Сегодня словно все вокруг ополчилось на парня, спешащего в универ, в который совершенно не хотелось по многим причинам, начиная от разбитой любимой чашки, продолжая моросящим дождём, что застал уже на подходе к училищу и заканчивая тем, что уже спустя неделю учёбы пару поставили смежную с другой группой. Перспектива сидеть в забитой до отказа аудитории на скучной лекции, где ещё и место приличное не выбрать из-за опоздания, совершенно не радовала Руби, поспешно скрывшегося от непогоды в холле университета под осуждающий взгляд охранника которому отчего-то было дело до опозданий, будто сам отличался выдающейся пунктуальностью и никогда в жизни не опаздывал. Скелет долго сверлил его холодным взглядом бледно-фиолетовых огоньков с пронзительными иглами зрачков, отряхивая от капель пушистую кисточка на длинном костяном хвосте. Охранник такой уверенности монстра не выдержал, проиграв в гляделки и ни слова не сказав студенту, что вытерев о ковёр мокрые лапы, тихо клацая по холодной плитке коридоров, что шахматным узором вела до нужной аудитории.
Большая дверь со скрипом открылась, впуская высокого парня, на удачу которого преподаватель ещё не пришел, в отличие от толпы студентов целых двух групп, отчего в огромном лектории эхом разносится гомон множества приглушенных голосов. Однако, то ли удача повернулась лицом к Рубилаксу, то ли вселенная уравнивала баланс, принося с утра неурядицы, чтобы подарить ему такого соседа по парте. Последнее свободное место было по соседству с милым симпатичным скелетом, что сидел в самом последнем ряду в углу аудитории, что-то усиленно записывая в тетрадь.
— «Такой трудяга в учёбе? Даже препода ещё нет, а он уже что-то пишет...» — Руби неспешно поднялся наверх, ловко преодолевая путь до места с помощью хвоста и длинных лап, которые, увы, не имел в такой заполненной аудитории удобно вытянуть. Однако, сосед своим присутствием уже скрасил его утро, рождая улыбку на лице, стоило увидеть цвет глаз золотистых, словно солнце, которого так не хватало сегодня.
— Привет, я Руби, так любишь учиться? Даже преподавателю, судя по его отсутствию, не интересно это все. — Парень усмехается, добродушно глядя на соседа и почесал чёрный завиток рога, пытается ненавязчиво глянуть, что же там этот милашка пишет, встречаясь с его скептическим взглядом вместо этого. — Что?
— С чего тебе заговаривать с кем-то вроде меня? — Парнишка, словно отзеркалив жест, пальцем почесывает чёрную полосочку на скуле, какие симметричными метками убегают от глаз до подбородка. Руби удивляется не меньше такому вопросу и неуверенности взгляда и поведения в целом, от заинтересовавшего его парнишки, склоняя рогатую голову к плечу со спокойной улыбкой и пожимая плечами.
— А почему нет? Мне нравится знакомиться, а ты меня заинтересовал, что-то не так? — Хвостатик жмурится приязненно, словно кот, вильнув мягкой кисточкой хвоста, уложенного на длинную скамью сиденья, отчего задевает руку соседа, заставив его её одернуть и растерянно посмотреть на сиреневую кисточку. Златоглазый был удивлен тому, что с ним заговорил популярный парень универа, имя которого он и так знал, ведь о нем мечтала добрая часть девушек училища и немало парней, но глядя в светлые глаза и на мягкую улыбку, подвоха не заметил, все же представляясь.
— Я Брэйв. А это – домашка с прошлой пары, я плохо понял тему, а потом будет некогда в этом всем разбираться.... «Да и не удобно сидя в машине это делать.» — Парень вздохнул, отчего его взгляд едва заметно мигнул нежно-рыжим светом закатного солнца, но это не укрылось от заинтересованного взгляда Руби который продвинулся ближе, заглядывая в конспект.
— М, а что там, может я помогу? Хэй, что за скепсис? — Столкнувшись на этот раз со скептическим взглядом, красноречиво говорящим и без слов, что-то вроде "а ты вообще хоть предмет-то знаешь на пару по которому пришел?", хвостатик ткнул соседа под ребра хвостом. — Я, вообще-то, хорошо учусь.
— Извини, просто ты всегда такой расслабленный, что кажется, будто не учиться ходишь, а в телефоне поиграть. — Брэйв поднимает руки в сдающемся жесте, переходя на шепот, потому как взгляды и внимание студентов обратилось к вошедшему преподавателю.
— Извинения приняты, лучик, я объясняю лучше учителей, хотя мне так же неинтересно это все как им, так что давай сюда, что там у тебя... О, матан. — Рубилакс, подмигнув Брэйву, довольно усмехается, пока его хищные зрачки на момент расширились при взгляде на этого парнишку, выдавая с головой то, каким приятным было его присутствие рядом.
И на протяжении следующих дней их тихий разговор на скучной лекции, милая улыбка и солнечные глаза случайного соседа по парте не давали Руби покоя. Он то и дело пытался найти Брэйва в толпе студентов, шумно снующих туда-сюда на переменах и большим потоком утекающих из универа после пар. Пару раз именно из-за этого хвостатик потерял в толпе рыжика, как прозвал про себя парнишку, занявшего все его мысли после первой же встречи. С каждым днем все тоскливей становилось от того, что найти и поймать Брэйва никак не получалось, хвост от этого ходил ходуном, со свистом разрезая воздух, а душа опустилась ниже, прямолинейно говоря хозяину и причинах этих эмоций, что наконец успокоились через две недели.
Снова совместная пара, снова он видит эти солнечные глаза, в одном из которых чернел кружочек, словно зрачок, а второй пересекался линией шрама – хотелось найти того, кто его оставил и проучить, но от радости долгожданной встречи парень едва сдерживал урчание. Рубилакс устроился на соседнее место, тепло и приветливо улыбаясь рыжику, в которого он бесповоротно влюбился, как то бывает у некоторых монстров. Стоит лишь раз пообщаться, и избранник уже не покидает мыслей никогда, прочно занимая и место в душе, половинка которой теперь предназначена лишь ему. Его Брэйву. Его солнышку.
С которым, увы, поболтать на этой паре не удалось, ведь не зря рыжик сел за первую парту, очень сосредотачиваясь на лекции, задавая самые каверзные вопросы преподавателю и в своей дискуссии с преподавателем забегая далеко вперёд. Брэйв, как и профессор явно наслаждались этим разговором, а вот добрая часть студентов до этого-то не понимающих объяснений, совершено потеряли интерес, тихо шушукаясь за спинами. И Руби был бы солидарен с их мнением, но не мог держать широкой улыбки, глядя на увлеченное лицо и блестящие глаза рыжика, подперев голову рукой. Именно так он провел всю пару, после, у дверей универа, незамедлительно хватает Брэйва за запястье и утаскивает в сторону от толпы, дабы предмет воздыхания снова не смыло от него потоком студентов.
— Аааэ, ты чего? — Златоглазый смотрит снизу-вверх на соседа по парте, который ему обворожительно улыбается и кивает в сторону ларька с кофе, чаем и пончиками прямо у ворот университета.
— Давно не виделись, пошли пообедаем, поболтаем? — Руби довольно жмурится, немного наклоняясь вперёд и сгибая необычные лапы, чтобы быть ближе к рыжику.
— Ам, у меня нет денег... Да и уверен, ты найдёшь компанию лучше меня. Извини. — Брэйв хотел было уже уйти, прижимая руками к груди пару книжек, но его за пояс обвил длинный тонкий хвост, а Руби нагло двинулся в сторону ларька, буквально заставляя стеснительного соседа идти следом. Такой поводок выглядел многообещающе, а рыжий румянец на лице снова зарождал глубоко внутри приятное клокотание напополам с щекоткой.
— Не-а, я хочу с тобой, угощу в обмен на твою компанию, Брэйви~ — Рогатик усмехается довольно, глядя с высоты своего более чем двухметрового роста на низкого парнишку, и весело щурится, видя вместе с удивлением и намерение снова засопротивляться. — Будешь спорить, на руки подниму. — Эти слова заставляют Брэйва, открывшего было рот, аж щёлкнуть челюстями, резко их сомкнув и жалобно посмотреть на знакомого.
— Почему я? Ты ещё и имя запомнил... — Рубилакс, видя этот щенячий взгляд и едва заметную дымку смущения на лице, пускает хвостом волну, и, лукаво улыбнувшись, наклоняется совсем близко.
— Потому что ты так на меня смотришь, рыжик. — Почти мурчит парень, наслаждаясь ярким светом смущения и неловкостью Брэйва, потупившего взгляд.
Этот флирт стал первым шагом проявления намерений Руби отнюдь не дружеских. Но не последний, ведь с тех пор хвостатик всегда искал компании возлюбленного рыжика, вызывая его недоумение таким рвением общаться, вместе со смущением, что замерло глубоко в душе от такого внимания к неуверенному парнишке, что полнился ненавистью к себе, разожженной морем комплексов. И Рубилакс настроен был их искоренить.
Немалую роль вскоре сыграло событие, даже более масштабное, нежели первая сессия – её несдача большей части первого курса, в числе которых была и группа самого хвостатика и Брэйва, который теперь, после объединения их параллелей, стал постоянным соседом по парте счастливого как никогда Руби.
— Привет, сосед~ — Парень уже привычно обманывает избранника хвостом, пригревая кисточку на его груди, за которой неизменно чувствовал взволнованное биение души, словно птичка, пойманная в клетку, хотя внешне Брэйв уже не вёл себя так, спокойней воспринимая тактильные поползновения. Но они все ещё заставляли рыжика осматриваться по сторонам, опасаясь поймать на себе недовольные взгляды воздыхателей популярного парня, рядом с которым и собственная душа то замирала, то билась как ненормальная.
— Аам, привет? — Златоглазый непонятливо посмотрел вверх на приятеля с растерянным видом, так что очевидным стало, что он еще не в курсе последних новостей.
— Ты ещё не знаешь, да? Теперь мы в одной группе, рыжуля. — Руби подмигнул парнишке, направляясь в сторону аудитории, но неизменно глядя через плечо на Брэйва, который помимо удивления неожиданным событиям, смущенно смотрел на длинный хвост, который утекая с талии, погладил его по шее, игриво скользнув по подбородку, мягкой кисточкой разогревая щеки рыжика смущением.
Рубилакс все ближе и ближе становился с Брэйвом, постепенно не только находя точки соприкосновения их интересов и занятий, но и давая парнишке понять, что он искренне заинтересован в общении. Что это не злая шутка популярного красавчика и что ему абсолютно плевать, кто что подумает и скажет на счёт их общения.
— Это не их собачье дело. — Хмурился каждый раз рогатик, стоило Брэйву снова заговорить о том, "а что если?". И хотя Руби очевидно злился, тут же улыбался избраннику, ведь эта эмоция была направлена отнюдь не в его сторону, а тем, кто даже чисто теоретически мог бы сказать что-то против. Он бы непременно разобрался с каждым, кто посмел бы что-то сказать им в лицо, или не дай Создатели, только Брэйву за его спиной, а потому, всячески постоянно убеждал в этом рыжика, унимая его волнения и отвлекая внимание на что-то более приятное, становясь с каждым днем ближе.
Однако в один момент Руби посчитал себя полным идиотом, когда в первый же день летних каникул, взяв в руки телефон, чтобы написать Брэйву, замер перед списком контактов, где не было его номера... Хвостатый поспешил устроиться на диване и зарыться в социальные сети, но и там не нашёл парнишку, с который абсолютно потерял связь на долгих два месяца. И не было ни дня, когда Руби не упрекал себя в такой оплошности и невнимательности, а понимание того, что он просто настолько сильно забывался в компании парнишки, которого видел в универе каждый день. Которого постоянно утаскивал на прогулки сразу после пар, что совершенно вылетело из головы понимание того, что вообще-то надо иметь с ним способ связи кроме личной встречи на учёбе.
Это были долгие два месяца...
Рубилакс весь измаялся в своём нежелании делать хоть что-то, пока не увидит своего возлюбленного, а редкие прогулки в попытках отвлечься, неизменно невольно приводили к стенам университета.
Где не было его.
Истосковавшись, тщетно ища в социальных сетях парнишку, спрашивая у знакомых нет ли у них контактов Брэйва, Рубилакс буквально прибежал в училище первого сентября, в ночь перед которым просто не смог уснуть. И вот, прохладное осеннее утро, настолько раннее, что солнце ещё не встало, а рогатик уже топчется перед воротами института под косые взгляды дворника, что отметает листву, дабы поток студентов мог спокойно войти на территорию. Невозможно резиновым стало время, но Руби стоически выждал его, находя в толпе студентов знакомое лицо, тут же чуть грубо дергая Брэйва на себя хвостом, поймал в тёплые, крепкие объятия.
— Я скучал, рыжик~ — Сдавленный выдох и пораженный взгляд сменяются ярким смущением, стоит поднять взгляд и столкнуться с лиловыми глазами, которые смотрят на него так преданно, что Брэйву не верится, что это не сон... что он себе все это не придумал.
Не верилось и когда спустя пару недель Рубилакс вдруг подошёл и прямолинейно позвал его на свидание, предупреждая вопрос, сообщив, что не шутит. Но так и не получив ответа в этот день, снова позвал на следующий, ломая своей упертостью сомнения, которые ещё клубились в голове Брэйва еще пару дней, но после он таки согласился, сдавшись под ежедневными приглашениями.
И, на удивление неловкого рыжика, свидание проходит отлично, окутывая душу неуверенной надеждой на лучшее, которую капля за каплей укрепляют поступки Руби. Он угощает вкусностями в парке, шутит, ободряюще и мягко улыбается, переводя тему, когда сам же и смущает парнишку флиртом. Брэйв никогда прежде не видел, чтобы он флиртовал с кем-то и при взгляде на эту лукавую улыбку душа дрожит не меньше, чем когда рогатый скелет прижимает его к себе, не позволяя толпе, спешащей на салют его толкать.
Он таки держал его руку после этого, когда они смотрели на салют в честь дня рождения города. Так и держал, пока они неспешно гуляли по парку после, когда так не хотелось расставаться. И стоило Руби завести об этом разговор, как Брэйв ошарашил его одним неприятным фактом – у него не было дома здесь. И на протяжении всего прошлого года жил и живёт сейчас рыжик в своей машине, да периодически кантуется в каморке на складе, где работает за копейки. Такого Рубилакс оставить просто так не мог, а потому, не без долгих уговоров, но хвостатый утаскивает возлюбленного к себе. Отправляет греться в ванную и, выдав в качестве пижамы свою, длинную для рыжика, словно платье, футболку, кормит, а после уносит задремавшего Брэйва на руках в свою кровать.
Мурчит тихо его имя, тычется носом в скулу, обнимая и укрывая их обоих одним одеялом, оплетая под ним длинным хвостом. А когда парнишка уснул, нагло оставляет невесомый, но долгий поцелуй в уголке его рта, дыша его запахом, слушая душу, пока собственная горячела и трепетала так, как никогда ранее.
Этот вечер и ночь положили крепкое начало веренице свиданий, ещё не одной ночевке, а после и трепетному началу отношений, спустя несколько месяцев. Рубилаксу удалось утащить Брэйва окончательно жить к себе, настояв на том, что не может позволить вести ему такой образ жизни и пригрозил тем, что если рыжик не согласится, то в машину переедет и сам Руби. Тут-то все слова о том, что спать в ней "не так уж и плохо", посыпались как карточный домик, стоило Брэйву понять, что он и сам не может допустить, чтобы из-за него парень ютился на тесном сиденье.
Время шло, Брэйв все больше привыкал жить под одной крышей с тем, кто был бесконечно ему симпатичен, то и дело вызывая приступ смущения специально или нет. Было так волшебно жить вместе, смотреть фильмы по вечерам, обнявшись на диване в гостиной, готовить всякие вкусности друг другу, просыпаться рядом в объятиях. Все было настолько хорошо, что иногда казалось, что все это волшебный сон, что в любой момент может развеяться, оставив за собой лишь смутные воспоминания и тоску, пустоту даже, в душе. За такими беспокойствами Брэйв часто сбегал на просторную кухню от шума телевизора и собственных мыслей, что в голове жужжали роем. Прохладный ветер из приоткрытого окна, тюль, что шестковистым сатином касается ног и солнце, совсем недавно согревавшее закатными лучами кости, но стремительно прячась за горизонт, уступая место ночи. С её приходом в такие моменты неизменно приходил к нему и Руби, позволяя избраннику побыть наедине со своими мыслями и чувствами, все обдумать и не бежать сломя голову вперёд, пытаясь заглушить голос души.
Но он никогда не оставляет его одного, когда становится темно и холодно.
Тихое клацанье когтистых лап по ламинату, а после и плитке просторной кухни, выдает совершенно неспешные шаги рогатого скелета. Он всегда ходит грациозно и уверенно, словно хищник, ведь знает, что его рыжик никуда не сбежит. Подходит близко со спины, но медлит, прежде чем коснуться, специально, чтобы под ребрами Брэйва мелко задрожало волнение, опускаясь тугим щекотливым комочком ниже...
Он его не боится ни капли, но одно только присутствие Руби, что уверенной фигурой возвышается за спиной, зарождает благоговейный трепет перед этим монстром. Заставляет душу замирать, но вместе с тем магию внутри неё клубиться и греться, словно бы закипая.
— Я так соскучился, солнышко~ — Рокот мурчащего голоса пускает табун мурашек по рукам и позвоночнику, а ощущение теплых, желанных объятий даёт расслабиться в руках возлюбленного монстра. Его руки немного прохладные после улицы, он задержался сегодня с какими-то делами в универе, но неизменно вернулся к нему с наступлением темноты.
Руби разворачивает рыжика к себе лицом, гуляя хвостом между его ног, путаясь кисточкой меж берцовых костей, а взгляд не может оторвать от любимых глаз. От отражения звёзд в них. Настолько же красивыми как они были нежно-рыжие, почти золотые огоньки с теплом и нежностью глядящие на него с кукольного личика Брэйва. Его нежного возлюбленного, которого все больше и чаще Рубилакс сравнивал с изящной фарфоровой куклой, но ни ребра, исписанные линиями трещин, ни протез его руки, ни капли не почтили этой красоты. Казалось, это добавляет нежности в образ Брэйва и хвостатый без сомнений сказал бы, что это идеальное дополнение, если бы только не понимание боли, какую пришлось пережить возлюбленному.
Сильные руки подхватывают парнишку за талию, усадив на холодном подоконнике, но сорваться пораженному вздоху в пустоту не дано, ведь Руби тут же ловит его поцелуем, увлекая возлюбленного в неспешную игру, полную ласки и нежности, пуская ниточки тока до кончиков пальцев рук. Брэйв обнимает рогатика, цепляясь ослабевшими руками за его одежду и смотрит блестящим взглядом в его лиловые глаза, отвечая улыбкой и сбитым шепотом.
— Я тоже соскучился, Ру... — Рубилакс улыбается сладко, нежно гладит рыжика по щеке и, склонившись к ушку, как он всегда любил делать, шепчет смущающие слова.
Но такие желанные для обоих.
— Милый, мой нежный цветок, я хочу сделать нас одним целым... Наполнить тебя до края, как переполненную чашу вина, сладкий мой~ — Руби ведёт носом по щеке вниз, оставляя на шее дорожку поцелуев, слегка прохладных, как капли дождя, срывая ими мелодичные стоны Брэйва, что словно певчая птичка, начинал петь, стоило проявить каплю ласки... Капля за каплей, не прекращая поцелуев, Руби спускается ниже, расстегивая пуговицы своей рубашки на любимом парнишке, тут же покрывает оголившиеся косточки нежностью. Каждая трещинка, скол и шрам не остаются без ласки, какой полнится душа хвостатого к его нежному цветку.
Он гладит хрупкие плечики, с тихим шорохом скидывая с них рубашку, полностью оголяя рёбра и душу, заставляя Брэйва смущенно отвести взгляд, отчаянно заливаясь рыжим светом неловкости.
— Брэйв, ты такой очаровательный, милая куколка... Мое самое дорогое сокровище в мире, не сомневайся, цветочек. — Слова лишь подогревают смущение, заставляя рыжика тихонько пискнуть, а Руби на это лишь умиротворяюще мурчит. Ласково заглядывает в золотистые глаза и бархатом вибрации успокаивает душу возлюбленного, очередной вереницей поцелуев в чувствительную шейку заставляя обмякнуть в своих руках.
Им на помощь приходят сиреневого оттенка мягкие щупальца, что осторожно помогают раздеть возлюбленного окончательно, и подхватив в тёплые объятия экто-отростков, словно на качелях, Руби уносит Брэйва на кровать.
Здесь, нависая сверху, в холодном свете уличного фонаря и собственной эктоплазмы, что никогда не пропадала с его косточек, он может как пожелает рассмотреть свое сокровище.
— Безупречный... ты несомненно лучший в мире мальчик, которого я когда-либо видел~ — Рубилакс урчит, а руки любимого перехватывает одной ладонью за запястья, заводя их вверх над головой и расплываясь в довольной, сладкой усмешке. — Позволь, мне показать, как я люблю...? — Руби шепчет это на ухо, прижимаясь горячим телом, позволяя ощутить рыжику свое желание, отчего тело рыжей эктоплазмы Брэйва освещает косточки, формируясь едва ли не против воли, но точно наперекор смущению парня.
Такое очевидное согласие.
И оно роняет обоих в омут с головой, где черти в фиолетовых глазах Руби жгут костры, отчего неоновые искры мелькают в обычно нежного оттенка огоньках. Он получил карт-бланш, когда после невольного выявления эктоплазмы, Брэйв, в стремлении убежать от собственной неловкости, потянулся за поцелуем, прогибаясь под ним и прижимаясь собственным напряжением, не скрытым одеждой. Руби спешит исправить это, скидывая вещи и с себя, но не упускаю возможности сковать руки любимого щупальцем, пока другое нагло гуляет по его телу, не только опускаясь на возбужденный член, но и ставя самого Брэйва на кровати на колени. Лицом к его дрожащему в нетерпении огромному экто на который Брэйв смотрит в шоке, шумно сглотнув, пока сам Рубилакс не упирается блестящей от смазки головкой в ротик любимого. — Давай, сделай мне приятно, тебе ведь нравится такое, мой мальчик? — Хвостатый облизывается в предвкушении, скользя жадным взглядом по тонким косточкам хрупкого тельца. А рыжик, горя от стыда, таки облизывает напряженный член от основания до головки, которую берет в ротик, лаская горячим языком под протяжный низкий стон и урчание Руби. Он плавно толкается вперед, глубже в горячее мягкое нутро, скользя по ребристому небу и шумно выдыхая, устраивает руки на голове любимого, которому ласково улыбается. Давит на затылок, насаживая на член до самого горла, отпуская только когда в уголках глаз появляются золотые слезы. Наклоняется и целует нежно в уголок рта, заглядывая в нежно-рыжие глаза, пока Брэйв силится отдышаться, но сам в глаза не смотрит, бросая быстрый взгляд на возбуждение Рубилакса.
— Тебе нравится, моя сладкая сучка~ — Хвостатый урчит громко, снова чмокнув любимого, выпрямляется и снова тянет его к своему члену, насаживая почти до упора, щупальца перехватывают запястья, сковывая руки за спиной, оставляя колени единственной опорой... А Руби, держа парнишку за голову резко набирает быстрый темп, толкается глубоко, перекрывая дыхание, наслаждаясь слезами, что выступили в уголках глаз и уже убегают вниз, мешаясь со струйной слюны на подбородке любовника. Он хрипло дышит и булькает, глядя снизу-вверх блестящими, поплывшими в границах от жара желания огоньками. Они вспыхивают ярко, а Брэйв громко, но приглушенно стонет, пуская вибрацию звука по эктоплазме Руби, который с наслаждением рычит, срываясь на мурчание и с восторгом смотрит на волчьи ушки, что появились на голове возлюбленного. Он знал об этой особенности, скрываемой магией, но даже не надеялся сейчас их увидеть, тут же переключая свое внимание на столь очаровательную деталь. Гладит ушко, сминает пальцами, ещё пару раз толкнувшись в ротик любимого прежде, чем выйти и дать ему отдышаться, жадно глотая воздух. Наслаждается видом, соблазнительно блестящих глаз и горящего личика парня, член которого истекает смазкой, дергаясь в жажде касаний, которые Руби дарит ему с удовольствием. Склоняется, целуя лобик, сжимает в руке напряжение, тут же получая в ответ протяжный стон своего имени, а ушки разогреваются, дергаясь и прижимаясь назад.
— Какой напряженный, тебе настолько понравилось делать мне приятно, что ты сам на грани? Так хлюпает... Ты шлюшка, которой нравится мой член, да? Хочешь его? — Брэйв на такие слова только мычит, судорожно вздрагивая от ласки неона, готового излиться, но не в силах ответить из-за смущения, захлестнувшего душу. Он невольно толкается в руку Руби, который рычаще урчит в удовольствии от такого, заваливая любовника на постель спиной. Вытягивает его руки над головой, сам нависая вплотную, прижимается членом к его, трется, мешая их смазку и утыкается в пульсирующее колечко ануса влажным щупальцем, легко вскальзывая в нутро, что обжимает его со всех сторон. Рыжик гнется под ним, жмется ближе, и дрожит, цепляясь немеющими пальцами за плечи, стонет и шепчет его имя...
— Ру... Ру, я сейчас, мх- — Рубилакс кусает нежное ушко, прикрывая от стонов глаза и ускоряется щупальцем, прижимаясь теснее собственным желанием к члену любимого, которого прогибает до хруста очередной глубокий толчок, срывает громкий вскрик напополам со стоном укус в шею. Но на этом сладкая судорога не обрывается, в секунду обжигая все нутро жаром массивного органа, ворвавшегося внутрь, одним долгим движением, выбивая рыжие слезы на кукольном личике. Руби сцеловывает их, ослабив хватку щупальца на запястьях, прижимает сбито дышащее тельце к себе, выдыхая мурчание прямо в ушко.
— Такой узкий и влажный, так хорошо меня принял, ты идеальная сучка для меня, Брэйв~ — Рубилакс выпрямляется, возвышаясь над своей куколкой, в животе которого отчётливо виден его член, растянувший нежно-рыжего цвета эктоплазму, рисуя соблазнительный бугорочек под ребрами. Первый же толчок окончательно прогоняет неприятное жжение внутри, сменяя его на мелкую дрожь удовольствия, что током пробивает все нежное тельце. Брэйв громко стонет, мечется на постели под горячим напором большого тела любовника, а вскрики обрываются всхлипами и глохнут, оборванные сорванным горлом, в которое нагло толкается щупальце, оставляя лишь возможность мычать и всхлипывать. — Иди-ка сюда, глянь на себя, моя развратная сучка. — Руби выскальзывает из попки, порывисто дергая к себе парнишку, которого поворачивает к большому зеркалу лицом, заставляя пискнуть и отвернуться, за что тут же шепчет по заднице, приглушенно рыча. — Ну нет, сладкий, смотри. Смотри как я трахаю тебя, какая ты, грязная шлюшка, принимаешь меня полностью. — Слова срываются на рык, когда Руби резко выгоняет внутрь рыжика член, толкаясь в животе, заставляя Брэйва хныкать и просяще шептать имя хвостатого, пока душа от стыда и у похотливого удовольствия истекает магией, что клубится красочными разводами в груди. Руби вбивается все быстрее, с каждой минутой, с каждым стоном сорванным голосом, чувствуя, как все сильнее дрожит тельце в его руках, как дергается возбужденный член его возлюбленного.
Рогатый рычит, кусая вновь шею и плечо, сладкие слуху вскрики, мешающие со стонами, и отпускает связанного по рукам Брэйва, резким толчком роняя его лицом в подушки. Сжимает когтистыми руками бедра, оставив не первый уже краснеющий отпечаток своей ладони на ягодице, вгоняет член грубо, до упора, обрывая один всхлип-стон следующим, рыча утробно, напополам с урчанием, что вибрирует в груди. Точно, как дрожит душа от сладости происходящего: хлюпанья смазки, по которой скользит большой орган, быстрых, громких шлепков с которыми он врезается в булочки возлюбленного, закатившего глаза и задрожавшего в оргазме, стоит в него с рычанием сорваться Рубилаксу. Он обжигает нутро семенем, что тугой струей наполняет животик, растягивая его с каждой судорогой, что пиком удовольствия пробивает член Руби, оставившего последнюю, но лишь на сегодня, метку укуса на сгибе хрупкого плечика. Он не спешит выходить из любимого, гладит округлившийся упругий животик, размазывая по нему капли спермы самого Брэйва, бурно кончившего на постель рыжим семенем. Он дрожит от малейшего касания к наполненному до краев животу, сжимая ножки и дрожа.
— Руби... — Парнишка хнычет, устало дыша, а рогатик усмехается довольно, неспешно выскальзывая-таки из растянутой дырочки, глядя на то, как нежно-фиолетовое семя выливается наружу.
— Ты моя булочка с кремом, милый~ — Рубилакс хмыкает, ложась рядом и утягивая кукольного мальчика к себе, умиротворяюще урча и нежно прикусывает ушко. — Малыш, я так люблю тебя... — Шепчет, счастливо улыбаясь, Руби, совершенно не ожидая встретить испуганный взгляд рыжика.
— Что? Ты уверен? Нет, это... ты, наверное, ошибся, как можно... как ты можешь полюбить такого как я... — Брэйв отводит взгляд, сжимаясь в комочек, боясь, сам не понимая чего, а хвостатый печально смотрит на него, лишь нежно прижимая ближе и целует в макушку, скулу, увлекает в нежный поцелуй, после которого с бархатистым мурчанием, нежит любимого в объятиях. — Люблю милый, с первой нашей встречи влюбился, и я вселю в тебя уверенность в этом.
И у него несомненно это получится, спустя неделю метаний его неуверенного рыжика, беспокойств о том, что это влюблённость развеется и он останется один с разбитой душой... Брэйв верит ему. Он приходит, скромно прижимая ушки, которые при Руби больше не прячет, заламывает нервно пальцы, которые Руби ловит в свои большие ладони, наконец получая в ответ признание своего малыша. Робкие тихое "люблю" и слезы, смешанные с извинениями за собственные сомнения и страхи, которые Рубилакс унимает одним лишь нежным поцелуем, увлекая в него любимый цветочек. И слова, что они шепчет после в унисон:
— Спасибо, что ты есть...