Это всё шрамы.
Ни больше, ни меньше.
Цукишима тонет в своих мыслях и терзаниях. Те самые волосы-водоросли обмотали сердце и конечности, утаскивают в бездну тьмы и стискивают с каждой секундой сильнее. Невыносимо.
Хаджиме на секунду даёт волю своим переживаниям. В гордом одиночестве, где даже тишина звенит и давит.
Комната пустая, тут никого нет и не будет. В ближайшее время – точно.
Волосы сдавливают сильнее. Чувство отчаяния падает на мужчину, прижимая к полу с невероятной силой. Он уже и не замечает, как лицо обжигают горькие слёзы.
Хочется удавится. Утонуть. Обменять свою жизнь на жизнь той девушки. Только машины времени и магии не существует. Утраченное не вернёшь, если это – человек.
Които нашёл эту комнату случайно. Услышал оттуда какое-то шуршание и решил проверить.
Вовремя вошёл.
- Цукишима? – Он буквально подлетает к товарищу, что сейчас вообще похож на тень.
Тот его не слышит – слишком глубоко ушёл в мысли. Ужасная привычка. Настолько ужасная, что Хаджиме зачастую забывает дышать.
Отоношин каким-то шестым чувством понимает, что ещё чуть-чуть – и мужчина задохнётся. Потому припадает к чужим губам и затыкает нос, пытаясь вдохнуть немного воздуха в Цукишиму. Тот вздрагивает и постепенно приходит в себя. Голова кругом.
- Ты опять? – Вопрос с губ молодого человека слетает сам собой.
Хаджиме молчит. А что ему сказать? Этот припадок он никак не может контролировать. Израненная душа кровоточит сильнее, а тупая боль уходит на второй план. Сознание уплывает. И становится легче.
Жаль, Които это нельзя объяснить нормально. Он не поймёт, хотя и постарается.
- Зачем ты так с собой… Ещё и мне больно делаешь… - Отоношин обнимает заплаканное лицо мужчины и прижимается лбом. – Дыши. Прошу тебя, только дыши.
Туман в голове медленно растворяется. Цукишима начинает потихоньку ловить кислород. В груди уже не так больно.
- Зачем ты пришёл? – Голос охрип, а веки ещё тяжёлые, будто свинцовые.
- Уже не важно. – Смуглые ладони тёплые, слегка грубые. Но оттого и родные. – Почему?
- Не знаю… Не могу объяснить.
- Идиот.
Объятия Отоношина такие же тёплые. Он – большой ребёнок. Дитя солнца, которого в жизни Хаджиме было всегда недостаточно. И он цепляется за этого человека так, будто в нём – спасение от всех бед с головой.
Цукишима уже не считает себя нормальным. Это понятие размылось, когда он ушёл на войну, а после – влюбился в Които своей измученной душой.
- Не скрывай больше ничего, пожалуйста… Как бы ни было тяжело или тоскливо… Я буду с тобой, - шепчет Отоношин.
- Ты не должен…
- Должен. Потому что я не хочу видеть, как ты страдаешь.
- Не разочаруешься?
- Вряд ли.
Хаджиме спокойно вздыхает и невесомо целует парня. Его объятия всё ещё греют.
Волосы распутываются и отпускают.