Воля облаков и клёна

Общее молчание лишь глубже закидывало сидящих в пучину серых облаков, которые охватывали небольшие помосты у краёв, доходя своими неспешными клубьями до дворца. Между холодным томным воздухом высот кисэру придавала сцене ещё большую загадочность, раскидавая длинный мягкий дымок, оседающий на облака, будто прибавляя им дополнительной тяжести.

Бэй Доу сидит без лишнего движения, почти не моргает, а если делает это – то очень медленно, наблюдая всю эту картину сквозь единоличное желание разбавить атмосферу хоть одним тихим словом. "Не стоит..." – всё же думается ей далее, когда чужие женские губы снова едва шевелятся, всё ещё придерживая трубку рядом со ртом, а затем снова застывают, превращая девушку в фарфоровую статую. Сегодня Нин Гуан никуда не торопится, собственно, как и медленно-тянущиеся облака горных высот стороны Тяньхэн.

Эта статичная осенняя погода оказывает особое влияние на Волю Небес; не сказать, плохо это или хорошо, но то, как человек становится в разы спокойнее, может напугать любого, кто знает её личность. Знает недолго. Как полуувядший однолетний цвет, – хотя, капитан не согласится с понятием "увядший", ведь девушка перед ней всегда была красивее и статнее всех, – который заканчивает свой маленький век среди городской окраины идущих в небеса правительственных соборов и иных божественных построек. Так каждую осень.

Холодное утро началось не очень приятно, но даже тогда оно не было таким тоскливым и серым на вид. От холода при дыхании идёт пар; Бэй Доу, задевая тоненькую яркую подстилку, подтягивает ноги, слегка придвигаясь к Нин Гуан со спины. Пальцы шелестят по поясу, обхватывая чужое тело в шуршащем ханьфу.

— Мне не холодно. — Хрипло проговаривает Воля Небес, чувствуя крепкие руки капитана на талии в изящном и трогательном приливе заботы.

Она сидела не совсем так, как подобает женщине её статуса, но кто будет смотреть на то, как она, сидя на одном боку, всё с прямой спиной, подгибает ноги к бёдрам, зарываясь в бесконечной чреде осеннего предела... Ткань натягивается в области колен, пока сверху бледная ладонь гладит силуэты драконов на своих одеждах. Бэй Доу теряется в этом мракобесии золота и белых лент в её образе, но нисколько не отмечает уродства или показательного богатства – Нин Гуан такая, такой и была; и стоит признать, что ни у кого на свете нет такого прекрасного тёплого ханьфу, какое было у неё: ручная работа нескольких мастеров, точные размеры на заказ, золотые нити и росписи вплоть до изнанки парчи. И то, что она совсем пока что не реагирует на своего гостя... Это не плохо.

— Кукла. — Думается.

Она сидит слишком спокойно, и это первые порывы обратной стороны той Воли Небес, которая весной и летом энергичнее всех пребывает в делах, вырывая сотни бумаг на ветер. И любит именно летний, тёплый ветер, что приносит удовольствие, а не зиму. Сейчас же всё повязано на том, чтобы последние дни перед холодами поглядеть на Ли Юэ, на беспечную красоту, а также на своего гостя. Того, кому в любой момент можно появиться в резиденции, поднявшись к Нефритовому дворцу.

— Что же в этом небе такого, что смотришь только на него? – Спрашивает капитан, мягко обнимая девушку, отливающую золотом.

Верно. Нин Гуан пытается не смотреть на неё, нашёптывая облакам свои тайны.

Тогда Бэй Доу поступает так, как повелось в её размашистой манере; она садится рядом, заново приобнимая, а голову опускает к чужому плечу, в конце концов, утыкаясь лицом в шею. Это был вполне обычный для них жест, и даже в глубоком молчании образов он не нёс никакого сексуального подтекста, но считался интимным, очень привилегированным, доступным только капитану. Пара улавливает тихий шаг позади: стража понимающе отошла от террасы, где происходило действо, оставив девушек одних. Так было почти всегда, когда Бэй Доу посещала дворец, так что ей доверяли жизнь Воли Небес, спокойно оставляя свою госпожу при особых настроениях одну с капитаном.

Наконец, повиделось хоть какое-то действие со стороны Нин Гуан; та опустила руку с кисэру, едва повернув голову в ту сторону, где находилось лицо Бэй Доу. Это было не особо видно, но под тканью одежд плечи девушки дрожали от горячего дыхания спутницы, так что Нин Гуан немного съёжилась, пока Бэй Доу не отпустила её из своих рук.

— Смотреть на тебя – всегда губительно. Ведь знаешь, как мне чувствовать отплытие Алькора от берегов порта. – Девушка прикрывает глаза на пару секунд, а потом приоткрывает в сонном повиновении, из под век поглядывая на загорелое лицо и единственный доступный к взору глаз, в котором всё кипит от жажды и терпения. Всё что угодно, только нужно награждение.

И снова хочется закрыть глаза. Подумать о том, что всё это – очередной параллельный сон про работу, работу, ещё работу... и ещё работу... и Бэй Доу...

— Именно поэтому я здесь.

Вслепую подавая девушке руку, Воля Небес ощущает чужую ладонь, успокаиваясь. Рубиновые глаза устремляются к капитану. Бэй Доу же сидит, сложив полномочия, левой рукой грея фарфорово-белую кожу девушки. И в серой морали каменных дворцов, перегорания и разлуки их цветочные ханьфу, выраженные ярким красно-оранжевым и бело-золотистым, выглядят словно два осенних кленовых листочка – точно таких же, которые Нин Гуан видела на рисунках страниц инадзумских романов. Осень в каждом уголке их плоского мирка проходит по-разному, но именно в Ли Юэ – это холодный ветер, муссоны между морем и скалами, это ледяные брызги глубокого моря, затягивающего в себя все порты и гавани.

Как же красиво.

Вечно-тёплые руки капитана снова заманивают в объятия, по крайней мере, это желание пока что отображается мысленно, в то время как Бэй Доу сплетает их пальцы. Другая рука едва дотягивается до подставки, чтобы оставить почти изжившую себя кисэру позади, и вот уже сама Воля Небес привстаёт на коленях, путается в одеждах, но пытливо и верно добирается до Бэй Доу, пока та заботливо придерживает её, расцепив руки.

Капитан едва ловит лучики солнца меж облаков, поднимая голову к небу; девушки греют друг друга близостью, отдаваясь моменту. Нин Гуан поглаживает чужие плечи, кончиками пальцев подцепляя длинные каштановые волосы. Им нужно не так много слов, чтобы понять желания друг друга, а иногда и вообще ничего не нужно, ведь за большое время пребывания друг с другом старые мечты и вольности выучены до скрежета; чего-то нового хотелось редко, ведь неоткуда было брать пример – их отношения уже сами были примером чего-то высшего который год подряд.

Тёмные волосы, пропитанные морем, всегда завлекали своим пристрастием оставаться такими же шелковистыми и красивыми даже при отсутствии бережного к ним отношения обладателя; Воля Небес ведёт руки выше, обхватывая ладонями уже щёки. Бэй Доу спокойно прижимает девушку ближе, оглаживая её поясницу, но когда бледные руки доходят до её щёк, то и объятия останавливаются где-то выше, чем поясница.

Так проходит какое-то время от того, как Нин Гуан ловит чужой холодный взгляд, пока оглядывает повязку на левый глаз. Быть может, эти гляделки бы отзывались в душе иначе, если бы на Волю Небес смотрели оба глаза, но как-то никогда не появлялось желания начать показывать свою власть, долой стянув повязку. Бэй Доу так сжимает руки, что поручи начинают её теснить, – Нин Гуан склоняется к чужому лицу, смотря куда-то вниз; руки от щёк так и не убирает.

— Позволишь? — Вполголоса спрашивает она, на что ей почти сразу дают ответ.

— Не вижу поводов говорить "нет".

Их захватывает лёгкий поцелуй, больше напоминающий поначалу простое касание, но этот момент уже ценен, потому что если сама Воля Небес хочет проявлять своё внимание таким образом – её сознание заполнено или большой радостью, или сильной нежностью. Глаза прикрыты, ресницы поддрагивают через этот весь трепет. Мило.

— Я чувствую горечь. — Улыбается капитан, через плечо посматривая на оставленную трубку. — Прекрати курить, когда я прихожу к тебе. Это плохо сказывается на твоих поцелуях.

Нин Гуан кривит губы в улыбке, наклоняясь к девушке так, что белые снежные пряди падают на чужое лицо.

— Чего удумала? Что за привилегии? — Спокойно спрашивает Нин Гуан, удерживаясь от нового порыва неспокойного зябкого ветерка.

Воля Небес никому и не даёт привилегии; более того – это, наоборот, ей все дают шанс и повод поглядеть на товар или рассмотреть дело, чтобы получить лакомый кусочек покровительства от главы Цисин. Бэй Доу же знает, сколько привилегий она имеет – все они давно в сердце Нин Гуан. Разве что... разве что в игре в шахматы нет никаких подбавок. И капитан улыбается этим воспоминаниям, не замечая на долю мгновения, как девушка склоняется к ней ещё раз, оставляя аккуратный поцелуй в лоб.

— Так тебе лучше? — Отзывается она, опуская руки обратно к крепким плечам. – Никакого табака. – Продолжает, с воздыханием.

— От тебя всё ценно, Нин Гуан. И, если говорить о твоих ценностях... — Начинает капитан, но её останавливает то, что Воля Небес поднялась с сидений, отходя к концу террасы.

— Ценности – это не золото и не шёлк, это люди. И отношения. Понимаешь?

И вот, она величественно взирает на всё людское снизу, конечно, не без своей тихой надменности, но эта надменность никогда не была направлена на обычных селян и крестьян – запрет из прошлого, ведь связь между ними и ней, такой высокой и облачной, очень велика. Рукава сливаются друг с другом, когда девушка прячет кисти в подкладке одежд. Бэй Доу где-то позади, смотрит на неё как и всегда; Нин Гуан для неё – личное божество.

— А отношения – не всегда контракт, не соглашение. — Продолжает.

Где-то снизу мерцают усталые горы и облики перелётных птиц; Воля Небес ощущает всё больший холод от непогоды. И где-то снова рядом живая причина этих волнений.

– Это – воля.

— Воля небес? — Говорит тучным облакам, доставая из рукавов ханьфу бумажный веер.

Бэй Доу смеётся, бархатным голосом поясняя:

— Быть может, небес, быть может, Богов... Но моя "Воля Небес" для самой же меня – важнее всего.

Так было из раза в раз, из сезона в сезон, когда торговые корабли всё реже возвращались в Золотую Гавань, но Нин Гуан всегда одинаково провожала Алькор, уносящий на несколько месяцев её главного преспешника. Особенно осенью и зимой. Когда холоднее всего, а одинокость сковывает по рукам и ногам все дела и мысли, пробивается в сны, когда девушка допоздна засиживается за работой, засыпая в объятиях кедровой резной мебели и прочих бумаг.

— Я постараюсь наладить поставку быстро, чтобы скорее вернуться обратно. — Капитан сверкает взглядом, пока на неё нетеропливо оборачиваются.

Их обрамляют драконы, вырезанные цветами на одеждах, и Бэй Доу вдыхает воздуха в грудную клетку, положив руку на сердце, – там была вышита голова одного из этих летающих существ. Всегда есть, что сказать.

— Посматривай вниз, увидишь красные паруса моего корабля – сосчитай до девяти. На удачу мне. — Девушка решает быстро поцеловать руку Воли Небес, придерживая её за изящные пальцы.

Силуэт её точёных красных одежд отдаляется к воротам террасы – отходит спиной, уважительно склонившись, и Нин Гуан немного наклоняет голову, прикрывает низ лица рисунками на веере, провожая.