Do you feel anything?

У Хэ Сюаня всё плохо с эмпатией. Знаете, жизнь помотала во всех смыслах. Поэтому к своим двадцати трем годам парень обладал скромным списком друзей. Очень скромным. Там было всего два человека, и то, один случайно.

— Сюааань, — а вот и эта случайность в лице Ши Цинсюаня ака лучшего друга парня друга Хэ Сюаня… Короче, есть Хуа Чэн, у которого парень Се Лянь, у которого лучший друг Ши Цинсюань. Круг замкнулся на том, что последний решил завести невероятную, по его же словам, дружбу с нелюдимым Хэ Сюанем. Только вот ему такого счастья не надо.

— Не кричи, ради бога, — скривился брюнет, когда на его шее повисла это пышущее позитивом тело. — Чего тебе?

— Не хочешь в кино сходить? Там фильм вышел интересный, про…

— Не хочу, — оборвал его Сюань, отпихивая от себя. - Сто раз говорил, что терпеть не могу, когда прикасаются без разрешения. И в ухо орут. Вон, Се Ляня возьми.

— Но я хотел с тобой, — нижняя губа дрогнула, выдавая эмоцию какой-то детской обиды. Глаза на мокром месте.

И Хэ Сюань этого просто не понимал.

Как один человек может быть таким. Как он может выдавать лавину различных эмоций, чередуя их с огромной скоростью? Восторг, грусть, интерес, ожидание, скука — и это меньшее, что таилось в Ши Цинсюане. Это 0,1%. Он пышет эмоциями 24/7.

И не собирался начинать понимать.

Именно поэтому, решив не слушать уговоры, которые и так не сработают, Сюань развернулся и просто ушел, оставив за спиной чужие возмущения.

Кино не случилось, но случилась ночевка-пьянка, которую решил устроить Хуа Чэн. Тот самый друг и по совместительству сосед по квартире. Пригласил не только Се Ляня, но еще и его друзей, с которыми сам временами водился: Ши Цинсюаня, Му Цина и Фэн Синя. У Хэ Сюаня глаза на лоб полезли от такого состава, поэтому без раздумий заперся в своей комнате и напялил наушники, чтобы не слышать эту ораву.

Спустя час захотелось есть, поэтому парень тихо проскользнул на кухню. Там взял коробку сока, пару закусок и быстро вернулся в комнату.

Но чего, а точнее кого, Хэ Сюань не ожидал увидеть, так это разлегшегося на кровати Цинсюаня. Пьяного Цинсюаня с каким-то нетипичным для него выражением лица.

— Сам выйдешь или помочь? — медленно спросил парень, положив всё на стол.

— Ты такой грубый, Хэ-Сюн, — недовольно произнес Цинсюань.

— Как вежливо мы заговорили. Слушай, ухо…

— Замолчи, — и Хэ Сюань реально замолчал. Но больше от шока. — Я и так, и этак, и ещё как-то! А от тебя никакой реакции. Ты как камень. Как лёд. Как… Не знаю, что ещё есть такое же скупое на эмоции?! Ты вообще хоть что-то чувствуешь?

Парень цокнул и присел рядом. Лицо Ши Цинсюаня слегка покраснело. То ли от духоты, то ли от злости, то ли от восторга, что Сюань сел рядом, а не выгнал после сказанных слов.

— Чувствую, - наконец раздался тихий, но уверенный голос. - Но по-другому. И только рядом с определенными людьми. Меня устраивает собственная закрытость. Лишним людям нет необходимости знать обо мне что-то большее. Зачем чужим знать мою душу, которую я сам порой не знаю? Эта территория лишь для близких, перед которыми не страшно. Во всех смыслах не страшно и не тошно.

Цинсюань моргнул раз. Два. Три. Открывал несколько раз рот, чтобы высказать мысль, но голова будто опустела.

— О, - по итогу глубоко изрек он, — ты типа интроверт?

— Типа интроверт, — Хэ Сюань нахмурился, скрывая за этим смущение. Какого черта его вообще прорвало на такой монолог? Тем более перед Ши Цинсюанем, который для него… — Всё? Отстанешь?

— Пока да.

— А потом что?

— А потом я стану для тебя тем самым определенным человеком, рядом с которым ты будешь чувствовать.