Кому пришла идея о совместной поездке, Сяо Чжань не знает, но не сказать, что сильно удивлен. Дорама била все рейтинги, а самой популярной парой после вансяней были они, так что такой поворот событий был предсказуем. Поэтому, нырнув в назначенное время в теплый салон лимузина, Сяо Чжань тут же выцепляет взглядом сидящего Ван Ибо.
— Привет, — говорит он, ощутив, как губы против воли расползлись в улыбку.
Все-таки он очень соскучился.
— Привет, Чжань-гэ, — Ибо улыбается одним уголком губ и, пока Сяо Чжань устраивается на кожаном сидении, нажимает на кнопку поднятия перегородки, кинув немного удивленному водителю: — Важный разговор.
— Что-то случилось? — Сяо Чжань вопросительно выгибает бровь.
Ибо с ответом не спешит. Он склоняет голову на бок и с едва заметной усмешкой продолжает молчаливо смотреть. Сяо Чжань знает этот взгляд. Он преследует его всегда, стоит им пересечься: острый, внимательный, проникающий в каждую клеточку тела и обжигающий. От него некуда спрятаться, становилось жарко и невозможно дышать.
— Я соскучился, — наконец говорит он и придвигается чуть ближе, облизнув пухлые губы.
«Удав!», — думает Сяо Чжань, чувствуя, как стремительно краснеют щеки под изучающим взглядом.
— А еще Чжань-гэ такой красивый.
— Не начинай, пожалуйста, — Сяо Чжань прикрывает глаза ладонью и глубоко вдыхает.
— Почему? Чжань-гэ всегда красивый, но сегодня особенно.
Хриплый голос Ван Ибо бьет по нервам не хуже электрического тока, разгоняя мурашки от загривка до поясницы. Ему невозможно сопротивляться, хочется сдаться сразу же, но только не сегодня. Через полчаса, если повезет и они не встанут в пробке, машина прибудет к месту назначения, где будут фанаты и камеры, а значит надо быть собранным и невозмутимым, но не тогда, когда Ван Ибо с ним так откровенно играет.
— Ибо, я тоже соскучился, но… — Сяо Чжань отнимает ладонь от лица, поворачивает голову и буквально проглатывает слова.
Ибо сидит в паре сантиметров от него. И когда успел только придвинуться? Точно удав.
— Один поцелуй, Чжань-гэ, пожалуйста! — Ибо умоляюще смотрит на него, без конца облизывая губы. — Это пытка быть весь вечер с тобой рядом и не иметь возможности коснуться.
Сяо Чжань знает, что нельзя поддаваться, что одним поцелуем дело не кончится, но как тут устоять, когда кончик ярко-красного языка то и дело облизывает пухлые губы, делая их еще более привлекательными и манящими.
— Всего один, — сдается Сяо Чжань и первым тянется к нему.
Ибо набрасывается как голодный зверь и сразу углубляет поцелуй, старательно вылизывая нёбо. Сяо Чжань дуреет от наглого языка, хозяйничающего во рту, в паху ощутимо тяжелеет. Он чувствует, как чужая ладонь дергает за волосы на затылке, успевает подумать «прическа!», а потом все становится неважным. Ибо целует напористо и сбивчиво, вышибая из груди дыхание, а из головы все мысли. Сяо Чжань с трудом отстраняется, берет его лицо в свои ладони и аккуратно обводит чуть припухшие губы языком по контуру, сцеловывая тихий стон. Он ведет влажную дорожку вверх по скуле, обхватывает мочку, чуть посасывает ее и снова возвращается обратно. Хочется большего, покрыть все лицо мелкими поцелуями и оставить отметины везде, куда сможет дотянуться, но Сяо Чжань лишь легонько прикусывает нижнюю губу Ибо.
— Ибо, — говорит он и осекается.
Щелчок пряжки ремня звучит как разорвавшаяся бомба. Чужая рука проворно расстегивает пуговицу и дергает собачку молнии вниз, едва не вырвав ее с корнем. Сяо Чжань выдыхает сквозь зубы, когда член оказывается на свободе — он и не думал, что возбужден настолько.
— Что ты делаешь?
— А разве не ясно? — Ван Ибо подушечкой большого пальца смазывает выступившую на головке каплю и слизывает ее широким мазком языка. — Ммм Чжань-гэ такой вкусный.
У Сяо Чжаня пылают уши и лицо, когда он понимает, что от водителя их отделяет несколько миллиметров темного стекла. Он дрожащими руками пытается застегнуться, но Ибо быстрее.
— Только не говори, что не хочешь этого, — беззлобно усмехается он, крепко обхватывая член.
— Сперма не очень смотрится на черном, — выдает Сяо Чжань последний аргумент, но Ибо облизывает ладонь и больше ничего не имеет значения.
Он мысленно машет рукой и откидывается на спинку сиденья.
К черту все.
Шофер не осмелится сам опустить перегородку, а чужая рука делает ему слишком хорошо.
— Не волнуйся, я соберу все до капли, — выдыхает Ибо в его губы, оставляя легкий чмок.
Сяо Чжань не успевает спросить, что тот имеет в виду, когда его член оказывается во влажном плену. То ли от торопливости, то ли от неудобной позы, но Ибо заглатывает почти целиком, тут же давится и закашливается.
— Тише ты! Тебе еще петь сегодня.
— Ничего, фанаты любят, когда у меня хриплый голос.
Я тоже, хочет ответить Сяо Чжань, но успевает только впиться пальцами в обивку сидения, когда чужие губы касаются влажной головки. Он жмурит глаза до белых пятен и с силой удерживает руки на месте, чтобы не вплести их в волосы на затылке Ибо.
— Чжань-гэ, смотри на меня, — умоляющий голос с трудом проникает сквозь марево удовольствия.
Сяо Чжань открывает глаза и фокусирует взгляд на восхитительных губах, скользящих вверх-вниз по его члену. Ибо смотрит в ответ тем самым победным взглядом, словно отсасывает не он, а ему, пропускает член за щеку, проводит языком вокруг головки, надавливая по центру, и слегка прикусывает. Сяо Чжань дергается и неосознанно подается бедрами вперед, но Ибо успевает отстраниться. Он фиксирует его бедра рукой.
— Тише, Чжань-гэ, ты же не хочешь, чтобы я совсем не мог петь?
Он подмигивает и снова наклоняется, приникая ртом к уздечке. А потом делает то, от чего у Сяо Чжаня останавливается дыхание: Ибо проводит носом вдоль члена, глубоко вдыхая пряный запах, раз-другой и довольно стонет, снова вбирая в рот. Его движения ускоряются, ладонь осторожно сжимает яички, указательный палец соскальзывает чуть дальше. Из-за неудобной позы и штанов проникновение не удается, но этого жеста Сяо Чжаню хватает сполна.
— Я сейчас…- хрипит он.
Ибо выпускает член изо рта и смотрит снизу-вверх. Его взгляд совершенно поехавший, в нем нет ничего осмысленного, только дикое желание. Он высовывает язык и развратно облизывает член по всей длине, прослеживая венку, а потом обхватывает губами лишь головку и снова дрочит рукой.
Оргазм накрывает такой стремительной лавиной, что Сяо Чжань на миг слепнет. Перед глазами мутная пелена, а пальцы скребут по обивке с таким скрипом, словно сейчас порвут ее в клочья.
Ибо не соврал и собирает все до капли, облизываясь как довольный кот. Пока Сяо Чжань пытается вернуть себя в этот мир, он осторожно заправляет опадающий член в трусы, застегивает штаны и ремень.
— Ты как? — спрашивает Ибо, закончив возиться с его одеждой.
— Я не чувствую тела, а еще теперь хочу спать, — бормочет Сяо Чжань и, черт возьми, снова краснеет.
— Хорошо, — кивает сам себе Ван Ибо, легонько его чмокает и отстраняется, доставая бутылку воды. — Мы минут через десять приедем, тебе лучше быть готовым.
— А ты? — вырывается против воли у Сяо Чжаня.
Он явственно видит бугорок спереди на штанах Ибо, оставлять его в таком состоянии — кощунство.
— Обойдусь, — Ибо делает глоток и смотрит в окно. — Говорят, наши гримерки рядом.
— Ммм, — Сяо Чжань не знает, зачем ему эта информация сейчас.
— Я уже давно хочу сделать одну штуку с тобой, — Ван Ибо вдруг резко прижимается к его боку и жарко шепчет ему в ухо. — Хочу зажать тебя в темном углу закулисья, когда ты вот такой весь при параде без единой складочки на твоем безупречном костюме, достать свой член и трахать тебя до потери сознания, пока вокруг носятся люди.
— Ван Ибо! — стонет Сяо Чжань, слишком хорошо представляя эту картину. — Нас же могут заметить.
Ибо хитро подмигивает и снова отворачивается к окну, не говоря ни слова, а Сяо Чжань понимает, что это только вопрос времени, когда Ибо сможет провернуть нечто подобное — в паху снова предвкушающе тянет.