Шаг, шаг, поворот, уклониться от водяного клинка, пригнуться, отскочить в сторону, развернуться и…
— Я победила, — довольно провозгласила Люмин, приставляя клинок к горлу возлюбленного.
Раскрасневшийся возлюбленный же, несмотря на поражение, улыбался настолько широко и довольно, что можно было подумать, что он только что сорвал джек-пот. Впрочем, вероятно, для Тартальи хорошая драка была в самом деле равносильна выигрышу в лотерее.
— Победила, — восхищённо глядя на Путешественницу, ещё шире улыбнулся парень.
Иногда разнеженный, разомлевший после битвы Чайльд напоминал Люмин большого и сытого рыжего кота, объевшегося сметаны. За это она мысленно обзывала его Чучелом-мяучелом, припоминая один детский мультик из другой Вселенной.
Едва она закончила тренировку со своим парнем, как оказалась поймана им в своеобразную ловушку: пристроившись сзади, Тарталья крепко прижал Люмин спиной к своей груди… да так и уселся под раскидистым деревом. И, похоже, в ближайшее время менять положение не собирался.
— Ты ещё помурчи, — буркнула смущённо Люмин, поудобнее устраиваясь в горячем кольце рук Одиннадцатого Предвестника Фатуи.
— Раз того желает принцесса, то… — коварно протянул Тарталья, — мя-яу.
И, не успела Люмин отреагировать на внезапное мяуканье, как парень, нежно проведя носом по золотистым волосам, обдал её ухо горячим дыханием, на что девушка вздрогнула, и, не давая ей времени на передышку, нежно поцеловал в загривок.
Знал, гад, куда губами целиться: прямиком в эрогенную зону. Люмин тут же вспыхнула и, непреднамеренно простонав, тут же в панике захлопнула себе рот ладошкой. Но было уже поздно.
— Я всё слышал, сладкая, — ехидно протянул он ей в пылающее ухо.
— Подлец, — Люмин, не прилагая силы, стукнула кулаком по ноге Предвестника. — Чучело-мяучело. Ты…
— Я? Продолжай, — протянул этот котяра, продолжая выцеловывать узоры на шее возлюбленной.
— Ты… Ах! — Люмин снова вздрогнула, чересчур чувствительная, чтобы не отреагировать на такие интимные прикосновения. — Болван…
— Если тебе так угодно, — охотно согласился Тарталья, прекращая, наконец, сладкую пытку и вновь прижимаясь в тёплых, нежных объятиях.
— И я тебя, болвана, люблю, — тяжко вздохнув, Люмин откинула голову на его плечо и светло улыбнулась.
Тарталья, едва услышав признание, не сумел спрятать чувство абсолютного счастья, которое будто искрилось прямо под кожей игривыми пузырьками шампанского, и легонько хохотнул.
— Я тоже тебя люблю, принцесса, — проникновенно шепнул Тарталья.
И бессовестно укусил Люмин прямо в загривок.
— Таких наглых котов ещё поискать, — слабо возмутилась девушка, чувствуя слабость в ногах и сладкие мурашки, бегущие по всему телу.
И, Архонты, до чего же она была в этот момент счастлива.