Коса на камень

— А что насчёт меня? — Шпинель стояла поодаль от остальных самоцветов, понурив голову. В голосе читалось одно только разочарование: — для этого я и была нужна? Выключить мой инжектор?

Шесть тысяч лет назад она уже послушала Алмаз, согласилась играть в её игру, по её правилам. Розовая улыбалась; точно так же, как и улыбается теперь её сын, а потом развернулась, грациозно ступила на варп, после чего исчезла навсегда. Если лучшие друзья так поступают, чего ждать от людей и самоцветов, которых знаешь от силы день? За время, проведённое в саду, Шпинель ответила на этот вопрос для себя. Стивен усыпил её бдительность, спев слезливую песенку о дружбе, но долго это продолжаться не могло. Груз опыта давил, подсказывая, что новая ошибка может стоить ей ещё десятки веков в одиночестве.

Шпинель стало любопытно, как они начнут оправдываться. Может, раскроют карты. Дадут повод воздать им по заслугам. Волнение окутало девушку, и голос вдруг задрожал:

— Что теперь? Я сделала, как ты просил. Это всё? — она смотрела на толпу за спиной у Стивена, не понимая, чего они ждут.

Планета спасена. Остановить разрушения в Бич-Сити ещё можно. Кристальных самоцветов много, Шпинель одна и безоружна. Любой, даже самый дефектный самоцвет понял бы, что пришло время избавляться от вредителя. Но ничего не происходило. Юнивёрс вёл себя как прежде, и оттого становилось только тревожнее. «Где-то здесь подвох. Он есть всегда» — пронеслось в голове.

— Да, ты теперь свободна. Ты можешь остаться с нами в Литтл-Хоумворлде или найти друзей на другой планете, если хочешь. Все пути открыты перед тобой! — Стивен говорил в своём духе: смело и оптимистично.

Но паранойя оказалась сильнее речей о полумифическом всепрощении. Девушку не покидало ощущение, что стоит ей отвернуться, как её физическую оболочку снова разрубят надвое омолаживателем, что Стивен просто водит её за нос. Она хорошо помнила Розовую. Она знала, как та поступила бы на месте её сына. Нервы сдали окончательно. Шпинель сморщилась. Разочарование перерастало в гнев:

— Свободна? Брось, Стивен, мы оба понимаем, куда всё идёт. Не притворяйся, что хочешь дружить со мной после всего, что я сделала. Давай начистоту: в чём был план? Запереть меня где-нибудь? Снова оставить одну? Расколоть мой камень? — сжатая в кулак ладонь коснулась перевёрнутого розового сердца, будто прикрывая его.

— Я не понимаю... — сконфуженно пробормотал юноша. 

— Прекрати строить из себя дурака, Юнивёрс! — Шпинель сорвалась на крик, — я ведь не нужна тебе. Всем вам. Я просто источник проблем, а у вас, алмазов, с этим всё предельно просто, не так ли? Нет самоцвета — нет проблемы.

— Всё совсем не так! — переборов оцепенение, Стивен сделал первые шаги навстречу, протянул руку. — Послушай, я понимаю, что ты чувствуешь. Ты не виновата, в том что случилось и... и ещё не поздно всё исправить. Здесь, на Земле, ты никогда будешь одна. А если ты и не захочешь заводить других друзей, у тебя всегда буду я.

Ладонь легла на прикрытый голубой футболкой самоцвет.

— Может, я и многого прошу, но доверься мне...

К ужасу всех остальных другой рукой Кварц медленно вынул из кармана сложенный омолодитель и протянул Шпинель:

— ...потому что я доверяю тебе. Ведь так друзья и поступают, верно?

Жемчуг кричала что-то у него за спиной, просила одуматься, отдать оружие ей, даже совершила было стремительный рывок, но Ляпис и Аметист встали у неё на пути, удерживая взволнованную подругу от повторного обнуления. Юнивёрс стоял как ни в чём не бывало с вытянутой вперёд рукой и с надеждой смотрел, как гнев на лице Шпинель сменяется искренним недоумением. Дрожащая рука сползла к груди и легла на эфес. Девушка смотрела в усталые глаза Стивена, будто нарочно пыталась выловить в них хоть что-то, что позволило бы ей с чистой совестью резко выхватить световую косу из рук и защищаться. Она не смогла. В конце концов оружие вернулось к владелице, но в тот же миг пропали все те, против кого можно его обратить. Самоцветы и люди за спиной Кварца всё ещё держались наготове, но никто из них не достал оружие и даже Конни вернула меч за спину — все, кроме Жемчуг, которую так и не отпустила паника, верили в Стивена. Верили во всё им сказанное. «Так значит... это правда» — Шпинель наконец опустила взгляд на омолодитель. Сияющая в лучах таящего закатного солнца рукоять становилась грузом в её руках, а пальцы держались подальше от жёлтой кнопки-переключателя. Шпинель вновь нахмурилась. На глазах выступили слёзы.

— Да пошло оно! — в следующую секунду брошенный через плечо эфес полетел вниз со скалы и с характерным звуком сгинул в прибрежных водах, а его владелица медленно опустилась на колени, уткнулась руками в лицо, бормоча лишь: — прости меня, прости...

— Эй, всё в порядке, — Стивен присел рядом и обнял её, — всё будет хорошо.

Поднявшись, они за руку пошли к остальным. Шпинель вытирала намокшие глаза. Она всё ещё не понимала, каким образом все эти странные земляне простят её за учинённый погром, каким образом позволят жить, словно ничего случилось, но всё это казалось такой ерундой по сравнению с настоящей проблемой. Девушка вновь понурила голову.

Она не знала, сможет ли теперь простить саму себя.