Ты так часто крутишься около молодого господина, что это начинает не просто надоедать, а доводит до нервного дёргающегося глаза и скрытой злобы. Твоё розовощекое лицо и заискивающий тон голоса вызывают в нём противоречия и желание поскорее избавиться от назойливой персоны. Отогнать тебя от Его Темнейшества, словно надоедливую ласковую кошку.

А Маллеус похоже не против твоего присутствия, отвечая на каждый глупый вопрос, в подробностях разъясняя ту или иную строчку из книг, которые ты вечно таскаешь в своих слабых ручонках, будто бы у тебя больше нет иных занятий, кроме как копаться в древних писаниях. На кой лад, если все равно не понимаешь?!

Да и что он мог заметить в тебе? Найти столь забавное, чтобы ласково наставлять? Предпочесть всем прочим? Ты же несмышленыш! Дурная голова с неизвестной планеты! Обычная человеческая девка!

Он рыкает, принимает протянутую руку и встает с земли, отряхиваясь: отвлёкся на очередной наигранный девичий вздох, пропуская удар Сильвера, что навис сверху, нечитаемым взглядом припечатывая право на лидерство.

«Тц, всего лишь люди!» — думает он на вас двоих, в голове посылая проклятия. Но понимает, что если бы блондин соответствовал столь низкой планке, то он, Себек, никогда бы не проиграл. Это раздражает. Он закусывает губу и проходит ненавистным взором по поляне рядом с общежитием.

А Сильвер в ответ хмурится. Почему Зигвольт ведет себя так неосторожно и порывисто в последнее время? Юноша следит за ним, натыкаясь на конечную точку внимания сослуживца — радостную тебя, что рассказывает принцу про детскую игру, взмахивая кулаком и вытягивая пальцы.

Фиалковая радужка светлеет. Зрачки расширяются. Неужели это то, о чем говорил отец?

Юноша не решается произнести догадку вслух, оставляя чужие чувства в секрете. Иначе не миновать громогласной ругани. А этого никому не хотелось в безоблачный день.

Зеленоволосый, отнюдь, сыт по горло твоим присутствием в их жизни. И тем, что молодой господин таскает тебя повсюду, как на привязи. Понравившаяся игрушка, до которой он наконец-то смог дотянуться.

— Так тяжело ходить со стремянкой по библиотеке! — он подходит ближе, зачесывая волосы. Ты так близко к принцу, явно пытаешься добиться жалости. — Да и книги как назло ставят повыше, что добраться нельзя даже на носочках на стуле! — хлопаешь ладонями, дуя губы. Дракония улыбается и неожиданно треплет за мягкую щечку, словно ребенка.

Это алая тряпка перед лицом Зигвольта. Он не выдерживает и встревает в разговор.

— Я могу сходить с тобой, — произносит повышенным тоном, будто не потерпит отказа, садясь рядом с наследником, чтобы разрушить твою хитро выстроенную идиллию. Глупая девчонка! Разве не знает, что у Маллеуса день расписан по минутам?! Так зачем тогда клянчит время для себя, отвлекая от королевского обучения?! И для чего вообще все эти встречи, неужто думает, что смогла завлечь?!

— Правда? — но на его удивления, ты счастливо светишься, позволяя фамильярность — положить ладонь на плечо, легонько сжав вместо слов благодарности. А Себек скрипит зубами, борясь с желанием сбросить руку, краснея от смущения и злобы, когда Лилия подшучивает, как мило он поступил.

— Настоящий рыцарь! — и издёвка в глазах принца не добавляет положительных эмоций. Он ведь действует по плану и во благо будущего страны: если устранить причину, то и проблема схлопнется и исчезнет, кажется её и не было. А молодой господин только будет доволен, что назойливая муха улетела и её больше не нужно отгонять.

Ваши встречи в библиотеке происходят пару раз в неделю, заканчиваясь постоянным ворчанием. Но его присутствие и малая помощь лучше, чем ничего.

— Ты всего лишь человек! — звучит порой вместо приветствия, но ты лишь киваешь, соглашаясь.

— Да, я человек. Но и ты недалеко ушёл, — а он затыкается на мгновение, кусая до крови губы, потому что попала в самое яблочко. Но этого хватает ненадолго.

Вы часто спорите, постепенно переходя на ругать, не гнушаясь и брани. Но быстро миритесь, потому что приходишь каждый раз первая, стоя под дверью с гостинцем, боясь потерять единственный шанс на спасение. И потому что сам Маллеус приказывает не обижать тебя. Себек следующим утром фыркает в твою спину: «Всё таки пожаловалась». А ты смеешься, припоминая портрет главы общежития в его комнате, с которым он имеет привычку здороваться и прощаться. Каждый раз находя колючку-ответ на его вопль.

И в какой-то момент Себек ловит себя на мысли, что не такая уж ты прилипчивая и противная, словно репейник. Скорее несколько вредная и запутавшаяся, действительно желающая найти дорогу домой.

Следом он понимает, что ему тебя жаль — как он ненавидит это чувство! — потому что осознает, каким дураком был: Лилия первый пригласил тебя к ним в общежитие, разделяя трапезу и тепло камина. Единственный со всего острова, кто решил протянуть руку юной девочке, а она откликнулась, отчаянно хватаясь и находя утешение в стенах Диасомнии.

А потом ему становится до безобразия стыдно, что он считал тебя воплощением дурости и уродливости. Как он мог говорить тебе в лицо, что такие ресницы и взгляд только обманывают? Что эти губы бантиком произносят лишь лесть себе во благо? Ты ведь и внешне больше похожа на фарфоровую куклу, с которыми когда-то давно любила играть его старшая сестра…

Зигвольт приходит в ужас, когда до него доходит, что он с нетерпением ждет часа, чтобы остаться с тобой вдвоем. Что он с трепетом ловит твою улыбку и передает книги, касаясь кончиками пальцев твоих рук, иногда продлевая мгновение. А как он обнимал тебя за талию, когда ты, не дождавшись его — несносная девчонка! — полетела вниз со стремянки, испуганно прижимаясь к сильному телу, обхватывая за шею руками и прикрывая глаза, ища у него — Себека — защиты!

Его сердце не находит себе места. Оно ускоренно бьется и этот неизвестный ритм разгоняет горячую кровь по венам в предвкушении.

И уже не хочется ничего искать и никак помогать, в попытке оттянуть немного времени.

Потому что ты всего лишь человек, а он благородный потомок фейри…

Тебе в одиночку не по силам найти выход из этой головоломки.

~~~♡~~~

Маллеус первый говорит о том, что смог найти заклинание телепортации. Шепчет об этом ему, будущему приближённому прислужнику, который все свободное время тратит на тебя, зная первоначальную причину такой самоотдачи, не догадываясь о внезапных изменениях, списывая «интерес» на то, что полуфейри подчинился приказу — не трогать забавную зверушку.

А Себеку хочется рычать, несмотря на все уважение и трепет к будущему правителю.

Ведь ты живая. Настоящая. Со своими чувствами и стремлениями. Как он — высокородный аристократ — может упускать подобное? Неужели он всего лишь развлекался всё это время, не смотря на твою доброту со своей стороны?

А ещё он отшатывается, когда Дракония заверяет, что ритуал почти готов: осталась самая малость и ты окажешься дома. Растворишься в небытие.

И он не верит, что ты можешь исчезнуть. Что твой требовательный голосок пропадёт из его окружения.

Однако, это случается так скоро, что он даже не успевает провести с тобой ещё один день. Как следует попрощаться и извиниться за причиненную боль. Он ведь всё-таки должен быть доблестным рыцарем.

Его грудь быстро вздымается, а сердце, кажется, хочет пробить костную клетку, когда ты подходишь к открытой мерцающей воронке в полу. Вы в большом зале — месте, где всё началось.

И он смотрит на тебя хризолитовыми глазами, но не так, как впервые. Сглатывает, подавляя желание подойти и схватить, порывисто обнять, но разочарованно жмурится.

Потому что всё твоё внимание направлено не на него, а на принца, что со смешком откидывает волосы со лба, даря поцелуй-благословение. Ты улыбаешься и плачешь, цепляясь за него, в чём-то горячо уверяя, хотя это для него не значит так много, как для тебя. Будто бы не замечаешь повелительной усмешки в вытянутом зрачке. И его гложет обида, словно это не он — Себек — помогал тебе всё это время: провожал поздним вечером и встречал ранним утром, напоминал о занятиях и экзаменах, обязательных перекусах и сне, рассказывал сплетни, вызывая радость своей ворчливостью и яростью, с которой отгонял назойливых ухажёров.

Скупое подозрение вновь сворачивается змеей на груди, хотя он давно пытался её задавить. Но оно быстро уползает, когда ты наконец-то стремишься к нему, нерешительно обнимая, в конце вставая на носочки, чтобы самостоятельно дотянуться — оставить мягкими губами след благодарности на щеке.

— Спасибо тебе большое за всё, Себек. Я буду скучать, — ты отпускаешь его, отворачиваясь.

Кем он был для тебя всё это время? Всего лишь другом?

Воронка с глухим звуком схлопывается, потухая.

Зигвольт отмирает, прикасаясь к коже, которую до сих пор покалывает. Горло саднит от невысказанных слов и эмоций, которые никогда не дойдут до получателя.

Не успел понять вовремя. И уж тем более опоздал выбрать дамой сердца.

Неудачливый рыцарь…