Прохладный осенний ветер треплет белые кудри. С каждым днём всё холоднее, но Юлар не торопился надевать шапку. Безусловно он уже давно не несносный своевольный ребёнок, как раз напротив, уже студент и так вырос... Вот только именно поэтому времени на то чтобы достать и подобрать подходящую одежду сильно не хватало. Его вообще ни на что не хватало.
Утренняя суета, шум и дёргающийся глаз с концентрированной тёмной ненавистью внутри. И вишенка на торте из ежедневного обряда страданий — звук уведомления того чудесного сообщения о том, что пары не будет. Единственной на сегодня. В целом, этот мир собрал уже достаточно причин для того, чтобы Юлар остановился прямо здесь на месте и закричал, проклиная каждую живую душу неподалёку. К счастью, в кармане быстро находится пачка со спасительной сигаретой.
Быстро найдя себе уголок, юноша располагается в переулке между кофейней и каким-то магазинчиком с техникой. Щелчок зажигалки и никотин проникает внутрь, успокаивая и без того расшатанную нервную систему. Обычно, такие дни не вызывали никаких проблем, но недосып и отсутствие в рационе питания чего-то более существенного, чем воздух давали о себе знать.
Затяжка, а за ней — дым, быстро убегающий в вышину, тающий в ней. Воздух в городе далеко не чистый, а сигареты погоды не делают, но сейчас Юлар ощущает, что дышать ему стало легче. Возвращаться ни с чем — звучало как издевательство над собой же. Но посреди недели никто не планировал совершенно ничего: ни какой-то сходки, ни совместного подготовления проекта, ни даже какого-нибудь концерта. Не то чтобы Юлар горел желанием посещать что-либо сейчас, но хотелось хоть как-то оправдать своё пребывание вне дома в такой ранний час, а ещё, желательно, переждать час пик.
И оправдание нашлось, выходило из магазинчика напротив. Айк, сосед по комнате в общежитии. Многие бы восприняли его только как дурное знамение на день грядущий, однако Юлар ко многим не относится. Стоило невысокой фигуре чуть отойти от магазина, как юноша почти тут же навис над ней. Айк поднимает взгляд, хмурясь на подошедшего.
— И тебе приветик, — Юлар приподнял уголки губ в подобии улыбки, такой согревающей, которую только мог себе позволить в таком состоянии.
— От тебя несёт дымом, — Айк мило морщит нос и отворачивается, но не уходит.
— Прошу прощения, выдался тяжёлый денёк! — юноша бросает сигарету на асфальт и тут же давит.
— Он ещё не начался, — замечают в ответ.
— А я-то думал вот чего ты такой выжатый!
Айк вздрагивает и утыкается в свой абсурдно огромный шарф ещё больше. Сердится и ещё больше хмурит брови.
— Сделка не задалась?
Ответа нет. Но Юлар, полагает, что угадал, исходя из того как от обиды краснеют чужие щёки. А может от прохлады? Как бы ни было на деле, не он один теперь в дураках.
— Зайдём? — Юлар кивает на здание у которого всё это время он благополучно курил, — Погреешься хоть.
У Айка нет причин возражать, а потому они вместе заходят в уютное помещение. От пыльного запаха улицы, перемешанного с тошнотворным дымом не остаётся ничего. Слышится лишь аромат выпечки и жареных зёрен. На стене развешаны гирлянды вперемешку с искусственной лозой, а на прилавке за стеклом — ассортимент из аппетитных булочек.
Юлар глядит на начерченные мелом варианты для заказа, а затем переводит взгляд на своего компаньона. Он глядит в пол, всё ещё непонятно-расстроенный и злой.
— Будешь что-нибудь? За мой счёт
Айк на момент выглядит возмущённо, уже готовый замотать головой, но за такое же мгновение снова становится понурым. Значит — будет, решает для себя Юлар.
— Латте с карамельным сиропом и какао с зефиром, — заказ, оплата и теперь можно и найти местечко.
Айк, словно по привычке идёт в самый дальний уголок, а Юлар следует за ним. Они садятся друг напротив друга и наступает тишина ожидания. Разговор при таком состоянии одного из участников — гиблое дело, благо есть на что попялиться.
Стены выкрашены не однотонно, в них заключён узор, понятный лишь его создателю. Может быть это кофейная пенка? Или тайное послание? Простой порыв творца? Выглядит красиво в любой интерпретации. Помимо искусственных лоз, выглядящих намеренно пожухлыми, а оттого осенними, здесь обитали и живые растения. Дурацкий фикус с таким же загадочным узором как на стенах красовался совсем рядом с их уголком. Столики здесь тоже были просто потрясающими: домашние, без какой-то непонятно попытки выпендриться. Айк очень вписывался в эту эстетику покоя и уюта, утопая в своём безразмерном молочном свитере. Кажется он потихоньку приходит в себя, черты лица сглаживаются, напряжение уходит. Его чёрные как смоль волосы красиво вьются, спадая на лицо. Стоило бы их убрать, но Айк не любит прикосновения. Юлару же лучше. Перед ним словно картина из галереи с шедеврами. Изящный носик, утончённые черты, бледная кожа в поцелуях солнца. И такие глаза, полнящиеся печалью и досадой. Что-то неприятно кольнуло в сердце, но операция по улучшению чужого состояния уже проводилась. Тонких губы Айка редко касалась улыбка, а если это и происходило, то ощущалась какая-то скованность, неестественность. Покусанные, сухие и обветренные, вот какими они застывали в памяти. И даже сейчас, юноша слегка касался их зубами.
Внезапно, на столе материализуются напитки и это выводит из своеобразного транса. Юлар благодарит официантку и вновь смотрит на своего компаньона, придвигая тому какао с причудливыми по форме зефирками. Кофе ему пить не стоит — станет в десять раз тревожнее, но чего-то сладенького можно. Он принимает угощение и, обхватывает стаканчик обеими ладонями. Похоже действительно замёрз. Юлар неторопливо отпивает свой латте, внимательно смотря на то как постепенно оттаивает Айк. Хлопает глазами, щурится, что-то бормочет. Переживает одним словом. Зефирки в виде приведений ему не кажутся лишними, так что в этот раз повезло, он становится менее угрюмым по мере опустошения стакана. И Юлара это радует, настолько, что он сам не замечает, что свой латте он почти и не пьёт.
— Теперь расскажешь?
— Их больше не выпускают, — после очевидно долгой паузы, тихо выдавливает из себя Айк и съёживается, прижимая уже пустой стаканчик к себе.
Больших пояснений и не требуется, да и вряд ли будут.
— Быть не может, не стёрли же со всей земли их? Я постараюсь найти у кого-нибудь-
— Нет, — почти перебивает юноша, краснея так, что веснушек становится не видно.
— Нужен именно не тронутый? Найдём, обязательно.
Айк мотает головой. Глаза не блестят от слёз и уже явно светлее, чем пару минут назад — уже прогресс. Но что тогда? Айк жмётся в стул, теперь уже отставив стакан. Если не хочет говорить, то пожалуйста. Юлар уже обозначил то, что будет не против оказать необходимую помощь, а потому продолжил потягивать свой кофе.
Однако, Айк снова занервничал. В голове Юлара начали крутиться шестерни в попытках понять, что же такого могло понадобиться этому непутёвому жуку. Середина осени. Что это может значить? Есть ли какие-то важные даты? В голове Юлара всплывает лишь собственный день рождения и, хотя он не думает, что для Айка эта дата играет роль, он цепляется за эту мысль. В обновлении компьютера он явно не нуждается, а если и так, то вряд ли бы в магазин пошёл: торговался бы. Почему именно произведённое и неподержанное? Что он ищет? Пазл складывался в до потешного смешную картинку. Но попытка — не пытка.
— Ты искал что-то для меня? — добродушно усмехается Юлар, ласково смотря на собеседника.
Айк леденеет на глазах, а ним на разноцветные глаза из хитрых щелочек, широко раскрываются от удивления. Угадал.
Веснушки снова скрываются в пунцовом цвете, да и Юлар сам, неожиданно для себя, краснеет. Неловко. Собеседник прячется в рукавах свитера, пытаясь стереть смущение с лица.
Пауза висит долго. Несколько финальных глотков и стаканчик из-под латте присоединяется к давно пустующему из-под какао. Никак не изъясняясь, Юлар встаёт и протягивает руку. Айк принимает её. Вместе они направляются к выходу быстрым шагом.
Пожалуй именно этим и хорошо соседство. Они могут понять друг друга без слов. От кафе они идут к набережной всё в том же молчании. Ветер здесь ещё более холодный, так и норовит залезть под пальто. Но никому из стоящих на мосте не холодно. Юлар располагает локти на железной оградке, смотря на реку, а Айк цепляется за неё пальцами.
— Спасибо, — почти шепчет наконец Юлар, отводя взгляд. Айк поднимает на него свой.
В карих глазах есть капля сожаления, может от того, что сюрприз раскрыли так быстро, а может потому что это был провал. Хотя о каком провале может быть речь? Сама идея о подарке, вне рамок сделок, от Айка — само по себе ценно. Это согревает так сильно, что холод и не ощущается вовсе.
— Тебе не обязательно что-то делать-, — начинает было Юлар, но тут же его осуждающе тыкают локтем куда-то в живот,— Ну хорошо-хорошо! Тогда вот тебе другая идея.
Айк выглядит заинтересованно, но всё ещё скептично смотрит, выжидает. Юлар разворачивается и чуть наклоняется, хитро улыбаясь.
— Поцелуешь меня?
И снова щёки пылают румянцем, снова юноша хмурится. Юлар, довольный маленькой шалостью, уже был готов вернуться в исходное положение, вот только у некоторых были другие планы. Веснушчатые пальцы цепляются за воротник чужой рубашки и слабо тянут на себя. Юлар подаётся вперёд, и их губы соприкасаются. Сладость какао смешивается с кофейной горечью. Где-то в глубине ощущается никотиновый привкус. Айк нервно жмурится, но как только чужие руки касаются его щёк, он вновь расслабляется, лишь всё так же держась за рубашку.
Конечно, до дня рождения Юлара остаётся ещё пару дней и стоит найти что-то получше в качестве подарка, однако...повторно подарить подобное, Айк совсем не возражает.