука поцелуем (пожилая пара за соседним столом взвизгнула, что Чимина нисколько не смутило) и милостиво согласился трапезничать самостоятельно.

Деловито оглядев стол, словно курочка-наседка - свой цыплячий выводок, он увидел всех коллег, двое выглядели сонными и опухшими, остальные - просто сонными. Оставив в покое просто сонных, Чимин скрестил на груди руки и выпятил губы.

- Вы всю ночь пили пиво? - разочарованно протянул он, скептически глядя на опухших.

- Нет, половину ночи мы пили вино и высказывали друг другу претензии, вторую половину - трахались в тачке, - удовлетворил его любопытство Юнги. - Ешь свой завтрак, Пак.

- С каких пор ты начал шутить ниже плинтуса, будучи трезвым? - недоверчиво скривился Тэхен.

- С чего ты решил, что это шутка?! - улыбнулся Юнги ехидно. Сокджин поперхнулся водой. Юнги ткнул вилкой в Намджуна. - Только пальцем тронешь - оторву и палец, и руку, и башку, понял?! Мой, понимаешь?! Мой! - ткнул вилкой в Тэхена. - Никаких ночевок на одной кровати с этой поры! - ткнул в Чимина. - Зашей варежку и просто будь доволен, что твое ехидство оправдалось, - в Хосока и Чонгука. - Держите остальных в руках. Всем есть!

И принялся за еду.