Пенумбра ненавидит Деллу.
Эти ужасные пыльно-белые перья, привлекающие ее внимание каждый раз когда землянка попадает в поле ее зрения, этот ужасный голос, грубо отрывая ее внимания от тренировок и защиты своих граждан, эти блестящие линзы, отражающие любой свет вокруг землянки в неимоверно раздражающие блики, закрывающие ее глаза.
Нельзя доверять тем, чьи глаза ты не видишь.
Пенумбра помнит бесконечные истории своей бабушки о пришельцах вне города, с их шарообразными головами, бликующими в лучах солнца, за которыми она со своими подручными наблюдала в последние годы службы. Они никогда не подходили близко, да и шанса не было - пришельцы пропали на следующий же день, оставив лишь странный флаг и следы своего пребывания.
Луняне не верят в добрых иноземцев.
Слишком часто, слишком много было в ее юности лекций про ужасную землю, про единственное безопасное место на планете луны - их великий город, вырубленный в глубине планеты.
Пенумбра была хорошей ученицей.
Она делает все, как ее учили в случае недобросовестного гражданина - следует по пятам, бесшумно прячась за камнями с золотыми прожилками. Следит за всеми контактами с землянкой - не то чтобы она останавливается надолго между работой над своим "секретным" проектом чтобы поговорить с лунянами - и возвращает ее в предписанную камеру(старательно игнорируя что это являлось ее собственным гаражем) каждый день.
***
Пенумбра не понимает Деллу.
Эта землянка то носится с какими то подозрительными целями, то еле-еле ползает, наполовину во сне, но все равно упорно работает над своим проектом. Пенумбра не беспокоится, вовсе нет, просто если что то произойдет с пленницей под ее опекой, в этом обвинят ее.
Делла не отдыхает, не ест и не пьет, и ее пыльно-белые перья становятся все грязнее и грязнее, запутываясь в невероятные узлы - в них застревает все подряд, особенно любимые ложки пенумбры и отпадающие веточки с ее растения, создавая неимоверно ужасный вид. Пенумбра едва подавляет раздражение каждый раз когда видит ее - каждый знает, что воитель сможет выполнить свое дело лишь в превосходном состоянии, и Делла все таки является воительницей.
Безмозглые земляне, они что, об этом не знают?
Пенумбра злобно таскается за своей пленницей всю следующую неделю, с раздражением следя за тем как землянка все больше и больше запутывается в словах и действиях. Лунница не может не раздражаться на немытую посуду, на постоянный храп по ночам, на тысячу и одну мелочь в поведении несносной землянки, но все это раздражение мгновенно исчезает каждый раз, когда она находит отрубившуюся землянку во все более странных местах для сна.
Ладно всевозможные скамейки, улочки и крыши лунян - так она хотя бы получает доказательства к (слабеющей каждый день) теории про существование какого-то злостного плана у землянки - но вот как она может засыпать в таких местах как сопло ее ракеты, внутренности шкафов, на местах еще ведущегося строительства - везде, где только могла, будто специально пытается насолить Пенумбре.
Пенумбра старательно игнорирует холодную хватку страха каждый раз, когда непутевая землянка оказывается на пути опасности. По крайней мере, когда ее атакует Пенумбра, лунница знает, что никакой опасности для землянки нет - ее хранит непонятная удача, уберегая от каждого выстрела, каждого копья, запущенного Пенумброй.
Хотела бы она сказать то же об атаках из других источников.
Пусть большинство лунян и были успокоены объявлениями Лунариса о мире с землей, все еще находились некоторые индивидуумы, которые старательно пытались избавится от потенциальной угрозы - пару месяцев назад, когда Делла все еще жила вне лунного города, Пенумбра была бы на их стороне. Но теперь? Теперь она не может прекратить бросать злобные взгляды на них каждый раз, когда выхватывает землянку из под "случайных" выстрелов, обрушивающихся зданий, падающих объектов и прочих продуктов креативного ума старых воителей.
Делла даже не замечает их враждебности - каждый раз она лишь устало и воодушевленно улыбается старикам, приветливо размахивая рукой.
***
Пенумбра очень хочет избавится от Деллы.
Она ненавидит всеобщее внимание, прикованное к ее пленнице. Таких толп не собирали даже ежемесячные речи Лунариса про всемогущество планеты Луны! Пенумбра не понимает, что такого привлекательного в ее россказнях - она могла бы говорить часами о своих подвигах, и хоть хоть раз кто нибудь выслушал?!
Но, наверное, она может понять их ажиотаж.
Делла прожила в городе уже полгода, и все жители постепенно стали считать ее кем-то помимо надоедливого зверька, постоянно роющегося в их мусоре. Пенумбра даже слегка рада, что они наконец то осознают мощь Деллы как воительницы - хотя бы старики перестали сплетничать между собой, что молодежь обмельчала, настойчиво повышая громкость разговора каждый раз когда Пенумбра появлялась в их поле зрения.
Пенумбра не желает видеть эти восторженные лица, это благоговейное внимание к ее соседке, забирающее все ее время и силы, итак небольшие после долгих месяцев работы над ее творением. Делла все меньше и меньше отдыхает, ее перья давно потеряли всякий намек на белизну, даже перестала оглушительно храпеть во сне, вместо этого сворачиваясь в тугой клубочек и забываясь прерывистым сном, просыпаясь от малейших изменений в своем положении.
Пенумбра больше не может утаскивать ее к себе, давая отдыхать не на твердой поверхности земли или различных поверхностей на лесах возле творения Деллы. Лишь стоит, сторожа ее чуткий сон и гневно прожигает дырки взглядом в любом, кто подходит близко или слишком громко говорит.
Лунарис выглядит все более и более задумчивым с каждым днем, но лунницу это не заботит - их великий Лидер всегда был себе на уме,постоянно пропадая в глубинах луны и прочих странных местах. Ей все равно, чем он там занимается - главное, что он и сам забыл о том как задумывал получить информацию о Земле.
Пенумбра слишком хорошо знает, что из себя представляют такие сеансы получения информации. Даже Делла этого не заслуживает.
(Делла не заслуживает ничего из этого, но фактов этого не меняет)
Луняне все больше и больше обожают Деллу. Пенумбра все больше и больше возвращается к своей ненависти к ней, к своему удивлению неуверенно даже для себя заявляя что они не подруги.
Она не может понять, что изменилось с того момента как они встретились. Делла все такая же раздражающая, несносная женщина, непонятно почему настаивающая на том что они соседи и подруги, все время старающаяся ее обнять, поговорить с ней и так ужасно улыбающаяся каждый раз, когда ее видит.
Пенумбра это ненавидит… наверное.
Пенумбра ненавидит обожающие взгляды лунян, направленные на Деллу вместо Пенумбры и Лунариса, ненавидит то, как сильно ей хочется снова увидеть, как землянка дерется, как сильно ей хочется сойтись с ней в бою, как в тех старых легендах о почетных врагах и священных узах боя, ненавидит как Делла сгорает в своем желании вернутся домой, ненавидит как ее сердце замирает при каждом упоминании того что Делла здесь не навсегда, что ее храп и нежелание мыть посуду и привычки вырубаться в самых неудачных местах и теплое тело в ее руках каждый раз когда ее нужно возвращать домой скоро пропадут, ненавидит то что Делла все еще здесь, ненавидит, ненавидит, ненавидит.
Ненависть сгорает в ее горле жгучим дымом каждый раз когда она видит Деллу.
Так что она решает проблему радикально.
Лунарис так удачно напоминает ей о строении корабля Деллы, луняне так неудачно хотят полететь с Деллой на Землю.
Это становится последней каплей.
Теплое тело, в кои-то веки не ворочающееся при малейших прикосновениях (Пенумбра помнит, как Делла радовалась, что ее копье закончено, и как она впервые за несколько недель дошла до своего гамака сама) жмется неожиданно доверчиво и это ощущается как предательство.
Пенумбра замирает лишь на мгновение - тело врагини-подруги-соседки в руках и открытый кокпит корабля перед ней. Сомнения захлестывают с головой, и она старательно не замечает что держит Деллу все крепче и крепче.
Но мысль о том, что Делла снова будет работать неделями, месяцами, может даже годами над будущем строем кораблей для всех лунян невыносима. Она и так выглядит в трех шагах от смерти - серые перья с комками лунной пыли в них и слишком легкое тело, глубокие круги под глазами - пусть Пенумбра и не эксперт в анатомии землян но даже она может это увидеть.
Она лишь надеется, что там, на земле, Деллу ждут. Что ее семья, о которой она с такой теплотой говорит, все еще ждет. Делла заслуживает хотя бы этого.
Лгать ей получается неожиданно сложно, и то, как из ниоткуда появляется Лунарис не сильно помогает. Что то внутри болит, сворачивается в колючий клубок, царапающий внутренности.
Пенумбра совершает ошибку. Она ощущается как самая важная, самая неисправимая ошибка в ее жизни.
Почему она решила, что Делла должна уйти? Какое право она имела делать это? Почему ей так тяжко на душе, когда Лунарис объявляет о предательстве Деллы?
Она же сама хотела этого.
…Ведь так?
***
Пенумбра не может прекратить думать о Делле.
Проклятая землянка не выходит из головы, и Пенумбра не может не ожидать взрывов смеха и криков о неудаче из гаража, не может перестать готовить на двоих и патрулировать город в поисках снова заснувшей где-то подруги, не может заставить себя убраться в гараже, выглядящим так, словно она только-только ушла на поиски кусков мусора на переплавку.
Пенумбра ненавидит, то как Лунарис элегантно обставил "предательство" ее пленницы-подруги. Пенумбра ненавидит доверчивых лунян, в одну ночь совершивших поворот на 180 насчет ее подруги. Она ненавидит опустевший гараж, ненавидит ежедневный шум работ над ракетами, ненавидит притворяться что она все еще находится на стороне Лунариса.
Лейтенант Пенумбра никогда не восстала бы против своего генерала.
Пенни никогда не имела начальников. Пенни имела лишь настойчивую, раздражающую ее подругу, которая была готова загнать себя в гроб, но не сдаться в своей цели возвращения домой.
Пенумбра не знает кем быть. Она не знает что выбрать, что чувствовать, когда луняне на улицах бросают оскорбления в сторону Деллы.
Она знает лишь что ей хочется что то побить.
Хотя, скорее, кого-то.
Пенумбра лишь надеется, что семья Деллы останется в безопасности. Маловероятно, учитывая, какая глупая и до страшного смелая ее подруга. Но она может надеяться.
Когда спустя день на луну приземлился копье Селены, она чуть не сходит с ума.
Вид иного землянина, явно потрепанного жизнью, с пораженным взглядом в глазах и с намордником на клюве, приводит ее в чувство.
Это не Делла.
Пенумбра узнает его по одежде - Делла часто описывала матросский стиль своего брата, и пусть черный цвет ненадолго спутывает ее, одежда все еще узнаваема. Дональд Дак, воинственный и смелый в рассказах Деллы, выглядит потрепанным жизнью.
Он такой же смелый, как и Делла - этот землянин умудряется сбежать из тюрьмы, пробраться через бараки лунян и отбиться от лунного зверя с минимальными потерями перьев, и Пенумбра неохотно признает, что Делла была права в своих историях о своем брате.
Но дальнейший побег налетает на неожиданное препятствие.
Пенумбра никогда не знала, что в этом отсеке что то есть, кроме бесконечных коридоров и запасов металла с времен разработки города. Она даже не знала, что их технология иллюзий используется где-либо еще, кроме закрытия основного города от земли.
Дональд Дак оказывается великолепным воином - даже в истощенном, усталом и побитом состоянии он почти побеждает Лунариса, и успевает отправить сообщение на Землю.
(Пенумбра сильно сомневается, что оно будет различимо, но это была великолепная попытка)
Пенумбра не ожидает его самоубийственной попытки вернутся домой. Она с ужасом наблюдает за тем, как золотая капсула пропадает вдали, пытаясь не думать о том, что она скажет Делле о том, что случилось с ее братом.
Последнее что она запоминает, это острую боль в спине.
***
Пенумбра готова умереть для Деллы.
Она поняла это еще давно, еще когда она отправила Деллу обратно на землю, и это ощущение лишь укрепилось за дни, проведенные в тюрьме ее народа.
…А ведь когда то давно она была безмерно горда своим направлением на охранницу тюрьмы. Как же она была глупа.
За эти бесконечные, серые дни незнания и бездействия Пенумбра хорошо так обдумала свою жизнь.
Пенумбра всегда была удивительно нечуткой в отношении чувств и эмоций других, хоть ее саму и задевали любые слова, брошенные в ее сторону.
Она никогда не замечала, как сильно ее слова влияли на окружающих ее лунян, пока как то так не случилось, что она осталась одна. Одиночество пришло незаметно,
Не удивительно, что у нее была только одна подруга, да и та не смогла остаться рядом.
Пенумбра и ее не заслуживала.
***
Шанс побега ей представляется внезапно - подростки, оставленные дома и постоянно ворчащие о необходимости охранять единственную пленницу, отвлеклись на трансляцию битвы Лунариса с кем-то по имени Скрудж Мак-Дак, не заперев дверь ее камеры. Как бы ей не хотелось прочитать им лекцию о безопасности и ответственности, Пенумбра не могла упустить этот шанс.
Пенумбра не знала, застанет ли Деллу в живых, но сидеть сложа руки было невозможно.
Стащить один из построенных кораблей до ужаса просто - детям и подросткам просто не дали доступ к ангарам, а взламывать электронные замки их учили еще на первых курсах воителей Луны.
Она до сих пор помнит, как запускать копье селены (Пенумбра не знает, сможет ли когда нибудь это забыть).
Управлять копьем оказывается неожиданно сложно - ракета даже слишком отзывчива, и Пенумбра еле-еле избегает столкновения с несколькими метеорами.
Пенумбра почти мгновенно слышит знакомые ругательства Деллы на первом же канале связи. Оглушающее облегчение сбивает ее концентрацию, но она отбрасывает это чувство. Сначала нужно убедиться в том, что Лунарис будет побежден.
Вид знакомого маленького корабля, запертого внутри маленькой пирамиды космоса, свободной от выстрелов Лунариса, ужасает ее до глубины души. Огонь двигателя, подбирающегося все ближе и ближе к корабля, замораживает ее изнутри.
Пенумбра не думает ни о чем, когда направляет корабль в сопло двигателя. В ее голове - лишь нелепое маленькое копье, починенное Деллой, пыльные перья в гамаке, пустующем большую часть времени, громкий храп в ночи, проникающий за толстые стены гаража, без которого так трудно засыпать.
Ее корабль разбивается на куски - но она остается жива. Пенумбра никогда не задумывалась о том, каково это - ощущать вакуум космоса на своей коже.
Оказывается, он холодный.
Давление на ее тело очень отвлекает. Вокруг лишь темные проблески космоса между ярких пятен ее разлетающегося корабля, движущиеся с такой же скоростью как и она. Кусок стали пролетает мимо головы, и Пенумбра инстинктивно съеживается, отклоняясь от его пышущего жаром хвоста.
Ее все-таки задевает шрапнелью, заставляя прокручиваться вокруг своей оси. Она надеется, что корабль Деллы выдержит удары осколков.
В итоге, она оказывается на лобовом стекле ее корабля, впечатавшись в него на полной скорости и неловко замерев на нем.
Делла выглядит счастливой. Ее перья ослепительно белые в искусственном свете корабля, и она выглядит живее и здоровее чем за все ее время на луне. Пенни думает что она не против умереть если это последнее, что она увидит.
Но луняне - упорный народ, и Пенумбра собирает себя в кучку и заставляет землян пустить ее в корабль.
Ее народ очень живуч, как оказалось. Ее кожа лишь немного покрыта изморозью от вакуума и царапинами от осколков, но ничего что она не может пережить.
(Тренировки времен ее юности были жестче. Пенумбра не знает, хорошо это или плохо.)
Пенумбра даже не знает, радоваться ли ей своему выживанию, или нет.
Находится в тесном отсеке рубрика корабля вместе с полдюжиной землян никогда не было ее идеальным времяпровождением. Но Делла, живая, невредимая, с сияющими белым перьями, впервые за все их знакомство, была рядом.
Она почти не узнает свою подругу в этой землянке, живой и энергичной, с незнакомой короткой прической, с широкой улыбкой на клюве и мягкой, непостижимой любовью в глазах каждый раз когда она смотрит на мелких копий себя.
Пенумбра почти не знает ее. От этого немного больно и невольно лунница думает о том, смогли бы они вообще хоть как то подружиться, не будь Делла постоянно в трех часах без сна от смерти.
***
Земля выглядит еще красочней, когда ты находишься на ее поверхности. Пенумбра невольно щурит глаза на яркость этой планеты, но упрямо продолжает нести свою голову гордо, надеясь внушить землянам что с ней лучше не связываться.
(Если так выглядит лишь одно место на Земле, то она может понять, почему Делла с Дональдом считали свою планету лучше чем Луну.)
Пенумбра не может оставаться рядом с Деллой. Как бы ей этого не хотелось.
Мир спасен. Ей нечего здесь делать.
Луняне заключают мир с землянами, и лишь их поломанные корабли мешают им отправиться назад, на Луну.
Пенумбра старательно разбирается в строениях их ракет, в одиночку собирая их из обломков, и даже не задается вопросами, почему она делает это одна. В конце концов, она предала Луну, (пусть она и была права), пусть и все остальные перешли на эту сторону в вопросе односторонней вражды Луны и Земли, но их законы четко распределяют наказания.
Работа оказывается неожиданно тяжелой. Пенумбра никогда не стремилась стать ученым, ее всегда привлекали лишь науки боевых искусств. Помощь Деллы была как никогда кстати, пусть и что то внутри ее непривычно сжимается от нового присутствия в ее жизни Деллы.
Она не может отказаться от предложения Деллы пожить у нее в гараже, когда землянка в очередной раз ловит ее за перетаскиванием кусков металла в лес. К счастью, закон Луны не запрещает наказанным преступникам иметь крышу над головой, и хоть какой либо комфорт в короткие периоды отдыха.
(Излишнее баловство, фыркнула бы Пенумбра в прошлом. Сейчас Пенумбра может лишь вздохнуть с облегчением)
Это ощущается почти как тогда, на Луне, когда она только-только привыкла к присутствию Деллы рядом, еще до того, как обожание лунян ее подруги пробудило в ней ужасную, непонятную в своем проявлении ярость.
Пенумбра не хочет повторения прошлого.
Но она может лишь запихнуть эти странные чувства поглубже, игнорируя как одна лишь солнечная улыбка Деллы может превратить ее внутренности в текучий огонь, игнорируя как сильно ее выбивает из потока мыслей каждое ее мимолетное прикосновение и как сильно она хочет просто замедлить свой процесс ремонта что бы остаться подольше на этой планете, вместе с единственным человеком в ее жизни, который никогда не пытался ею манипулировать.
Почему-то, в этот раз, ей хочется впечатывать в стену кулаки лишь когда она совершает (совершенно незначительные и легко избегаемые) ошибки рядом с Деллой.
Пенумбра старается об этом сильно не размышлять.
К счастью, Пенумбра смогла отказаться от дальнейшей помощи Деллы с ракетой - осознав основы и обозначения земляной техники, Пенумбра сильно продвигается в понимании конструкции чудесной машины, могущей отправить их к звездам. К тому же, ей совершенно не хотелось, чтобы в чистые белые перья подруги снова вернулась та ужасная пыль. Уменьшенное время рядом с подругой не заглушает эти чувства, но, по крайней мере, пока Деллы нет рядом, Пенумбра не сможет ее ранить.
Но от желания постоянно ощущать чужие перья под своими руками это не избавляет. Пенумбра не может не скучать по старой жизни на луне, когда она почти каждый день могла носить Деллу на руках.
Больше лунница не осмеливается на такие прикосновения.
Дни ползут мимо серой рутиной, и лишь изнуряющая работа над ракетой помогает ей не сходить с ума от переполняющей ее нервной энергии. Она ненавидит то, что работает так медленно, но, к сожалению, быстрота приводит лишь к множественным разрушениям в ее исполнении.
***
Ненадолго отвлекает ее от работы лишь предложение встречи с Ланчпадом.
Пенумбре даже немного интересно - из общения с Деллой она думала, что все земляне такие же крошечные как и ее подруга. Но прогулка до места, где ей назначили встречу, показывает обратное - на земле оказывается множество разных видов существ, поражающее ее своим разнообразием.
Пенумбра почти сразу чувствует себя настороже - в этом "кафе" слишком много людей для ее вкуса, и тот факт, что оно под открытым воздухом не сильно уменьшает ее паранойю.
Ланчпад оказывается пилотом, и вполне отличным парнем - несмотря на все его заикания, он вполне хорошо ведет почти односторонний разговор об каком-то шоу про живой черный плащ, и экспрессивно дополняет свой разговор движениями рук.
Напиток, предложенный им, непредвиденно горчит, и это оказывается последней точкой в чаше ее терпения, уже изрядно переполненной жутким шумом земного транспорта и взглядами незнакомцев.
Пенумбра надеется, что она хотя бы постаралась не нагрубить пилоту - тот день запомнился ей лишь отрывками, наполненными шумом и раздражающими ее людьми.
***
Дни продолжают сливаться в унылую рутину, разбавляемые лишь еженедельными встречами с Гиббусом и его партнеркой Зенит, единственной почти-подругой Пенумбры, оставшейся в контакте с ней с академии. Пенумбра не совсем понимает, почему они продолжают общаться - она является преступницей по законам Луны, и тот факт что никто, похоже, об этом не вспоминает этого не изменяет.
Но она слишком любит общаться со своими людьми, как не раздирал бы ее стыд за свое предательство планеты Луны.
Зенит всегда была мила с ней, насколько Пенумбра помнит. Когда-то давно они были не разлей вода, и лунница не совсем понимает почему они разошлись в своих жизнях.
Но что произошло, то произошло, и она может лишь надеяться что они когда нибудь снова станут подругами.
***
Ланчпад почему-то начал ее избегать. Пенумбре даже немного жаль, он неплохой парень, мог бы быть отличным союзником в бою, но она не может надолго на это отвлекаться.
Ракета домой почти готова, осталась лишь обшивка, и Пенумбра с нетерпением ждет того момента когда сможет показать ее остальным лунянам.
Делла говорит, что выходит вполне неплохо. (И раздраженно рычит в инструкции каждый раз когда думает что Пенумбра ее не видит.)
Пенни не без самодовольства считает, что та расстроена тем, как успешно продвигаются работы по починке по сравнению с ее одиннадцатилетней работой на луне.
Пенумбра не может перестать думать о том, насколько же их миры отличаются.
В один из жарких летних дней она сталкивается с неожиданной проблемой - маленький розовый клон Деллы, единственная девочка из младшего поколения (хотя возможно и нет, Пенумбра видела еще и серого подростка, слоняющегося вокруг) выскакивает в ее поле зрения. Она выглядит воодушевленно, выкрикивая сто слов в минуту, и у Пенумбры немедленно начинает болеть голова. Лунница отмазывается полуправдивым ответом о том что ей нужно работать над ракетой и спешно покидает понурившегося утенка.
Но ее судьба ее находит, и Пенумбра, попавшаяся на поддевки подруг, оказывается невольной смотрительницей двух детей, активность которых перебивает через край.
Весь вечер она проводит в попытках удержать их от преждевременной кончины, с ужасом представляя как будет объяснять Делле происхождение каждой царапины на ее детях. Она совершенно не подходит для заботы об утятах - ей даже лунных детей не доверяли, куда уж ей заботиться о гораздо более уязвимых детях Земли.
Розовый бантик хотя-бы может постоять за себя (Пенни невольно чувствует уважение когда замечает количество колюще-режущего оружия в ее рюкзаке). Она не может сказать того же про ее синего брата, обсессивно обсуждающего какую-то вещь под названием “колесо обозрения”.
По крайней мере еда здесь лучше, чем то что она обычно ест (Пенни старается не думать о том, с каким ужасом на ее еду смотрит Делла и как часто ее подруга уговаривает лунницу на перекусы в мэноре), и лишь предательское “мороженое” заставляет ее признать что лучше сухих рационов Луны ничего нет. Они всегда постоянные на вкус.
За то время пока Пенумбра отходила от последствий мороженого, утята Деллы умудрились оказаться на очередной смертельной ловушке. Ожидаемо.
Спасение проходит, как всегда, успешно, и Пенумбра чувствует себя хоть немного как легендарная воительница луны, которой она когда-то была. Утята счастливы, в безопасности и Пенни может перестать ожидать попытки убийства от их матери.
Этот день открыл ей глаза на другую сторону землян. Может быть, остаться здесь на год-другой и не такая уж плохая идея.
Пенумбра не знает почему, но Ланчпад наконец-то поговорил с ней. Проблема оказалось смешной, на самом деле - то что она приняла за беседу с собратом по оружию, оказалось его попыткой предложить свои чувства.
Пенни не может не усмехнуться самой себе - как печально, не увидеть чувства другого когда она сама так сильно увязла в своих. Убедить землянина в том что это не его вина не сложно, особенно с осознанием того, что как и на Луне, у нее нет желания свести свою жизнь с мужчиной.
***
Узнать о планах лунян остаться на этой планете было больно.
Особенно из за того, что никто и не подумал сказать ей об этом.
Особенно когда она узнает что у остальных лунян находятся пара функционирующих ракет, и вся ее тяжелая работа по ремонту была впустую.
Но обида, как ни странно, не приходит. Пенумбра и так знает, что она не является популярной среди лунян, мягко говоря.
Остаётся только смириться.
Разбирать ракету почему-то почти физически больно, до дрожи в руках и головной боли, так что она на время прекращает свою работу.
Делла не задает вопросов, не смотрит с жалостью, а лишь сидит рядом когда есть время, наполняя тишину болтовней ни о чем и рассказами о своих недавних похождениях.
Пенумбра так безумно благодарна ей.
Пенни очень хочется попытаться научится жить здесь.
(Она хочет прожить остаток жизни рядом с Деллой)
***
Утята Деллы - Вебби и Дьюи, как оказалось, - следуют за ней хвостиком после их спасения из проклятого колеса с изображением чьего то бородатого клюва. Их братья - Хьюи и Луи более недоверчивы, что Пенумбра одобряет.
(Но больше всего она рада тому что ей нужно следить только за двумя из четырех детей.)
Пенумбра не может понять, почему они настолько доверяют ей.
Они постоянно пробираются в ангар с ее ракетой, и если бы они не оказывались постоянно под угрозой падения неудачно поставленной части ракеты, Пенни бы даже похвалила их способности к шпионажу.
На все попытки завести об этом разговор Делла лишь смеется - она ей доверяет. Да как она смеет!
(Пенумбра проводит следующий час после этого разговора яростно бормоча лунные угрозы себе под нос)
Да как она посмела смотреть на нее с этой ее полу безумной улыбкой и яркими глазами, с ее растрепанной прической и теплой ладонью на предплечье лунницы, и —-
В конце-концов, Пенни не смогла найти в себе силы разубедить ее. Трусливо, опрометчиво, но воительница она или нет? Как сложно присмотреть за парой утят, ну правда?
Особенно когда Делла смотрит на нее с таким непонятным, бесконечно теплым чувством во взгляде.
***
Пенумбра не может сосредоточится на разборке ракеты. К ее счастью, на это не остается времени.
Двое утят незаметно превратились в четверых, и иногда ей кажется что их даже больше (она подозревает что фиолетовая и серая не из семьи Деллы, но никак не может подтвердить свои подозрения). У них бесконечные вопросы, задумки, догадки, и Пенни еле успевает за их темпом.
Она не может уследить за их безопасностью в гараже, так что приходится проводить свои дни на зеленых лужайках территории мэнора и, иногда, за его пределами.
Четверо мелких клонов Деллы невероятно уперты в своем стремлении не давать ей покоя, и Пенни не может не вспоминать о начале ее дружбы с Деллой.
По крайней мере, теперь она проводит больше времени с землянкой - та с удовольствием бросает все свои дела каждый раз когда ее дети просят присоединиться к ним в очередной идиотическом приключении.
(Пенни старательно не вспоминает о своем решении держаться подальше, купаясь в лучах солнечного света и теплой улыбки своей подруги)
Они таскают лунянку с собой по всей территории особняка, восторженно рассказывают о своих жизнях и заставляют ее присоединяться к их бесконечных перекусам.
Это ужасно и прекрасно одновременно, и каждый день все больше подталкивает ее к краю отчаянья. Пенни не привыкла к этому, не может привыкнуть к таким повседневным проявлениям внимания, постоянной радости вокруг нее, этой радости жизни.
Пенумбра невольно запоминает их имена, их привычки, и в один прекрасный день понимает, что попала.
В тот день менор не наполняют никакие звуки - вся семья cвинтила на совместное приключение, старая воительница уехала на какие-то свои дела, оставив Пенни четкие указания-угрозы о недопустимости манипуляций с определенным оборудованием и запасом еды на день. Из уважения к этой воительнице, она не будет трогать газовую плиту.
Лунница не сразу понимает, почему она выбита из колеи - день проходит как обычно, она даже развинтила одно из крыльев ракеты, пытаясь подумать куда такие куски металла можно будет потом деть.
Только когда солнце прочно установилось в небе, Пенумбра осознала, что она скучает.
Тоска, воющим ветром вымораживающая изнутри, всегда ассоциировалась у нее с Луной и бесконечным переулкам серо-золотого города.
Не в этот раз. Сейчас она оглядывается назад, ожидая заметить утят, в очередной раз тянущих свои пальцы к инструментам/деталям/заманчиво блестящим кускам обшивки, ожидая увидеть Деллу с очередной порцией странной земляной еды, ожидая оказаться не одной, и тоска грозится поглотить ее с головой.
Огромная территория мэнора кажется еще более необъятной, и ей приходится признаться самой себе в том, что она привязалась.
Под ее пальцами ломается стальной ключ, разлетаясь щепками по полу ангара.
Пенни ошеломленно смотрит на опасный блеск металла и в замершей тишине ее головы нет ни одной мысли.
Пенумбра уже не помнит, когда она перестала привязываться к людям, но она отчетливо знает, когда начала эту дурную для воина привычку заново.
Делла.
Эта несносная, упрямая, наглая—-
Эта яркая, верная, гениальная—-
Эта Делла. С ее храбростью, которую не показывал даже ее бывший лидер, с ее неловкой добротой(которую она показывала тем кто этого не заслуживал) , с ее гениальным мозгом, сумевшим построить ракету заново лишь по указаниям книги, с ее… с ее всем.
Делла была первой, единственной, кто посмел обратить ее внимание на себя подобным образом, кто посмел пролезть в несуществующие трещины в ее защите, посмел устроится рядом и улыбнуться в ответ на ее оскал.
Делла заставила ее снова полюбить жизнь после предательства Луны. Делла всегда старается быть рядом, быть опорой, без ожидания чего либо взамен.
Делла доверяет ей.
Пенумбра знает, что это ужасает ее лишь из-за того, что она чувствует что-то слишком сильное при взгляде на землянку.
Пенумбра не думает, что эти чувства может быть дружескими. Пенни не хочет признавать, что эти чувства является любовью.
Она никогда не любила так сильно, так всепоглощающе подчиняясь своим желаниям. Да, конечно, она влюблялась в юности - пара воительниц из старшего звена всегда ловили ее восхищенные взгляды во время их спарринга - но это ощущалось совершенно по другому.
Лунница отлично помнит те странные, резкие желания оказаться на месте одной из них во время спарринга, почувствовать силу этого совместного танца, желания, которые не вызывали ничего кроме смущения и тихой, почти незаметной тоски.
Это ощущается иначе.
Пенумбра умерла бы ради Деллы в том полете в двигатель. Пенумбра решила продолжить жить ради нее.
Пенни тихо обожает ее.
(Что удивительно, в детстве все считали что она не может делать что-либо тихо)
Осколки металла даже не режут руки, пока лунница собирает их в мусорное ведро.
В ее голове - одновременно и тряска тревоги и нечеткое ощущение опасности, и навязчивая мысль о том что она пропустила осколок и теперь один из детей получит его в ласты в следующий раз когда заглянут в гараж.
Странный ступор продолжается до вечера, преследуя ее через разборку очередного крыла и заставляя ее выпадать из реальности, замирая над очередной деталью.
Она забывает поесть, находясь полностью в своих мыслях о том, что будет лучше - признаться честно, или продолжать прятать свои чувства в надежде на то, что это сохранит их дружбу.
Пенумбра даже не замечает шума самолета, уткнувшись в один из углов гаража.
***
Голова Деллы, заглядывающая в гараж, становится неожиданностью, и Пенумбра вынуждена прекратить растерянно разглядывать переплетение металла и проводов внутри машины. Снова увидеть Деллу ощущается как тот первый миг после взрыва ее ракеты, когда неизмеримая сила отбросила ее прочь от уверенного притяжения, которое она испытывала всю свою жизнь.
Потерять ощущение земли под своими ногами - верная смерть для воина.
(Верная как ощущение обжигающего солнца на ее коже, когда она впервые вышла из скрытого города, как оглушающий крик вшей перед атакой, как мягкое золото в ее самой первой колыбели)
Она выросла с этой истиной, впитала ее из обучения бою, цеплялась за нее всю свою жизнь, но это никогда не было правдой.
Делла показала ей это - с самой первой их встречи земля уходила из под ног Пенумбры, крошилась в яме вши, выскальзывала при объявлении землянки предательницей, распадалась на осколки при взрыве ракеты, и даже теперь, на Земле, сталкивала ее все ближе и ближе к ее подруге.
Делла говорит о своем приключении, и Пенни запоздало прислушивается к ее голосу, пытаясь поймать суть разговора. Какая-то миссия под водой? Связанная с рыбой? Пенни знает, что землянка ненавидит рыбу и все что с ней связано, и тот факт что она пошла против своей ненависти и поучаствовать в этом вызывает еще большее уважение у лунницы.
Как то внезапно землянка оказалась совсем рядом, с ее яркими глазами и мягкими руками, и Пенни ощущает безумное желание прикоснуться к белым перьям, проверить, нет ли в них мусора и пыли, почувствовать чужое тепло под своими грубыми ладонями.
Но Пенумбра этого не заслуживает, так что она лишь поддерживающе мычит в ответ на рассказ приключения, стимулируя деятельность над проводами.
(Все равно ее ладони, покрытые шрамами и мозолями, не для нежного оперения. Но желания это не заглушает)
***
Каким-то образом Делла уговаривает ее присоединиться к их праздничному ужину.
Пенни старается не обращать внимания на странную землянку, наполовину состоящую из дерева.
Утята, наоборот делают все возможное чтобы привлечь ее внимание, задавая всевозможные вопросы незнакомке. Та отвечает на них с навязчивыми рифмами, не прекращая улыбаться ни на секунду.
Пенумбру это раздражает. Она даже не понимает почему.
В конце-концов, вся компания оказывается за столом, и Пенни, неожиданно для нее самой, оказывается рядом с Деллой, усаженная между ней и Дональдом. Глава дома, “горничная”, бросает на нее недовольный взгляд, и Пенумбра вспоминает о пропущенном обеде.
Она уже предчувствует как ее будут отчитывать за это.
(Пенни вполне могла бы пропустить все угрозы старой воительницы мимо ушей, но тогда всю следующую неделю ей придется обезвреживать ловушки в гараже.)
Делла театрально отказывается от приготовленной на ужин рыбы и спихивает свою порцию Пенумбре, обусловив это как “активно занимающимся воительницам нужен протеин” и “она еще не пробовала рыбу” и “Отстань от меня, Дон, если я захочу, я возьму другую порцию”.
(Пенумбра не думает, что ей так уж нравится рыба. Но любая земная еда вкуснее чем лунные рационы, и ей не сложно съесть то, что не хочет Делла)
Утята пытаются провернуть тот же трюк, но на них все еще работает упрекающий взор Дональда, так что им приходится подчистить свои тарелки самостоятельно.
Ужин с этой семьей всегда шумное мероприятие, и Пенни одновременно ощущает себя и частью этой компании и непонятно как оказавшейся здесь незнакомке. Это странное ощущение, но все на Земле ощущается странно, так что Пенумбра просто пытается быть частью разговора, отвечая на рассказы о подводном народе и странной гравитации попытками предположить, насколько сложно было бы драться под водой.
Розовая копия Деллы слушает ее с восторженным взглядом, пока ее красный брат бормочет себе под клюв какие-то формулы. Синий и зеленый погружены в горячее обсуждение каких-то лайков? Пенни не уверена, что она вообще знает половину этих слов.
Дональд и его старая копия ожесточенно спорят о чем-то своем, и Пенни видела достаточно этих споров чтобы не вмешиваться.
Эта семья безумно странная, но Пенумбра не думает, что другая позволила бы ей жить в их гараже. (Не то чтобы у нее был опыт с семьями. Она уже и не помнит свою)
Как то незаметно ужин заканчивается, и земляне начинают расползаться по своим делам. Старая воительница начинает идти к ней, явно намереваясь поговорить с ней, но Делла успевает первой.
Для землянки у нее удивительно много сил, и это особенно заметно когда она утаскивает за собой Пенумбру, легко сдвигая ее с места одним рывком. Чтобы успеть за Деллой, ей приходится чуть ли не бежать, и это движение - бег не ради побега от опасности, а просто потому что кто то схватил ее за руку и повел за собой - наполняет всю сущность Пенни переполняющей ее радостью.
(Хотя, наверное, это из за того что это Делла. Она бы последовала за Деллой даже в пропасть, если бы только это касание продолжалось)
Их короткий забег оканчивается в какой-то маленькой комнате без окон, темной, и наполненной какими-то деревяшками. Пенни захлопывает за собой дверь, неловко нависая над своей подругой в темноте и порывается спросить, для чего все это было, но Делла шикает на нее, призывая к молчанию.
Голос старой воительницы доносится из коридора, но он лишь отдаляется - похоже, она пропустила поворот. Неудивительно - в этом поместье слишком много комнат.
Делла выжидает пару минут, а потом рассыпается в тихом хихиканье, опираясь на Пенумбру в попытках остаться на ногах. Пенни ощущает как в ее щеках разгорается знакомое-незнакомое тепло, и она тоже начинает смеяться, неуверенно и скрипуче.
(Ей кажется, что она не смеялась настолько давно, что забыла как это делать.)
Делла тихо ахает, и Пенумбра замолкает, стыдливо прикрывая свой рот, и ее землянка сразу же протестует:
- Нет-нет-нет, прости, я не хотела— - она останавливается и вздыхает, собирая свои мысли - Я просто никогда не слышала как ты смеешься.
В свете, просачивающимся через трещины в двери, глаза Деллы сверкают как отсветы далеких звезд, и Пенумбра не помнит как дышать. Белые пальцы аккуратно касаются ее ладоней, и отводят их от лица лунницы, опускаясь между их телами, и Пенни не решается высвободиться. Делла улыбается с такой нежной надеждой, и лунница улыбается в ответ:
- Не находилось что-то стоящее моего смеха.
- А побег и прятки в кладовке стоит твоего смеха? - Делла лукаво щурится, ласково проводя большим пальцем по грубым мозолям на пальцах лунницы - Значит, стоит делать это почаще.
- … - Пенни не может сказать что ей это бы не понравилось - Мне бы хотелось знать, зачем ты меня утащила.
- Я подумала, что не стоит портить твой вечер лекцией от Миссис Бикли. Я слишком хорошо знаю это ее лицо - Делла заговорщически улыбается - Нам нужно подождать пару минут, и она определенно найдет другую цель для своего справедливого гнева.
- Маневр отвлечения противника? Как всегда, ты проявляешь свой талант к стратегии. - Пенумбра многозадумчиво кивает, а потом вспоминает о манерах - Спасибо.
Делла тихо хихикает и опускает голову, прислоняясь к телу лунницы и она ошеломительно теплая, обжигает даже через слои их одежды. Белые пальцы сжимают ее ладонь сильнее и Пенни ощущает как краснеет еще больше.
Пенумбра желает чего-то, нуждается в этом так, как тонущий нуждается в воздухе, как нуждается в золоте луновошь, как небо нуждается в свете солнца. Это желание сворачивается в ее легких, толкается под ее кожей и горит в ее горле, и ей так хочется поддаться ему.
Ее землянка превосходно умещается между ее рук, и Пенни знает, что здесь, внутри ее объятий, Делла в безопасности от всего кроме ее самой. Это знание пробуждает в ней уже давно знакомую злость и желание убрать все внимание подальше от Деллы, как можно дальше, чтобы никто не посмел трогать ее и причинять ей боль.
Делла смещается между лунницей и дверью, полуоборачивается к свету двери, и Пенумбра вспоминает причину, по которой они вообще здесь оказались.
(Ей хочется просить, умолять о том чтобы остаться хоть немного дольше, только они вдвоем, так близко что она слышит как дышит ее подруга.)
В тусклом свете щеки землянки выглядят потемневшими, и Пенни хочется спросить почему, но Делла успевает начать первой:
- На самом деле… - Делла останавливается на момент, словно собираясь с духом - на самом деле спасение от лекции было лишь одной из причин.
Пенумбра издает вопросительный звук, но чужая ладонь на лице заставляет ее замолчать.
- Не перебивай, пожалуйста. Я думаю я не смогу закончить свою мысль тогда. - Пенни осторожно кивает в ответ - Я тебя люблю. Романтически. Но и платонически тоже. Вот. Я сказала. - Делла неловко замирает, и ее щеки краснеют еще больше.
Лунница ощущает себя так, словно ее снова запустили в космос со всей мощностью того взрыва двигателей и ее ракеты. Это все что она когда-либо хотела и больше, и Пенумбра не может в это поверить. В итоге она просто изумленно молчит, и, видимо, выражает определенно не ту эмоцию, которую чувствует, потому что Делла рвано вздыхает и продолжает:
- Я понимаю, если ты не думаешь обо мне в таком ключе. Хей, я пойму если ты вообще обо мне не думаешь! - Делла улыбается, но это ощущается так пронзительно фальшиво что у Пенумбры сводит зубы - Я лишь надеюсь что мы сможем быть друзьями.
Пенумбра собирает неожиданно истаявшую храбрость в кулак, упрямо сжимая челюсть и заставляет себя говорить:
- Нет - ее землянка выглядит так, словно ее ударили, и Пенни, проклиная себя за свою косноязычность, торопится исправить ситуацию - Я думаю о тебе. Много. - Проклятье.
Боль постепенно исчезает из глаз ее землянки и та хочет что то сказать но:
- Я дала тебе высказаться. Дай мне тот же шанс. - Делла ухмыляется, но кивает - Я не умею разговаривать о таких вещах, но. Ты важна мне. Очень важна. Важнее чем моя верность к Луне. Я бы почла за честь сражаться за тебя. Я не знаю, является ли это тем, что ты хочешь, но это моя любовь. Я не знаю как любить иначе.
Ее землянка выглядит такой же ошеломленной, как Пенумбра себя чувствует. Лунница не может не чувствовать себя отомщенной за возвращение в эпицентр взрыва.
Но Делла не остается шокированной надолго, и Пенни может наблюдать за работой ее мыслей в реальном времени, а так же за тем, как на чужом клюве расплывается улыбка. Ее землянка рассыпается в тихом смехе, уже полностью опираясь на лунницу и немного подрагивая.
- Я так рада! Я так хотела сказать тебе! Я и забыла, как же сложно держать секреты - Делла улыбается, и это ощущается как первый рассвет после долгой зимней ночи.
Пенумбра тихо смеется во ответ, впервые в жизни не заботясь о том, как она звучит.
***
Делла выводит ее из комнаты, и ее ладонь на предплечье Пенни ощущается как ожог от лазера, так же обжигающе, так же ошеломляюще, но безболезненно. Ее землянка улыбается мягкой, коварной улыбкой, напевая что-то себе под клюв.
Пенни не хочет сдерживать своего любопытства:
- Что у тебя на уме?
- Да так, думаю, как быстро мои утята привыкнут называть тебя тетей.