Горечь на губах

Кроули не знал, куда он ехал, знал лишь, что это путь в один конец. На губах застыла горечь, что больно резала его изнутри, кромсала его сердце на мелкие кусочки. Бентли не неслась с привычной запредельной скоростью, а тихонько катилась по улицам Лондона. Радио молчало, даже растения не шушукались, улавливая волны боли, что исходили от их владельца. Демон не смотрел по сторонам, ему это было не нужно, они с ангелом так давно осели в Лондоне, что каждый его закоулок был теперь знаком ему. Они с ангелом… Нет никаких «они», был лишь демон Кроули и ангел Азирафаэль, существовавшие по-отдельности друг от друга и иногда пересекающиеся ради общего дела. И то, что один из них умудрился влюбиться, это лишь случайность.

Он порывался уехать из города, но почему-то сворачивал на кольцевое шоссе М-25, а потом снова в город. Будто проклятое шоссе не отпускало его, будто на нём снова полыхало адское пламя, а он пытался прорваться сквозь него. Даже двух лет не прошло с тех пор, и вот его личный Рай разрушен до основания. Внутри всё полыхало огнём от боли, хотелось кричать и плакать, но Кроули лишь тупо глядел вперёд и думал.

Неужели всё это было лишь ложью? Или уловкой? Неужели Азирафаэль настолько жесток и лишь пользовался им? Но они ведь уже фактически были вместе, были единым целым. Неужели всё это лишь ему привиделось? А как же эти странные фразы про нашу машину? А как же все эти прикосновения, которых в последнее время становилось всё больше? Эти взгляды полные обожания? Или это только он так смотрел на ангела? Зачем Нина и Мэгги вообще сказали ему поговорить с Азирафаэлем? Может, он до сих пор бы бултыхался в своём идеальном мирке, не зная ужасающей правды? Может, до сих пор бы думал, что их с Азирафаэлем чувства взаимны, просто они об этом не говорят? Зачем раскрылся? Почему сейчас? Он не был к этому готов, и тем более не был готов к тому, чтобы узнать, что Азирафаэль всё это время призирал его природу. Иначе чем ещё можно было объяснить его рвение вернуть демону ангельские крылья? Ведь Кроули об этом не просил. Он видел достаточно, чтобы понять одно – Рай или Ад без разницы, они одинаково токсичны. Ему нужно было лишь одно существо на этом свете.

Кроули любил Азирафаэля. Демону не положено любить, но Вельзевул доказал, что это возможно. Кто бы мог подумать, она и Гавриил… Почему ему и Азирафаэлю нельзя также? Просто уйти вместе и пусть мир полыхает, сгорает дотла. Что ему этот мир, если в нём нет Азирафаэля? Именно, не сдался он ему. Люди интересны, ужасны и прекрасны одновременно, но не они держали его здесь. Нет, его держал здесь лишь один немного нелепый и очень наивный ангел, который променял его на Небеса, даже не думая.

Машина сама нашла путь до старой квартиры. Бентли, невольно перенявшая черты характера от своего хозяина, не понимала, почему тот жил в ней, а не просто освободил для себя другую квартиру. Это же был лишь вопрос одного маленького чуда, но нет. Кроули спал в машине в неудобной позе, кричал на свои растения, понимая, что выглядел несерьёзно, иногда напивался. Он будто ждал, что кое-кто наконец-то заметит его неудобное положение и пригласит пожить у себя. Но этого не произошло, вместо этого Азирафаэль предпочёл спрятать у себя архангела, потерявшего память.

А когда этот ангел весьма нахально вытребовал себе автомобиль для поездки в Эдинбург, Бентли была возмущена тем, что он с ней сотворил. Жёлтый цвет, видите ли, ему нравиться. Разумеется, Кроули не мог это не почувствовать, он ревностно следил за своими вещами и не только вещами, если честно. Но после произошедшего машина, наверное, на полном ходу переехала бы Азирафаэля, если бы он каким-то чудом оказался у неё на пути. Боль пропитала весь салон, заполняя его горечью. А боль, как известно, порождала ненависть.

Кроули вышел из салона будто на автопилоте, всё вокруг было как в тумане. Небольшой подъём по лестнице и вот он уже вошёл в свою старую квартиру и сразу почувствовал, что теперь это просто квартира. На ней не было печати Ада, она более не была одним из его департаментов, пустая и брошенная. Криво усмехнувшись, демон снова щёлкнул пальцами. Теперь это его квартира, на ней его печать, и сюда больше никто не сможет войти без его приглашения.

Шакс покинула это место в спешке, здесь ещё оставались следы её пребывания, но это не проблема. Ещё один щелчок и всё вернулось к привычными порядку: цветы из машины перенеслись в оранжерею, статуя борющихся ангела и демона появилась в коридоре, в гостиной возник вычурный трон, вернулись и другие вещи. Когда Кроули выгнали из квартиры, ему пришлось экстренно перенести свои вещи в коттедж в Саут-Даунсе, который когда-то выиграл в карты. Да, он мог жить там, но тогда его держал здесь ангел, а теперь и что-то ещё держало его здесь. Может быть воспоминания об их с ангелом общем прошлом?

Он снял со стены оригинальный набросок Моны Лизы, подаренной ему когда-то лично Леонардом, и открыл сейф. Там по-прежнему стоял клетчатый термос. Внутри не осталось и капли, но Кроули всё равно проверил, вдруг повезёт. Руки сами собой прижали термос к груди, он вспомнил, как ангел отдал его ему, как сказал, что не хочет, чтобы он рисковал своей жизнью. Слёзы наконец-то пролились из жёлтых нечеловеческих глаз. Кроули честно пытался заглушить это, пытался убедить себя, что ему плевать, но ему не плевать и никогда не было плевать, он любил и не мог ничего с этим сделать.

Грудь сжимало так, что и вдох не сделать, сердце будто вырывали из груди, горечь на губах становилась сильнее, слёзы текли по щекам… С губ сорвался тихий вой, а после и вовсе крик отчаяния. Кроули прижимал к себе термос и пытался успокоиться, не получалось. Тихий плач перешёл в громкие рыдания. Боль сковывала тело, отчаяние выедало остатки души, тело горело в агонии…

– Почему?! – отчаянно выкрикнул он, задирая голову к потолку. – Почему, Азирафаэль?! Ты был всем для меня!

Ноги подкосились, и он упал на пол. Больше не сдерживался, позволяя боли вылиться из него, заполнить собой всё пространство вокруг, пропитать квартиру… Это боль даже хуже той, что он пытался заглушить в баре, когда думал, что Азирафаэль умер. Тогда он знал, что его страдания не продляться вечность и любой нашедший его ангел или демон утихомирили бы его боль навсегда, но теперь у него не было такой роскоши. Теперь он сам лишь мог прекратить эти мучения, но термос был пуст.

Вместе с болью из него вырывались и чудеса, непроизвольные и непрошенные. Именно из-за них над Лондон в мгновение ока нависли тяжёлые свинцовые тучи. Именно из-за них первые капли дождя почти моментально перешли в ливень. Именно из-за них люди чувствовали себя так, будто из них выкачали всю радость. Из-за чудес и из-за боли, что заволокла собой половину Лондона точно.

Кроули лежал на полу, свернувшись калачиком, и выл, рыдал, изнывал от боли. Он помнил, как стоял неподалёку впитывал образ своего ангела напоследок, как видел панику, мелькнувшую в его глазах перед тем, как войти в лифт, но не стал спешить на помощь, в этот раз ангел причинил ему слишком много боли. Демон чувствовал себя тем самым преданным псом, которого бросил хозяин, а он остался ждать. Горечь на губах горела похуже адского пламени, будто Кроули уже выпил стакан святой воды.

Он думал, надеялся, что этот поцелуй поможет ангелу понять, что они единое целое. Кроули пошёл на отчаянный шаг, позволил своим запретным желаниям на мгновение взять над ним контроль. О, сколько раз он мечтал коснуться этих губ своими, но теперь он ощущал лишь горечь. Азирафаэль даже не ответил, хотя в какой-то момент, демон готов был покляться, тот обнял его, будто желая притянуть ближе. Наверное, и это было лишь самообманом…

Теперь, лёжа на холодном каменном полу, Кроули осознавал, что всё это время не было «их», был лишь он и его глупая влюблённость, а Азирафаэль этим бессовестно пользовался. Наша машина, но мой букинистический магазин. Ведь демон действительно ждал приглашения пожить в магазинчике, но ангел был слеп к его проблемам, впрочем, как и всегда. Кроули сам себя спасал, сам заботился о себе и выживал сам по себе. Это ангелу всё доставалось на блюдечке с голубой каёмочкой. Проблемы с начальством – Кроули разрулит. Проблемы с собственной совестью – Кроули найдёт чем её усыпить. Нет машины – Кроули отдаст свою, пусть и скрипя сердцем. В магазин пришёл голозадый Гавриил – и тут Кроули поможет сотворить чудо, чтобы скрыть его от посторонних глаз, да ещё и нянькой побудет.

О, как демон хотел бы злиться на Азирафаэля за это, но злился лишь на себя. Ведь это он позволил себе думать, что всё это что-то да значит. Лишь он тонул в своей любви, задыхался от неё, и вот наконец-то захлебнулся. Поделом. Сам виноват в том, что оказался слишком привязан к такому эгоисту. Да и сам он был тоже хорош, но он хотя бы не лгал самому себе, разве что самую малость. И сам теперь должен был решить, что делать дальше.

Вой становился то тише, походя на скулёж, то громче, превращаясь в крик. Непогода бушевала за окном почти неделю к ряду, улицы Лондона начали похить на водоканалы, а его жители уже всерьёз подумывали куда-нибудь уехать до тех пор, пока ливень не окончится. Кроули этого не замечал, он уже не просто лежал на полу, он то метался по квартире планомерно её уничтожая, разбив в первую очередь дурацкую статую борющихся ангела и демона, то снова падал без сил и забывался тревожным сном, который перетекал в кошмары. Боль не отпускала даже там, Азирафаэль смеялся над его чувствами даже там. Небеса жестоки, ангелы жестоки, а один из них особенно жесток – приручил демона, научил его любить и бросил на произвол судьбы.

Слёзы давно кончились, кончились и силы хоть на что-то. Кроули снова лежал на полу и нежно поглаживал дурацкий клетчатый термос. Легче не становилось, горечь на губах до сих пор не проходила. Тот поцелуй едва ли был прекрасен по меркам смертных, нет, точно нет. Он был злым и отчаянным, а ещё неумелым и очень горьким, а ещё в него были вложены чувства демона. Кроули использовал опасный приём, он не просто коснулся Азирафаэля физически, он пересёк и другую невидимую человеческому глазу черту, он позволял своему ангелу прочувствовать все свои чувства и эмоции, снял все барьеры, раскрылся до максимума. Ему не хватало слов, и он надеялся, что хотя бы так сможет донести до Азирафаэля всю ту бурю, что бушевала в нём несколько тысячелетий. Он видел шок и неверие на лице ангела, когда всё же отстранился, а затем услышал немного жёсткое «Я прощаю тебя». Даже если Азирафаэль, будучи ангелом, считал его эмоции, он остался к ним глух. В нём не было ответной любви, а если и была, то её было недостаточно для того, чтобы ангел принял их сторону.

Кроули медленно сел, коснулся рукой губ, чувствуя, как горечь на них снова начала усиливаться. Дождь за окном прекратился, но тучи никуда не делись. Демон смотрел в никуда несколько минут, а потом неожиданно встал на колени, термос бережно поставил рядом и сложил руки в молитвенном жесте. Одна это поза уже была неприятна демону, тело будто покалывало тысячью иголок. И всё же он принял решение. Он должен попрощаться. Хотя бы так…

– Святой архангел Азирафаэль, – слова обожгли рот демона, но эта горечь ему уже была знакома, – да святиться имя твоё… или что вы там говорите? Я не молился уже слишком давно, но надеюсь, ты услышишь мои последние слова, – во рту ощущался привкус крови, но демон упрямо продолжал. – Прости мне мои прегрешения. Прости, что возжелал тебя себе, так эгоистично и глупо. Прости, что не пошёл с тобой. Просто я видел больше, чем ты, я знаю больше, чем ты. Рай вовсе не так хорош, как ты думаешь. Геноцид есть геноцид, чем бы его не оправдывали. Я всегда считал, что ты это понимаешь, но я ошибался. Оказывается, всё это время я был лишь грязным демоном в твоих глазах. Полезным, но недостойным. Надеюсь, я сослужил хорошую службу тебе. Надеюсь, не слишком разочаровал. Ведь ты видел лишь монстра, в то время как я видел настоящего тебя. Ты ангел, да, но ты глупец раз думаешь, что сможешь что-то изменить. Ты такой же, как и они, горделивый и высокомерный. Надеюсь, теперь ты счастлив, ведь теперь ты среди таких же тварей, – горечь стала совсем нестерпимой, Кроули закашлялся, но продолжил, едва прочистил горло и выплюнул накопившуюся во рту кровь. – И благодаря тебе Земля погибнет. Но знаешь, я всё равно люблю тебя, – в этот раз правильные слова нашлись и дались так легко, что было даже обидно. Где они были тогда? – Вот только участвовать в геноциде не собираюсь. Это моя первая и последняя молитва, обращённая к тебе, Азирафаэль. Если тебя нет на Земле, мне тут тоже делать нечего. Прости за то, что не оправдал твоих высоких ожиданий. Прости за то, что просто любил тебя со всеми твоими недостатками. Прости и прощай. Аминь.

Только сейчас Кроули заметил, что не только во рту была кровь, но и всё тело слегка дымилось, покрылось кровоточащими ссадинами, которые медленно начали затягиваться, едва он смолк, вот только он не ощущал боли. Эта боль физическая и она не в силах перекрыть ту, что сейчас медленно убивала его изнутри. Хмыкнув, он встал, не забыв прихватить с собой термос и вышел из разрушенной квартиры. Выйдя на улицу, он оглядел лужи, в которых поблёскивало закатное солнце, хмуро глянул на Бентли, покачал головой и пошёл пешком. Ноги несли его к знакомому магазинчику, и пусть путь был не самым близким, он не заметил, как преодолел его и замер напротив до боли знакомого здания. Люди почему-то шарахались от демона, словно чувствовали те волны боли, что он источал, чувствовали и боялись, будто заразы. Букинистический магазин мистера Фэлла и компании глядел на демона в ответ своими пустыми окнами. Магазин будто тоже испытывал боль, ведь его тоже предали, бросили здесь стоять и медленно разрушаться под гнётом времени.

«Ничто не вечно, Кроули…» – эхом пронеслись слова Азирафаэля в голове демона. Когда-то ему казалось, что это не так, и букинистический магазинчик будет стоять вечно, а они будут вечно встречаться в нём, выпивать и говорить обо всём на свете. Обо всём на свете, кроме самого важного, кроме них самих. Сейчас же магазин опустел, опустел и Кроули. Теперь он понимал слова Гавриила про пустой дом, он и сам был пустым домом. Азирафаэль уже давненько сплёл себе гнёздышко в его сердце, жил там и командовал, но теперь Азирафаэля нет, гнездо опустело. Неожиданно дверь книжного открылась, и навстречу демону вышла Мюриэль. Теперь на ней не было дурацкой формы констебля, и она даже несильно выделялась бы среди людей в своих джинсах и свитере, но её выдавала наивная детская улыбка.

– Это вы! – радостно воскликнула девушка. – Почему вы стоите здесь и не заходите внутрь?

– Я здесь ненадолго, – хрипло ответил демон. – А ты теперь присматриваешь за магазином?

– Да, меня попросил об этом сам Метатрон, – гордо сообщил наивный ангел. – Мистеру Азирафаэлю некогда, а мне очень интересно узнать больше о Земле. Тут так необычно…

– Можешь сделать кое-что для меня? – прервал её демон.

– Конечно! Если это не что-то дурное, разумеется, – всё же осторожно добавила она.

– Нет, не дурное. Только мне нужна бумага и ручка. Материальные.

Мюриэль с готовностью впустила его в магазин, тот выглядел всё также, похоже, его новая владелица не собиралась ничего менять или не успела ещё ничего изменить. Прошла ведь неделя, а демону казалось, что целая вечность. А ещё здесь всё ещё витал запах Азирафаэля, Кроули лихорадочно втянул его носом. Книжная пыль, какао, сладости и совсем немного небесной вони, похожей на хлорку. Причём последнее значительно усилилась, видимо, из-за Мюриэль, ведь у Азирафаэля этот запах практически пропал с тех пор, как он начал есть здешнюю пищу. Именно поэтому и Кроули ел и пил, не хотел вонять свежей могилой.

Ему не нужно было показывать где что лежит, он знал это место как свои пять пальцев, знал, где Азирафаэль хранил ручку и бумагу, где хранил ружьё, а где самые ценные экземпляры книг. Минута и он написал записку, обернул её вокруг термоса, привязал бечёвкой, которой в магазине было в избытке, отвинтил крышку-кружку, сунув её в карман пиджака, и наконец-то протянул получившуюся конструкцию Мюриэль. Она в недоумении приняла термос из рук демона и оглядела его.

– Если Азирафаэль объявится здесь, отдай это ему. Только записку не читай.

– Ладно…

Кроули последовал к выходу, оставляя недоумевающего ангела позади. Прежде, чем выйти, он осторожно провёл рукой по одной из колон возле входа, а здание отозвалось на это тихим стоном труб. Человек бы сказал, что это просто ветер, но Кроули знал, что этот магазин, как и его Бентли, впитал в себя часть эфирной силы владельца и не был просто строением из кирпичей, кровли и стёкол. У него тоже была душа, и душа эта плакала. Мюриэль насторожилась, когда почувствовала ответ дома на действие демона.

– Что это?.. Он будто живой…

– Последствия долгой жизни эфирного существа на одном месте, – Кроули уже стоял в дверях, но всё же любовно провёл по косяку. – Ты не виноват, что он тебя бросил, вина лежит на мне. Это я опоздал.

Не успела Мюриэль ещё что-то спросить, как демон вышел. Теперь он шёл к своей конечной точке. Но прежде ему надо ещё кое с кем поговорить. Демон вошёл в кофейню «Дай мне кофе или смерть», хмыкнул, увидев Мегги и Нину, которые о чём-то говорили. Был уже поздний вечер, кофейня была закрыта, но для Кроули не существовало закрытых дверей. Разумеется, Нина хотела тут же выпроводить незваного гостя, но, узнав демона, удивлённо замерла. Первой от шока отошла Мегги:

– Мистер Кроули, на вас лица нет…

– Я хотел извиниться за то, что мы с Азирафаэлем пытались вас свести, – произнёс он безжизненным тоном. – Мы никогда не вмешивались в такие дела. Форс-мажор просто вышел…

– Я не видела мистера Фэлла уже неделю, – осторожно начала Нина. – Вы поговорили с ним?

– Да, – кивнул демон, чувствуя горечь на губах. – Теперь я точно знаю, что он меня лишь использовал, а я идиот верил, что между нами что-то настоящее.

– О чём вы? – Мегги выглядела поражённо. – Разумеется, он любит вас! Это даже слепой бы увидел!

Сказала и тут же осеклась, увидев, как перекосило лицо демона, как горькая усмешка кривила губы, как одинокая слеза поползла из-под очков. Девушки тут же всполошились, но Кроули лишь покачал головой и даже не позволил себя усадить. Подошёл к выходу.

– Вы были правы, – тихо заговорил он, прочищая горло, пытаясь избавиться от горечи. – Иногда надо поговорить, чтобы расставить все точки над «i». Жаль, что я с этим опоздал. Он теперь большой босс в Раю, променял меня на должность, потому что в его глазах я был лишь грязным демоном, не более, не менее. Так что прошу меня простить.

– Куда вы теперь? – Нина смотрела на него с беспокойством.

– Полагаю, в моём списке остался лишь один пункт назначения. Конечный. Прощайте.

– Это не выход! – Нина резко перегородила ему путь. – Если я вас правильно поняла, то это точно не выход!

– Да, это против правил, – Кроули вспомнил, как говорил это той девочке, что выкапывала и продавала тела, вот только теперь он говорил их себе. – Но тут скоро начнётся геноцид, а я пацифист. Так что просто уйду пораньше и в кой то веки не опоздаю хоть куда-то.

Прежде чем женщины успели хоть что-то спросить, он вышел из кофейни. Не забыв щёлкнуть пальцами, что никто и не подумал следовать за ним. Теперь он шёл к церкви, к той самой, в которой когда-то Азирафаэль едва не опозорился и не лишился тела от рук нацистов. Разумеется, после той бомбёжки церковь отстроили заново, но это не отменяло воспоминаний, связанных с этим местом. Он шёл неторопливым шагом, глядя в землю, дождик снова начал накрапывать, но в ливень не переходил. Солнце окончательно село, зажглись фонари, а впереди показался силуэт знакомой церкви.

Внутри было пусто, Кроули не хотел, чтобы кто-то видел то, во что он превратиться, поэтому предварительно совершил небольшое чудо, выставляя всех оттуда. Чаша святой воды ждала, манила и обещала покой. Волны боли отправляли церквушку, а Кроули даже не чувствовал жжения от освещённой земли. Руки сами потянулись к оттопыренному карману с кружкой. Теперь это точно конец его путешествия. Оставалось лишь надеется, что это будет быстро. Дрожащей рукой демон осторожно зачерпнул немного воды, посмотрел на неё с тенью страха, но не стал отступать. Вдох-выдох…

– Твоё здоровье, ангел, – отсалютовал непонятно кому демон.

Он уже почти коснулся кружки губами, когда неожиданно та исчезла прямо из его рук. Взгляд жёлтых глаз ошалело искал хоть кого-то, но в церкви по-прежнему никого. Возмущение даже не успело вырваться изо рта, как в голове зазвучал голос, голос его ангела:

«Эдемский змей демон Кроули, да услышь мой зов, ибо ты единственный кому я всегда мог и, надеюсь, всё ещё могу доверить свою жизнь. Услышь меня, Кроули, пожалуйста… – демон почувствовал, как у него закружилась голова, столько мольбы было вложено в эти слова. – Я никогда не молился демону, но… Услышь, молю! Ведь я тебя услышал. Прости меня за причинённую боль. Прости меня за всё моё пренебрежение. Я был слеп и слишком самолюбив. Но я хотел, видит Бог, я хотел быть «нами», – сердце Кроули пропустило удар, в глазах потемнело. – Ты просто не понимаешь, что происходит. Метатрон не собирался меня отпускать. Если бы я отказался, ты был бы уничтожен. Я не мог этого допустить, слишком уж сильно я тебя люблю, дорогой. Прошу одумайся, прошу не делай этого! Я придумаю что-нибудь, мы можем придумать вместе! Прошу только живи…»

Чёрная пелена перед глазами превратилась в серую, в серый туман если точнее. Кроули уже не в церкви, он вообще понятия не имел где он. И тут он увидел его, Азирафаэля, сидящего за столом с закрытыми глазами и руками, сложенными в молитвенном жесте. Он молился. Не Богу, а всего лишь жалкому демону, но молился искренне, отдавая всего себя. Его лицо осунулось, похудело, под глазами залегли чёрные тени, тело было напряжено. На столе перед ним стоял крышка-кружка от термоса, наполненная святой водой, а ещё сам термос, который Кроули буквально час назад отдал Мюриэль. А ещё тут была записка, наскоро написанная демоном, даже можно было прочесть её содержимое, всего лишь несколько слов: «Твоё здоровье, ангел. Надеюсь, теперь ты счастлив». При этом и стол, и кружка с термосом, и даже записка выглядели как призрачные тени, тронешь и исчезнут.

«Азирафаэль?..»

Ангел вздрогнул, открыл глаза и в них Кроули увидел отражение собственной боли. Но через секунду боль сменилась удивлением. Азирафаэль подскочил на месте и призрачные тени действительно исчезли, будто и не было. Они просто смотрели друг на друга раненными глазами. Демон отчаянно пытался проглотить комок в горле, не давая себе снова заплакать, а вот ангел не стал сдерживаться, по его щекам текли слёзы.

«Кроули, это и правда ты?..»

Тому оставалось лишь кивнуть. На лице ангела вспыхнула неуверенная улыбка, секунда и Азирафаэль быстрым шагом преодолел то расстояние, что было между ними. Его руки потянулись к демону и… он прошёл сквозь него. В этот момент Кроули почувствовал, будто ветерок гулял у него по позвоночнику. Резко обернувшись, демон увидел такое же удивлённое, как и у него самого, лицо Азирафаэля. Ангел протянул руку, Кроули сам не понимая зачем, сделал то же самое. Их пальцы должны были соприкоснуться, но лишь прошли сквозь. Как под гипнозом, ангел попытался накрыть ладонь демона своей, но снова проскользнул насквозь. Кроули повторил действие, но снова безрезультатно.

«Мы не можем коснуться друг друга… – поражённо выдохнул демон и огляделся. – Где мы вообще?»

«Эм-м-м… – ангел тоже огляделся. – Не знаю. Но, кажется, тут безопасно. Не чувствую ничьего присутствия, кроме твоего».

«Я тоже, – кивнул демон, оглядывая серый туман. – Но что это за место?»

«Понятия не имею. Я был у себя в кабинете, молился…».

«Молился мне… – осознание ударило обухом по голове. – Ты молился мне».

«Да, – прошептал ангел, глядя прямо в глаза. – Я услышал твою молитву и испугался. Так испугался, дорогой… – его тихое «дорогой» ударило по голове несчастного демона не меньше, если не больше. – Связался с Мюриэль, хотел, чтобы она проверила как ты, но она передала твоё послание. Мне потребовалось время, чтобы найти тебя, чтобы забрать кружку со святой водой. Я так боялся, что опоздаю…»

«Тебе ведь плевать на меня, – горечь на губах вернулась, напоминая о недавних событиях, боль растеклась по венам с новой силой, отравляя всё вокруг. – Я ведь всего лишь грязный демон».

«Я хотел вернуть тебе белые крылья не поэтому! – отчаянно воскликнул Азирафаэль, касаясь собственных губ, будто тоже ощущал эту горечь, и продолжил уже тише. – Я помню нашу первую встречу, когда ты ещё был ангелом. А ты помнишь? – Кроули не мог её забыть, да, он помнил и кивнул. – Ты был тогда так счастлив, запуская ту часть вселенной. Я просто хотел, чтобы ты снова смог быть счастливым. Понимаешь?»

«Я уже был счастлив, Азирафаэль, – тихим безжизненным тоном ответил демон. – Я был счастлив, просто находясь рядом с тобой, – ангел невольно всхлипнул на этих словах, отворачиваясь и зажимая себе рот рукой. – Мне не нужен Рай или Ад для этого. Только ты…»

«Есть и другая причина, Кроули, – ангел сделал ещё шаг навстречу, ещё немного и они снова пройдут насквозь. – Метатрон. Неужели ты думаешь, что он отпустил бы обоих? Я, может, и наивен, но не настолько глуп. Что если бы он вычеркнул твоё имя из Книги жизни? Я бы себе этого не простил».

«Почему все вдруг решили, что она действительно существует?! – Кроули почувствовал, как начитает злиться. – Мы ведь выдумали её! Просто чтобы припугнуть ленивых херувимов!

«Что?..»

Азирафаэль выглядел так, будто услышал что-то невероятное. Кроули горько усмехнулся. Разумеется, для него это было невероятно, ведь демон не рассказывал ему ничего о своём прошлом, даже в ту их самую первую встречу он по рассеянности забыл представить. Конечно, ангел даже не представлял, кто сейчас стоял перед ним на самом деле. Кроули и сам не хотел вспоминать. Но сейчас было глупо бежать от самого себя.

«Мы её выдумали, ангел, – повторил он. – Если бы Книга жизни существовала, то нас бы с тобой уже не было, едва они поняли, что нас не уничтожить обыкновенными способами. Нас бы вычеркнули. Мы были слишком серьёзной угрозой, чтобы отпускать нас. И сейчас они нашли другой способ, да? Шантаж».

«Кто вы?»

«Высшее руководство, – глаза ангела округлились, а Кроули горько усмехнулся. – Попроси, Мюриэль показать тебе дело Гавриила, теперь у тебя есть допуск, увидишь, что увидел я, когда побывал на Небесах с ней. Может, поймёшь что-нибудь для себя».

«Почему дело Гавриила?»

«Моё уже уничтожено».

«Кто ты?..» – в глазах Азирафаэля плескалось недопонимание и страх.

«Всего лишь демон».

Горечь стала совсем нестерпимой, хотелось отвернуться, уйти, убежать на край вселенной, лишь бы больше никогда не видеть этой тени страха. Он не хотел, чтобы Азирафаэль его боялся. Нет, он хотел прямо противоположного, но это так не работало. Демон зажмурился и попытался отвернуться, когда почувствовал холодок на щеке. Взгляд наткнулся на неожиданно спокойное лицо ангела, больше в нём не было и тени страха, лишь спокойствие и принятие. Они ещё поговорят об этом, а сейчас всё это неважно. Он всё ещё не мог коснуться демона, но рука его была настолько близко к щеке Кроули, что тот будто ощущал это фантомное прикосновение.

«Они готовят Второе пришествие, – Азирафаэль нежно провёл пальцем по щеке демона, посылая по коже мурашки. Это не было полноценным прикосновением, но ему казалось, что он чувствовал рваное дыхание Кроули на своём запястье. – Я идиот. Посмел надеется, что Метатрон вовсе не так плох. Ты был прав, я должен был сказать нет, должен был остаться с тобой, но я сделал неверный выбор и хочу это исправить».

«И, разумеется, тебе нужна моя помощь?» – горечь на губах напоминала о себе, не давала забыть, отпустить ситуацию.

«Ты мне нужен, да, – прошептал ангел. – Но не потому что ты полезный, а потому что я не могу без тебя, – Азирафаэль придвинулся максимально близко и прошептал в самые губы. – Я так хочу вернуться домой, к тебе, и повторить наш поцелуй. Он должен был быть не таким. Я до сих чувствую всю ту боль, что ты вложил в него, это и моя боль тоже».

«Ты даже не ответил…»

«Если бы ответил, не смог бы уйти и подверг нас опасности».

«Нас?..» – Кроули хотел сократить расстояние между ними окончательно, сменить горечь на сладость, но в этом месте они даже за руки не могли подержаться, не то что поцеловаться.

«Нас, – уверенно кивнул ангел, кудряшки на его голове забавно дёрнулись в такт движению. – Это всегда были лишь Мы вдвоём. Ты и я. Я просто старый дурак не хотел этого признавать. Ангел и демон. Безумие. Но это всегда были Мы. Вместе».

«Ты мог бы хотя бы намекнуть, – недовольно пробормотал демон. – Ты не представляешь, через что я прошёл за эту неделю».

«Знаю, прости меня, – вина сквозила в голосе ангела, настоящая и неподдельная. – Но давай признаем – мы оба просто ужасны в своих намёках».

Кроули невольно улыбнулся, да, они определённо были ужасны в своих намёках. Жили среди людей шесть тысяч лет, да так ничему и не научились. Ходили вокруг да около, пока не стало слишком поздно. Но, может, теперь они смогут это исправить?

«Я выкраду тебя у Неба, если понадобиться», – прошипел с нескрываемой угрозой демон.

«Для начала надо остановить Второе пришествие. Не знаю, как ты, но я не готов расстаться с Землёй и людьми. Они слишком интересные. Не белые и не чёрные. Лишь оттенки серого. И это прекрасно».

«Да, тут надо пораскинуть мозгами, – нехотя согласился демон. – Мы их остановим. Вместе».

Азирафаэль улыбнулся так искренне и нежно, что у Кроули защемило сердце. Ангел принял его, наконец-то принял его таким каким он был. Из глаз обоих непроизвольно текли слёзы, а они всё никак не могли насмотреться друг на друга. Оба выглядели потрёпанными, оба ощущали боль и горечь на губах. Азирафаэль был прав, их первый поцелуй не должен был быть таким, но что есть, то есть. И Кроули лишь искренне надеялся, что это не сон, не галлюцинация его больного рассудка, потому что это было бы слишком жестоко.

Но всё это был не предел, Азирафаэль первым сократил последние крупица расстояния и попытался коснуться его губ своими. Азирафаэль самый трусливый и в то же время самый мятежный из всех ангелов сам захотел поцеловать демона и не пожалел об это ни на мгновение. Кроули ощутил холодок и покалывание на губах, не поцелуй, ещё нет, но если бы они были на земле, он бы попросту развоплотился от этих ощущений. Боль медленно утихала, уступая место робкой надежде.

«Я что-нибудь придумаю. Обещаю», – прошептал демон в столь желанные губы напротив.

«Я верю тебе».

Серый туман стал становиться гуще и темнее, пока окончательно не превратился в непроглядную тьму. Ощущение близости Азирафаэля пропало, будто и не было его. Нехотя Кроули открыл глаза. Церковь. Он по-прежнему был в церкви, сидел на лавке, и лишь пятки горели уже от соприкосновения с освящённой землёй, заставляя недовольно шипеть. Неужели его просто вырубило и это был сон? Неужели Азирафаэль не признавался ему в чувствах мгновение назад? Неужели не пытался поцеловать?

Взгляд жёлтых глаз упал на знакомый клетчатый термос, что стоял на лавке рядом с ним. К нему была привязана какая-то записка. Дрожащими пальцами, Кроули распутывал узлы бечёвки, пока наконец-то не добрался до желанной бумажки. Развернул и невольно улыбнулся. На бумаге до боли знакомым витиеватым почерком Азирафаэля были выведены следующие слова: «Термос снова полон, но не пей, пожалуйста, не бросай меня одного. Лишь обороняйся. И скоро мы будем вместе».

Кроули не знал, как скоро это случится, но теперь был твёрдо уверен, что случится. Хмыкнув, он прижал к груди термос, ощущая от него смутную опасность, как это было в тот день, когда Азирафаэль впервые передал его ему. Но страха в нём больше не было, как и боли. Лишь тихая грусть от ожидания встречи. Медленно коснувшись пальцами губ, Кроули понял ещё одну вещь – горечи больше не было, было лишь предвкушение. Тёмная аура демона, что нависла над Лондоном, грозясь утопить его, исчезла, а из-за туч впервые за неделю выглянуло утреннее солнце, разгоняя мрак. Похоже, демон умудрился проспать всю ночь в церкви.

– Ну что ж… Похоже, придётся славно так поработать, – ухмыльнулся демон и поднял взгляд к потолку. – Эй, архангел Азирафаэль, ты одним поцелуем точно от меня не отделаешься за это. Хочу как минимум три. Каждый день до скончания нашей с тобой вечности.

И шипя от боли, неловко перескакивая с ноги на ногу, демон Кроули пошёл прочь от церкви. Его путешествие ещё не окончено.