Сбагрить их вдвоём в летний лагерь была идея родителей. Конечно, Цукишима бы никогда самовольно туда не полез. Он предпочитает проводить лето за книгами, слушая музыку или одиноко гуляя в парке. Ему не нравится перспектива проводить всё лето в компании энергичных парней его возраста, которые никак не могут угомониться. Ему этого и в школе хватает. Но это не его выбор. Ему на пользу должен быть свежий воздух и компания друзей, так ведь родители постоянно говорят. Вот только Цукишиму с ног до головы искусали комары на этом свежем воздухе, а ни с кем из местных ребят он даже разговаривать не хочет. Всё равно забудет о них сразу же по окончанию каникул.
Хорошо, что Ямагучи тоже жертва ситуации, и его сюда затащили, думает Цукишима, когда они готовятся ко сну. Один бы он здесь точно не выжил. Ему даже не разрешают носить с собой наушники, телефон или любую другую электронику. Весь его личный комфорт находится под запретом.
Есть и другая причина радоваться нахождению Ямагучи в летнем лагере вместе с ним, размышляет Цукишима, раздеваясь до трусов и майки: по крайней мере, они могут вместе делить комнату. А это значит, что ему хотя бы ночью, вечером и ранним утром не приходится видеть раздражающих чужих лиц.
Стягивая с себя футболку, Ямагучи случайно ударяет Цукишиму локтем в бок.
— Прости, Цукки, — он тут же извиняется, и его губы искривляются в виноватой гримасе.
Цукишима ничего не отвечает, потому что этого и не нужно, и залезает под одеяло. Оставленная им комната очень маленькая и тесная, поэтому они часто наступают друг другу на ноги и бьются то плечами, то локтями. Такой близости Цукишима точно ни с кем другим выдержать бы не смог. Он клянётся, что на второй день пребывания в лагере сбежал бы в лес и никогда бы не стал возвращаться. Но здесь с ним Ямагучи. Его единственный комфорт.
Они делят двухэтажную кровать. Ямагучи карабкается на самый верх, Цукишима поворачивается на бок и тянет край одеяла к самому подбородку. Сегодня ночью на улице идёт дождь и не по-летнему холодно. Они гасят свет и наступает абсолютная тишина.
Непривычно делить комнату с кем-то и уж тем более непривычно засыпать без наушников, думает Цукишима. За окном сверкает молния и раздаётся сильный гром. Цукишима слышит шуршание одеяла сверху. Он поворачивается на другой бок и закрывает глаза. Сон долго не хочет приходить к нему, но через какое-то время на него всё же накатывает непринуждённая дрёма. Цукишима растворяется в ней, тихо смакуя покой. Он долго не длится.
— Цукки? — неуверенный шёпот Ямагучи вырывает Цукишиму из его комфорта.
— Что?
Цукишима открывает глаза и смотрит наверх. Ямагучи свешивает голову вниз и глядит на него своими большими глазами:
— Мне… не нравится здесь быть.
— Мне тоже, — соглашается с ним Цукишима. Ему тоже не нравится лагерь.
— Нет, — Ямагучи отрицательно мотает головой. Его тёмные волосы качаются из стороны в сторону. — Мне не нравится здесь быть. — Он указывает пальцем на свой матрас над головой Цукишимы. — Здесь холодно и страшно.
Цукишима вопросительно смотрит на него пару секунд. Он что, боится чего-то? Когда они были детьми, Ямагучи боялся темноты. Это Цукишима узнал, когда друг остался в первый раз с ночёвкой в его доме. Тогда он точно так же разбудил его посреди ночи и не давал покоя, пока Цукишима не разрешил ему спать рядом.
— И что ты мне предлагаешь с этим сделать? — парень зевает.
— Ну… — даже в кромешной темноте можно легко различить смущение, проскочившее по лицу Ямагучи. Он открывает рот, чтобы что-то сказать, но затем замолкает и, ещё сильней смутившись, отодвигается от края матраса, чтобы Цукишима его больше не видел.
Парень закатывает глаза:
— Ладно-ладно, спускайся. Я подвинусь.
Одеяло Ямагучи снова начинает шуршать. Цукишима видит его босые ноги, пока он осторожно спускается по лестнице. Он отодвигается ближе к стене и откидывает одеяло так, чтобы Ямагучи мог лечь рядом, и оставляет свободное место для его головы на подушке. Ямагучи молча ложится к нему спиной. Цукишима накрывает его одеялом по самые плечи. Он смотрит на его взлохмаченную макушку, желая иметь возможность читать мысли. Парень бы не стал пользоваться этой возможностью, чтобы читать мысли других людей. Ему были важны мысли лишь одного Тадаши.
— Прости… — хочет извиниться Ямагучи.
— Нет, — Цукишима сразу останавливает его. — Не извиняйся.
Он не винит Ямагучи в том, что ему страшно. Цукишима тоже много чего боится, хоть и не желает этого признавать. Он боится своих мыслей и боится того, как сильно он привязан к определённым вещам и людям. Боится, что когда выйдет из своей зоны комфорта, его проглотит большая бездонная яма. Боится, что без своих выстроенных годами барьеров он станет никем или изменится до неузнаваемости, потеряет себя. Боится, что лежащий рядом с ним Ямагучи — настолько привычный и родной, — до того ему нужен, что он бы не выжил без него в этом лагере и двух дней. Цукишима боится ещё многих вещей, о которых он даже не хочет думать.
Он знает, как сильно Ямагучи привязан к нему. Он готов последовать за ним до луны и обратно без всякого страха и стыда. Цукишима сглатывает и осторожно обнимает Ямагучи, чувствуя его напрягшиеся от касания мышцы.
Ямагучи, быть может, и боится темноты. Но в этом нет ничего стыдного. Потому что Цукишима, на контрасте, боится всего остального.