Сяо тоскует. Вздыхает в очередной (Чжунли уже сбился со счета) раз. И причиной тому не плохая успеваемость в колледже, не домашний арест за выброшенные из окна вещи отчима и даже не слитая катка в игре. Все куда хуже. Сяо влюблен. Он по уши опустился в эту зависимость от другого человека. Не оставалось больше путей отхода, и парень не придавал этому особого значения, пока не поссорился с ней. Люмин поступила с ним жестоко. Она занесла его в черный список на весь день и не отвечала ему в дискорде. Сяо думал о последних сказанных им словах, смотрел на то, как сообщения не доходят до адресата, и ему казалось, что хуже быть уже не может. Но потом случилось то, что окончательно выбило его из коллеи.
Люмин наконец ответила ему на сообщение. Он уже успел забыть, о чем писал на эмоциях, и даже удивился, когда увидел свое последнее сообщение – предложение встретиться в воскресенье и серьезно поговорить. У Сяо в голове пронеслась фраза, которую бы точно сказал ему его отчим. «Ты настоящий мужчина». Он нахмурился, поймав себя на этой мысли, и после этого прочитал то, что ответила ему Люмин.
«Извини, я не смогу. У меня уже есть планы на эти выходные».
Из-под ног Сяо ушла почва, и он готов был упасть, если бы не стул под его задницей. Он еще раз прочитал это сообщение не в силах принять то, что в нем написано. Потом еще и еще. В итоге весь оставшийся вечер он себя накручивал, перечитывая одно и то же сообщение. Его еще никогда в жизни так не отшивали. В тот момент он думал, что его просто-напросто лишили возможности извиниться. Было очень обидно и досадно.
Чжунли своими воспитательными мерами отрезал Сяо пути к тому, чтобы уйти из дома и стать отшельником. Не то, что бы домашний арест мог ему сильно помешать сделать это. Но отчаяние Сяо было настолько велико, что он смиренно принял свою долю и остался тосковать дома. Чжунли смотрел на своего сына, и его сердце обливалось кровью. Он предпринимал попытки узнать, что же произошло, но безуспешно. Сяо становился партизаном, и понятно почему. Он предпочитал не распространяться о своей личной жизни в доме. Отцу пришлось догадываться.
Когда Чжунли стучится и после утвердительного ответа заходит в комнату сына, Сяо бессмысленно втыкает в экран компьютера.
– Ты занят? – прекрасно видит, что сын ничем не занимается, но все равно спрашивает отец.
– Неа, – отвечает Сяо и поворачивается лицом к Чжунли. – Что хотел?
– В выходной мы собираемся устроить семейный просмотр фильма, – начинает отец, но сын уже забегает вперед.
– Понял. Скачаю.
– Благодарю. Но это еще не все, что я хотел сказать.
– Я не буду смотреть фильм с вами.
Чжунли ожидает услышать это, но все равно несколько разочарованно произносит:
– Как же так?
– Вы с батей смотрите, а я пойду куда-нибудь.
– К Люмин? – наступает на больную мозоль отец. – Мы позвали ее провести этот вечер с нами.
Сяо в голове отмечает, что под этим «позвали» отец имеет ввиду только себя, потому что Аякс бы точно не стал никого звать.
– Не думаю, что она придет, – «У нее ведь есть свои планы на выходные».
– Она сказала, что отложит свои дела, – голос Чжунли звучит убедительно.
В голове Сяо тут же начинают шевелиться шестеренки, и он обо всем внезапно догадывается. Мир вокруг него вдруг становится необыкновенно добрым, и даже появляется желание жить.
– Во сколько, говоришь, собираемся? – уже с большей заинтересованностью спрашивает Сяо.
Чжунли не сдерживает улыбки.
– В семь часов вечера.
Сяо пересаживается за семейный древний компьютер, который не потянул бы ни одну нормальную игру. Сзади подходит Аякс и, улыбаясь, смотрит в экран. Сяо видит его отражение, пока компьютер запускается, и поворачивается к нему после. Он смотрит на этого великана, задрав голову, а затем возвращается к экрану и спрашивает:
– Какой фильм мы будем смотреть?
Аякс принимает задумчивый вид и спустя несколько секунд отвечает:
– Кровавые сопли.
Сяо закатывает глаза. Аякс отмечает, насколько он сейчас похож на своего отца.
– Нет, нет и нет. Никаких ужасов.
– А что не так? Боишься?
– Бать...
– Ну что?
– В прошлый раз, когда мы смотрели фильм, боялся только ты один, а отец вообще заснул.
– Ладно... Как насчет личности под красным плащем?
– Отвратительно... У меня иногда складывается впечатление, что ты помешан на всем красном, – высказывает свое предположение Сяо. – Отцу точно не понравится, что мы выбрали фильм с таким высоким рейтингом.
– Мне кажется, ты слишком поверхностно судишь о своем отце...
– А мне кажется, что лучше посмотреть сопливую мелодраму, чем сплошную порнографию.
– Хорошо-хорошо. Давай ты скачаешь какой-нибудь фантастический фильм на твое усмотрение.
– Бать, я все понял. Но пожалуйста... Почисти рабочий стол от фотографий задницы моего отца.
Аякс неловко улыбается
Фильм благополучно скачивается, и остается только дождаться подходящего времени.
***
И вот наконец этот вечер наступает. Сяо вовсе не репетировал то, что он скажет, когда пойдет провожать Люмин домой, не волновался о том, как все пройдет, и вовсе не ждал этого вечера весь день. Аякс вовсе не забыл разморозить курицу к приходу Чжунли. Люмин вовсе не опоздала на встречу из-за того, что задержалась на работе.
Все идет как нельзя отлично.
Аякс решает загладить свою вину и убегает в магазин. Спустя несколько минут после начала фильма он врывается в темную комнату, играющую в их доме роль кинотеатра, с пачкой чипсов в руках под осуждающий взгляд Чжунли, сложившего руки на груди. (Этой комбинацией можно убивать, считает Аякс. Но ему все нипочем.)
– Я знаю, что никто из вас не любит крабовые чипсы, поэтому я взял чипсы со сметаной и луком. Кто будет чипсы?
– Никто не будет, – буркает Сяо. – Никто в нашей семье не ест чипсы.
– Серьезно? – возмущенно озвучивает Аякс.
– Да, серьезно, – не сдерживается в ответ Сяо.
– Из-за вас не слышно, что говорят, – сердито говорит Чжунли.
Это могло бы продолжаться вечно, но Люмин вмешивается.
– Я буду.
Аякс и Сяо бросают на нее восхищенные взгляды.
Когда все наконец усаживаются и внимают сюжету фильма, и эпопея набирает обороты, экран телевизора, на котором изображение транслируется через кабель, и компьютер, резко гаснут. Из атмосферы полутьмы семья перемещается в полнейший мрак. Сяо, который до этого потратил невообразимое количество времени, чтобы настроить звук так, чтобы были слышны диалоги, и чтобы не оглохнуть при этом от звуков спецэффектов, чуть ли не кипит от злости.
– Что это, дорогой? – подает голос первым Аякс.
– Ах, я совсем забыл. Я же включил стиральную машину, думал, за выходные все перестираю... Пробки выбило.
Едва ли не слышно было, как Сяо скрипит зубами.
– Пробки??? Это я запросто, – Аякс вскакивает с места, намереваясь идти к электрическому щитку.
– Сиди, – говорит ему Сяо, вспомнив, что специально скачал фильм еще и на свой ноутбук. Он быстро открывает его и долго пролистывает до нужного момента. И когда парень наконец возвращает все как было, у Чжунли начинается икота.
Мужчина встает с места и идет на кухню, по пути легонько коснувшись плеча своего мужа.
– Темнота друг молодежи, – говорит Аякс.
– В темноте не видно рожи, – продолжает Сяо. – Пап, ладно отец, но ты то куда... – имея ввиду поведение отчима рядом с ними, говорит он.
Аякс мгновенно расцветает, услышав, как Сяо к нему обращается.
– Я то куда? Я в туалет, – зачем-то говорит он. – Веселитесь, детишки.
И тогда Сяо с Люмин остаются одни. Из-за последних слов отчима над ними нависает атмосфера неловкости. Вдобавок в фильме начинается постельная сцена. Сяо и Люмин инстинктивно отворачиваются от экрана, сталкиваясь друг с другом взглядами.
– Ты чего не ешь? – спрашивает Сяо.
Люмин робко берет с тарелки чипсину.
– Нет, если не хочешь, не ешь... Я тебя не заставляю.
– Я хочу, – после этих слов девушка кладет чипсину себе в рот и начинает хрустеть ею. А затем еще одну и еще.
Из-за того, что Люмин входит во вкус, Сяо становится еще труднее собраться с мыслями из-за стоящего в комнате хруста. Но все-таки он начинает говорить:
– То, что я сказал тогда...
Люмин сглатывает и начинает неотрывно смотреть на Сяо. Сяо смущается.
– Я тоже повела себя ужасно...
– Прости меня, – наконец решается сказать парень.
– И ты меня прости.
Люмин виновато опускает взгляд. Она выглядит так очаровательно, что Сяо хочется ее спрятать и никому никогда не показывать. Он поддается порыву и тянется к ней. Девушка прикрывает глаза и подается ему навстречу. Сяо неловко касается ее губ своими и почти сразу отстраняется.
– Соленые, – произносит он вслух.
Люмин звонко смеется. Слыша ее смех, Сяо чувствует искреннюю благодарность за то, что она есть.
***
Аякс спускается на первый этаж и останавливается у кухни. Там он решает, что сделает то, о чем, возможно, пожалеет. Аякс подкрадывается к мужу сзади и с размаху шлепает его по заднице. Чжунли даже не ойкает. Он медленно поворачивается, и Аякс чувствует его пронзительный взгляд на себе, хотя лица мужа почти не видно в темноте.
– Ты что делаешь? – говорит он так, словно Аякс сейчас совершил преступление против человечности.
– Икота прошла? – вопросом на вопрос отвечает Аякс.
– С какой стати она должна пройти?
– Говорят, если человека напугать, то икота пройдет.
– Не было никакой икоты.
Аякс не может поверить. Чжунли обманул всех. Но зачем было изображать икоту? Ради какой цели?
– Так ты все подстроил.
– Какой ты догадливый...
– Чжунли, ты прекрасно знал, за кого ты выходишь замуж, и теперь говоришь мне это. Разве тебя не остановило то, что-
Аякс не успевает договорить, как Чжунли берет его рукой за подбородок и затыкает его рот своим. Этот поцелуй становится исчерпывающим ответом на все вопросы Аякса.
Поднимаются обратно они уже в тишине и, остановившись у двери в комнату, Чжунли говорит:
– Они помирились.
– Да.
– Я так счастлив.
– Ты невероятный человек, Чжунли...