🌸

Понимал ли Каору, что ему ещё несколько дней нельзя пялиться в монитор более 30 минут в день? Да. Пытался ли исправить код с 8 утра, уже второй час? Тоже да. Ошибка была где-то рядом, он почти её нашел. Ему нужно было добить чертов код и снова протестировать - и дело было бы за малым.

Шум открывающиеся двери напомнил о том, что если он сейчас не спрячет технику, то Коджиро вынесет ему мозг. Но все, что Каору успел сделать прежде чем Коджиро вошёл в кухню с большими пакетами, это закрыть ноутбук.

— И что это ты делаешь?

— Сижу.

— Просто сидишь с закрытым ноутбуком на столе?

— Да.

Захотелось пробить лоб рукой, но Каору сдержался. Не надо было вообще ничего не делать, не выглядел бы сейчас таким придурком.

А вот Коджиро лишь молча прошел вглубь кухни, чтобы разложить продукты. Зашуршали упаковки.

— А кто будет отчитывать плохого Каору, который не соблюдает рекомендации доктора? - Каору не выдержал.

Коджиро как-то странно улыбнулся и пожал плечами.

— Я рад, что ты работаешь. Как успехи?

Он говорил странные вещи. Но пусть. Скоро вскроется, Каору был в этом уверен.

— Ну так. Не могу найти ошибку в программе.

— Это… проблемы с когнитивными функциями или-

— Да нет, не думаю. Недомогание есть, но голова ясная.

— Рад слышать. Я тут привез… Гойя должна быть хорошая, парочка твоих любимых извращений, ну и нормального набрал.

Нормальным они называли то, что в Японии было найти не так-то просто. Все, в чем не было рыбы и из чего можно было готовить блюда европейской кухни. С хлебом было сложнее всего — из-за того, что нормальный свежий хлеб было почти не достать, Коджиро обычно пёк его сам. В японской же кухне Каору любил все самое отбитое.

— А хлебушка?

— Ээ прости, не успел, — Коджиро неловко почесал затылок. — С тестом возиться надо, а вчера смена была не из лёгких. Я вообще поговорить ещё заехал.

Каору стрельнул в него взглядом.

Постучав ещё кухонными шкафчиками, Коджиро сел напротив.

— Скажи, Каору…

Моментально захотелось открыть ноутбук и спрятаться за ним. И не выяснять, почему Коджиро вел себя странно. Так Каору и сделал. Коджиро засмеялся и цикнул, глаза у него тоже смеялись ласково, отчего Каору становилось всё страннее.

— Это напряжение между нами… Мы что-то собираемся с ним делать?

Каору до последнего надеялся, что оно как-то само… Между ними давно что-то такое есть. Лёгкое сексуальное напряжение между двумя друзьями — так он это называл. Это ведь часто бывает? Необязательно что-то с этим делать. Особенно, если отношения с человеком намного важнее вполне естественных мелочей. Разве он всерьез мог нравится Коджи? Да и ему самому подходили несколько другие мужчины. Правда, чем больше Каору объяснял это самому себе, тем менее убедительно это звучало у него в голове.

Но раньше правда не мешало. Напряжение начало напрягать после турнира с Адамом, когда Каору получил серьезные травмы и на время переехал к Коджиро, чтобы тот мог о нем заботиться. Он спокойно мог позволить себе сиделку на месяц. Но Коджиро настоял. Отшутился тогда, сказав, что знает его как облупленного и никаких неудобств тут быть не может. Да и зачем Каору привлекать незнакомого человека, когда есть он. Тогда-то все и началось. Около месяца назад, да. Перевязки, прикосновения, разная помощь в быту… Каору не помнит, когда в последний раз проводил с мужчиной столько времени — обычно в отношениях он ни с кем не доходил до совместной жизни.

Коджиро во время его больничного работал посменно, как и всегда. Вечером приносил вкусности из ресторана, по выходным смотрели кино. Вроде бы Коджиро даже не ходил на свидания… Заботился, да, но выглядело это так, словно ему ещё и нравилось. Как будто он всю жизнь мечтал застрять в собственной квартире с человеком вроде Каору и исполнять все его прихоти. А сам Каору? Если не считать головокружений, болей, неудобств, разве ему было плохо? И разве дело было только в том, что кто-то создавал ему комфорт? И не хотелось ли ему случайно за просмотром кино обнять Коджиро, прижаться и уснуть у него на груди? Не хотелось, чтобы его большие руки прикасались не только для того чтобы помочь встать?

— Что, по-твоему, с ним можно сделать?

— Я мог бы предложить потрахаться, но, поверь, после того, что с тобой случилось, это не единственное, чего мне хочется.

— А до этого было единственным?

Коджиро вздохнул, усмехнувшись.

— Коджиро, я удивлен, что у тебя вообще были такие мысли.

Коджиро молчал в ожидании.

— Я имею в виду, где твои шлюшки и где я.

Тут-то он и попался. Хотелось провалиться под землю. Коджиро присвистнул.

— Просто молчи. Сделай вид, что я этого не говорил.

— Окей, — усмехнулся Коджиро, — но мы оба, надеюсь, понимаем, что у меня все происходит по взаимному согласию и со взаимным удовольствием?

Каору закатил глаза.

— Несомненно.

— Тогда забыли.

— Спасибо. Коджиро, чего ты хочешь?

— Хочу знать хотим ли мы одного и того же.

— Допустим, мы хотим, — Каору старался держаться смело, хотя Коджиро смотрел на него очень странно и это не способствовало спокойствию. — Что дальше?

Коджиро обошел барную стойку и подал руку, чтобы помочь слезть со стула. Спускаясь, Каору оперся о его плечо. Большие руки оказались между лопаток, тела были близко друг к другу, Каору чувствовал жар, неизменно исходивший от Коджиро. Тот шумно вдохнул ему в шею, оставил сухой поцелуй. Ничего такого ведь, но Каору чуть не пискнул.

— Не опоздаешь?

Коджиро отстранился и Каору увидел его влажный блестящий взгляд. Не удержался — обхватил руками лицо.

— Коджи, что с тобой?

— У меня странная просьба… — наверное, это было немного бессовестно, но Каору чувствовал облегчение от жалкого вида Коджиро. — Мы можем немного полежать вместе? Просто полежать.

— Идём.

Каору взял его за руку и увел в спальню, залез в свою незаправленную постель и откинул одеяло.

— Можешь не раздеваться, залазь так.

Сначала Коджиро распахнул шторы и приоткрыл окна, впуская свет и свежий воздух, и только потом лег рядом. Каору подвинулся ближе и сразу был захвачен в объятие.

— Хочу подержать тебя немного.

Каору приобнял его в ответ для их удобства и так они лежали некоторое время. Коджиро чуть отстранился и теперь они смотрели друг на друга. Какой Коджиро был красивый! Положив руку на его лицо, Каору спросил:

— Расскажешь, что с тобой?

Коджиро закрыл глаза и подался к руке — Каору ласково погладил по щеке.

— Ты и правда не понимаешь.

— Неа.

— Когда он начал тебя бить и ты потерял сознание… Каору, это были худшие минуты в моей жизни. Худшие. — несколько комично повторил он. — А я какие только травмы не получал на скейте.

Каору ненадолго задумался.

— Почему? Ты серьезно думал, что этот придурок может… что, убить меня?

Какая нелепость! Адам не стоил ни единой секунды этой тревоги. Но если этого стоил Каору…

— Я ничего не думал. Мне просто было страшно.

— Что могу сказать. Твой гнусный лучший друг пока никуда не делся и будет продолжать демонстративно поедать перебродившую сою в твоём присутствии.

В этот раз Коджиро даже не поморщился при упоминании натто.

— Есть в этом что-то…

Прозвучало загадочно.

— Ага, и что же?

— Может, тебе и в постели странности нравятся…

— Ммм древний мозг себе не изменяет, думает о еде и сексе даже в таком печальном состоянии.

— Я буквально лежу в твоей постели.

— Перед этой пижамой невозможно устоять, да?

С утра Каору не переодевался и, если честно, не особо свежо себя чувствовал.

— Перед тобой невозможно устоять.

Коджиро сначала приподнялся и навис над ним и Каору, поняв к чему дело идёт, обнял за шею. Репутация не обманывала, целовался Коджиро отлично, ненавязчиво — нежно прихватывал губы, придерживал за голову.

Прервались неохотно.

— Мне нужно идти. — проговорил он совсем немного зацелованными губами. Каору мог рассмотреть каждый темный волосок, уже пробивающийся после утреннего бритья.

— Провожать не буду. Остаюсь здесь спать, потому что доктор был прав.

После объятий с Коджиро ярко почувствовалась усталость. Видимо, два часа за компьютером все-таки сделали свое дело.

Коджиро перезаправил рубашку в брюки и разгладив ткань, нагнулся ещё раз, чтобы поцеловать в лоб.

— Хороших снов, Вишенка.

Каору почти уснул, когда входная дверь мягко закрылась и повернулся ключ. Место Коджиро на постели ещё пахло его парфюмом.

Когда он проснулся уже сильно после обеда, то попытался осмыслить произошедшее. Что за время такое началось в его жизни? Флиртовал и целовался другом детства, обменивался с ним нежностями, словно это совершенно нормально и обыденно для них. Размышляя об этом, Каору достал из холодильника порцию натто и несколько секунд своего обеда снял на видео. Отправил.

Коджи: ничего, что у меня привстал?

Я: Господи

Коджи: не волнуйся, мне нравится твой флирт

Я: такой проницательный, да?

Коджи: да🫶🏻

Коджи: Кстати, хотел спросить, но не успел. У тебя что-нибудь болит?

Я: Уже почти нет.

Коджи: хорошо

Я: А что, поцелуешь, где болит?

Коджи: Да

Я: Тогда таких мест придумаю побольше.

Коджи: Не нужно придумывать, поцелую, куда попросишь:)

Я: Ух!

Я: Ладно, самец, давай завтра утром покажешь свои умения.

Коджи: Любишь утренний секс?

Каору решил немного похулиганить, примерно представляя, как быстро можно раззадорить парня с таким уровнем либидо, как у Коджиро.

Я: Ммм когда просыпаешься с любимым человеком, а он такой теплый и приятно тяжёлый и вам некуда торопиться?

Я: Или перед работой по-быстренькому? Скажем, в душе или на кухне? Я люблю оба варианта, под настроение.

Коджи: Я разрешаю тебе идти писать код.

Я: но доктор сказал...

Коджи: Иди. Писать. Код.

Коджи: Я в двух секундах о того, чтобы превратится в одного из этих кулинарных видео-блогеров, которые трахают тесто.

Каору засмеялся на всю квартиру.

Я: Я оглушил соседей, спасибо.

Коджи: 😘

Я: А если серьезно, то с утра сил больше, к вечеру немного мутит, поэтому лучше утром.

Коджи: О

Коджи: Понял. Не буду тебя напрягать, все сам сделаю👅🐱

Я: …

Я: Опасное заявление.

Коджи: Меня не пугают конкуренты на твоих полках!

Каору снова хрюкнул. Думал, Коджиро не заметит парочку дилдо, которые он оставил сушиться перед злополучной гонкой, но потом руки так и не дошли убрать их в контейнеры.

Я: Я уверен, ты справишься! Не зря столько лет тренировался.

Коджи: Но я всё-таки должен поинтересоваться, на каких скоростях ты используешь свои приборы🤔

Я: Вау, Коджиро

Я: ты действительно умён!

Я: можешь не переживать, высокими скоростями я пользуюсь редко и чаще с партнерами

Коджи: а ты действительно не ханжа!

Я: Потом обязательно расскажи, что представлял, когда дрочил в туалете после нашей переписки

Коджи: 🙄 (договорились)

Коджиро не выходил в сеть весь оставшийся день. Была загруженная смена, поэтому они не назначали вечернюю встречу, чтобы он мог как следует отдохнуть. Каору, вопреки рекомендациям врача работал. За руль ещё было нельзя, поэтому и в мастерской он ещё не был, вот и ковырял свои IT проекты до тех пор, пока больше не мог смотреть в монитор. Делал он это, вероятно, чтобы не дать себе лишней минуты подумать о том, что происходит у них с Коджиро. Однако, он всё-таки немного посидел в парке возле дома. Поел и снова работал. К вечеру вспомнил о том, что хорошо бы побриться перед свиданием, в котором он даже не был уверен, сил уже не было. Уснул как только голова коснулась подушки.

Утром, когда в двери повернулся ключ, уже готовил себе завтрак при параде — надоело торчать дома в пижамоподобной одежде и Каору погладил кимоно и даже обул домашние зори. Наконец-то чувствовал себя человеком. Возможно, даже привлекательным.

Сзади тихо подошли, излучая тепло, большие руки легли на бока.

— И что это?

Коджиро положил подбородок ему на плечо. Каору разливал первый слой яичной массы по прямоугольной сковороде.

— Тамагояки…

— Помочь?

— Нет, сегодня мы завтракаем омлетом от простого парня с Окинавы.

— Но хотя бы изысканный итальянский тост для своего простого бойфренда с Окинавы я могу сделать?

Каору почувствовал, как на его лице отобразилось что-то странное, то, что, он надеялся, не испугает Коджиро.

— Амм…да?

Он мог бы столько всего сказать! Было всё-таки немного страшно заиграться и упустить что-то важное. Но имей это хоть какое-то значение теперь, когда между ними так вспыхнуло, он давно выставил бы границу. Стоило ли теперь переживать? Приятнее было засмотреться на то, как уверенно Коджиро хозяйничает на его кухне. Ловко моет и нарезает овощи, намазывает сыр на тост, варит кофе.

То, как Коджиро смотрел на него, отправляя в рот очередной кусочек рулета или откусывая тост… Каору не отводил глаз, смотрел тоже. Сколько приятного напряжения создавал этот взгляд глаза в глаза. Может, потому что Коджиро так умел, а может потому что между ними и правда было что-то…такое.

— Перестань столько думать.

Верно, ведь их дружбе было уже два десятка лет и Коджиро видел его насквозь. Но чего Коджиро не знал, того не знал. Для Каору это перестало быть молчаливым флиртом ровно в ту секунду, когда положив ногу на ногу, он тихо кончил, плотно сжимая бедра. Благодаря многолетнему опыту лицом он себя никак не выдал.

Уже в спальне, когда Коджиро целовал его и водил руками по телу, Каору, полыхая от почти месячного воздержания и, чувствуя какой-то подвох, спросил:

— Только не говори, что не собираешься его расчехлять сегодня.

— Неа, не собираюсь. — а вот и подвох. — Тесты ещё не пришли, — быстро пояснил Коджиро.

Каору ничего на это не ответил, да и подумать о сказанном не успел, потому что уже лежал.

Коджиро снял с него трусики.

— Прелесть какая, — усмехнулся он.

Каору закатил глаза. Он ведь хотел побриться!

— Я не успел-

— Все хорошо, Вишенка, брезгливые не трахаются столько, сколько я, — он подмигнул.

Каору не успел ничего сказать на это бахвальство — Коджиро навис над ним и смотрел так, что уже не хотелось острить.

— Расслабься и получай удовольствие, ладно? — заботливо добавил он.

Каору молча потянулся за поцелуем. Коджиро целовал теперь горячо — дразнил языком, усмехаясь, игриво покусывал. Спустился поцелуями вниз по телу, обласкал бедра и в ту секунду, когда его губы сомкнулись вокруг клитора в нежном поцелуе, посмотрел Каору в глаза. От откровенного взгляда и прикосновения к самой-самой чувствительной точке Каору тихо простонал и взялся руками за кудрявую голову.

Кунилингус Коджиро исполнял по всем канонам — целовал, мягко втягивал в рот губы, а затем, раскрыв, входил языком внутрь, словно знал, как приятно чувствовать его там.

Голод по чувству наполненности усиливался и Каору обнаружил себя едва ли не плачущим:

— Коджи, пожалуйста, может хотя бы палец?

Коджиро заботливо погладил его по бедру, наконец оторвавшись от киски. Нижняя половина его лица вся была мокрая, щеки порозовели, а глаза блестели лёгким безумством. Отдышавшись немного, он всё-таки ввел один палец, изучая.

— Мм ах! Можешь… Резче, — стонал Каору.

Коджиро послушался и ускорился, снова нырнул лицом между ног.

Каору кончил второй раз, сжимаясь вокруг пальца, хотя не был уверен, заметил ли Коджиро первый оргазм.

Следующие несколько минут он лежал с закрытыми глазами, слушая, как Коджиро хозяйничает в спальне и душевой. Он ожидаемо залез на постель и осторожно обтер Каору, избавляя от остывшего и липкого между бедер. Каору запахнул кимоно, почувствовав себя неуютно.

— Вишенка, сходи пописать, пожалуйста.

— Когда ты стал таким фриком в сексе?

— Всегда им был, я же ресторатор, — это и правда многое объясняло. Он погладил Каору по бедру, — ну же, Каору, ты выпил кофе и после оргазма просто не так сильно ощущается.

Что за…? Коджиро словно знал его вагину лучше него самого! Но спорить было не с чем.

— Ну ладно!

Если Коджиро так печется о здоровье каждой своей партнёрши и так осведомлен о женской физиологии, то Каору не знал, что и думать… И пока он журчал, то успел поразмыслить и прийти к выводу, что это все может иметь только одно объяснение. Закончив свои дела и вымыв руки, он вернулся в спальню.

Коджиро выжидающе смотрел на него и уже было потянулся поцеловать напоследок, как мозг Каору заставил его решительно открыть рот и сказать:

— Ты удовлетворил свое любопытство?

Каору одновременно знал и не знал, зачем произнес это. Сейчас этот ход мысли казался ему верным. Но то, что он об этом пожалеет, тоже уже чувствовалось.

— И что это значит?

Долго думать не пришлось, ответы у Каору уже были.

— То, что у тебя это так обычно и происходит? После того как ты получаешь желаемое, спортивный интерес пропадает, — рассуждал он, — Я не осуждаю, правда. Но глупо надеятся, что в этот раз будет по-другому. Я понимаю, ты переживал за меня, мы всё-таки лучшие друзья, но вряд ли на этом удастся построить отношения.

Каору потянулся, чтобы утешить, но Коджиро одернул руку. Наблюдая за тем, как Коджиро беспомощно пытается сформулировать ответ, явно понимая, что понимания он сейчас не найдет, Каору почувствовал себя настоящим психом.

— Знаешь что? — приготовился Коджиро, но тут же поник. — Впрочем, ничего. Пока, Каору.

Когда дверь в комнату закрылась нарочито тихо, Каору настигло полное опустошение. Он лег на кровать и уставился в стену. Заплакал, когда услышал доносившийся из окна шум удаляющегося байка. Статистически чудовищно опасного. Пусть и было глупо думать об этом, увлекаясь экстремальным спортом.

🍵

В это трудно было поверить, но Каору, кажется, действительно отвечал ему взаимностью. Коджиро не хотел торопить события, но желание заботиться и как можно чаще быть рядом побеждало.

За завтраком они играли в гляделки — Коджиро безумно нравилось, он обожал эту часть сближения. Словно они только-только приметили друг друга где-то на вечеринке и показывали взаимный интерес. Правда, в какой-то момент Каору сделал странное лицо, немного поерзал и смущенно улыбнулся ему. Вероятно, всё ещё иногда побаливала голова.

Коджиро был уверен, что разрядка поможет Каору расслабиться и качественно отдохнуть. И хоть было жаль отказывать ему в некоторых вещах, здоровье Каору сейчас имело ключевое значение. Вдруг у него ослаблен иммунитет? Или будет тяжело физически? В любом случае, не хотелось нырять с головой в этот аспект отношений, не убедившись в том, что Коджиро абсолютно безопасен. Они могли бы сделать это и с защитой, но Коджиро, неловко признаваться, не хотел. Не с Каору.

И вот этот момент настал — оказавшись наконец между желанных бедер, он старался не без удовольствия. Рот приятно скользил по вульве, исполняя привычные ласки. Коджиро не удержался и, раскрыв нежные лепестки губ, нырнул кончиком языка в желанную дырочку, исследуя. Он и сам готов был застонать от того, как хотел Каору, как приятно было доставлять ему удовольствие.

Он мог проторчать у него между ног ещё долго, но в этот раз цель была не в этом и все же нужно было дать Каору долгожданную разрядку. После жалобной просьбы, Коджиро всё-таки добавил палец и через пару минут, осторожно сомкнув губы на крупной чувствительной горошине, ощутил, как вокруг пальца сжимаются мышцы. Каору застонал в экстазе.

Когда Коджиро помог ему привести себя в порядок и отправил в туалет, то надеялся, что добился желаемого эффекта — что ему удастся уложить его спать и минимум до обеда Каору не притронется к своим железкам.

Однако, дальше все пошло наперекосяк и от эйфории этой новой близости осталась только лёгкая терпкость на языке.

Коджиро не понимал, что нашло на Каору в этот раз и зачем он вел себя как мудак, когда все было более чем хорошо. У него было несколько догадок, но он предпочитал подобными глупостями не заниматься и просто дать Каору время. Хотя, конечно, червячок сомнения уже подъедал его. Коджиро непроизвольно возвращался к мысли о том, что, кажется всё-таки поторопился. Или что они просто не подходят друг другу, поэтому зря он все это затеял.

И от того, что Каору в нем сомневается, было больно. Действительно, больно. Как его порой воспринимали окружающие было привычным, да и к колкостям от Каору он вообще-то тоже привык. Но колкости были до. Разве после их вчерашнего разговора можно было всерьез подумать, что Коджиро легкомысленно относится к их отношениям? Он был серьёзен как никогда!

Подавленное настроение не помешало отработать смену на приемлемом уровне. Середина недели сделала свое дело и Коджиро не отвлекался на лишние размышления во время многолюдного ланча, хвосты после которого тянулись до вечера. Затем был менее людный ужин и уже после него самая напряжённая часть рабочего дня закончилась и он с чистой совестью наконец позволил себе посмотреть новые сообщения. Висящее непрочитанное от Каору одновременно радовало и тревожило. Коджиро открыл диалог.

Вишенка: пожалуйста, давай поговорим

Я: давай

Вишенка: я заеду на такси

Коджиро оценил желание Каору поговорить как можно скорее и намерение приехать самому.

Прошло, наверное, минут пятнадцать, за которые Коджиро успел посчитать кассу и доделать барные заготовки на завтра. Дверь открылась тихо, Каору вошёл и закрыл за собой центральный вход на замок. Он был в том же, в чем встретил его утром, но сверху накинул плед.

Опустив все жалюзи, Коджиро вернулся за бар и заварил небольшой чайник чая.

— Нестимулирующий, — пояснил он. Каору никогда не пил бодрящие напитки вечером, потому что они усугубляли его проблемы со сном.

— Спасибо, — он проследил взглядом за усаживающимся Коджиро.

— Мой интерес был в том, — решил сразу обозначить Коджиро, — чтобы помочь тебе расслабиться, доставить удовольствие и, очевидно, сблизиться с тобой. Точка.

Коджиро всегда был готов к нападкам, он получал много комментариев о своем образе жизни и не стеснялся отвечать на бестактность ещё большей бестактностью. Но сейчас больше всего боялся повторить подобный сценарий с Каору.

— Мне нужно было больше времени…

Облегчение, смешанное с раздражением. Почему нельзя было сказать раньше?

— Оно у тебя есть. Было до этого и есть сейчас. Неужели-

— Я просто не удержался, Коджиро, представь себе, желания и потребности есть не только у тебя!

Только Коджиро хотел ответить, как Каору продолжил:

— Черт, прости, я не то имел в виду! Коджи, дай мне договорить, — просил он. Коджиро замолчал, отвернувшись, — я… Блять, у меня месяц не было хороших оргазмов, все как через пелену, никакого удовлетворения. Приходишь ты с этим чертовым разговором про напряжение и я теряю голову, потому что, ррррр, да! Весь этот месяц я думал о тебе!

Оглушающий звон ложки о чайную пару. Коджиро снова повернулся к нему.

— И я счастливо кидаюсь на тебя, совершенно не задумываясь о том, что это не мой темп, — тихо заканчивает он. — Но, боже, как же хотелось нормально кончить…

Несколько новых мыслей одновременно перетягивали внимание Коджиро: Каору так важна качественная разрядка? Каору так сильно его хотел? Он способен на нерациональные поступки, на спонтанный секс? И теперь жалеет?

Изо рта вылетело совсем другое:

— Мм ну и как? Нормально получилось?

Потому что это ведь и было его целью — помочь расслабиться.

Каору странно на него посмотрел.

— Да. Да, было очень хорошо. Как бы тупо это ни звучало — спасибо.

Каору явно бы с ним честен.

Коджиро… Не знал, что делать с этой информацией. Каору за последние сутки успел наброситься на него как на оазис в пустыне, затем вел себя так, словно вовсе этого не хотел, а теперь благодарил его за оргазмы.

— Окей, просто скажи мне, что дальше.

— Дай мне время, — спокойно повторил Каору.

Коджиро нашел в себе силы позабавиться происходящим.

— Узнать меня получше? — он усмехнулся и подвигал бровями.

Каору сильно пнул его под столом, но сам тоже улыбался. Коджиро быстро поймал его ногу и положил на свой стул, обхватив щиколотку.

— Пошел ты.

На несколько секунд повисла тишина. До этого гнетущая атмосфера наконец почти сошла на нет.

— Не совсем так, — Каору всерьез отвечал на его вопрос. — Мне нужно…

Он сидел задумчиво, ногу не отнимал. Коджиро довольно гладил голые щиколотки.

— Нужно соединить в своем восприятии Коджиро-друга и Коджиро-любовника. — пауза. — Да, думаю так.

Это… Был интересный ответ. Коджиро о таком не думал. Но и как помочь не знал. Он вздохнул.

— Хорошо. Я не понимаю, как это… Но время, как я уже говорил, у тебя было всегда. Теперь скажи мне, что можно и нельзя.

Потому что в любви и сексе Коджиро сдерживаться не привык и лучше ему заранее знать грань.

— Давай…вести себя как раньше? — осторожно предложил Каору. — С поправкой на то, что теперь мы знаем о чувствах друг друга… И не позволяй себе лишнего при людях.

Каору подумал ещё.

— Так как сейчас, когда мы вдвоем, я не против.

Каору хотел вернуться в ту точку в их отношениях, когда вспыхнуло напряжение и оттуда двигаться дальше.

— Понял.

🌸

Нельзя было сказать, что было как прежде, но Каору и правда стало легче. И эта лёгкость делала все менее пугающим. Что касается границ, которые он обозначил… Наверное, Каору поднял бы на смех весь остров, если бы вдруг решил сказать, что в Коджиро его привлекает выдающаяся покладистость. Коджиро умудрялся находить способы сделать нечто эдакое, из-за чего Каору мгновенно ощущал густое волнение внизу живота. Будь мягкий поцелуй в шею в ту секунду, когда внимание толпы было притянуто к трансляции гонки, или же когда он аккуратно брал его за руку абсолютно точно у всех на глазах, но делал это незаметно, дразня пальцем центр ладони. За это Каору подкалывал его самыми жёсткими издевками, которые только мог придумать, но Коджиро, как и всегда, не только не обижался, но, кажется, в полной мере наслаждался происходящим.

Поэтому Каору решил не отставать. Перед очередным рабочим марафоном в мастерской, он, как часто бывало, сначала поехал выпить кофе и сделать невыносимой смену одному зелёноволосому ресторатору.

Пара растегнутых верхних пуговиц на рубашке и свойственная ему дерзость должны были сделать свое дело, но что-то пошло не так.

— Тебе здесь или с собой? — как и всегда уточнил Коджиро, вкручивая холдер в варочную группу.

— Мне с тобой.

Коджиро повернулся к нему и глянул так, что Каору сразу осознал собственную ошибку и приготовился к беспощадной прожарке своих навыков флирта. Он сделал самое нейтральное лицо, на которое был способен и отвел взгляд к двум струйкам эспрессо, льющимся в чашку.

Вопреки его ожиданиям, никаких подколок не последовало. Коджиро лишь отлучился чтобы поставить вместо себя за бар официантку, после чего подал готовый кофе за небольшой стол за перегородкой, у окна — любимое место парочек.

Они вдвоем сели за столик. Коджиро попивал улун и неизменно лукаво смотрел ему в глаза. На этот раз Каору решил не наглеть и не стал прибегать к своему хитрому способу разрядки, а посвятить все свое внимание общению, и это оказалось не менее приятно и удовлетворительно.

После этого небольшого утреннего свидания работалось особенно хорошо. Руки слушались, хватило сил удержать фокус на пару часов. Это радовало. Даже при такой небольшой нагрузке Каору уставал, но ему удалось уделить время подготовке подарка ко дню рождения Коджиро.

Когда Каору сказал «вести себя как раньше», то ожидал немного другого, поэтому теперь его больше всего удивляло, как переменился флирт Коджиро. Флирт не с ним, а то, как он обычно вел себя с женщинами (и изредка с парнями). Наблюдая за Коджиро во время соревнований на S, Каору заметил вот что. Не сказать, что Коджиро перестал флиртовать совсем, но это больше не выглядело как попытка найти компанию на ночь или обеспечить себя запасом контактов. Он конечно продолжал одаривать вниманием девушек, которые сами начинали с ним разговор, но ничто в его поведении не давало надежды на продолжение этого общения за пределами S. Особо надоедливых Коджиро и вовсе довольно жёстко отшивал.

— Нанджо-сан, неужели не пригласите даму на ужин с последующим личным общением?

Эффектная спортивная девушка все никак не могла принять отказа и теперь открыто намекала на секс. Каору удержался от того чтобы пробить лоб ладонью и продолжил подслушивать разговор из открытого окна своего автомобиля.

— Боюсь, не смогу выделить для вас целый вечер. Но, — судя по всему, Коджиро выудил из внутреннего кармана бомбера визитку ресторана, — приходите как-нибудь на ланч, заведение доступной ценовой категории — как раз то, что вам подойдёт.

Вот оно что, подумал Каору. Со внешностью у нее проблем не было, да и Коджиро любил очень разных. С такой он и вовсе мог промарафонить сутки. Но дело было не во внешности. У Коджиро был один достаточно простой, но весьма полезный принцип — он никогда не покупал секс. Ни за дорогой досуг или подарки, ни уж тем более за деньги. Проще говоря, приятное времяпрепровождение с женщинами было построено исключительно на взаимном интересе и влечении, и те женщины, которые ожидали, что за них будут платить на свидании, никогда не проходили отбор. Вот и эта выдала себя. Правда, раньше Коджиро не было свойственно отказывать так жёстко. Каору улыбнулся, радуясь, что на нём маска.

За размышлениями он прослушал, чем все кончилось и вынырнул только когда Коджиро хлопнул дверью, устраиваясь на соседнем сидении.

— Как-то жестоко, — озвучил Каору и кинул на него взгляд.

— Эта по-другому не понимает.

— Сказал бы, что уже занят. На постоянной основе.

— Я мог. Но кто бы тогда порадовал розового гремлена зрелищем?

— Считай, гремлен доволен принесённой во имя его увеселения жертвой. Возможно, он даже сыто урчит. — Каору снова глянул на него, на миг открывая взгляд от дороги, и встретился с ответной наглой улыбкой.

***

Когда будильник, поставленный на 4:30 наконец зазвонил, Каору героически соскрёб себя с постели, не тратя и пяти минут на «ещё чуть-чуть». У него крайне редко бывают планы на такую рань, но в День Рождения Коджиро они по давней традиции уезжают в горы на пикник до наступления жары.

И ему мало быть пунктуальным в этот день, он также хотел хорошо выглядеть. Поэтому первым делом после быстрого душа наложил патчи под глаза. Каору и не надеялся быстро уснуть накануне такого события, и сейчас старался сделать все, чтобы не выдать недосып и усталость. Благо, волнение перед дарением такого подарка хорошо бодрило.

Касаемо самого подарка… Машина уже ждала возле дома — на ней же он собирался поехать за Коджиро, который со вчерашнего вечера скорее всего был занят приготовлением закусок для пикника.

Каору быстро накинул выглаженное с вечера кимоно, обул новые белые кроссовки, закинул в сумку краб для волос на случай, если станет слишком жарко, и наконец поехал к Коджиро.

Я: не смотри в окно

Коджи: 😌👌

Коджиро ожидаемо нашелся на кухне — завершал приготовление блюд. Белый лён молоком лег на загорелое тело, зелёные кудри блестели и немного пушились, нетронутые средствами для фиксации. Он выглядел так ненавязчиво шикарно и просто.

— Я слышал, как ты вошёл. — утренним бархатом сказал Коджиро.

Каору подошёл и обнял его со спины, прижимаясь щекой к лопатке.

— Готов? — спросил он и несколько смутился собственного тона — тихого, почти интимного.

— Ага, только дай мне сложить все в корзину и погнали.

Каору отпрянул и Коджиро, улыбнувшись ему, собрал сложенные в контейнеры блюда, воду и бутылку вина в корзину.

— Погоди, — остановил Каору, когда они уже собирались покидать квартиру, — мой подарок.

Он взял Коджиро за руку и, не раскрывая своей, ладони вложил ключи от машины.

— Идём! — Каору потянул его вниз по лестнице, не давая времени на ответ.

Ошарашенный, Коджиро поплелся за ним.

— Это она, — сразу подтвердил Каору. Взгляду открылся стоящий прямо перед входом внедорожник. Не заметить его было трудно — крупная, нечастая модель и весьма заметный тюнинг. Нейтральная белая классика — чтобы Коджиро мог перекрасить на свой вкус.

Наконец, Каору нашел в себе смелость посмотреть на друга. Как заворожённый, Коджиро принял во внимание ключи у себя в руках и наконец направился к автомобилю. Обошел вокруг, осторожно прикоснулся.

— Ты имеешь в виду, можно… Мы-?

— Да, на ней и поедем, ты за рулём, она твоя, документы внутри, — Каору уже не мог сдержать широкой улыбки. Он испытывал почти детский восторг, когда ему удавалось так сильно впечатлить или смутить Коджиро.

В следующее мгновение Каору почувствовал все его внимание на себе. Коджиро открыл рот, пытаясь что-то сказать, неловко взмахнул рукой, взъерошил волосы… и промолчал. Каору больше не мог это терпеть — подошёл, сомкнул их взгляды, взял в ладони его лицо и поцеловал. Хорошо знакомый с подобным проявлением чувств, Коджиро быстро расслабился в его руках и обнял, привычно захватив своим объятием почти всего Каору.

— Мудак, — ласково произнес он, когда они отпрянули друг от друга, — разве можно-

— Прости, — ответил Каору, не чувствуя и капли стыда, — это идея была самой подходящей.

Коджиро рассмеялся и снова потянул его обниматься — крепко сжал и прошептал «спасибо».

Когда они сели в машину, Коджиро начал суетливо все изучать и рассматривать. Каору довольно наблюдал за мальчишеским любопытством. Коджиро вертел головой, открывал все отсеки, приговаривая «Ага, понял. Ого!». Сидеть в этой машине вдвоем, столь ранним утром, когда на улице ни души, смотреть на великолепно выглядящего Коджиро — он так открыт, так близок сейчас. Каору кажется, он ещё никогда не чувствовал себя так близко к нему. Все это наводило на определенные мысли.

— Как здесь, черт возьми, просторно! — подивился Коджиро, не вкладывая в слова ничего, кроме своего восторга, но Каору поймал его взгляд. Коджиро лишь улыбнулся, пожав плечами. Они посидели так несколько мгновений. Коджиро словно пытался удержаться в собственном теле, отчаянно посылая сигнал, но не надеясь получить ответ. Он снова посмотрел на Каору — и Каору посмотрел в ответ. Ничего не сказав, он вышел из машины, обошел, открыл дверь со стороны Коджиро и залез сначала внутрь, а затем и к удивленному Коджиро на бедра. Он сразу радостно схватил Каору за бедра, вплотную прижимая к паху, они задышали почти друг другу в губы.

— Уверен? — мягко спросил он.

— Как никогда.

Затем они целовались и трогали друг друга как ошалелые. Каору вкладывал в эти ласки все эти недели томления, когда мог только дрочить, насаживаясь на крупный дилдо, и представлять своего горячего итальянца. Нет, конечно они могли потрахаться уже давно, но Каору правда, совершенно точно нужно было немного времени, чтобы созреть, осмыслить концепт Коджиро-бойфренда, а не просто горячего лучшего друга, на которого не грех прокатить горошинку разок другой.

Ловко приподняв кимоно и стянув с него белье, Коджиро потянулся в бардачок и не ошибся — Каору действительно заранее положил туда несколько презервативов. Довольно хохотнув, он снова поцеловал Каору — дразняще и игриво, не давая углубиться.

Пока Коджиро быстро расправился с упаковкой и раскатал презерватив по члену, Каору закинул свои очки в сумку, чтобы не сломать и чуть приподнялся, оголяя бедра. Всё-таки им повезло, что было слишком рано и никто не увидит его голый зад через прекрасно просматриваемое лобовое стекло.

Он наконец сел на член, о котором так давно мечтал.

— Посиди так немного, — пьяно попросил Коджиро и принялся целовать его, одновременно с этим чуть двигая бедрами по кругу, так что Каору чувствовал его глубоко внутри. Он ёрзал в такт и Коджиро, взяв его за бедра, стал управлять их движением.

— Ах- не могу больше! — Каору всё-таки начал подпрыгивать и насаживаться, пока Коджиро одобрительно толкался навстречу. Видимо почувствовав, что Каору близок к оргазму, он потянулся рукой вниз, коснулся там, где Каору сжимался вокруг него, собрал немного смазки и провел до уже изнывающего клитора, смазывая.

От сводящих с ума движений члена внутри и идеального скольжения по клитору, Каору кончил с интенсивностью, достойной всех этих недель ожидания. Глаза непроизвольно закатились, а изо рта высвободились несколько протяжных «аааах».

Каору вырубился почти сразу и продремал, скорее всего, минут двадцать. Когда почувствовал, что отошёл достаточно для того чтобы бодрствовать дальше, Коджиро гладил его по голове.

— Доброе утро, — в его голосе слышалась улыбка.

Каору приподнялся, давая Коджиро вытащить член и избавиться от презерватива. Про себя Каору порадовался, убедившись, что Коджиро тоже кончил.

Увидев пристальное наблюдение за своими действиями, Коджиро взглянул вопросительно.

— Я, кхм… Так быстро вырубился, даже не убедился, кончил ли ты.

— Мне было достаточно… Ты очень, кхм, интенсивно сжимаешься. Просто на случай, если тебе важно было это услышать! Это не флирт! Просто факт. — неловко добавил он.

Ничего не отвечая, Каору сильнее прильнул к нему, обнимая.

Вдоволь нанежившись в объятиях друг друга, они наконец привели себя в порядок и тронулись с места. Дорога занимала около часа на машине и двадцати минут пешком. Первое время они провели в приятном молчании и вскоре всё-таки завели разговор.

— Каору… Это не было финансово тяжело для тебя, верно?

Каору ожидал такого вопроса.

— Не переживай. Мне потребовалось усилие, но связи и финансовое планирование решают, — пояснил он и добавил, — я могу позволить себе побаловать любимого человека таким подарком.

Коджиро стрельнул в него острым взглядом, но Каору только улыбнулся.

— Я хочу, чтобы она была у тебя. Можно сделать с ней что-нибудь еще. Нравится?

— У твоих связей отличный вкус и понимание того, что я ценю в подобной тачке.

Каору хохотнул.

— Раскрыть все карты?

— Ага.

— Она с аукциона. Желающие были. Пороешься потом в документах. Не разочаруешься.

Остаток пути они проболтали о планах Коджиро на машину, о том, куда смогут свозить скейтерскую ораву. Для путешествий между островами все же больше подходила малышка Каору, хотя и эту крупную красавицу можно было переправить.

Вид с их любимого места открывался просто отпадный. На Окинава горы не слишком высокие, но здесь было видно и море, и густо покрывающую рельеф зелень, и город. С моря дул приятный ветер, совершенно кстати в этот уже жаркий час.

Расстелив плотный спортивный коврик, они устроились на фоне открывающихся красот. После волнения, секса и долгой дороги Каору успел довольно сильно проголодаться, поэтому сразу напал на крупную онигири со свежей красной рыбой, любимые маринованные овощи и крошечные брускетты с разными начинками.

Коджиро разлил вино по симпатичным пластмассовым бокалам, затем открыл контейнер, в котором просматривались лист салата, какие-то овощи или фрукты и длинные кусочки мяса птицы.

— Оставить тебе салат с индейкой?

— Дай попробовать, — Каору отложил все остальное.

Полив салат соусом и наколов на вилку необходимое сочетание, Коджиро сначала попробовал сам и утвердительно кивнув, наколол следующую порцию и протянул Каору. Смутившись совсем немного, он позволил себя покормить. Индейка в сочетании с персиком и белым соусом правда была очень вкусной.

Следующими ушли сашими — Каору понятия не имел, как Коджиро раздобыл их к такому часу, но рыба была свежайшей. На десерт он достал из маленького переносного холодильника пару небольших креманок с тирамису — по итогу одну съели вместе, вымазавшись кремом.

Наевшись, они сидели в обнимку спина к груди и наслаждались видом.

Спустя какое-то время Коджиро отпрянул и потянулся за чем-то назад. Протянул Каору крафтовый конверт, перевязанный широкой атласной лентой. Каору с любопытством взял подарок, развязал ленту и открыл конверт. В нем оказались результаты анализов Коджиро. Каору не смог сдержать хрюк и легко ткнул его локтем.

— Надеюсь, не разочаровал. — шутил Коджиро, но Каору слышал за этим что-то ещё.

— Это романтично.

Каору собирался сохранить этот конверт с результатами внутри как первый романтический подарок Коджиро.

— Вероятно, мне стоило подарить что-то серьезное-

— Ещё успеешь.

— Я переживаю за тебя. Ты уже сдавал?

Каору поморщился. Нихрена он ещё не сдавал, а надо.

— Прости, ещё нет. Я дойду! Завтра же! Не хотелось бы оттягивать приятные моменты без резинки…

— Ммм тут я с тобой согласен, — томно прозвучал он. Поцеловались коротко, но дразняще. — Обязательно сходи. Сам ведь знаешь, как бывает-

— Рррр Коджи! Ну правда! Конечно, я знаю, — он немного взбесился, — откуда такая дотошность?

— Это важно. Я провел подростковые годы, наблюдая за тем, как ты еле стоишь на ногах от боли и… Хочешь дальше об этом разговаривать?

Каору отпрянул и теперь уже полностью развернулся к нему. Коджиро выглядел… Как человек, которому нужно поделиться. Для Каору было новостью, что его подростковые эпизоды болезненных месячных оказали такое влияние на Коджиро. Вероятно, на его отношения с женщинами и всеми обладателями такой репродуктивной системы (Каору точно не знал о масштабах разнообразия партнёров Коджиро).

— Коджи, я в порядке. Правда. Такого уже давно не было, ты ведь знаешь?

— Да, — он звучал уверенно. Про переход и про здоровье Каору он знал как никто другой.

— Я не против поговорить.

Коджиро посидел в задумчивости.

— Мне было страшно все те разы. Я не знал, что делать. Ты уверял, что все в порядке, что скоро все пройдет и так и было, но… — Каору слушал внимательно, они давно ни о чем подобном не говорили. — Я ведь долго не мог поверить, помнишь? — он усмехнулся, — каждый раз как в первый: «Как же так? Ведь если так больно, то это что-то очень серьезное? Смертельное? Нужно вызвать скорую?». И только потом, после школы, когда стал спать с женщинами, стало понятно, что да, это действительно бывает настолько больно и вы забываете об этом буквально на следующий день.

Откровение Коджиро заставило вспомнить старшую школу. Это было хорошее время, полное приключений и самовыражения. Боль не была столь омрачающим воспоминанием. Но Коджиро верно все говорил. Месячные для Каору были сущим адом в те времена. Боль была такая сильная, что порой они вместе сбегали с уроков. Коджиро всегда уходил с ним, хотя мог не рисковать собственным рейтингом и Каору никогда бы на него не обиделся. Но они всегда вместе шли к Каору домой, где он сразу шел в туалет, затем пил таблетку и как только они заходили в его комнату, валился на кровать прямо в школьной форме и сворачивался в комок.

Первое время Коджиро пугался и предлагал вызвать скорую. Самые первые разы даже вызывал. Врачи обследовали Каору, ничего не находили, давали обезболивающее помощнее и отправляли домой.

Затем Коджиро привык, потому что после одного-двух сильных спазмических приступов Каору снова становился самым энергичным и задиристым другом в мире.

Последние годы в школе у них установилась рутина. Как только Каору становилось плохо, они сбегали домой и Коджиро ложился с ним дремать до вечера, обнимая со спины, и когда особенно сильные спазмы, из-за которых Каору порой плакал, наконец прекращались, Коджиро гладил ему низ живота под рубашкой. Юные и неловкие они ничего толком не обсуждали, просто так между ними было заведено.

Позже, уже после школы, Каору наконец попался хороший доктор и одновременно со своим переходом, он начал лечение эндометриоза. Он делился — не слишком подробно, но держал Коджиро в курсе, пока тот учился заграницей: «Помнишь мои адские боли во время месячных? Ммм хах…так вот…». Каким-то таким были эти разговоры. Коджиро всегда слушал внимательно.

От признания и воспоминаний о его трепетном отношении на глаза навернулись слезы. Коджиро, его Коджиро — совсем юный парень, проходивший с ним через ад раз за разом, никогда не даже не интересовавшийся другими девочками… Они всегда и везде следовали друг за другом.

— Каждый раз наблюдать за тем, как тот, кого ты любишь, — Коджиро вздохнул и чуть всхлипнул, уже и сам не скрывая слез, — Вишенка, скажи, что я не идиот, мы ведь любили друг друга уже тогда и никакой ярлык здесь не нужен, — он смущённо отвернулся, а Каору, не желая прерывать рассказ, только покивал и взял его за руку. Преодолев неловкость, Коджиро продолжил, — Так вот, каждый раз смотреть, как ты мучаешься и не знать, как помочь… Я до сих пор ощущаю ярость, когда вспоминаю, что это почему-то считалось нормой.

Последние слова и правда прозвучали серьезно и зло.

— Коджи, — они потянулись друг к другу, чтобы обняться. Коджиро прижал его так отчаянно и Каору ответил тем же. Он гладил зелёные кудри, сильную спину.

— Посмотри на меня, — попросил он и Коджиро поднял на него влажный взгляд. Весь присобрался. Они улыбнулись друг другу, — Я в порядке, ты же знаешь? Сдам анализы и даже если что-то там не так, то мы ведь оба знаем, что это дело пары недель антибиотиков в самом крайнем случае?

Едва ли у Каору что-то найдут, он соблюдает элементарные принципы безопасности в каждых отношениях. Однако, Коджиро был прав — из-за травм у него действительно мог снизиться иммунитет. И такое совсем не поверхностное понимание нюансов здоровья трогало. Особенно теперь, когда Каору сложил дважды два и понял, откуда в Коджиро столько заботы.

— Да, — выдохнул Коджиро, — Да, это совсем не страшно. Прости, если напугал, просто-

— Я понял, — прервал он, — Коджиро, ты ведь осознаёшь, что ты самый лучший мужчина в моей жизни?

— Рад, что ты это понял.

Оба хрюкнули от смеха, хотя по мнению Каору это была чистая правда.