Вы когда-нибудь задумывались о том, как встретите свою судьбу? Как это будет и при каких обстоятельствах? Будет ли это до ужаса романтично-сопливая встреча в каком-нибудь кафе, или же нелепое столкновение в метро?

Со мной такое бывает часто. Я могу выпасть из мыслей и в целом из этой вселенной, настолько сильно погрузиться во всë это, что иной раз получаю подзатыльники от друзей. И даже сейчас, на уроке, я вновь думаю о том, как встречу своего соулмейта.

— Пак Чимин! — Звонкий и скрипучий голос уже немолодой учительницы вырывает из мыслей, из-за чего начинают гореть щеки. — Вы вообще меня слушаете?

— Д-да, госпожа Чхве. — С трудом заставляю себя встать и склонить голову в знак извинения, на что получаю лишь недовольное цыканье. — Извините.

Чхве Чеëн, — наша учительница по алгебре, — невероятно добрая и отзывчивая женщина. В нашей школе её любят практически все, и она это прекрасно знает, относясь к каждому ученику с теплотой и добродушием. Она всегда готова помочь, объяснить тему и засидеться в школе до позднего вечера за проверкой тетрадей. Даже местная шайка задир её слушается и часто пропадает за дверьми её кабинета. Но иногда даже госпожа Чхве теряет своё ангельское терпение, и чаще всего происходит это из-за меня.

— Ну сколько можно летать в своих мыслях, Чимин-а? — Устало спрашивает она и снимает с переносицы полукруглые очки в тонкой оправе, смотря на меня с каплей укора и щемящей нежностью. — Выпускной класс, тебе сдавать экзамены. Неужели ты хочешь получить низкий балл?

— Не хочу, — отвечаю почти на грани шёпота, так и не поднимая головы.

— На следующий урок вызову к доске. — Информирует она и грозит пальцем с хорошо слышимой улыбкой в голосе: — Так что готовься, Минни.

— Хорошо, госпожа Чхве.

— Садись и постарайся больше не отвлекаться.

Она вновь отворачивается к доске, а я сажусь за парту и желаю провалиться под землю от стыда. До слуха долетает тихий шёпот и хихиканье, кожей чувствую косые взгляды, что направлены на меня, но упорно смотрю в тетрадь, показывая всем видом, что заинтересован в уроке. Только даже выговор от госпожи Чхве не выгнал с головы вновь закрутившиеся мысли. Вновь представляю свою встречу со своим соулмейтом, и невольно выпадаю, пропуская всë мимо ушей. Знаком ли я уже со своей родственной душой, или ещё нет? Будет ли это парень или девушка? Какая в нашей паре будет способность?

Узнаю я об этом только завтра, когда мне стукнет восемнадцать. Вроде осталось самую малость ждать, но любопытство едва не зудит под рёбрами, пробуждает раздражительность от ожидания. Именно поэтому я пытаюсь отвлечься от этого неприятного чувства очередной фантазией и раздумьями. Вновь думаю о том, какую бы способность я хотел иметь, но чего-то путного не могу придумать. Сразу вспоминается мой до ужаса довольный друг — Тэхён. Ему исполнилось восемнадцать совсем недавно, но он уже нашёл свою пару, и способность у него крутая. Каждый его рисунок или текст, написанный на запястье, отображается у его соулмейта, и наоборот. Иногда забавно наблюдать на наших совместных уроках, как Тэхён, забывшись, тихо хихикает, пока старательно выводит на коже буквы, за что и получает нагоняи от учителей. Хотел бы и я что-нибудь подобное, чтобы всегда поддерживать связь со своей парой.

Сбоку слышится тихий смешок и я невольно поднимаю голову, переводя взгляд на парня, что смотрит в ответ с любопытством и непонятным огоньком в глазах. Смущаюсь и отвожу взгляд, поджимая губы, потому что мысли теперь забиты совсем другим.

Этого парня зовут Мин Юнги. И не то чтобы мне было до него дело, если бы он не глазел на меня каждый урок. Иногда у меня ощущение, что он хочет прожечь во мне дыру, но высказать ему на этот счёт не могу, потому что он состоит в банде местных задир. Мало ли, что я ляпну, а он потом натравит свою шайку, и та отпинает меня за углом школы?

В тишине класса раздаётся смех, который Юнги старательно маскирует кашлем, прикрыв рот сжатой в кулак ладонью. Всë внимание переключается на него, но ему, кажется, дела до этого нет, потому что полный веселья и искренней радости взгляд вновь направлен на меня.

— Юнги, с тобой всё хорошо? — Спрашивает обеспокоенно госпожа Чхве, на что тот только кивает.

— Простите, вспомнил не вовремя кое-что, — хихикает Юнги и успокаивается, сохраняя на пухловатых губах улыбку.

Госпожа Чхве на это качает головой, а я не могу отделаться от липкого чувства неприязни. Неприятный этот Юнги, так и хочется иногда сбросить с себя этот цепкий взгляд. И чего только смотрит?

Непроизвольно оборачиваюсь и по спине бегут мурашки. Юнги опять смотрит, но уже без улыбки, как-то непонятно. Он отворачивается, утыкается в тетрадь и принимается вырисовывать в ней какие-то каракули карандашом, выглядя каким-то отстранённым и самую малость грустным.

Звонок раздается неожиданно, меня вновь вырывает из раздумий. На лицо сама собой наползает улыбка, ведь учебный день закончился, а значит можно идти домой и смело готовиться к завтрашнему дню. Я в спешке скидываю в рюкзак учебники и тетради, первый вылетаю из класса, не желая терять ни одной драгоценной минуты. Даже Тэхёна с секции по баскетболу ждать не хочется.

— Чимин! — Раздаётся среди толпы голос, заставляющий замереть, тело сковало от липкого страха. Я оборачиваюсь, видя, как через толпу одноклассников проталкивается Юнги. В который раз отмечаю, как сильно он выделяется среди всех: чёрная свободная футболка с белыми черепами, чёрные джинсы с дырами на коленях и кроссовки на массивной платформе. Среди школьников в чёрно-белой форме Юнги заметен сразу. — Ты убежал и даже не услышал, как госпожа Чхве тебя звала.

— Оу… — Я чувствую, как горят щеки, поджимаю губы и киваю, намереваясь уже сорваться назад. — С-спасибо.

— Да подожди. — Юнги фырчит и в своей излюбленной манере закатывает глаза, сжимая пальцами лямку чёрного рюкзака на плече. — Она попросила тебе отдать тетрадь.

И протягивает её, разглядывая моё лицо. По появившейся слабой улыбке я понимаю, что он с лёгкостью считывает растерянность и неловкость, но, прокашлявшись, я перенимаю тетрадь и в благодарность склоняю голову.

— Спасибо.

— Забей. — Хмыкает Юнги и заправляет за ухо прядь отросших чёрных волос, открывая вид на два серебряных колечка. — До завтра.

И настолько его голос был радостный, что я вновь теряюсь и не могу оторвать от него взгляда, пока он направляется к лестницам и не исчезает из моего поля зрения.

Ну и что значит это его «до завтра»?! Я фырчу и мысленно прощаюсь со своим спокойствием на весь завтрашний день, потому что чувствую, что покоя мне не дадут. Невольно вспоминается, как ещё в прошлом году меня шпынял Юнги вместе со своими дружками, и по позвоночнику бегут неприятные мурашки.

Я никогда не был изгоем в школе. У меня много друзей и хорошая успеваемость, достаточно обеспеченная и понимающая семья и прекрасная репутация, но, как и большинство школьников, подвергался зашугиванию со стороны тех самых ребят, которые считаются эталоном крутости… Но ровно до тех пор, пока те не попадутся учителям на глаза, да и то не факт.

Бунтари, не знающие, что помимо матов в лексиконе есть и нормальные слова, кладущие болт на школьные уставы и форму, курящие за каждым углом и хамящие учителям. Наша шайка состоит всего из пятерых таких ребят и, как я говорил раньше, Мин Юнги один из них. И, честно говоря, я не понимаю, как он среди них оказался. Тихий парень, который перевёлся в нашу школу несколько лет назад, выделяющийся лишь стилем одежды, почти отличник, да и разговаривает он иногда так, что невольно заслушиваешься. На моей памяти не было ни одного случая, когда его вызывали к директору, а один рандомный факт, который услышал я совершенно случайно, это то, что он до безумия любит литературу. Ну и какой из него хулиган?

— «Какой из него хулиган?» — думал я, пока не ощутил на собственной шкуре, каким тот может быть. Пинки, лёгкие подзатыльники, разбросанные по школьным коридорам тетради и учебники, которые приходилось собирать за несколько минут до урока, сводили с ума. Юнги часто любил проехаться по мне словесно, и делал это с таким редким профессионализмом, что к концу дня складывалось ощущение, что я и не человек вовсе.

А в этом году всё прекратилось. Прекратилось также резко, как и началось, после дня рождения Юнги, который тот отмечал с огромным размахом у себя дома. Не знаю, что тогда случилось, кто ему что сказал, но он изменился. Стал ещё более тихим, чем был до этого, иногда я видел, как он кусает губы, когда нервничал, и всё меньше времени проводил со своими друзьями.

И вот, сейчас, когда я был готов лопнуть от ожидания, одной своей фразой этот чёртов Мин Юнги сбил всë желание отмечать свой день рождения! Несносный идиот!

Я выдыхаю и тяжёлыми шагами иду к лестнице, пытаясь выкинуть с головы мысли, пока не слышу позади себя спешные приближающиеся шаги. Как бы не хотел я сейчас злиться, губы расползаются в предательской улыбке, а уже через несколько секунд мне на спину запрыгивают и виснут, словно коала.

— Чимин-и! — Голос Тэхёна полон радости, он обнимает меня за шею, а я подхватываю его под коленями, начиная спускаться с лестницы — Хотел уйти и без меня, да?

— Куда б я ушёл? — Фырчу и смеюсь, слыша над головой обиженное «ну конечно».

— Как насчёт совместного просмотра фильма? — Спрашивает Тэхён.

— С тобой и Чонгуком?

— Ага.

— Чтобы я там третьим лишним был? — Невесело хмыкаю я, за что меня больно щипают за плечо. — Ауч!

— Заслужил. — Хихикает Тэхён. — Ты не будешь третьим лишним. К тому же, тебя зову не я, а Чонгук.

— С чего бы ему звать меня? — Хмыкаю, скорее по привычке, прекрасно зная, что ничего плохого Чонгук не задумал.

Удивительно, но за три месяца их отношений я хорошо поладил с Чонгуком. Он стал мне старшим братом, который поможет и защитит, хоть и будет потом подкалывать.

— Соскучился он по тебе. — Тэхён улыбается, что я прекрасно слышу по голосу. — Жалуется, что его, цитирую, «дорогая пиявка с радаров совсем пропала».

— Сам он пиявка!

— Вот и скажешь ему это лично. — Когда мы оказались на первом этаже, Тэхён ловко слез с меня и потянул к раздевалкам. — Он нас уже ждёт.

— А как же твоя секция? — Вскидываю брови, но на это только отмахиваются.

— Ты же знаешь, я баскетбол не люблю. — Щебечет Тэхён, рыская между вешалок в поисках вновь перевешанной гардеробщицей куртки. — Мама знает, что мы с тобой у Чонгука, так что проблем не вижу.

— А если бы я не согласился идти с вами? — Хмыкаю в ответ.

— А у тебя выбора бы не было, — улыбается, зараза, быстро переобуваясь в уличные кроссовки.

Я вздыхаю, натягиваю куртку и тоже переобуваюсь, понимая, что выбора особо нет. Тэхён уже крутится рядом, радостно о чём-то рассказывает, перескакивая с темы на тему. Вот бы ещё понимать, о чем именно он с таким энтузиазмом повествует…

Мы выходим из школы, и не проходит и секунды, как Тэхён срывается с места, кажется, совсем про меня забыв. Он бежит к воротам, у которых нас уже ждёт радостный Чонгук, а я еле как плетусь, по ощущениям напоминая себе улитку.

— Привет, пиявка, — улыбается Чонгук, на что я только фырчу.

— Давно не виделись, да? — Со смешком спрашиваю я и взвизгиваю от неожиданности, когда меня заключают в объятия.

— Ещё бы! — Возмущается Чонгук под тёплый смех Тэхёна. — Неделю тебя не видел!

— Я же тебе говорил. — Тэхён успокаивается и выдыхает. — У него бзик перед днём рождения. Так каждый год происходит.

— Плохой какой-то бзик. — Фырчит Чонгук и отпускает меня. — Мне не нравится. Ты идёшь с нами, смотреть фильм, и это не обсуждается.

— Может не сегодня? — В голосе я даже не скрываю надежду на то, что меня отпустят домой.

Но Чонгук так не считает. Лицо искривляется в болезненной гримасе, и он хватается за сердце, возводя глаза к небу.

— Ты ранил меня в самое сердце. — Выдыхает он хрипло, а я начинаю хихикать на пару с Тэхёном. — И не стыдно тебе, Пак-пиявка-Чимин?

— Ты так хочешь, чтобы я пошёл с вами. — Цыкаю и закатываю глаза. — У меня иногда ощущение, что тебе нужен не Тэ, а я.

— Ага, сейчас. — Сразу морщится Чонгук и притягивает Тэхёна к себе. — Я бы твой характер не вынес, это раз, а во-вторых, ты мне как брат.

— Чимин-а, ты идёшь с нами, и это не обсуждается, — припечатывает Тэхён и, схватив меня под локоть, тащит в сторону кафе.

Наверное, я никогда не устану говорить о том, что эти двое прекрасно друг к другу подходят. Даже несмотря на схожий характер, они дополняют друг друга в каких-то мелочах. За их отношениями очень приятно наблюдать, и иногда я даже позволяю себе позлорадствовать, когда вижу завистливые взгляды в сторону Тэхёна.

Мы заходим в кафе и сразу находим свободный столик, к которому Чонгук нас тащит, по пути я успеваю кивнуть официантке и по совместительству моей хорошей знакомой — Джису. Она же к нам и подходит, чтобы принять заказ.

— Ну, рассказывай. — Улыбается Чонгук, когда Джису уходит. — Как собираешься праздновать свой день рождения?

— М-м… — Я поджимаю губы, неловко заламывая пальцы под столом. — Никак?

— Я другого и не ожидал, — фырчит Тэхён, что решил сесть рядом со мной, а не Чонгуком.

— Что у тебя за загоны? — Чонгук хмурит брови и поджимает губы. — Где та пиявка, которая вечно суëт свой нос куда нельзя?

— Эта пиявка уснула на некоторое время. — Коротко улыбаюсь я. — А загоны вполне обычные. Если честно, то я не очень люблю свой день рождения.

— Но почему?

— Сейчас он будет затирать тебе про смысл этой жизни, — хмыкает Тэхён, подпирая щеку рукой.

— Не про смысл. — Тяжёлый вздох срывает сам, я подпираю подбородок рукой и окидываю находящихся в кафе людей безразличным взглядом. — Просто жизнь слишком коротка и непредсказуема, чтобы радоваться подобным дням. Ну стану я на год старше, так я и к смерти приближаюсь.

— У-у-у… — Тянет Чонгук. По его лицу легко считать замешательство. — Вот это мысли у тебя… Ты не думал, что тебе нужно немного, ну… — Он неопределённо машет рукой в воздухе, пытаясь подобрать слова. — Немного отогнать от себя такие мысли? Тебе только восемнадцать будет, а ты говоришь, как столетний мудрец. Хоть раз порадуйся тому, что ты стал старше. Это же и возможности новые открываются!

— Не факт, что я завтра ещё буду живой, — краем глаза замечаю, как стремительно белеет Чонгук и как широко распахиваются у него глаза. Тэхён сбоку хихикает, а до меня не доходит, что я сказал не так.

— Гук-и, всё с ним будет нормально, ничего с собой он не сделает. — Говорит он с улыбкой. — Просто этот дед считает, что каждый день может стать для него последним. Мало ли что может случиться.

А-а-а… Так вот что подумал Чонгук. Подумал, что я мог с собой что-то сделать…

— Дыши, Гук, — хихикаю я нервно, и тот действительно выдыхает, переводит на меня нечитаемый взгляд и, резко схватив со стола салфетку, комкает её и бросает, попадая мне в лоб.

— Мелкая пиявка, я уже думал, как за тобой приглядывать! — Шипит он, а я внезапно чувствую приступ веселья. Желание побесить Чонгука растёт быстро, и я не успеваю всë хорошенько обдумать, прежде чем вновь заговорить.

— Ну, кто ж знает, из-за чего я могу погибнуть, верно? — Жму я плечами, с трудом сдерживая улыбку. — Может я пойму, что жизнь мало того, что скоротечна, так ещё и разочаруюсь в чём-то? Тогда, может быть, возьму в руки лезвие и…

— Замолчи! — Едва не визжит Чонгук и закрывает уши под смех Тэхёна, который прекрасно знал, что я шучу. — Мелкая пиявка, не смей даже думать об этом!

Я не сдерживаюсь и громко смеюсь, привлекая внимание нескольких столиков. До Чонгука только сейчас стало доходить, что я шучу, но от его гнева меня это не спасло. Взгляд тёмных глаз полыхал, было и жутко и весело, хотелось посмотреть, что он сможет мне сделать.

— Мелкий засранец. — Шипит он сквозь зубы. — Я тебе это ещё припомню!

— Хожу и оглядываюсь, — хихикаю я, не в силах остановиться.

— Ну смейся, смейся, пиявка. — Чонгук фырчит, складывая руки на груди и откидываясь на спинку стула. — Я твоему соулмейту всё расскажу!

— Кстати! — Тэхён, заметив, что я перестал смеяться, широко улыбнулся и в любопытстве прищурил глаза. — Как думаешь, какая у вас будет способность?

— Не знаю. — Честно отвечаю я. — Даже думать об этом не хочу.

— Что случилось? — Уже серьёзно спрашивает Тэхён. — Ты сам не свой. А ещё злой был, когда я подошёл к тебе.

— Ничего не случилось.

— Я видел, как к тебе подходил Юнги. — Тэхён, зараза, морщит нос и цокает. — Что этот придурок тебе сказал?

— Какой Юнги? — Хмурится Чонгук.

— У нас в школе шайка есть. — Тэхён облизывает губы и бросает короткий взгляд на меня. — Они часто шпыняют ребят из разных классов. И один из них учится с Чимином. Мин Юнги зовут. И он над Чимином в прошлом году издевался.

Я неуверенно веду плечом и поджимаю губы, поймав на себе красноречивые взгляды. Знаю, что Чонгук теперь в покое не оставит, устроит настоящий допрос, но говорить об этом не хочется. Но, кажется, Тэхён с этим не согласен.

— И сегодня я видел, как Юнги подходил к Чимину. — Говорит он. — Я не слышал, что он сказал, но Чимин сам не свой был.

— Хочешь, я приду завтра? — Спрашивает обеспокоено Чонгук, на что я только отмахиваюсь.

— Не надо. Я сам, как-нибудь.

— Чимин, если этот гад тебя обидит, то скажи мне, и я разберусь, хорошо? — Всё же просит Чонгук, а я киваю.

И все мы прекрасно понимаем, что я буду молчать.

***

Я зеваю и тру глаза, находясь где-то на грани сна, хотя время только без пяти двенадцать. Сейчас бы я с огромным удовольствием лёг спать, но Тэхён, перед тем, как я ушёл домой, слёзно просил подождать до двенадцати, потому что они с Чонгуком что-то придумали. И вот, лежу в кровати и жду, воюя с наплывшей усталостью.

Под подушкой вибрирует телефон и я лениво тянусь к нему. Диплей загорается, я щурю глаза, сбавляя яркость, и вижу сообщение от Тэхёна.

Тэ[23:59]:

Минни! Выгляни в окно! :D

Выбора нет, приходится вставать и плестись к окну, как бы я не хотел сейчас лежать в тёплой кровати.

— Сумасшедшие, — выдыхаю я, а в глазах скапливаются слезы, пока я открываю окно трясущимися руками.

Я живу на восьмом этаже в двенадцатиэтажке, но даже с такого расстояния вижу прыгающих под моим окном Тэхёна и Чонгука. Тэхён размахивает бенгальскими огнями и смеётся, а Чонгук держит в руках небольшой торт и пытается сделать так, чтобы зажжённые на нём свечи не погасли. Рядом с ними стоит большой пакет, к ручкам которого привязано штук пятнадцать шариков, а то и больше.

— С днём рождения, Чимин! — Кричат эти двое сумасшедших одновременно, и смеются, задрав головы к моему окну.

— Выходи! — Кричит Тэхён.

А у меня не остаётся другого выхода, кроме как подлететь к своему шкафу, совершенно забыв про усталость, и накинуть поверх спальной футболки тёплую кофту. Я знал, что мой папа ещё не спит, а сидит за работой в спальне, поэтому решаю сначала предупредить для начала его и, по возможности, маму, если она тоже не спит.

Стучу в дверь и слышу тихое «входи», после чего вхожу в комнату. Как я и думал, папа сидит за столом и что-то печатает в ноутбуке, а мама тихо сопит, обняв подушку.

— Ты чего не спишь? — Хрипло спрашивает папа и зевает.

— Пап, там… — Я прокашливаюсь и робко улыбаюсь, когда он смотрит на меня. — Уже наступило тринадцатое марта и… Там Тэ с Гуком пришли. Под окном стоят. Можно я выйду к ним?

— Конечно. — Вижу, как поднимаются в удивлении брови у папы, он встаёт и, подойдя ко мне, целует в лоб, обняв за плечи. — С днём рождения, Минни.

— Спасибо, пап, — я не могу сдержать счастливую улыбку и обнимаю в ответ.

— Они замёрзли, наверное. Если что, можете посидеть на кухне, но только тихо. Твоя мама очень устала за сегодня.

— Спасибо, — папа выпускает меня из объятий и возвращается к столу, а я покидаю спальню, а затем и квартиру.

Подъезд встречает лёгкой прохладой, от которой по коже бегут мурашки. Без раздумий иду к лестнице, не желая спускаться на лифте, перепрыгивают через две ступеньки, из-за чего рискую упасть и расшибить себе что-нибудь, но продолжаю бежать, переполненный радостью.

Выбежав на улицу я едва не задыхаюсь от ледяного ветра, что бьёт в лицо, но это не мешает мне слететь с крыльца и оказаться в объятиях трясущегося от холода Тэхёна.

— Вы сумасшедшие. — Выдыхаю я, тычась носом в шею Тэхёна и жмуря слезящиеся глаза. — Спасибо.

— Хватит сопли разводить, пиявка. — Хохочет Чонгук. Вижу, что в отличие от Тэхёна он в лёгкой худи и у него зуб на зуб не попадает, но всë равно искренне улыбается, держа в руках торт. — Тэ, нужно свечки опять поджечь.

— Давайте поднимемся ко мне? — Предлагаю я, отстраняясь от засуетившегося Тэхёна. — Папа не против.

— Да не. — Отмахивается Чонгук. — Нам надо домой бежать, ко мне мама с утра приедет.

— Понятно, — киваю я и хихикаю, пока Тэхён чертыхается себе под нос из-за ветра, который вновь задувает свечи.

Наверное, сейчас нет человека, счастливее меня. Даже несмотря на вновь появившуюся усталость и лютый холод я чувствую себя так, словно выиграл эту жизнь. Прекрасные друзья и любящие родители, буду поступать на того, кого и хотел — хореографа. Что ещё можно пожелать?

Разве что адекватного соулмейта…

— Давайте помогу? — Смеюсь я, но получаю только «я сам» в ответ от Тэхёна.

Чонгук начинает что-то ворчать и перетаптываться с ноги на ногу, а в моей голове начинает играть до боли знакомая песня. Знаете, как бывает иногда: ты слышал песню, знаешь исполнителя, а название не помнишь, хоть убей? Вот так и у меня сейчас. Я с лёгкостью понимаю, что поют one direction, но название бьётся где-то на подкорке. Сам не замечаю, что начинаю напевать её, хмуря брови, пока не ловлю на себе удивлённый взгляд Чонгука.

— Какую песню ты вспомнил, абалдеть, — улыбается он.

— Помнишь название? — Спрашиваю я. — Знаю, кто поёт, но вот название не помню.

— You & I. — Без промедления отвечает Чонгук. — А ты чего вдруг вспомнил?

Я жму плечами, теряясь от вопроса. Действительно, а почему?

Песня продолжает играть, словно я в наушниках, доходит до конца, а после едва сдерживаю крик.

— «Пойти, прогуляться, что-ли?», — пронесшееся в моей голове, вышибло воздух с лёгких, а тело сковал ужас.

— Чимин? — Обеспокоенный голос Тэхёна заставляет поднять на него взгляд. Я вижу, как распахиваются глаза Чонгука, как Тэ убирает зажигалку в карман и хватает меня за плечи, встряхивая. — Дыши, Чимин, дыши!

И я делаю вдох, сразу закашливаясь. Я что, дышать перестал?!

— Пиявка, ты чего?! — Чонгук, не будь его руки заняты, я уверен, тоже бы сейчас тряс меня за плечи.

— Я… Я… — Голос хрипит, я облизываю губы и шмыгаю носом, вновь слыша в голове «ну и дубачина на улице». — Боже, что это?!

Я хватаюсь за голову и отхожу от обеспокоенного Тэхёна, сажусь на корточки, пытаясь унять тот поток мыслей, который закрутился.

— Чимин. — Тэхён присаживается напротив и берёт мои руки в свои, заставляя посмотреть на себя. Сейчас он спокоен, в глазах сияет радость, а на посиневших от холода губах играет улыбка. — Скажи, что случилось?

— Я не знаю. — Голос дрожит, я бросаю взгляд на хмурого Чонгука и шмыгаю носом. — Оно… У меня будто в голове… Кто-то есть…

— Поздравляю тогда. — Фырчит Чонгук, но тоже улыбается. — Похоже, у тебя проявилась ваша с соулмейтом способность.

— Что?..

И почему я об этом не подумал?

В голове снова начинает играть песня. Точно не знаю какая, но по голосу очень напоминает Эминема. Интересно, если это правда способность, то соулмейт меня сейчас слышит?..

— «Да, слышу», — прозвучавшее больше, как насмешка, заставляет вздрогнуть. — «И слышу уже не первый месяц».

Ну абалдеть вообще! Мой шок не описать словами, на языке только маты крутятся. И, кажется, что-то такое на моём лице читает Тэхён, который, вновь предприняв попытку зажечь свечи, успешно с этим справляется.

— Мини, загадывай желание, задувай свечи и иди домой. — Хихикает он. — Мы уже замёрзли, да и тебе надо время, чтобы познакомится с соулмейтом.

Я подхожу к Чонгуку и прикрываю глаза, прикидывая, что можно загадать. Мне ведь ничего и не надо…

— «Загадай стать великим хореографом», — проносится в голове и я снова вздрагиваю. — «Ты, вроде, этого хочешь».

— Господи, это невозможно, — нервно хихикаю я.

— Давай уже, — Чонгук шмыгает носом, старается не шевелиться, чтобы свечи не погасли.

— Ладно. — Выдыхаю я. В мыслях прокручиваю желание и, как бы смешно это не звучало, действительно загадываю стать хорошим хореографом. Задуваю свечи и раскрываю глаза, оказываясь в объятиях Тэхёна. — Загадал. Всë, бегите домой, иначе заболеете ещё!

— Держи. — Чонгук даже не пытается больше делать вид, что всë хорошо, впихивает мне в руки торт и, подхватив Тэхёна под локоть, оттаскивает от меня. Он берёт пакет, который тоже оказывается в моих руках и машет напоследок, уходя в сторону дома. — Желаю тебе счастья там, здоровья и всего-всего, пиявка! До завтра!

— С днём рождения, Чимин-и! — Щебечет Тэхён и еле поспевает за Чонгуком.

А я стою, словно дурак, донельзя счастливый, с достаточно тяжёлым пакетом и тортом в руках, замёрз до такой степени, что, кажется, не смогу даже шага сделать. А ещё…

— «С днём рождения тебя, Чимин», — заставляет расплыться в улыбке и осознать одно.

Жизнь прежней уже не будет.