Гермиона сидела на кухне и читала свежий выпуск газеты «Ежедневный Пророк», когда Гарри наконец-то вернулся с работы. Он держал в руках большой бумажный пакет, и судя по приклеенному на холодильник плану питания Гермиона догадалась, что в нём должны быть блюда индийской кухни.
— Привет! Как там приют для животных? — поинтересовался Гарри, между делом разгружая пакет и вытаскивая из шкафчиков посуду.
— Хорошо, мне там понравилось, а как прошёл твой рабочий день?
Диалог между ними был лёгким, свободным и без какого-либо напряжения. И это Гермиона находила несколько странным, ведь в её памяти последний полноценный разговор с Гарри закончился безобразной ссорой, после которой она на неделю уехала в Австралию, а затем наступило сегодня, и они с Гарри обнялись. Правда, всё же стоило учесть, что с его точки зрения он видел её каждый день и жил с ней в одном доме уже больше полутора лет подряд.
Тем временем Гарри немного рассказал ей о том, что происходило в аврорате, но совсем скоро он прервал свой рассказ и подошёл к столу с двумя тарелками и предложением:
— Выбирай, что будешь есть.
Гермиона недоумевающе поглядела на тарелки и подняла на Гарри вопросительный взгляд.
— Это что, какой-то тест?
— Вроде того, — улыбнулся он в ответ.
— Что-то мне подсказывает, что раньше я пробовала и то, и другое, не так ли?
— Верно.
Гермиона понюхала каждое блюдо и выбрала зелёное, которое показалось ей немного более привлекательным, оставив другу оранжевое. Гарри улыбнулся и сел рядом с ней во главе стола.
— Я правильно выбрала? — поинтересовалась Гермиона. — Или ты сам хотел его съесть? Если что, я не прочь поменяться.
— Нет, — покачал головой Гарри. — Примерно год назад мы с тобой обнаружили новый индийский ресторанчик в нескольких кварталах отсюда и сразу же заказали неприличное количество различных блюд, восемь или девять. Мы хотели попробовать их все за раз, чтобы ты сразу выбрала то, которое понравится тебе больше всего. Что и говорить, после той дегустации мы ещё несколько дней доедали всё заказанное.
— Да уж, могу себе представить! — рассмеялась Гермиона.
— Как бы то ни было, этот сааг стал твоим любимым индийским блюдом, и теперь что бы я ни заказывал для себя, ты всегда выбираешь его. Что ни говори, но как-то часть тебя помнит.
Гермиона внимательно осмотрела еду на своей тарелке, потом осторожно попробовала кусочек, и это оказалось восхитительно вкусно! Правда, какого-то прилива ассоциативных воспоминаний, которое она исподволь ожидала почувствовать, пробуя своё любимое, по словам Гарри, блюдо, она так и не дождалась. На самом деле это была довольно глупая надежда.
— Очень вкусно, — кивнула она, пытаясь скрыть разочарование. — Спасибо, что купил. Сколько я тебе должна?
— Должна? — не понял он поначалу, а потом сообразил. — Ты про деньги что ли?
— Именно.
— Да ну ты брось! — отмахнулся от неё Гарри. — Ничего ты мне не должна.
— Ох… Точно. У меня же, наверное, нет денег, потому что у меня нет работы.
Гермиона смущённо опустила глаза, чувствуя себя крайне неловко.
— Хм… Прежде, чем ты начнёшь думать, что живёшь на одну благотворительную помощь, позволь мне сказать, что у тебя есть деньги, — улыбнулся ей Гарри. — Ты регулярно выполняешь ряд работ, за которые тебе довольно прилично платят. Так что ты совсем не бедствуешь, но я всё равно не возьму у тебя ни кнатта, пусть даже ты мне и предлагала это как минимум пару миллионов раз.
Гермиона склонила голову набок, порядком заинтригованная его упоминанием о работе, которой она занималась и за которую ей платили деньги. Затем она вспомнила про список достижений, о котором упоминала Луна и который прошлая Гермиона спрятала от самой себя, и нахмурилась. Неужели этот список так сильно мешал её вызову? Почему она его не оставила? Тогда бы ей точно не пришлось краснеть за свою мнимую бесполезность и каждый раз удивляться, когда кто-то в очередной раз рассказывал, что ей всё-таки удаётся быть довольно продуктивной в этой новой жизни.
— Я знаю, тебе странно слышать о том, что ты можешь справиться со своей потерей памяти, — мягко сказал Гарри, словно бы почувствовав её мысли, — но на самом деле ты не просто справляешься, ты впечатляешь, ты достигаешь таких результатов, какие и не снились большинству обычных волшебников. Знаешь, я как-то составил список всего, чего ты добилась за последние два года, и, думаю, что было бы очень даже неплохо, если бы ты читала его каждое утро, но… — он недовольно поджал губы и замолчал.
Это стало открытием для Гермионы. Или не стало, а она просто не решалась им воспользоваться. Она помнила записку о том, что Гарри не любит обсуждать её вызов жить одним днём. Да и Луна подтвердила, что за всем этим действительно что-то есть, хотя и не дала ни единого намёка на то, что бы это могло быть. В общем, Гермионе надоели все эти недомолвки, она должна была знать. Эта тайна, которая, казалось, включала в себя и Гарри, грызла её весь день. К чему вообще вся эта секретность? В этом же нет абсолютно никакого смысла!
Гермиона решилась.
— Ты хочешь сказать, что у меня был список моих достижений, который я читала каждое утро, но теперь он исчез? Я спрятала его как часть этого августовского вызова жить одним днём, не так ли?
Гарри опустил взгляд и сосредоточился на своей тарелке.
— Да, — ответил он напряжённым голосом.
Гермиона кивнула и немного сбавила обороты, но её желание получить ответы было всё ещё сильнее желания избежать неприятного разговора.
— Судя по моим записям, этот новый вызов стал для меня большой загадкой, и за последние дни я мало что узнала о его появлении, но сегодня я узнала гораздо больше. Судя по всему, это была идея Луны.
Гарри резко вскинул голову. Он выглядел почти столь же сильно удивлённым, как и она сама. Это было интересно.
— Луна, говоришь? — поинтересовался он.
Гермиона явственно видела, как он сделал себе мысленную пометку серьёзно поговорить с Луной чуть позже.
— Да, Луна, — кивнула она.
— Но я думал, что ты решилась на этот вызов в понедельник после своего месячного подведения итогов. Ты не встречалась с Луной в понедельник.
— По-видимому, всё-таки встречалась.
— Когда? Во сколько? — настаивал он.
— Она не сказала.
Гарри глубоко задумался, неосознанно постукивая вилкой по тарелке. Гермиона смотрела на него, чувствуя, как в её душе всё сильнее разгорается огонь любопытства. Что же он пытается выяснить или понять?
— Гарри, мы с тобой общались в тот день? Я уверена, что общались. Пожалуйста, скажи мне, что ты знаешь обо всём этом?
Гарри тяжело вздохнул, отодвинул от себя тарелку и устало откинулся на спинку стула.
— Да, мы с тобой общались, — ответил он ровным голосом, уставившись в свою тарелку невидящим взглядом. — Это был мой день рождения, ты проснулась очень рано и приготовила шикарный завтрак.
Гермиона заметила, как он слегка улыбнулся при этом воспоминании.
— Потом я пошёл на работу, и ты сказала, что собираешься начать своё ежемесячное подведение итогов. Когда я вернулся домой, я заглянул к тебе, и мы… в общем, мы поговорили о том, что ты выяснила. И тогда ты ни разу не упомянула об этом вызове, так что… Я думаю, Луна зашла к тебе уже после этого разговора.
Гермиона придвинула свой стул поближе к Гарри. Она так хотела, чтобы он посмотрел на неё, но он всё продолжал сидеть, уткнувшись взглядом в свою тарелку.
— Гарри, скажи мне, я была расстроена, когда мы с тобой разговаривали? Потому что Луна сказала, что, когда она нашла меня, я была на грани нервного срыва.
Гарри закрыл глаза, приспустил очки и с силой потёр переносицу.
— Нервный срыв?! — почти прорычал он. — И что было потом?!
Он открыл глаза и посмотрел на Гермиону яростным, злым взглядом.
— Пришла Луна и сразу же спасла положение, не так ли?! Предложила тебе выкинуть из своей жизни всё, что я дал тебе, чтобы сделать твою жизнь легче и счастливее, и предложила начать этот чёртов вызов?!
Гермиона почувствовала, что если Гарри всё же встретится с Луной, чтобы поговорить о вызове, то он явно будет кричать. Очень много и громко кричать. Кричать так, как умел только он. И это было на самом деле нечестно по отношению к Луне, ведь она сама удивилась той категоричности и решительности, с которой Гермиона бросилась в этот вызов.
— Сегодня Луна сказала мне, что я всё сделала неправильно, — попыталась она спасти подругу. — Я должна была убрать не вообще всё, а только то, что побуждало меня, я не знаю, действовать определённым образом или чувствовать не то, что надо. На самом деле я совсем не уверена, что она имела ввиду именно это, но тем не менее. А потом, в конце каждого вечера, я должна была найти время, чтобы поразмыслить о прошедшем дне. Это должно было стать для меня своего рода месячной перезагрузкой.
— Перезагрузкой?! — фыркнул Гарри. — Да ты и так перезагружаешься каждую ночь!
— Да, я сказала ей тоже самое.
Гарри с силой оттолкнулся от стола и похватал все тарелки, даже не проверив доела ли Гермиона. Он буквально кинул их в раковину, сотворил заклинание мытья посуды, но так и не вернулся к столу. Вместо этого он замер у мойки, крепко вцепившись в её края побелевшими от напряжения пальцами. Гермиона подошла к нему и осторожно положила руку на его спину.
Она вздрогнула, почувствовав, как Гарри дёрнулся от её прикосновения. Она уже сильно жалела, что подняла эту тему, и хотела бы взять свои слова обратно, если бы это хоть чем-то помогло ему. Гарри было больно. Ему явно было очень больно, и она не имела ни малейшего понятия почему.
— К чему вся эта секретность? — прошептала Гермиона. — В этом же нет никакого смысла. Просто расскажи мне, что происходит, чтобы мы вместе смогли исправить это, чем бы оно ни было, ведь я же вижу, как это тебя расстраивает.
Гарри вздохнул и наконец-то повернулся к ней лицом. Он положил руку на её плечо и медленно провёл большим пальцем по ключице.
— Честно говоря, так было не всегда…
Гермиона смотрела на него и терпеливо ждала продолжения. Когда он, наконец, поднял на неё глаза, в них была только печаль.
— Ты ничего не помнишь, но, когда мы с тобой говорили о времени, которое ты забыла, ни одна тема не была запретной между нами. А потом в один прекрасный день ты вдруг решила, что в твоей жизни есть что-то, что ты хотела бы скрыть, и это… застало меня врасплох. Честно говоря, я не знаю, что мне делать. Мне рассказать тебе? Но разве это справедливо? На самом деле это уже давно является главной темой для споров между нашими друзьями.
— Правда?
Гарри посмотрел на свою руку, которая всё ещё лежала на её плече. Он откинул её волосы назад, а потом медленно провёл кончиками пальцев по руке, остановившись, чтобы взять её ладонь.
— Да. Луна и Невилл согласны со мной, — продолжил он. — Рон и Джинни нет.
Гермиона очень сильно хотела, чтобы он развил эту тему, но, в то же время, прекрасно понимала, что он этого не сделает. А ещё ей было интересно, на чью сторону встала бы она сама? И что такого она скрывает от самой себя? И почему?
— Когда это началось? — спросила она.
— В январе.
Гермиона удивлённо приподняла брови. Оказывается, это длилось гораздо дольше, чем она ожидала. Неужели эта тайна, которую она твёрдо решила скрыть от себя, вбила клин между её друзьями? Она горячо надеялась, что нет. Хотя того же Гарри это явно напрягало, причём очень и очень сильно. И одного только этого факта было для неё более чем достаточно.
— А если я попрошу тебя рассказать мне об этом прямо сейчас?
Гарри погладил большим пальцем внутреннюю сторону её ладони, и у Гермионы создалось ощущение будто он пытается что-то сказать ей этим жестом.
— Ты… — он запнулся, чтобы сделать глубокий вдох. — Ты просишь меня рассказать тебе?
Гермиона кивнула, целиком и полностью захваченная его пристальным взглядом. Внезапно Гарри выпустил её руку и отвернулся к мойке.
— Я не буду тебе рассказывать. Конечно, ты очень сильно хочешь узнать об этом. Ты любопытная, и не можешь не желать знать ответы на все вопросы. Но вот в чём проблема, когда ты знала всё это, ты предпочла об этом забыть, — Гарри бросил на неё полный сожаления взгляд. — Думаю, я должен уважать желание Гермионы. Мне жаль.
Гермиона потянулась к руке Гарри. Она соединила их пальцы вместе, а потом ещё и накрыла другой рукой.
— Насколько всё плохо? — замирая, прошептала она.
— На самом деле ничего страшного, — ответил он, глядя на их руки. — Просто… Думаю, тебе сложно смириться с этим.
По его голосу Гермиона ясно поняла, что разговор окончен. Она сделала себе мысленную пометку написать подробнейший пересказ всего их диалога, чтобы больше никогда не заставлять Гарри снова проходить через всё это.
Они простояли так ещё несколько мгновений, пока Гермиона, наконец, не сказала:
— Гарри?
— Хм?
— Луна сказала, что у меня есть фотоальбом, в который я заглядывала каждое утро.
— Да, есть. Я собрал его для тебя, чтобы ты своими глазами могла убедиться, что твоя жизнь на самом деле разнообразная и полная, и что у тебя всё ещё есть полноценные отношения со всеми нашими друзьями.
Гермиона улыбнулась. Как мило с его стороны.
— Я, конечно, не знаю, где сейчас этот альбом, но мне стало интересно, есть ли у тебя ещё какие-нибудь мои фотографии, сделанные после того несчастного случая? Мне бы очень хотелось на них посмотреть.
Гарри склонил голову набок, обдумывая этот вопрос, а потом он выдернул руку из её хватки и подхватил под локоток.
— Да, есть. Пойдём.
Гермиона проследовала за Гарри по первому этажу, где одна из спален была переделана в рабочий кабинет.
— Это мой домашний офис, — пояснил он.
Гарри оглядел стол и потянулся к дальней его части, чтобы взять фоторамку и передать её Гермионе.
— Это фото было сделано пару месяцев назад.
Гермиона внимательно рассмотрела происходящее на фотографии. На ней были изображены Гарри, Рон и она на берегу озера. Они все улыбались, она сидела у него на спине, но через несколько мгновений Гарри сбросил её в воду, а она ответила тем, что утянула его за собой. Гермиона не смогла удержаться от смеха и пересмотрела эту сценку ещё несколько раз.
— Мне нравится это фото, — сказала она через некоторое время. — Мы здесь выглядим очень счастливыми.
— Да, мы были по-настоящему счастливы. Действительно счастливы, — быстро поправился он.
Гермиона отвела взгляд от фотографии и посмотрела на Гарри.
— Знаешь, что мне кажется странным?
— Дай попробую угадать? — Гарри наклонился вперёд, посмотрел на фотографию, а потом перевёл мерцающий взгляд на Гермиону. — Думаю, я знаю.
— Хм… А я тебе уже об этом говорила? Потому что если так, то это будет нечестно с твоей стороны.
— Нет, ты мне ничего не говорила, — улыбнулся он. — Могу я попробовать угадать?
— Конечно.
— Никакого ревнивого Рона?
Гермиона улыбнулась и снова посмотрела на фотографию.
— Именно, — она чуть помолчала. — Ты слишком хорошо меня знаешь, Гарри. Это даже жутко.
Гарри на это только пожал плечами и не стал развивать тему, вместо это сосредоточившись на Роне.
— Рон просто пошёл дальше. Ты ведь упоминала это в своих записях, верно? Его история свиданий на самом деле весьма обширна и быстро увеличивается.
— В моих записях говорилось только о том, что мы с ним теперь не вместе, и что он находится где-то между подружками или что-то в таком же роде.
Гарри фыркнул, но ничего не сказал на это. Гермиона же снова посмотрела на фотографию.
— Ревнуешь? — негромко осведомился он.
Гермиона серьёзно задумалась. Она представила, как Рон целуется с кем-то ещё, и представила она это, не обращаясь ни к школьным временам, ни к временам между победой и Австралией, а вот здесь и сейчас. Если здесь и сейчас Рон будет с кем-то целоваться, будет ли она ревновать, если увидит это?
— Нет, — заключила она, возвращая фотографию Гарри. — А есть ещё какие-нибудь фотографии?
Гарри положил это фото на стол и протянул ей другое.
— Эти две фотографии единственные, которые у меня здесь есть, а эту ты прекрасно помнишь и сама.
Гермиона посмотрела на фото и улыбнулась от накативших воспоминаний. Это фото было снято в ту ночь, когда они все получили свои ордена Мерлина.
— Как сказать, — весело фыркнула она, вспоминая, сколько вина они тогда выпили. — Мои воспоминания о той ночи сильно размыты.
— Да, — рассмеялся Гарри, — и мои тоже. О, кстати, у меня же есть ещё одна фотография!
Он вытащил палочку и сотворил призывающие чары. Через несколько секунд в кабинет влетела фоторамка и упала в руки Гарри.
— Вот.
— Тедди Люпин, — сказала Гермиона, как только увидела фотографию.
Она, Гарри и маленький голубоволосый мальчик ели мороженое в Косом переулке. Гермиона почувствовала на себе взгляд Гарри и задалась вопросом: а помнит ли он их ссору, произошедшую перед тем, как она отправилась в Австралию?
Когда она сама посмотрела на Гарри, её глаза наполнились слезами, но в этот момент он отрицательно покачал головой.
— Каждый раз, когда ты видишь Тедди, твои мысли идут одним и тем же путём, — со вздохом пробормотал.
Гермиона шмыгнула носом и вытерла глаза тыльной стороной ладони.
— Ты теперь легилемент? — спросила она.
Гарри проигнорировал её вопрос.
— Гермиона, мы уже обсуждали это несколько раз, и у меня нет настроения повторять этот разговор прямо сейчас. Просто знай, я простил тебя.
— Иронично…
— Знаю. Ты всегда так говоришь.
Гермиона снова посмотрела на фотографию, а потом поставила её на стол рядом с двумя другими. Она увидела, как Гарри смотрит на фото, где они получили ордена Мерлина. Его челюсти были плотно сжаты, и на этот раз она была почти уверена, что знает, о чём он думает.
Гермиона прикоснулась ладонью к его щеке и повернула его лицо к себе.
— Ты простил меня, но простил ли ты себя?
— Осталось совсем немного, — слегка улыбнулся он ей.
— Если бы ты был тогда со мной, то ты всё равно ничего не смог бы изменить. Я была полна решимости во что бы то ни стало добиться своего и всё-таки восстановить их память.
Гарри взял её руку в свою и отвёл её от своего лица.
— Да, ты часто мне это говоришь. И Рон тоже.
— Потому что это правда.
Гарри всё продолжал смотреть на неё, и она почему-то не знала, что сказать дальше. Но прежде чем она успела что-то решить, Гарри вдруг обнял её. Гермиона сразу же почувствовала себя гораздо лучше, да и он тоже ощутимо расслабился. Должно быть, он нуждался в этом так же сильно, как и она сама.
— Между нами всегда так? — тихо поинтересовалась она. — Так тяжело, когда я изо дня в день пытаюсь попросить у тебя прощения за ту ссору и выпытываю у тебя болезненные секреты. Как ты это терпишь?
— Нет, на самом деле между нами редко бывает так тяжело, не волнуйся. — от отстранился от неё и взял за руки. — Ты знаешь, что нам сейчас нужно?
— Что?
— Потратить добрые час или два, чтобы вдоволь поиздеваться над поварами-любителями.
—Эм… Вот сейчас я вообще ничего не поняла, — призналась Гермиона.
Гарри понимающе улыбнулся.
— Они начнутся буквально через несколько минут. Ну же, давай!
Он вышел из кабинета, и Гермиона услышала, как он включил телевизор. Она медленно прошла в гостиную, чтобы присоединиться к нему, но что-то заставило её колебаться. Вот что это сейчас такое произошло? Напряжение между ними развеялось так просто и быстро, будто бы его и не было. Или Гарри просто спрятал свои чувства поглубже, чтобы ей стало легче? Её очень сильно беспокоила эта последняя мысль.
— Идите скорее сюда, мисс Грейнджер! Если вы опоздаете, мне придётся снять с вас баллы.
— Со своего собственного факультета? — приподняла брови Гермиона, входя в гостиную.
— А, нет. Недавно я торжественно перевёл тебя в Слизерин. Всё началось с твоей одержимости зелёными вещами: цвет, который ты выбрала для библиотеки, зелёная индийская еда, ещё пара мелочей. А потом я заметил, что ты стала чересчур манипулятивной.
Гермиона задумчиво кивнула и села на диван рядом с Гарри.
— Но ведь слизеринцы ненавидят магглорожденных, — заметила она.
— Ну, они уже исправились. Или просто притворяются. Я бы не сказал, что они встретили бы тебя в своих рядах с распростёртыми объятиями, но им бы пришлось принять это.
Гермиона тихо рассмеялась и закатила глаза.
— Думаю, я с радостью забуду о том, что учусь в Слизерине. На самом деле я собираюсь сделать это уже сегодня вечером.
Гарри улыбнулся и снова повернулся к телевизору.
— Так вот что это было! — в притворном ужасе ахнула Гермиона. — То, что я так упорно скрывала от себя! Я слизеринка!
— Ага! — Гарри игриво подтолкнул её локтем. — Ты молодец. Сама догадалась.
Гермиона улыбнулась и вернула ему толчок, а потом указала на одеяло, которым Гарри укрыл свои ноги.
— Можно мне тоже?
— Конечно, бери! — он щедро поделился одеялом, на целый дюйм накрыв краешек её ноги.
Гермиона выразительно закатила глаза.
— А я-то думала, что гриффиндорцы должны вести себя по-рыцарски, — с наигранной печалью в голосе вздохнула она. — Я вся дрожу и очень расстроена из-за своих проблем с памятью, и всё, чего я прошу, это чтобы ты разделил со мной своё одеяло. Разве это так много?
— Вот-вот, — покивал он. — О чём я и говорил, самая натуральная слизеринская манипуляция!
Он улыбнулся, а потом картинно встряхнул одеяло и как следует укрыл ноги Гермионы.
— Лучше? — поинтересовался он, вновь устраиваясь на своём месте.
Гермиона признательно кивнула, и они начали смотреть кулинарное шоу. Она была порядком удивлена, когда обнаружила, что смотрит его с большим интересом. Они с Гарри обсуждали поваров, угадывали их следующие шаги и подбирали заклинания, которые должны были здорово облегчить приготовление заданной еды за отведённое время. Гарри оказался прав, она уже чувствовала себя намного лучше. Правда, где-то глубоко в её душе всё ещё ощущалась глухая боль, причину которой она всё никак не могла определить.
Во время одного из рекламных перерывов Гермиона придвинулась поближе к Гарри и положила голову на его плечо.
— Это нормально? — тихо спросила она.
— Ты о чём?
— По-моему, я душу тебя. Я просто чувствую… не знаю, это трудно объяснить. Но на самом деле я уверена, что ты знаешь, почему я чувствую себя рядом с тобой как-то не так, но я не хочу, чтобы ты снова угадал мои чувства.
— Ладно, — просто ответил он.
— Но ты ведь знаешь, не так ли?
Гермиона так и продолжала смотреть перед собой, но она всё равно каким-то образом почувствовала, как Гарри повернул голову, чтобы посмотреть на неё.
— Знаю что? Причину, по которой ты чувствуешь себя такой опустошённой?
Гермиона кивнула, и на её глазах уже в который раз за день навернулись слёзы. Да, это было самое подходящее слово. Опустошённая. Чёрт, Гарри действительно стал своего рода экспертом по Гермионе.
— Эй, — мягко подтолкнул он её, и Гермиона попыталась незаметно сморгнуть слёзы, перед тем как повернуться к нему. — Видишь, как огонь бросает блики на экран?
Гермиона кивнула.
— Почему бы тебе не потушить его?
Гермиона потянулась, чтобы взять свою палочку со столика, но Гарри положил руку ей на плечо.
— Без палочки, — добавил он.
— Но я не смогу этого сделать, — растерянно возразила она. — Самое большое, что я могу сделать без палочки, это призвать её с расстояния в несколько футов.
— Это всё, что ты могла сделать раньше. Попробуй сейчас. Правда попробуй.
Гермиона попробовала, но, как и следовало ожидать, ничего не произошло. Она снова потянулась за палочкой, но Гарри снова остановил её.
— Попробуй ещё раз, — настаивал он.
Он велел ей закрыть глаза, положил свою руку поверх её и провёл Гермиону через несколько дыхательных упражнений. Она попыталась потушить огонь раз, другой, и у неё наконец-то получилось. Огонь послушно потух.
— О, боже! — широко улыбаясь, воскликнула Гермиона. — Я смогла! Я сделала это!
— Я вижу, — улыбнулся он в ответ. — Спасибо, теперь нам ничего не мешает смотреть дальше.
Он включил звук на телевизоре и вернулся к просмотру. Когда Гермиона снова прижалась к Гарри, он поднял руку и обнял её.
— Я не против, чтобы меня душили, — просто сказал он, прежде чем снова повернуться к телевизору.
Гермиона так и не смогла сосредоточиться на кулинарном шоу. Она всё ещё была слишком возбуждена после того, как смогла выполнить это действительно сложное магическое воздействие. И Гарри снова всё знал. Знал, что именно ей нужно, чтобы почувствовать себя лучше.
— Словами не выразить всю ту благодарность, которую я испытываю к тебе, Гарри! — объявила она.
Он кивнул, и ей показалось, что в глазах его на какое-то мгновение мелькнула глубокая печаль, но всё произошло настолько быстро, что Гермиона так и не успела задуматься об этом.
***
В следующую субботу Гермиона сидела у себя на кровати и весело болтала с одним из своих старых и лучших друзей.
— Знаешь, когда я увидела, что у тебя есть своя личная страничка в той стопке досье наряду с родителями, друзьями и знакомыми, я громко рассмеялась. Вот, давай я прочитаю тебе его вслух, а ты дай мне знать, если что-то не так, хорошо?
Гермиона взяла со стола стопку пергаментов и быстро нашла нужную страничку.
«Живоглот.
Живоглот всё ещё жив и здоров. Через несколько месяцев после того несчастного случая Рон, Джордж и Джинни прочесали весь лес возле Норы, полагая, что после нападения Пожирателей во время свадьбы Билла и Флёр, Живоглот так и остался там жить. После нескольких недель поисков они и правда нашли его в том лесу, но, по-видимому, так и не смогли заставить Живоглота пойти с ними.
Вместо этого они привели в тот лес тебя, и когда Живоглот увидел тебя, то сразу же прыгнул в твои объятия. Ты перевезла его в Лондон, но ему не понравилось снова сидеть взаперти, так что через несколько дней он сбежал. К счастью, ты забыла об этом, а Гарри, Рон и Джинни скрыли от тебя его побег. Но с тех пор он каждые несколько недель заходит проведать тебя и остаётся на пару-тройку дней.
Я подозреваю, что он знает о твоём состоянии и всё прекрасно понимает. Кроме того, я уверена, ты будешь впечатлена, узнав, что после того, как ты переехала из квартиры Рона в дом на Гриммо, Живоглот точно знал, где тебя искать. Он, как всегда, очень умён».
— Ну? — Гермиона посмотрела на Живоглота, который лежал рядом с ней на кровати. — Всё точно? Или мне внести какие-нибудь изменения?
Живоглот замурчал погромче, и Гермиона решила воспринять это как знак того, что с досье всё в порядке. Она вернула стопку пергаментов на стол и улеглась рядом с Живоглотом.
— Ладно, Глотик, я думаю, сегодня мы могли бы прогуляться по Косому переулку. Как ты на это смотришь?
Она повернулась и посмотрела на Живоглота, но тот просто перевернулся на спину. Это была отличная возможность почесать ему живот, чем Гермиона с удовольствием и воспользовалась.
— Гарри сегодня почти весь день будет играть в квиддич, но перед тем как уйти, он сказал, что сегодня будет какой-то благотворительный бал. Хотя что я рассказываю? Ты же был там и всё слышал. Я подумала, что могла бы пойти и купить новый вечерний наряд. Я проверила шкаф, и всё, что у меня есть — это тот же самый комплект, который я покупала ещё до того несчастного случая.
Живоглот склонил голову набок.
— Значит, решено. Косой переулок. Хотя мне немного страшно, и я была бы рада компании. Правда, я не совсем уверена, что у меня есть своё хранилище в Гринготтсе, но перед уходом мы могли бы обыскать дом в поисках денег или хотя бы ключа от хранилища. Что думаешь?
Живоглот перевернулся и, положив голову на лапы, тихо мяукнул.
— Да, я знаю, что нет настоящей необходимости покупать новую одежду, и было бы лучше дождаться возвращения Гарри, но… я не знаю… я же не ребёнок. Я очень сильная и способная ведьма, которая в не самые простые времена совершила кучу замечательных вещей, так что, думаю, мне вполне по силам просто выйти на улицу и купить что-то для себя.
Гермиона и Живоглот так и не смогли найти в доме деньги даже с помощью нескольких призывающих заклинаний, но зато они нашли её ключ в ящике стола, который стоял в кабинете Гарри. Правда, она не имела ни малейшего понятия о том, есть ли там деньги, но, в то же время, здраво рассудила, что Гарри наверняка не стал бы хранить в своём столе ключ от её хранилища, если бы в нём ничего не было.
Когда они вошли в Гринготтс, на Живоглота тут же обрушились сердитые взгляды всех присутствующих там гоблинов. Гермиона хотела было встать на его защиту, но обошлось, никто не сказал ей ни слова, даже когда она вместе с котом спустилась к своему хранилищу.
Незадолго до поездки в Австралию Гермиона открыла в Гринготтсе своё личное хранилище, в которое положила и вознаграждение, идущее к ордену Мерлина, и те деньги, которые откладывали её родители на её взросление. Так что она ожидала увидеть в нём ту же сумму, возможно, за несколькими вычетами на лечение в Мунго, но реальность превзошла все её ожидания.
Хранилище Гермионы Грейнджер стало существенно больше как по размеру, так и по деньгам. Она попыталась было расспросить у гоблина о том, откуда взялись деньги, но тот упорно молчал. Отчаявшись добиться ответа и мудро махнув на несговорчивого гоблина рукой, Гермиона набрала денег, сложила их в сумочку и вместе с Живоглотом отправилась дальше по своим делам.
В отличии от банка, в магазин одежды Живоглота всё же не пустили, поэтому Гермиона развела руками и велела коту поиграть на улице. Спустя мгновение Живоглот уже умчался вдогонку за замеченной ранее мышкой, а Гермиона глубоко вздохнула и вошла в магазин.
Прогулка по ателье прошла без происшествий и кроме небольшой беседы с женщиной-консультантом о том, следует ли ей выбрать классическую мантию или же платье: «Если бы я была в вашем возрасте и имела бы вашу фигуру, я непременно пошла бы в платье», — Гермионе больше не пришлось ни с кем разговаривать.
В данный момент она находилась в одной из примерочных, пытаясь выбрать между тёмно-синим платьем с маленькими, похожими на звёзды, блёстками по подолу или зелёным струящимся платьем с мелким, немного похожим на листья, орнаментом на юбке.
— Ты её видела? Гермиону Грейнджер?
Она вздрогнула, услышав своё имя, и напрягла слух, прислушиваясь к чужому разговору.
— Да, видела, и это правда была она, — ответил второй голос. — С ума сойти, правда?
Гермиона подняла палочку и только собиралась было наложить Заглушающее, как вдруг услышала следующую фразу.
— На её месте, я бы уже отравилась!
На глазах Гермионы навернулись слёзы, и она медленно опустила палочку.
— Ну, у неё не всё так плохо, — заметила вторая ведьма. — Она ведь живёт с Гарри Поттером, не так ли? Он так хорош! И красивый. Кроме того, я уверена, что у него есть куча денег. Ей с ним очень повезло.
— Да они не вместе, просто он при ней кем-то вроде хранителя. Я думаю, она спасла его на войне, и он теперь обязан ей жизнью.
— Мда… Бедный Гарри Поттер. Неужели он и без того так мало пережил, чтобы ещё и на всю оставшуюся жизнь застрять со своей сумасшедшей подружкой? Чего бы я только не отдала, чтобы показать ему, какую ведьму он действительно заслуживает!
Девушки весело рассмеялись, а Гермиона буквально дымилась от злости, едва сдерживая будто вскипевшую под кожей, рвущуюся наружу магию. Всё ещё одетая в голубое платье и держа в руке волшебную палочку, она открыла дверь своей примерочной и постучалась в соседнюю.
Одна из ведьм — светловолосая, с лошадиным лицом — приоткрыла дверь, и её глаза шокировано расширились, когда она увидела Гермиону.
— Извиняюсь за вторжение, — начала Гермиона тоном, который ясно давал понять, что на самом деле она ничуть не сожалеет, — но вы не имеете ни малейшего понятия о чём говорите! Так что я была бы вам очень признательна, если бы вы прекратили распространять эту гнусную ложь. Кроме того, к вашему сведению, Гарри ни за что не стал бы встречаться с кем-то из вас. Он, скорее всего, даже не удостоил бы вас второго взгляда. И, наконец, пусть даже я ничего не помню, но, по крайней мере, я хороший, заботливый человек. А вот если бы я была такой же мерзавкой, как вы двое, то на самом деле всерьёз задумалась бы над тем, чтобы отравиться!
Другая ведьма — довольно симпатичная девушка с короткими каштановыми волосами — первой пришла в себя и попыталась было хоть как-то исправить ситуацию.
— Э-э-э… Наверное, вы что-то неправильно поняли…
— Ой, избавьте меня от этого, — закатила глаза Гермиона. — Всё же у меня только амнезия, а не слабоумие.
Когда же она развернулась, чтобы уйти, одна из девушек крикнула ей вслед: «Классное платье!» — и именно это стало решающим аргументом в выборе. Гермиона купила другое.
***
На обед Гермиона и Живоглот отправились в маггловский мир, и благодаря этому им больше не пришлось иметь дело с глупыми и унизительными сплетнями.
Вернувшись домой, Гермиона испытанным способом попыталась отвлечься от того ужасного разговора, который ей довелось подслушать. Она с головой ушла в книгу, рассеянно поглаживая развалившегося у неё на коленях Живоглота. Правда, это мало чем помогло ей.
Спустя несколько часов она услышала, как Гарри вернулся домой и пошёл в душ на втором этаже. Коротко вздохнув, Гермиона тоже решила начать собираться. Нанося лёгкий макияж, она всё продолжала плакать, делая этот процесс ещё более сложным. Вскоре она сдалась и решила оставить его на потом, вместо этого занявшись причёской. И пока она возилась со своими волосами, с помощью волшебной палочки завивая их так усердно, чтобы локоны выглядели идеальными, только надпись на зеркале, сделанная почерком Гарри, удерживала её от слёз.
«Быть твоим другом — это не работа нянькой и вообще это не работа, это не рутинно, не скучно и не однообразно. Мне нравится, что ты есть в моей жизни, и я бы уже давно пропал без тебя».
Как раз в тот момент, когда Гермиона наносила на свой макияж последние штрихи, со стороны лестницы послышался зовущий голос Гарри.
— Гермиона! Ты уже готова?
— Сейчас буду! — выкрикнула она в ответ.
Когда Гермиона, наконец, спустилась по вниз по лестнице, она увидела Гарри, который терпеливо ждал её в холле. А ещё через секунду она увидела, как его глаза стремительно расширились от восторга, а губы расплылись в тёплой улыбке.
— У тебя новое платье. Очень милое, — заметил он, окидывая её оценивающим взглядом, а потом с лёгкой усмешкой покачал головой. — И очень зелёное.
Сам он выглядел просто потрясающе в своём тёмно-сером парадном костюме и в светло-голубой рубашке с галстуком. Его волосы были приподняты и не касались лица, и этот новый стиль, вкупе с аккуратно выровненной щетиной на лице, заставлял его выглядеть намного старше и мужественнее. Сегодня утром он признался ей, что всё ещё пытается стряхнуть с себя сомнительный титул «Мальчик-который-выжил» и стремится показать миру, что он уже взрослый мужчина, а вся эта драма из его прошлого осталась далеко позади.
Гермиона подошла поближе и остановилась прямо перед ним.
— Как прошёл твой день? — с лёгкой улыбкой осведомилась она. — Надеюсь, хорошо?
— Да, — кивнул он, а его глаза при виде её сверкали ярче обычного, — наша команда победила. А у тебя как дела?
Гермиона попробовала было сделать непроницаемое лицо, но мало преуспела в этом. Гарри поднял руку и погладил её по щеке, а его глаза мгновенно наполнились искренним беспокойством.
— Что случилось?
— Ничего страшного.
Гермиона попыталась отвернуться, но он тут же поймал её за руку.
— Скажи мне.
— Просто пара глупых ведьм в магазине, — отмахнулась она. — Я подслушала, как они сплетничали обо мне, и мне стало противно. На самом деле не знаю, почему их пустопорожний трёп так повлиял на меня.
— Что они сказали? — Гарри сжал челюсти.
Гермиона пожала плечами, стараясь относиться к этому, как к чему-то пустяковому и несущественному.
— Они просто сказали, что на моём месте просто покончили бы с собой.
Гарри вздохнул и резко сократил расстояние между ними. Он поднял руки к её лицу и начал нежно поглаживать её щёки большими пальцами.
— Гермиона, твоя жизнь на тысячу процентов стоит того, чтобы жить. Ты здоровая, умная, красивая, могущественная, блестящая, красивая…
— Ты уже говорил мне об этом, — заметила она.
— Ну, просто сейчас ты выглядишь воистину прекрасно.
Гермиона улыбнулась, а потом шатнулась вперёд и положила голову на плечо Гарри.
— Мне жаль. Я знаю, что ты прав. Я просто… Это тяжело, потому что у меня просто нет времени, чтобы самой привыкнуть к этому состоянию. Каждый день мне приходится начинать всё сначала.
Гарри поднял руку и начал ласково поглаживать её спину.
— Я знаю. И когда всякие идиоты начинают примешивать к этому всему свои идиотские взгляды, тебе становится по-настоящему сложно.
Гермиона тихо хмыкнула в знак согласия.
— Но знаешь, что ты мне однажды сказала? — спросил он.
— Что?
— Ты сказала, что ненавидишь это довольно распространённое мнение, что если кто-то немного не такой как все, то он не должен жить. Ты сказала, что это просто глупо. Этот разговор случился между нами после новости об одном авроре, который в прошлом году потерял обе ноги. Он был в сильной депрессии и даже несколько раз пытался покончить с собой. Сейчас ему уже гораздо лучше, и он понял, что в жизни есть вещи гораздо более важные, чем возможность ходить на двух ногах.
Гермиона кивнула, но так и не подняла голову. Она ещё не была готова отпустить Гарри.
— Во время того же разговора ты упомянула родителей Невилла. Они совсем сошли с ума, но всё ещё любят друг друга и кажутся вполне счастливыми. И ещё они знают, когда к ним приедет Невилл, а когда нет. Помнится, ты тогда сказала, что никогда не считала их жизни не стоящими того, чтобы жить.
Гермиона всё-таки подняла голову и посмотрела на Гарри.
— Но я не помню своей жизни, Гарри! Я согласна с тобой, и я ни в коем случае не хочу умирать, но я так же и не смогу жить так, как всегда хотела. Возможно ли вообще жить осмысленной жизнью, никогда не вспоминая о ней?
— Да, — твёрдо ответил он на её вопрос. — И, к тому же, ты помнишь. Может, не совсем в традиционном смысле этого слова, но ты помнишь. Поверь мне, я был с тобой всё это время. Ты уже не тот человек, которой была шесть, двенадцать или восемнадцать месяцев назад. Ты меняешься, растёшь, живёшь, и это, поверь мне, того стоит!
Гермиона улыбнулась. Она наконец-то почувствовала себя немного легче. Тяжесть чужих слов, которая давила на неё до этого, наконец-то начала отпускать её.
— Ты услышала их имена? Или, может, сможешь описать мне этих двоих? — угрожающе нахмурился он. — Дай мне хоть что-то, чтобы я смог найти их.
Гермиона отстранилась от него и скрестила руки на груди.
— Одна из них, кажется, очень хотела организовать тебе достойное Гарри Поттера времяпрепровождение. Ты собираешься пригласить её на свидание, если найдёшь?
Мина, появившаяся на лице Гарри, заставила Гермиону весело рассмеяться. Наконец, он тоже улыбнулся и протянул ей руку.
— Готова?
Гермиона кивнула и приняла его руку, чтобы он смог аппарировать их куда надо.
***
Как только Гермиона увидела в бальном зале Рона, так сразу же со всех ног бросилась к нему.
— Ты в порядке! Слава богу! — радостно воскликнула она, крепко обнимая его за шею.
Рон радостно обхватил её за талию и немного приподнял над полом.
— Ты каждый раз приветствуешь меня одним и тем же образом, и мне это всё ещё дико нравится, — улыбнулся он, целуя её в макушку.
Поставив её обратно на пол, он положил руки ей на плечи и внимательно оглядел с ног до головы.
— Выглядишь потрясающе! Это ведь новое платье, верно?
Она кивнула, а Рон посмотрел через её плечо на Гарри и одними губами произнёс:
— Зелёное.
Гермиона обернулась и увидела ухмылку на лице друга.
— Ну да, у меня зелёное платье. Что тут смешного? — с долей раздражения поинтересовалась она.
— Да ладно тебе, давай лучше потанцуем, — предложил всё ещё ухмыляющийся Рон и потянул её на танцпол.
Положив руки на плечи Рона, Гермиона некоторое время внимательно изучала его. Его волосы стали немного короче и менее растрёпанными. Он тоже немного прибавил в весе, но они все прибавили. В конце концов, к концу войны все они сильно отощали. В остальном же он практически не изменился. Он с широкой улыбкой вёл её в танце, а его голубые глаза загадочно мерцали.
— Ладно, так ты мне скажешь, что смешного в том, что я выбрала зелёное платье?
— У Гарри есть теория о том, что ты теперь слизеринка, и когда тебе нужно выбрать цвет чего-то, ты, как правило, выбираешь зелёный. Хотя, если мне не изменяет память, твой любимый цвет золотой.
Гермиона открыла было рот, чтобы возразить, но как раз в этот момент заметила следы от огромной рваной раны у него на шее, начинающейся прямо под ухом.
— Рональд! Что это?! — шокировано воскликнула она и осторожно провела пальцем по страшной отметине.
— Знаю, но он всего один и его почти не видно, — легкомысленно ответил он.
Гермиона оттолкнула его и смерила суровым взглядом.
— Тебе лучше бы не превращаться в Грюма, ты меня понял?
— У меня есть чертовски твёрдое намерение до самой старости сохранить это очень красивое лицо в целости и сохранности, — усмехнулся Рон.
Он притянул её обратно в свои объятия и продолжил вести по танцполу.
— Слушай, ну зачем тебе понадобилась эта оперативная работа? Она же опасная! Почему ты не можешь просто заняться административными делами в офисе как Гарри?
Гермиона вспомнила приписку в конце досье на Гарри, в которой говорилось, что Рон был аврором, который занимался оперативной работой, в то время как Гарри выполнял различную административную работу в аврорате, как, например, составление различных графиков и расписаний или помощь в тренировках авроров.
— Мне нравится оперативная работа, — пожал плечами Рон. — Это весело и не так уж опасно. Ты слишком сильно волнуешься за меня.
— А как насчёт Гарри? Ему нравится его работа? Знаешь, никогда бы не подумала, что при выборе между активными действиями и спокойной работой за письменным столом, он выберет второе.
— Ну, он был очень хорош в оперативной работе, но ему не подошёл наш строгий график. Хотя, с другой стороны, ему правда нравится его работа, и он бы никогда не получил её, если бы не отошёл от оперативной работы.
Внезапно в голову Гермионы пришла одна очень острая мысль, и слова, которые она услышала несколькими часами ранее, вновь вернулись в её сознание.
«Бедный Гарри Поттер. Неужели он и без того так мало пережил, чтобы ещё и на всю оставшуюся жизнь застрять со своей сумасшедшей подружкой?»
Гермиона остановилась на месте, и Рон воззрился на неё любопытствующим взглядом.
— Ты сказал, что Гарри не подошёл ваш график. Это из-за меня?
Рон покачал головой и снова притянул её к себе.
— Не беспокойся о Гарри. Он в полном порядке, он счастлив, доволен и ему правда нравится жить с тобой. Давай лучше поговорим о чём-нибудь другом. Расскажи мне о своём походе по магазинам.
— Плохая тема. Там были мерзкие сплетничающие ведьмы. Лучше расскажи мне о своём дне. Вы выиграли?
— Увы, но нет. В их команде была Джинни, а это нечестно. Мы даже заставили сыграть их без одного загонщика, но они всё равно победили.
Гермиона улыбнулась, подумав про Джинни, и пожалела, что её тут нет. Ей очень хотелось услышать, что она сказала бы про тех ведьм из магазина.
— Хей, — вывел её из размышлений голос Рона. — Не хочешь рассказать мне о тех сплетницах?
— Нет, и я в порядке, — ответила она, натянув улыбку на лицо. — Правда.
Рон кивнул и начал было рассказывать ей свежую байку с квиддичного матча, но в этот момент его прервала Луна, которая сказала, что хотела бы снова представить Рольфа Гермионе.
— Давай, — кивнул Рон и наклонился, чтобы быстро поцеловать Гермиону в щёку. — Увидимся позже.
***
После нескольких танцев с Рольфом, Гермиона взяла небольшой перерыв, чтобы сходить в туалет и теперь шла по коридору, размышляя о своей подруге и её парне. Рольф оказался спокойным и прямолинейным человеком, совсем не таким, каким она представляла себе парня Луны. Он также был чрезвычайно вежливым и, казалось, обладал бесконечным терпением, которое наверняка ни один раз сослужило ему хорошую службу, когда он имел дело с Луной. И, ко всему прочему, по тому, как он говорил о своей девушке, было предельно ясно насколько сильно он в неё влюблен.
Возвращаясь из туалета, Гермиона увидела Гарри и Рона, которые тихо разговаривали в одном из боковых коридоров. Она направилась было к ним, но тут же замерла, услышав в их разговоре своё имя.
— Итак… ты привёл с собой Гермиону, — сказал Рон.
— Заткнись! — огрызнулся Гарри.
Гермиону встревожила прозвучавшая в его голосе резкость. Что здесь происходит? Она плотно прижалась спиной к стене и повернулась так, чтобы надёжно скрыться за установленной тут же большой колонной.
— В конце концов, я бы сам мог взять её с собой, — говорил Рон. — Я сейчас ни с кем не встречаюсь.
— Знаешь, мне трудно угнаться за твоим бесконечным потоком подружек, — с иронией ответил Гарри.
— Я не собираюсь извиняться за то, что я молод и веселюсь так же, как и всякий нормальный парень нашего возраста, — вздохнул Рон. — Так же, как мог бы и ты…
— Не сейчас, — оборвал его Гарри. — Гермиона так сильно беспокоится о повторяющихся разговорах, но знала бы она, что самый повторяющийся разговор в моей жизни именно этот, с тобой и Джинни.
— Слушай, дружище, ну зачем ты так с собой поступаешь? — судя по голосу, Рон был действительно обеспокоен.
Когда Гарри ответил, его голос звучал приглушённо, и Гермиона догадалась, что он прикрывает рукой лицо.
— Это ты послушай меня! Я не для того каждые две недели хожу на свидания с девушками, с которыми ты меня постоянно сводишь, чтобы в сотый раз выслушивать от тебя одно и то же. В конце концов, мы так и договаривались: я хожу на свидания, а ты не пристаёшь ко мне с этим разговором.
Гарри вышел из коридора, в котором проходил разговор, и направился в сторону туалета. Опасающаяся раскрытия Гермиона ещё сильнее прижалась к колонне и увидела, как Рон направился в другую сторону, обратно в бальный зал.
Она ещё немного постояла у колонны, лихорадочно пытаясь разобраться в услышанном. Рон определённо был огорчён тем, что Гарри пришёл сегодня с ней. Но почему? Он не казался ревнующим, он действительно беспокоился за Гарри. А потом Гарри сказал, что согласился регулярно ходить на свидания только ради того, чтобы заткнуть Рона. Почему?
— А, Гермиона!
Она подскочила от неожиданности и, обернувшись, увидела за собой Кингсли Шеклболта.
— Привет… Кингсли, — ответила она, а потом подумала о том, что это, должно быть, было слишком фамильярно, особенно учитывая знаки отличия на его мантии. — Я имею ввиду, Министр. Верно?
— О, не беспокойся о формальностях. Мне они не нужны. Я хотел сказать тебе, что в Министерстве появилось ещё одно дело, которое может тебя заинтересовать. Одну бедную ведьму судят за то, что она защищалась от своего мужа. Он чистокровный, она магглорожденная, и ты знаешь, как это бывает, а без его финансовой поддержки она не может позволить себе нормального адвоката. В общем, это точно такой же случай, какой ты разбирала некоторое время назад, — он замолк на мгновение и добавил с ободряющей улыбкой: — И ты выиграла то дело.
Гермиона не знала, что и сказать. Кингсли, очевидно, раньше уже общался с ней и просил её сделать какую-то работу. Но даже если бы она сейчас и согласилась на это предложение, то ведь уже завтра она ничего об этом не вспомнит. Кингсли должен был об этом знать, и после этого он намекает, что она должна быть чьим-то адвокатом? Она была бы крайне ужасна в этом амплуа, не так ли?
В этот момент она почувствовала чью-то руку на своей талии.
— Привет, Кингсли.
Увидев Гарри, она вздохнула с облегчением. Гарри же посмотрел на неё сверху вниз и весело подмигнул.
— Гарри. Я как раз говорил Гермионе о том, что у меня есть для неё ещё одно дело. Подробности вышлю в понедельник с совой.
— Прекрасно. Будем ждать.
— Кроме того, — Кингсли наклонился поближе, чтобы их не подслушали. — Мне нужно встретиться с тобой по одному деликатному вопросу. Ты будешь в Министерстве в среду?
Гарри отрицательно помотал головой.
— В эту среду я планировал поработать дома, но, в принципе, могу заглянуть на несколько часов. Я посоветуюсь с твоим помощником, во сколько будет лучше подойти.
— Прекрасно. Тогда оставлю вас наедине.
Кингсли похлопал Гарри по плечу, кивнул Гермионе, а потом величаво удалился в сторону туалетов.
Проводив Министра долгим взглядом, Гарри повернулся к Гермионе, так и не убрав руки с её талии.
— Хей, где ты пропадала?
— Сначала танцевала с Рольфом, а потом меня нашёл Кингсли. Слушай, это его предложение… оно…
— Ты регулярно работаешь с департаментом магического правопорядка, — объяснил Гарри. — Ты помогаешь им с некоторыми делами, которые отдали назначенным Министерством адвокатам, которые обычно не проявляют особого рвения. Фактически, ты выполняешь всю работу адвоката, не имея официального образования и лицензии. У меня в кабинете лежит огромная куча юридических текстов и папок. Я покажу тебе их потом, после того как Кингсли пришлёт сову с материалами.
— Кингсли… Ты… Мы ему доверяем?
Гарри кивнул.
— Да, в Министерстве всё ещё царит коррупция, но уже не такая страшная, как раньше. И Кингсли один из хороших парней. Если хочешь, я могу напомнить тебе об этом утром, чтобы ты могла просмотреть свои материалы по юриспруденции до того, как он пришлёт сову.
— Я и сама смогу написать себе записку. Ты не обязан делать всё за меня, — ответила она. Правда, её слова прозвучали несколько резче, чем она думала.
Гарри отступил назад и снял руку с её талии.
— Да, верно, — ответил он, выглядя несколько обиженным.
Гермиона собиралась извиниться, но прежде чем она успела это сделать, он протянул ей руку и слегка поклонился.
— Потанцуешь со мной? Ты моя пара, но я почти не видел тебя этим вечером.
Гермиона снова вспомнила разговор с Роном. Гарри выглядел весёлым, даже счастливым, а гнев и горечь, которые она услышала в его голосе чуть раньше, казалось, бесследно исчезли.
— Конечно, — ответила она, вложив свою руку в его ладонь. — И прости меня. Я не имела ввиду…
— Не беспокойся, всё хорошо.
Гарри повёл её обратно в бальный зал, и большую часть первой мелодии они прошли в молчании. Гермиона мысленно прокручивала его разговор с Роном, а потом вспомнила, что именно говорила о ней та ведьма из магазина одежды. О том, как Гермиона буквально привязала Гарри к себе. Она захотела спросить его, не мешает ли она ему строить отношения с другими девушками и не из-за этого ли так беспокоится Рон, но не спросила. Она слишком сильно боялась услышать правду. Поэтому вместо этого она задала совсем другой вопрос, на который точно так же не хотела знать ответ.
— Это происходит каждое утро?
— О чём ты? — чуть смущённо посмотрел он на неё.
— Ну, ты терпеливо сидишь в доме на Гриммо и ждёшь моего пробуждения. Ждёшь, чтобы увидеть меня и заверить, что всё будет хорошо.
— Да, — пожал он плечами. — Письмо — вещь, конечно хорошая, но для тебя ещё и очень полезно первым делом увидеться с человеком, которому ты доверяешь. Это хорошо помогает тебе правильно начать свой день.
— И именно поэтому ты не оперативник? Потому что их режим работы не давал тебе достаточно времени, чтобы всегда быть со мной?
— Кто это тебе сказал? Рон?
— Просто скажи. Я что, ограничиваю тебя?
— Да, ты ограничиваешь нас обоих, — усмехнулся он. — С тобой немного трудновато танцевать. Ты можешь прекратить свои попытки вести в этом танце и просто расслабиться?
Гермиона вздохнула и поняла, что получила ответ. Пусть иносказательный, но тем не менее. Именно из-за неё Гарри так и не стал аврором-оперативником, как Рон. Значит, этот несчастный случай разрушил не только её мечты, но и мечты Гарри.
— Послушай…
Гермиона подняла глаза и столкнулась с серьёзным взглядом Гарри.
— А тебе не приходило в голову, что, быть может, мне очень важно видеть тебя каждое утро не только ради тебя, но ещё и ради себя?
Она покачала головой.
— Что…
— А ты не думала, что в этом мире, где куча незнакомцев постоянно норовит пожать мне руку, похлопать по плечу или рассказать мне о чём-то, что они считают правдой обо мне, но что правдой не является, мне тоже очень важно начать свой день с общения с кем-то, кто любит меня просто за то, что я обычный парень по имени Гарри, а не какой-то там всенародный любимец Гарри Поттер?
Глаза Гермионы уже в который раз за этот день наполнились слезами, и она уткнулась лицом в изгиб его шеи. Она так и стояла, пытаясь сдержать слёзы, чтобы они не испортили её макияж, пока вдруг не почувствовала запах Гарри. Внезапно её охватило ощущение чего-то знакомого, и это ощущение неожиданно заполнило её, заполнило её всю — она и не осознавала, насколько опустошённой чувствовала себя всё это время. Она была поражена этим приливом ярких эмоций, который всё-таки заставил упасть из последних сил сдерживаемые слёзы.
Когда Гарри понял, что Гермиона плачет, он прижал её к груди и осторожно вывел из бального зала. Он отвёл её в незаметный коридорчик, где до этого разговаривал Роном, и молча протянул ей носовой платок.
— Откуда ты постоянно знаешь, что именно мне нужно сказать, чтобы мне стало лучше? — спросила Гермиона, вытирая слёзы.
— Это так тебе стало лучше? — пошутил он.
Гермиона одарила его слабой, подрагивающей улыбкой. Гарри же прислонился к стене и улыбнулся ей в ответ.
— Я много практиковался, — наконец, ответил он. — Всякий раз, когда я говорю тебе что-то не то, ты забываешь это, и тогда у меня появляется ещё одна попытка. Ну, и я повторяю это до тех пор, пока не сделаю всё правильно.
Лицо Гермионы вытянулось, и он подтолкнул её в бок.
— Эй, вообще-то это должно было тебя рассмешить. Ладно, я шучу. У нас ещё никогда не было этого разговора.
Гермиона обессиленно прислонилась к стене рядом с Гарри.
— Мне как-то трудно поверить, что я ещё ни разу не поднимала тему о том, что ты не стал оперативником только из-за меня.
— Нет, ты уже задавала этот вопрос раньше, — задумчиво кивнул он, — но я ещё ни разу не отвечал на него так, как сейчас.
Гермиона вздохнула и запрокинула голову, оперевшись затылком об стену.
— Ох, Гарри, — прошептала она. — Это… так много. Так много всего, с чем мне нужно как-то справиться за такое короткое время. Так много фактов, и ещё больше эмоций. Я даже не могу… как следует объяснить, что я сейчас чувствую.
— Не надо ничего объяснять, — Гарри повернулся к ней. — Я всё знаю.
Гермиона всё не отрывала взгляда от потолка. Может быть, он только думал, что знает, ведь как бы он понял, что именно она чувствует?
— Я знаю каково это — не иметь контроля над своей жизнью, — тем временем продолжал Гарри. — Доверять людям и вещам, которых ты не можешь проверить, но доверяешь просто потому, что у тебя нет иного выбора. Чувствовать, как другие люди дёргают тебя за ниточки. Я знаю, как это тяжело, и знаю, что единственная причина, благодаря которой я прошёл через всё это, заключалась в вас, в моих друзьях. Вы просто любили меня и помогали мне всем, чем только могли. Ты сделала это для меня, теперь же настала моя очередь. И мне действительно нравится помогать тебе и заботиться о тебе.
Гермиона повернулась и посмотрела на Гарри. Они замерли на несколько мгновений, просто глядя в глаза друг друга. Из бального зала доносилась музыка, но Гермиона уже не слышала её. Гарри взял её руки, и она переплела их пальцы. Её сердце бешено колотилось, и когда она посмотрела в его глаза, то сразу поняла, что он действительно понимает её. И именно этого чувства понимания она никогда не получала от Рона.
Рон жалел её. Рон любил её и хотел, чтобы она была счастлива. Но Гарри… Гарри её понимал. Может быть, именно поэтому она жила с Гарри, а не с Роном.
И именно Гарри вывел её из транса. Если бы это зависело от Гермионы, они бы, наверное, так и остались стоять там, глядя друг на друга и держась за руки. Гарри же отступил назад и, тяжело вздохнув, выпустил её руку.
— Ладно. Нам обоим явно нужно немного выпить, — пробормотал он, потянув её за другую руку обратно в бальный зал.
— Или не немного, — добавила она, послушно следуя за ним.
Гарри улыбнулся, глядя на неё через плечо.
— Хочешь повторить ту ночь, когда мы получили ордена Мерлина?
— Разве это плохо? — пожала она плечами. — Это была весёлая ночь.
***
Гермиона не была пьяна, она просто была приятно навеселе. Факт, о котором она только что в десятый раз сообщила Рону.
— Да-да-да, — пробормотал он, подводя её к точке аппарации.
Он перекинул через руку их верхнюю одежду и оглянулся, вероятно, чтобы убедиться, что Гарри точно идёт следом.
— Я знаю, что ты не пьяна, но вот запах твоего дыхания говорит об обратном, и я ни за что не позволю тебе расщепиться.
Когда они добрались до конца коридора, Рон повернулся к Гарри и строго сказал:
— Ты останешься здесь! Хотя… — он протянул руку и ловко выудил из кармана Гарри его волшебную палочку.
— Эй! — запротестовал было он.
— Если бы ты не был пьян, то успел бы остановить меня. Стой тут, я сейчас вернусь за тобой.
Рон крепко схватил Гермиону за руку и повернулся на носках. Спустя мгновение они очутились на пороге дома на площади Гриммо. Рон быстро деактивировал защиту и велел ей зайти в дом и подождать, пока он приведёт Гарри.
Гермиона кивнула, вошла в дом и спряталась за дверью. Когда через несколько минут парни появились в коридоре, она выскочила и громко закричала:
— Бу-у-у!
Она была уверена, что на самом деле не удивила ни одного из них, но Гарри всё равно испуганно взвизгнул, заставив Рона закатить глаза, а Гермиону рассмеяться так сильно, что она едва не упала и ухватилась за стену.
— Мда… Не очень-то весело быть единственным трезвым, среди пьяных друзей, — проворчал он. — Почему вы не сказали мне, что собираетесь выпить половину бара? Я бы присоединился!
Гарри пересёк коридор и оторвал Гермиону от стены. Он придерживал её, но она всё равно чувствовала, как он тоже чуть покачивается на ногах, и продолжала держаться за стену, дабы удержать равновесие.
— Мы не выпили и половины бара, — возразила она. — Всего лишь четверть.
Она посмотрела на Гарри, и он нетерпеливо кивнул, а потом наклонился к ней и добавил:
— Может быть, треть.
Гермиона снова расхохоталась.
— Чёрт побери! Ладно, вы, двое, идите уже спать! Вы сможете подняться наверх или мне придётся вас левитировать?
— Нет, мы сможем подняться по лестнице! — возразила Гермиона. — Мы не пьяны, а просто…
— Просто приятно навеселе, — насмешливо кивнул Рон. — Да, я слышал. Ну давай. Иди. Покажи мне, как хорошо ты умеешь ходить.
Гермиона вывернулась из объятий Гарри, подошла к лестнице и начала подниматься. Поднималась она медленно, шаг за шагом. На полпути она обернулась и посмотрела на Рона.
— Видишь? — спросила она и подняла руки над головой. — Никаких рук!
Она сделала шаг и едва не скатилась вниз, лишь в последний момент схватившись за перила.
Рон кивнул и с отчётливым сарказмом в голосе произнёс:
— Вижу-вижу. Но давай-ка ты дальше с руками, ладно?
Гермиона показала ему язык.
Гарри поднимался по лестнице гораздо легче. Добравшись до Гермионы, он положил руку на её плечо, одновременно с этим крепко ухватившись за перила.
— Всё, она у меня. Видишь?
— Хорошо… — неохотно кивнул Рон и, глядя, как они медленно поднимаются по лестнице, крикнул вслед: — Не делай ничего того, о чём потом пожалеешь. И, да, я говорю это тебе, Гарри, потому что Гермиона завтра ничего не вспомнит.
Почему-то это замечание показалось Гермионе чрезвычайно забавным, и она снова рассмеялась, с трудом преодолев последние ступеньки до лестничной площадки. Она повернулась и одарила Рона гордым взглядом.
— Я сделала это!
— Вижу. Осталось ещё два пролёта, так что будь осторожнее. Ладно, увидимся завтра в Норе. Пейте побольше воды!
— Да-да, пока, Рон!
— До завтра, — добавил Гарри.
Как только Рон вышел и закрыл за собой дверь, Гарри повернулся к Гермионе и серьёзно спросил:
— Как думаешь, мы сможем подняться по этой лестнице, не разбившись насмерть?
— Как иронично! — рассмеялась Гермиона в ответ. — Мальчик-который-выжил оказался убит лестницей.
Гарри приобнял её за плечи и повёл к следующему пролёту.
— Не думаю, что они указали бы причиной смерти эту лестницу, — задумчиво протянул он. — Скорее, это был бы избыток виски, который течёт по моим венам. Или, быть может, ведьма, которая упала на меня и передавила мне горло.
— Ш-ш-ш… — Гермиона прижала палец к его губам. — Мне нужно сосредоточиться.
Гарри серьёзно кивнул, и они молча одолели ещё один лестничный пролёт.
— Уф! — выдохнула Гермиона, когда они всё же поднялись наверх. — Ну вот. Гарри Поттер благополучно доставлен в его комнату. Сегодня не будет никаких преждевременных смертей.
— Нет, это мне нужно доставить тебя в твою комнату, — Гарри отрицательно покачал головой. — Я благородный гриффиндорец, а ты леди.
Он широким жестом предложил её пойти впереди.
— Вообще-то Рон сообщил мне, — лукаво сказала она, — что я теперь считаюсь слизеринкой.
— Да, — рассмеялся Гарри. — Точно.
Теперь, когда они оба немного освоились в своём состоянии, они без проблем преодолели следующий пролёт. Когда они подошли к двери, Гермиона повернулась и прислонилась боком к стене. Гарри встал напротив, в точности скопировав её позу.
— Как ты? — тихо осведомилась Гермиона.
— Это было весело, — улыбнулся он ей в ответ.
— Да, согласна.
Гарри протянул руку и провёл ладонью по её талии.
— Ты прекрасно выглядишь. Я тебе это уже говорил?
Она кивнула. Всю её весёлость как рукой сняло, и теперь всё было очень серьёзно. Она вспомнила о том моменте в конце первого свидания, когда два человека задаются вопросом о том, должны ли они поцеловать друг друга? Как только эта мысль пришла ей в голову, у неё возникло непреодолимое желание подойти и поцеловать Гарри.
Это мгновенно отрезвило Гермиону. Она тут же выпрямилась, отчего у неё закружилась голова, и её резко повело в сторону.
— Ты в порядке? — спросил он, придержав её за руку.
— Я… Да.
Гарри прислонил её спиной к стене, и когда он убрал руку, она вспомнила тот его разговор с Роном, который она подслушала недавно. Как глупо. Она специально выпивала сегодня вечером, чтобы забыть их диалог, и вот он снова появился в её голове.
И теперь, в тот момент, когда её голова кружилась от слишком большого количества вина, а взгляд Гарри опьянял ещё сильнее, она решилась:
— Ты ни с кем не встречаешься из-за меня.
— Что? — Гарри удивлённо отошёл от стены.
— Я слышала, как ты разговаривал с Роном, — пояснила она. — Ему не понравилось, что ты взял меня с собой сегодня, и он хочет, чтобы ты ходил на свидания. А ты не хочешь этого делать. Почему?
Гарри покачал головой и снова прислонился к стене. Он упёрся в неё головой и вздохнул.
— Ты действительно хочешь поговорить об этом прямо сейчас? Когда ты в таком наряде, а я выпил на три-четыре шота больше, чем оно того стоило? — он выдержал паузу, а потом добавил с грустной улыбкой. — Будь осторожнее, иначе я могу сказать тебе правду.
— Скажи мне её, — шепнула Гермиона в ответ.
Гарри закрыл глаза и глубоко вздохнул.
— Я всё равно скоро забуду о ней, — настаивала Гермиона.
— Настоящая слизеринка, — пробормотал он себе под нос.
Гарри открыл глаза и подошёл к ней практически вплотную. Затем он поднял руку и медленно провёл пальцем по её подбородку.
— Так ты собираешься рассказать мне, о чём был тот разговор с Роном? — прерывисто вздохнув, спросила она.
— Я рассказываю тебе о нём прямо сейчас. Не притворяйся, что ничего не понимаешь.
Гарри провёл пальцами по её шее и отправился ещё ниже, вдоль выреза платья, а потом по плечу, прежде чем провести ими по её руке. Всё тело Гермионы запылало, чутко отзываясь на его прикосновения. Когда он добрался до её руки, он взял её и нежно поцеловал её пальчики.
— Я тебе нравлюсь? — неуверенно осведомилась она.
Гарри поднял свободную руку, положил её на шею Гермионы и зарылся пальцами в её густые волосы.
— Нравишься ли ты мне? — тихо переспросил он. — Хотелось бы, но всё гораздо серьёзнее. Я люблю тебя, Гермиона.
Гарри замолчал, и между ними повисла неловкая тишина. Гермиона потеряла дар речи, она понятия не имела, что ответить на это, но его признание почему-то совсем не удивило её. Разве не об этом он говорил ей весь вечер? С каждым взглядом, каждым прикосновением, и даже своими ободряющими словами, сказанными ранее.
— Я люблю тебя, — повторил он. — Абсолютно, безнадёжно и болезненно. И я не могу остановиться. Даже если бы я знал, как это сделать, я бы всё равно не стал. Ты для меня… всё.
Гермиона опустила взгляд. Она больше не могла смотреть в его глаза. Тот вихрь сильных необузданных эмоций, которые она видела в его глазах, казался ей, скорее, пыткой, нежели любовью, и она не хотела мириться с мыслью, что именно она причиняет ему эту боль.
Гарри опустил руки и сделал шаг назад.
— Но это большой секрет, — сказал он.
— Что? — смущённо переспросила Гермиона.
— Это тёмная, страшная правда, которую ты целенаправленно забываешь каждый раз, когда узнаёшь. Это то, что чуть не довело тебя до нервного срыва и заставило начать этот проклятый вызов.
— Итак, я… я знала об этом?
У Гермионы сильно кружилась голова, и она не понимала, было ли это от выпитого алкоголя или же от поведанного ей только что откровения.
Гарри же снова подошёл поближе и нежно прикоснулся к ней, и это сразу же заставило её почувствовать себя немного легче.
— Ты уже знала это здесь, — сказал Гарри, приложив руку к её сердцу. — Ведь ты совсем не удивилась.
По её лицу потекли слёзы. Она схватила его за руку и вновь опустила голову. Да, он был прав, она действительно знала. Он, очевидно, уже говорил ей об этом раньше, и хотя она забыла эту правду, она накрепко поселилась в её сердце. Сколько раз это уже происходило?
И ещё он сказал, что она целенаправленно забывала об этом. Невооружённым взглядом было видно, как это буквально разрывает его на части. Она причиняла ему сильную боль, забывая. Зачем? Зачем она снова и снова продолжает причинять ему боль? Неудивительно, что Рон так разозлился, увидев их сегодня вместе. Он наверняка всё знал.
— Я не собираюсь забывать! — заявила она. — Я не хочу забывать!
— Тогда не забывай, — Гарри наклонился, нежно поцеловал её в щёку и прошептал: — Я хочу, чтобы ты помнила. Но… Но я знаю, что ты этого не сделаешь.
Она почувствовала его тёплое дыхание на своём лице, и по её спине тут же пробежали полчища мурашек.
В следующее мгновение Гарри отступил назад, оставив её в холоде и одиночестве. Он коротко кивнул ей и повернулся к лестнице. Он шёл не по прямой, но спотыкался уже гораздо реже, чем раньше. Гермиона догадалась, что их разговор отрезвил его так же сильно, как и её саму.
Гермиона просто смотрела, как он спускается по лестнице, а потом услышала, как он прошёл по коридору, вошёл в свою комнату и захлопнул за собой дверь. Она глубоко вздохнула, даже не осознавая, что всё это время задерживала дыхание.
Гермиона медленно поднесла руку к щеке и прижала пальцы к тому месту, которое он поцеловал. Она почти воочию чувствовала прикосновение его губ и была уверена, что завтра, после того, как все воспоминания об этом дне исчезнут, ощущение его поцелуя ещё долго будет бередить её душу.