Но до сих пор храню я те мгновенья —

Угли былого не истлели до конца,

И не щадят они отпетого лжеца,

И череп мне сжигают неизменно.

Что ж, бей, искра! Гори, не потухая!

Зачем жалеть пропащего? Так жги,

Пусть опалённы станут все грехи,

Что прячет моя память ледяная.

И в этом пепле — ты. Твоё дурное имя,

Что так невыносимо поминать,

Твои черты — и смерть, и благодать, —

Написаны всеплавящим огнивом

В сознании моём. Забыты все законы —

Станцуем на углях грядущего без тьмы;

Ведь даже Бог не может в час страстнóй чумы

Оставить свою голову студёной.