Тома вдохнул солёный морской воздух и зажмурился. Как же красив этот вид без привычных туч и гроз. В свободную минутку он любил подходить к обрыву и наблюдать за чайками, шайками кайраги, которые почему-то как те тараканы, раз за разом оккупировали скалы и пещеры под имением Камисато. Тома хмурился, наблюдая за очередной бандой, выдыхал сквозь зубы, а потом смеялся. Собственно, зачем злиться, если можно шепнуть несколько слов Хирано и идти по своим делам. Конечно, если кайраги слишком много, то Хирано нипочём не одолеть их самостоятельно, то тогда и Тома не брезгует присоединиться к бою. Его копьё и пиро Глаз Бога всецело преданы дому Камисато.

Тома улыбнулся своим мыслям. Закатное солнце пригрело своими лучами просоленные камни у обрыва. Вчера здесь был костёр и небольшое собрание кайраги. Сегодня утром они медленно и долго уползали от кострища. И помощь Хирано не понадобилась. Одна надежда на то, что их вопли не потревожили тонкого сна Аяки. С Аято всё понятно, он совершенно точно не спал, работая над очередными бумагами. Не зря же он сегодня так укоряюще глядел на него. В его глазах так и читалось: «Ты перестарался, Тома. Не тревожь больше Аяку». Но никто ему ничего не сказал. И на том спасибо.

Юноша вновь набрал полную грудь свежего, разряженного воздуха и приклеенная улыбка наконец-то спала с его лица. Только сейчас можно побыть собой. Не всё так замечательно в его жизни. Нужно что-то менять.

— Тома, привет! – А вот и ветер перемен. Голос всех неприятностей и бедствий Вечности. Спасение Инадзумы.

— Итэр, — Тома за секунду оскалился в настоящей приветливой улыбке и круто повернулся. Итэр спешил к нему со двора в сопровождении старушки-служанки и летающей крошки Паймон.

— И Паймон! – Объявила девчушка.

— Конечно, как же я сразу не заметил главного человека, — исправился Тома под её вредным взглядом. – У меня есть шарики данго, хочешь?

— Конечно! – Паймон, заслышав о еде, тут же позабыла все обиды. – Ты умеешь извиняться.

— Ребята, я вам очень рад, вы теперь снова в Инадзуме? В Фонтейне шороху навели, решили снова к нам вернуться? – Тома поманил своих гостей за собой, ведя их в комнату управляющего делами клана. Поболтать без лишних ушей, угостить Паймон данго – лучшего места не придумаешь.

— Да что ты, мы мирные путешественники, — отстраненно начал Итэр. – А вот ты почему хромаешь? А руки почему все в царапинах?

— Кайраги устроили очередной сход под стенами поместья, — Тома поморщился. – Скажем так, я вымел их отсюда метлой. Входите.

Тома отодвинул дверцу в свой кабинет и первыми дал войди Итэру и Паймон.

— Ну так что, кому данго? – Тома поставил тарелочку с шариками перед Паймон.

— Мне! – Паймон подлетела и ловко стащила тарелку со стола.

— Не переживай, — Тома расхохотался. – У меня ещё есть, я всегда много готовлю. Аяка их очень любит.

— Я вообще-то, не совсем за этим, но чуть позже не отказался бы от твоей стряпни, — начал Итэр осторожным голосом. – Я приехал, чтобы поговорить с тобой.

— Вот так тон, ты меня пугаешь, приятель, — Тома непосредственно уселся на низкий столик, предлагая удобные низкие скамейки гостю.

Итэр помялся и присел на скамейку. Он отложил меч в сторону, поправил топ и брюки.

«Время тянет», — сразу же понял искушенный в политических интригах Тома. Не раз и не два он ассистировал Аято и Аяке на официальных приемах, и все эти уловки знал наизусть. Что-то серьезное приключилось.

— Что-то случилось? Ты не молчи, мы же друзья, — Тома мягко поторопил Итэра. Паймон в разговор не лезла, что странно. Обычно девочку не заткнёшь. А сейчас молча жуёт, поглядывает на них. Ещё страннее, чем было.

— Тома, что ты знаешь о своей семье? – Начал издалека путешественник. Он прищурил свои медовые глаза, оценивая реакцию собеседника.

— Ну, многое знаю. Мама и папа были искателями приключений, состояли в гильдии. Когда в Мондштате случился кризис, они бросили свой дом, купили на последние деньги три билета в Инадзуму и приехали сюда, мне было лет пять-шесть. К сожалению, они умерли. Мама через пару месяцев после переезда, отец через два года. А что, тебе интересна моя семья? – Тома сложил руки на коленях.

— Понимаешь, я плохо объясню, вот, прочти письмо, — Итэр вытащил конверт из дорожной сумки. – Его написала Джинн и Лиза, они тебе там всё объяснили.

— Джинн – главная в Мондштате, а Лиза библиотекарь, — подала голос Паймон, расправившись с предпоследним шариком данго.

— Вы меня интригуете, конечно. – Тома нерешительно взялся за конверт. Сургучная печать крепко хранила свои секреты. – О чем там?

— Думаю, ты будешь удивлён, прочти, я подожду пока ты всё переваришь, — Итэр нерешительно улыбнулся.