Юноше было двадцать, не больше. Чёрные глаза закатились, рот раскрылся в беспомощной попытке поймать хоть немного воздуха. Глассред сжимала его горло, слушая беспомощные хрипы. Кожа стала скользкой от пота, лицо посинело. Он умирал и это было правильно. Ред знала, как душить, медленно, растягивая удовольствие, и звуки смерти были ей лучшей наградой.
Тень коснулась её рук, вынуждая отпустить. Ред не помнила её лица, а голосом был хор из всех, кого она узнала за эту новую жизнь.
— Ты так добра к нему, знаешь?
— Так же добра, как и ты к окружающим.
Она назвала тень по имени, но не могла его вспомнить.
Ред открыла глаза, тихо и тяжело дыша. Ещё темно. Тёплая ночь, хорошая, но вновь не спалось. Ред уже давно привыкла к этому. Сны о прошлой жизни были с ней с самого начала этой, сны мутные и забывающиеся на утро. В одних она кромсала, в других душила, в третьих использовала когти и зубы. Изувеченный разум исправно раз за разом подсовывал ей остатки воспоминаний, кусочки, что никогда не сложатся в цельную мозаику.
Женщина вышла из сарая, хмуро оглядывая лагерь. Все спали в палатках, как и всегда. Главное быть тихой, чтобы не разбудить Карлах. Та почему-то упорно пыталась сблизиться с Ред, словно не понимая, с кем общается. Даже облик Убийцы не отпугнул, только заставил сильнее пытаться найти в подруге «добро».
Как шутил Гейл, со стороны они выглядели родственницами: обе высокие, широкоплечие, с топорами за спинами. Только если кожа Карлах была насыщенно алой, то Ред со стороны даже могла сойти за человека. Бледная, светловолосая с редкими алыми прядями, лишь бараньи рога, хвост и чёрная склера золотых глаз выдавали в ней тифлинга.
Так было раньше, теперь же её вены потемнели от испорченной астральной личинкой крови. И она видела, как остальные пытаются смотреть только в глаза, чтобы не видеть этого.
— Всё не спится? — Гейл улыбнулся ей, осторожно подходя ближе. Ред пожала плечами. Говорить все ещё не нравилось. Это Карлах пыталась насытиться ранее недоступными ей прикосновениями, пользуясь каждой возможностью хлопнуть другого по плечу или же пожать руку. Ред же, потерявшая голос и начавшая разговаривать лишь после убийства Изобель, совсем не скучала по болтовне. Гейл это понимал и она была благодарна ему.
— Снова кошмары? Баал?
Качание головой.
— Убийства?
Кивок.
Она тянулась к нему, словно к очередному кусочку прошлого. От его жестов, манеры речи и умных слов становилось спокойнее, как при встрече со старым другом.
Но это была лишь иллюзия разрезанного на части мозга. Они не знали друг друга до всего этого, и что-то подсказывало: к лучшему. Гейл вряд ли бы пережил встречу с отродьем Баала.
Они вернулись в сарай. Ред кивнула на сено, приглашая сесть, Гейл вздохнул:
— В последнее время эти сны у тебя чаще.
— Они ничего не значат. Просто… — Она запнулась на полуслове. Это были не сны, но и не воспоминания. Лишь тени. Обрывки, не способные рассказать о чем-либо. Не найдя подходящего слова, Ред махнула рукой, — Просто.
Любого другого эти сны испугали бы. Слишком добрую к другим Карлах, слишком желавшую контроля Лаэзель. Уилл бы не смог понять её, герой до мозга костей. Шэдоухарт презрительно скривилась бы, а Астарион расхохотался, но благоразумно отступая. Даже Гейл почти незаметно отводил глаза, зная причину, но пытаясь забыть её.
Ред понимала, что выглядит чудовищем, и поэтому привычно молчала о слишком многих вещах.
Она взглянула в щели крыши. Если согнуть шею под правильным углом, то увидишь звёзды:
— Коронация уже завтра. Карлах попытается атаковать. Нельзя.
Ей было интересно, какова на вкус кровь Горташа, как он будет кричать, если вонзить зубы в его плоть, и станет ли он сопротивляться, когда вытащат его сердце. Карлах сможет свершить свою месть, Соблазн — развлечься. Все будут довольны.
Но Ред не была глупа и понимала, что на коронацию позовут слишком много людей. Всех не перебьешь. Карлах пылала яростью, слишком дикая и необузданная, чтобы думать, разум же Ред был чист. Ну, насколько это возможно для неё.
Гейл кивнул:
— Я поговорю с Уиллом. Не волнуйся, все вместе мы сможем на неё повлиять.
Ред улыбнулась.
Если Карлах попытается ей возразить, то умрёт. Гейлу об этом знать не стоило. Никому не стоило.
— Если что, будь готов атаковать.
Гейл поморщился, веря, что речь о Горташе. Ред продолжала разглядывать звёзды. Если тифлина не сдержится, то в любом случае прольётся кровь. Все равно было интересно узнать, как выглядит это механическое сердце.
Краем уха удалось уловить хихиканье дворецкого. Уголок рта слабо дёрнулся вверх.
***
Драконий перекрёсток был… шумным. Глассред расталкивала толпу, не обращая внимания на недовольный гомон. Слишком много желавших попасть на коронацию и в этой толпе даже их разномастный отряд не сильно уж и выделялся. Ред отпихнула очередную девку, вставшую на пути, раздраженно рыча под нос. Кровь бурлила, требуя окрасить всё вокруг в алый, но приходилось пока сдерживаться.
— Поверить не могу, что столько людей радуются этому… — Карлах чувствовала себя не лучше. Её ярость распаляла чувства внутри и это раздражало. Так сложно держать себя в руках? Ред коротко рыкнула, мрачно глядя на снующих перед мостом людей:
— Успокойся. Потом сожрём его сердце и вырвем рёбра. Сейчас же… — Она осеклась, услышав знакомую тяжёлую поступь. Железный страж. Вашу ж мать.
Ещё больше её и намного тяжелее, автоматон замер прямо перед Ред. Карлах с мрачным видом вытащила топор, не обращая внимания на попытки Уилла и Гейла убедить её пока не горячиться. Глассред расправила плечи, пытаясь разглядеть что-нибудь в щелях шлема.
Знакомое прикосновение к её разуму. И в следующую секунду оно сменилось чем-то другим. Властным, подчиняющим. Движения стали плавными, а зазвучавший голос совсем не походил на обычный:
— Ты всё-таки вернулась!
Ред нахмурилась. Она не помнила этот голос и всё же в мозгу зашевелилось незнакомое чувство. Неправильно. Она не помнила Орин, забыла о служении Баала, но Горташ пробуждал что-то в ней.
Отвратительно.
— Орин говорила о тебе, но я не поверил. Позволь пригласить тебя и твоих… Знакомых на мою коронацию. В церемониальном зале, Клинок Фронтира покажет дорогу.
Они знакомы? Ред нахмурилась, скрещивая руки на груди. Она понимала, что раз знала Орин, то скорее всего знала и его, но все равно верилось с трудом. «Знакомые» приблизились к ней, косясь с подозрением. Карлах тяжело дышала, с трудом удерживаясь от желания наброситься на Стража прямо посреди улицы. Уилл коснулся ее руки, нервно качая головой.
Страж поклонился:
— С возвращением, Ред. Добро пожаловать домой.
Горташ покинул его, вернулись дерганые движения и неуклюжесть, присущая искусственным созданиям. Отряд мрачно наблюдал, как автоматон уходит, потеряв к ним всякий интерес.
Карлах зашипела:
— Откуда он тебя знает? Что ещё ты скрываешь? Ред? Ред!
Тифлина не слушала, идя вперёд. Толпа уже не волновала: просто отпихивала мешающих, а желающих возразить не находилось. Кровь требовала разорвать Горташа, разум убеждал пока что его послушать. Слишком много сомнений и слишком мало информации, чтобы поступать разумно. И истерики Карлах совсем не помогали!
Ред обернулась, столкнувшись нос к носу с той. Голос царапал грудь и горло:
— Мой мозг это грёбаное мессиво, я ничего не помню и ты пристаешь с расспросами ко мне? Если хочешь ответов — вытряси их из Горташа!
Они уставились друг другу в глаза. Обе тяжело дышали, утомлённые палящим солнцем, гамом вокруг и непониманием, чего ожидать дальше. И если Карлах жаждала использовать ярость в бою, то Ред пыталась держать чувства под контролем хотя бы сейчас. Прошлая несдержанность стоила им разрушения «Последнего света» и боя с тенями.
Эта может стоить жизней.
Карлах нехотя отступила:
— Ну что же. Пойдем и расспросим тогда как следует.
Они с Уиллом переглянулись, напряжённые и нервные. Ред скривилась. Иногда она не понимала, почему не оставила этот отряд. Слишком хороший, слишком правильный для такой как она. От их желания помочь всем вокруг блевать хотелось. Приходилось терпеть, зная, что в одиночку немая тифлина долго не протянет. Особенно со вспышками кровожадности.
Гейл мягко коснулся её руки. Ред дёрнула щекой, неохотно расслабляясь. Кивнула волшебнику, после чего быстро направилась прочь.
Церемониальный зал встретил их приятной прохладой и куда меньшим количеством народа. Если почти всех желающих стража ловила ещё у лестницы и настоятельно просила не мешать, то Ред с её «друзьями» пропустила без вопросов. Женщина выдохнула. Слишком много людей и, что хуже, слишком много стражи. Даже один был бы грозным противником, а тут их раз, два, три…
— Отец! — Уилл не позволил оценить обстановку. Карлах сжала зубы, понимая, что это значит. Ред же лишь наблюдала как герцог Рейвенгард и Горташ стоят рядом, словно старые друзья.
Двое, которых она не знала, но один знал её.
Карлах быстро пробормотала:
— Поговори с отцом, Уилл. Я же пока…
— Сунешься — умрёшь. — Ред не тратила время на разъяснения. Грудь Карлах загорелась ярче, а в её глазах вспыхнула обида. Ярость. Слишком много чувств, слишком много… Всего. Уилл пробормотал:
— Пожалуйста, Карлах. Там мой отец, потуши пока огонь.
Ред, не обращая внимания на их разговор, двинулась к трону.
Витраж позади Горташа искрился всеми цветами, и Ред смутно помнила, как когда-то похожий свет падал на её жертву. Того человека она выпотрошила во славу Баала.
Горташ же был другим. Он улыбнулся ей, и в этот момент Ред осознала, что они в самом деле когда-то знали друг друга.
— Прошу прощения, уважаемые гости и патриархи! Нужно поприветствовать самую дорогую гостью сегодняшнего дня.
Не обращая внимания на замешательство Рейвенгарда, спустился к ней. Работорговец, тот, кто предал Карлах и поработил отца Уилла. Синие отблески плясали на его волосах, алые пятна лежали на плечах, и сейчас не было сомнений, что это избранный Бейна. Её будущая жертва.
И единственный, кто смотрел на неё радостно.
Слишком радостно для избранного враждебного бога, слишком радостно для союзника Кетерика, слишком радостно для того, кем он был.
У затылка начало неприятно зудеть.
— Моя любимая убийца. Так хорошо, что ты вернулась.
Возможно, она помнила вкус его крови. Помнила, с какой силой нужно проводить лезвием, чтобы пустить её. Возможно, она что-то помнила.
А может это было лишь очередной насмешкой разума над ней.
Горташ кивнул в сторону и они отошли, сопровождаемые пристальными взглядами. Ред слышала шепот, чувствовала непонимание. Кто эта тифлина? Ожог на лице, огромный меч за спиной — наёмница, наверное? Но почему Горташ так реагирует на неё? Почему так смотрит?
Горташ же, казалось, совсем не замечал этого:
— Совсем не изменилась, подумать только. Но хорошо, что ты вернулась ко мне.
Растерянность Ред он, казалось, тоже не видел. Тифлина нахмурилась, инстинктивно отступая. Тень из её снов оживала на глазах, превращалась из призрака в человека и это отвращало.
Горташ взглянул ей за спину:
— И гляжу, не только ты. Привет, Карлах. Сколько лет прошло, пять? Скучал по тебе.
По тону было ясно — не скучал. Карлах подошла к нему, тяжело дыша. Её мотор сиял сквозь кожу и рёбра. Голос же дрожал от ненависти:
— Да как ты смеешь…
— Впрочем, я хотел поговорить не с тобой, а с моей дорогой подругой. Разве это не забавно? Мы все тут так хорошо друг друга знаем. — Он вёл себя слишком беззаботно. Ред поморщилась, в который уже раз пытаясь выцепить хоть что-то из памяти.
Пустота.
— Откуда ты меня знаешь?
— Так значит, Орин не соврала. В самом деле всё забыла. — Он цокнул языком с нескрываемым разочарованием. Карлах с Уиллом уставились на Ред с недоверием. Та скрестила руки на груди, свысока глядя на Горташа. Его же ничто не могло смутить. Он ухмылялся, рассказывая о Ред. Отпрыске Баала, его Избранной, о той, кто и начала всё это, о настоящей Глассред.
С каждым словом кусочки складывались в единую картину и становилось ясно, что нужно сделать. Уничтожить Орин не ради камня, но ради возвращения своего. Того, что принадлежало Ред по праву.
Да только её спутники не могли этого понять. Карлах зарычала:
— Ты лжёшь! Как ты всегда это делаешь. Я…
— Одно необдуманное движение, Карлах, и герцог Рейвенгард может пострадать. Мы же не хотим этого?
Ред было плевать. Она размышляла об услышанном, глухая к чувствам других. Этот человек знал её. Не потерянную и запутавшуюся, но ту, кем она была.
И уже поэтому он должен был жить.
— И что ты предлагаешь?
Горташ смотрел на неё неправильно, не как на Избранную Баала, но как на кого-то дорогого. Ухмылка расползлась по его лицу:
— Что насчёт того, чтобы обсудить это в моём кабинете? Сразу после церемонии.
Он всё прочитал по её взгляду. Почему-то не было сомнений, что эта ухмылка красовалась на его лице постоянно.
Стоило ему двинуться обратно к Рейвенгарду, как тяжёлая хватка Карлах легла на плечо:
— Тебе предстоит многое нам объяснить, Ред.
— С чего бы? — Бросила Ред взгляд через плечо. Ярость тифлины её не волновала. Чужая месть, чужая боль. Это Уилл беспокоился о подруге, Гейл старался подружиться со всеми. Ред же теперь волновало лишь одно: месть Орин.
— Ты издеваешься, а, баалово отродье? — Свет в ее груди горел не к добру. И жар от её пальцев чувствовался даже сквозь броню.
Горташ повернулся к ним:
— Дорогая гостья, можешь занять своё место.
Ред дёрнула плечом, сбрасывая руку Карлах. Та сжала зубы, тяжело дыша, но всё-таки отступила. Как и должна была.
Горташ продолжил церемонию как ни в чём не бывало. Ред наблюдала за его движениями, пытаясь вспомнить их. Вспомнить, как он обращался к ней, как смотрел, как улыбался.
Ничего.
Но не было сомнений, что на колени он встал только, чтобы потом поставить на них весь город.
Сразу после церемонии Горташ подошёл к ней. Беззаботно бросил:
— Что же, предлагаю проследовать за мной. Поверь, мое предложение тебе понравится.
— Что насчёт моего отца? — Уилл оказался рядом вместе с остальными. Горташ не удостоил его и взглядом:
— Можешь пойти поговорить с ним.
Ред наблюдала за движениями его руки. Схожие чувства роились в груди при разговоре с дворецким. Мучительная пустота на месте воспоминаний, знание, что ты забыл что-то безумно важное. Неправильно. Так неправильно.
Уилл всё-таки последовал за ними. Ред не оборачивалась, вглядываясь в Горташа с непонятным даже для себя упорством, почти что одержимостью. Раз за разом продолжала терзать память в попытке вытащить отсутствующие воспоминания. Она чувствовала их эхо, как вертевшееся на языке слово. Казалось, что сосредоточься посильнее и всё-таки вспомнишь.
Это напоминало первые недели их приключений. Точно так же Ред не могла говорить. Она знала, что должна сделать, но изо рта упорно вместо слов вырывалось лишь короткое, злое от бессилия рычание.
Если бы она могла, то разорвала бы Горташа за то, что не могла его вспомнить.
— Так что ты хочешь предложить? — Беглым взглядом осмотрела комнату. Стальная стража, стража обычная, — Горташ не скупился на охрану. И если Карлах не угомонится, то придётся сражаться со всеми здесь.
Ред ослабила ремни ножен достаточно, чтобы быстро обнажить оружие.
От взгляда Горташа это не укрылось. Ред его глаза не нравились. Вырвать бы их. Вместе с языком.
— Союз. Возобновить соглашение, что было между нами. Не вредить друг другу и закончить то, что мы задумали.
— А взамен? — Ред наблюдала за его движениями. Кровь стучала в висках, желание разорвать и уничтожить весь этот проклятый мир. Он лопнул бы в её руках точно переспелый фрукт, только вместо сока — кровь. Разве не красиво?
Ред выдохнула. Мурашки пробежали по плечам, а взгляд все ещё невольно возвращался к тому месту, где должен биться пульс. Во рту знакомо пересохло, а руки слегка дрожали. Нет, нет, не сейчас. Желание убить не должно мешать делу.
— Взамен мы разделим власть между нами. Будем править как король и королева, как Абсолют.
Никто не должен был так на неё смотреть. Нравился ли этот взгляд Ред?
Возможно.
Но все равно без глаз Горташ был бы лучше.
Губы изогнулись в ухмылке. Барабан крови чуть ослабел, а взгляд прояснился. Ред кивнула, хоть в груди и бурлило желание убить. Она знала, что выпотрошит кого-нибудь, когда выйдет из этой комнаты. Может ту назойливую рыжую дрянь, возвращавшуюся в их лагерь с редким упорством. Может, ещё кого-нибудь, мало ли желающих встать на пути?
— Да хрена с два!
Карлах влетела между ними, отпихнув Ред с пути. Огоньки пылали на её плечах, мотор сиял, вся она горела яростью. Слишком горячая, слишком чувствующая.
Голова привычно заныла.
Горташ лишь приподнял бровь, глядя не на Карлах, но на Ред за ней.
«Ты в самом деле так изменилась?»
Ред пожала плечами, перехватывая меч. Краем глаза видела, как алые молнии уже покорно пляшут на ладони Уилла, как напряжены стражники. Видела мольбу в глазах Гейла, просьбу успокоить и разрешить всё миром. Разве не смешно? Он продолжал верить в Ред даже после всего, что она сделала. Продолжал верить после убийства Альфиры, после Изобель, после превращения в Убийцу, продолжал и продолжал.
Так сможет ли он простить ей ещё одну смерть? Смерть не для Баала или Соблазна, но для неё? Для неё прошлой и неё настоящей?
Пожалуйста?..
Лезвие со свистом рассекло воздух, обрушиваясь на чужое тело и разрубая его. Чавкающий звук разрываемой плоти, вопль Карлах и металлический запах крови. Барабаны в ушах взревел, отбивая сумасшедший ритм, но сердце Ред билось так же, как и за секунду до этого. Она не слышала криков Уилла, не слышала хрипа Карлах.
Всё было неважным.
Кровь тифлины была темнее её кожи. Меч вгрызся в её тело с привычной любому оружию жадностью, и Ред лишь ухмыльнулась, надавливая сильнее. Карлах взвыла, падая на колени:
— Ты… Ты…
Кровь покидала её с каждым ударом сердца. Ред упёрлась сапогом в спину тифлины, вытаскивая меч.
Наверное, ей должно было быть грустно? Можно ли считать отсутствие радости от чужой смерти грустью?
Горташ отступил, чтобы кровь не замарала сапоги. Ред взглянула в чёрные как ее душа глаза, и странно, но улыбнулась. Криво, неумело, как получалось.
Ступая осторожно, чтобы не замарать одежду, Горташ подошёл к ней. Ред ощутила холод его перчатки, когда он взял её руку в свою.
— Мы уничтожим Орин. Я обещаю тебе это, Ред.
Тень из её снов, голос из мутных воспоминаний. Она не помнила его, но всё-таки поверила.