— Тебе надо поспать, — мягко говорит Лелиана, с сочувствием рассматривая темные синяки под глазами.

Киара Табрис на это отвечает закатыванием глаз, пускай и знает, что Лелиана права. Все, в общем-то, правы. Ей требуется хороший сон, который она не получала с… Она даже не помнит, когда.

Киара проводит по растрепанным рыжим волосам и тихо вздыхает в подогнутые к себе колени. Кажется, что с момента, когда Дункан забрал ее в Серые Стражи, прошла целая вечность, а не несколько долгих недель, за которые она нормально спала, наверное, только когда Флемет спасла ее и Алистера и с тех пор… Табрис ненавидит это слово, но она хотя бы могла признаться самой себе — она боится. Боится заснуть и не проснуться, став еще одним мертвым Серым Стражем, которых навсегда запечатлели в легендах.

— Оставь, — бросает Морриган вдалеке. — Все равно в итоге упадет без сил. Только так она и выспится.

Силы у Табрис действительно на исходе, она даже не хочет пререкаться с Морриган, хотя ее правота раздражает гораздо больше обычного.

Лелиана вздыхает, отправляясь к себе в палатку.

Из полусна Табрис выдергивает крик Шианни. Она в панике поднимается, взглядом мечется по пустой палатке, осознание, что Шианни осталась в Денериме опускается медленно, заставляя Табрис устало упасть обратно. Может, ей действительно стоит попросить Винн или Морриган приготовить сонное зелье? Но тогда она не сможет вовремя проснуться, если кто-то решит напасть на лагерь. Подобная роскошь в их ситуации недопустима.

Табрис делает вдох и выдох, сжимает клинок под подушкой и закрывает глаза.

Сон к ней так и не приходит.

***

Перед глазами двоится — Табрис делает выпад, вонзая клинок в порождение тьмы, оно пытается задеть ее в ответ и она видит, как меч рассекает воздух, но двоение сменяется постепенно подступающей тьмой в глазах, Табрис уклоняется в сторону из последних сил — меч все равно успевает задеть предплечье. Дыхание тяжело вырывается из груди, словно ребра туго перевязали, Киара слышит какие-то крики в стороне, рычания порождений тьмы и последнее, что видит — как Зевран отражает смертоносный удар, летящий ей в голову.

***

Страх обрушивается на нее ледяной водой, она вздрагивает, пытается приподняться, но тут же чувствует боль в предплечье. Табрис шипит от боли.

— Тише, мой дорогой страж, лучше ложись и попробуй снова заснуть.

Табрис стискивает зубы, хочет ответить колко, но во рту слишком сухо, она хмурится и Зевран, понимая ее без слов, помогает ей приподняться и сделать глоток воды. Он нежно касается перевязанной бинтами спины, невесомо перебирает волосы, может, думает — не почувствует, а может, рассчитывает на то, что заставит ее кожу покрыться мурашками. Табрис одаривает его раздраженным взглядом, потому что да, его дурацкие поглаживания и касания волос вызывают в ее теле странные реакции.

— В первый раз вижу, чтобы кто-то так раздраженно пил воду.

Киара закатывает глаза. Теперь-то можно высказать все, о чем думала эти долгие несколько минут. Она открывает рот, но Зевран тут же накрывает его ладонью.

Возмущение Табрис растет с каждой новой секундой. Она пытается найти свой клинок, пока и его Зевран ловко не забирает из-под под подушки.

— Киара, — голос его непривычно мягкий и даже просящий.

Табрис слегка поникает и замечая перемену воинственного настроения, Зевран убирает руку с ее рта и отдает клинок.

— Почему ты вообще здесь?

— Сейчас моя очередь смотреть за тобой. Ты разве не рада, что смогла увидеть мое прекрасное лицо сразу после пробуждения?

Она опять закатывает глаза, но не сдерживается в усмешке.

— Ну вот я и проснулась, со мной все в порядке, можешь идти в свою палатку…

— Ты могла умереть сегодня. — перебивает он.

Табрис замирает. А когда она не может умереть?

— Да, как и вчера, и завтра, и в любой другой день, пока мы не убьем Архидемона. Да и после того, как убьем, не факт, что кто-то или что-то не найдет причин лишить меня жизни.

— Есть разница и ты это знаешь.

Усталость давить на ее плечи подобно неподъемному грузу. Табрис кусает губу.

— Мне страшно, — вдруг признает она. Даже Шианни никогда не слышала от нее этих слов. — И клинок под подушкой не особенно помогает избавиться от страха, знаешь? Слишком много непрошеной ответственности, слишком много… всего. Каждый раз, когда я пытаюсь уснуть, мне кажется, что на лагерь нападут порождения тьмы или Логэйн пошлет еще каких-нибудь убийц…

Водопад слов не желает прекращаться, однако Табрис заставляет себя заткнуться. Действительно, слишком много. Она благодарна, что Зевран молчит. Особенно, когда подступающие слезы делают ее глаза хрустальными, она тяжело сглатывает, сдерживая их. Ей только расплакаться перед ним не хватало. Табрис показала ему гораздо больше, чем должна была.

— Тогда тебе стоит спать с чем-то более действенным, чем клинок. — Табрис смеется, слабо стукая его по плечу здоровой рукой. — Знаешь, я ведь могу одновременно и постель греть, и охранять тебя во время сна. Ты нужна нам всем выспавшаяся.

— А я ведь могу и согласиться.

Зевран пожимает плечами.

— Я на это и рассчитываю.

Табрис не знает, почему ей так отчаянно хочется согласиться, почему довериться хочется тому, кого недавно послали за ней убить.

— Стоит ли мне позвать Джун для лучшей защиты?

— Здесь не хватит места еще и для мабари, а она и так всегда спит у входа в твою палатку.

— Ладно. Сегодняшняя ночь будет пробной, но учти, во сне я не выпускаю клинок из рук.

Табрис слышит смешок, пока ложится обратно, закрывая глаза. Возможно, она пожалеет об этом, но мысли из головы медленно уходят, и Киара проваливается в сон.