Мы снова в нашем маленьком просторном мире, окружённый только мурчанием бродячих по комнате котов, дымом сигарет и запахом лавандового чая. Сидя на полу, мы снова забылись от всего мира, будто никого никогда не существовало, лишь мы вдвоём. Я уже давно смотрел на неё влюбленными, печальными глазами, никогда не видел я сударыни изящней и неотрозимой, способной поддержать хорошо разговор и метко задеть колкой фразой. Всегда хотелось подойти к ней хоть раз в своей жизни, но её сердце было наполнено любовью к другому человеку, не менее талантливого и более красивого парня во всей школе. Никогда не думал я, что ободжется момент и мне с ней заговорить. Но вот он, наступил. Она вовлекает меня в разговоры на душевные темы лисинной улыбкой, глаза её словно сияли, слыша в свой адрес комплименты. Порой мне хочется просто лечь к ней на плечо или колени, чтобы она ввела руку в мои кудри и с нежностью их перебирала. Мои мёртвые вечера никогда не могли скрасить никакие расклады и прогнозы, не одна радость в этой жизни не была для меня важна, но она словно изменила мой мир, ворвавшись в мои тёмные сны.
Сейчас вы заглядываем в наше будущее с помощью карт, выкуривая уже которую сигарету. Мне слишком волнительно наблюдать за тем, как она достаёт никотиновую палочку с коробки и просит поджечь. Я снова не могу ей отказать, и я снова рад видеть её насмешливую улыбку, говоря:
- "это просто сигарета, мне ничего от неё не будет."
Но она ещё не знает, что я которую ночь просыпаюсь в холодном поту, видя её холодное тело на полу, а рядом недавно открытую пачку Мальборо.
- Нойл, ты в порядке? Выглядишь печальным. Ты хорошо себя чувствуешь? - до боли нежный и непринудительный чёткий вопрос вывел меня из транса. Аманда одной рукой поглаживала меня по голове, перебирая кудри, а другой пыталась взять меня за руку.
- Да, всё хорошо, лисёнок, я просто снова думаю о своём ты же знаешь как это бывает. - натянутая до невозможности банальная улыбка и опущенный взгляд будто меня выдавали, но она не задавала больше вопросов и мы снова наслаждались вместе с ней тишиной. Даже молчать с ней с обнимку, было куда приятнее, любой радости в моей загробной жизни.