Множество мелких царапин на пальцах. Выдающаяся полоса на животе. Выпуклое пятно прямо в центре грудной клетки. Парочка линий под подбородком. Рваное ушко. 

Они переплетают пальцы. Раньше Сугуру не раз видел на чужом теле шрамики — на бледной коже Сатору они едва выделялись, только обводились розовым, а кожа выглядела полупрозрачной.

Он больше не видит. Единственной рукой Сугуру внимательно исследует тело Сатору, выискивает любые изменения на его гладкой, как родное одеяло, коже, пытается понять, в каких из тысячи шрамов виноват он. 

Конечно, Сатору не придаёт им никакого значения, не винит его, поэтому легко даётся. Сам направляет чужие пальцы. Сжимает уставшую ладонь. Всей нежностью говорит, что рядом.

Сугуру не просит, никогда ничего не просит. Он не заслуживает его любви, его касаний. Не заслуживает чувствовать под пальцами его тепло. Представлять, как он теперь выглядит.

Ведь Сугуру проиграл.

Тонкие пальцы невесомо ведут по ещё свежим, кровавым ранам, ярким даже на тёмной коже. Они не должны заживать.

— Надо поспать.

Сатору в последний раз сжимает его руку и накрывает их одеялом. Ему просто нужно поспать.