Очередной теннисный мячик стукнулся о стенку и прилетел обратно с такой силой, что попал прямо в лоб и заставил юношу рухнуть обратно на койку.

Откуда-то сверху раздался хриплый смешок.

— Смотрю весело тебе.

— Да пошел ты, — нахмурившись, бросил Каин, даже не глядя на зашедшего к нему Рааста. Но тот подошел ещё ближе и навис прямо сверху, бросая на него тяжелую тень и скрывая от бледного, мерцающего света единственной лампы.

— Тебе хоть лучше, бандитская твоя морда?

— На себя посмотри, — осклабился Каин. — Лучше понемногу. У вас блять не врачи а гении. Мне ж плечо в ноль разъело, вы как его...

— Производственный секрет, малыш, — ухмыльнулся Рааст. И отошел, наконец, от него.

— Эксперименты на мне ставите, да? — с улыбкой выдохнул юноша. Рааст вдруг замер, нахмурив тяжелые брови. С одной стороны это казалось очевидным, с другой... Как скоро Каин обо всём догадается?

— А что, я не против, — тем временем продолжил он. — Стану самым мощным киборгом-убийцей в мире, буду убивать всех одним ударом...

— Не неси бред, — буркнул Рааст. — Думай лучше о своем следующем задании.

— О каком?

— В Заун тебя отправим.

— И что мне там делать?

— Муравью хуй приделать.

Лицо Каина исказилось в старательно сдерживаемом смешке.

— Потом всю инфу дам. Нужно будет ебнуть кое-кого.

— И всё? Пф, да это я хоть завтра.

— Успокой шило в своей жопе и восстановись нормально. Тебя тот псих подпольный чуть в кислоте не растворил, а ты уже куда-то собрался, умник.

— Кстати, как вы меня нашли? — Каин, наконец, обернулся к Раасту. На лице его горел живой интерес. Как будто ничего и не случилось.

— Ты думаешь у меня все настолько плохо, что я своих собственных подчиненных не найду? — Хмыкнул Рааст, смотря на него из-за плеча. — Учти, блять, я тебя больше выслеживать не буду. Еще раз ты во что-нибудь вляпаешься — на цепь посажу.

— Как скажешь, звучит как повод нассать тебе в тапки.

Рааст обернулся и уже напрямую посмотрел на ехидно смеющегося Каина. Веселится, беззаботный как никогда. Рааст хмыкнул, прекрасно зная, что скоро это веселье закончится. И не столько из-за того, что готовит ему судьба. Этот ребенок был обречен с самого начала. Кажется, он сам это давно знал. Поэтому и пришел сюда. Как там у молодежи популярно... Живи быстро, умри молодым?

Рааст, так и не распрощавшись, ушел, оставив Каина лежать одного и тренировать восстановленную руку через бросание по кабинету теннисных мячей.

— Надо будет отблагодарить Варуса, — пробормотал он себе под нос. — Хорошо постарался...

***

— В СМЫСЛЕ ТЫ ОТДАЛ ЕМУ МОИ ЗОЛОТЫЕ СЕРЕЖКИ?!

— Ари! Ари положи нож на место!! — Ясуо одним прыжком перемахнул через забор, но Ари, ничуть не уступая ему в ловкости, перепрыгнула следом и помчалась за ним по маленькому огороду, утопая ногами в сухой почве и цепляясь за корни растений.

— Ты все равно не носила эти серьги ни разу!

— ТВОЕ КАКОЕ ДЕЛО!!

В конце концов Ари таки запнулась и рухнула в кучу сухих стеблей, не убранных, кажется, еще с прошлого года. Одежда её давно покрылась пылью за время её дикого преследования, а теперь еще и в волосах застряли кусочки сухой листвы. Ясуо аккуратно пнул в сторону выпавший из её рук тупой нож и подошел ближе.

— Ари, ну в конце концов, мне надо было что-то отдать тому таксисту, иначе такую вонь бы поднял! А кто еще согласится вести нас в эти ебеня?

Но Ари не слушала его. На глазах её стояли слезы, которые она упорно утирала грязным рукавом, пытаясь, наконец, подняться. Ясуо помог ей, протянув руку. Девушка зацепилась и кое-как поднялась. Легкая, как перышко. Однако, едва встав, она тут же оттолкнула от себя своего ухажера и решительно потопала домой.

Внутри ей пришлось сбавить громкость своих шагов чтобы не потревожить крепкого сна Паудер. Как сказал Ясуо, она заснула сразу же, как только очутилась на старом, потрепанном и измазанном краской диване. Ей будто бы было вообще всё равно на то, куда они приехали и что собираются делать. Что вполне справедливо для девушки, которая не спала нормально несколько дней. Ари посмотрела на неё внимательно и направилась в летнюю кухню, где на газовой плите поставила чайник.

— Ари, — Ясуо вдруг подошел со спины, глядя на неё виновато, будто нашкодивший щенок. — Ари, ну если хочешь я выкуплю эти серьги у него! Найти несложно будет, ты ж меня знаешь.

— И как же ты его найдешь? — Требовательно спросила она, глянув на него краем глаза через плечо.

Ясуо потупил взгляд. И нет, это не была нерешительность, что скрывала за собой незнание. У Ясуо было куча способов найти нужного человека. Но это был большой секрет, который он, несмотря на годы отношений, всё ещё не мог доверить своей девушке.

— Так я и знала, — фыркнула Ари, возвращаясь к плите.

Спустя несколько минут в молчании она заговорила снова:

— Ты же знаешь, насколько важны для меня эти серьги!

— Почему тогда ты не носишь их в паре с кулоном, которые он тебе подарил?

Она обернулась и посмотрела на Ясуо. Тот смотрел куда-то в сторону, нахмурившись и ссутулившись, стоя у края старого, облезлого стола. Кажется, его расстроила её ярость. Как будто он... Ревновал её. К этим серьгам и к тому, кто подарил ей их когда-то. И кого давно уже нет в живых.

— Ясуо, — Ари подошла к нему и заглянула в глаза. — Это просто память. И не в чем меня тут обвинять. Ты же сам хранишь вещи своего брата? Вот и я...

— Мой брат жив! — процедил сквозь зубы Ясуо, отвернувшись от её ласковых касаний. Ари убрала руку и посмотрела на него недоуменно.

— Двадцать лет был мертв и вдруг ожил? — хмыкнула она после небольшой паузы.

Ясуо прикусил язык, чтобы не вспылить и не выкрикнуть грубое "заткнись!" прямо ей в лицо. Он просто встал и вышел прочь из летней кухни. Злость пробирала до костей, заставляла стискивать зубы и сжимать кулаки. Он вышел на улицу. Перед ним была лишь ухабистая, пыльная дорога без крупинки асфальта, да лесная чаща за ней. Место, куда они приехали — уединенный домик в лесной глуши, где, по рассказам Ари, она когда-то жила вместе со своим парнем художником. Они были вечно голодные, босые, измазанные в красках и бесконечно счастливые...

Ясуо выдохнул тяжело и сел прямо на траву возле забора. Прошлое теперь так далеко, но все еще парит где-то рядом эфемерной птицей, призывая вскинуть руки в воздух и схватить её за крылья, вернуть.. То, что уже никогда не вернется.

С чего он взял что Ёнэ жив? Ведь те бандюганы так и не сказали ему ничего. А он и застрелил их главного. Тоже блин, умник. Если бы была хоть одна весточка, он бы полмира обежал, лишь бы снова найти того, кого так рано похоронил... Услышать его голос, наверняка сейчас он ниже чем в их молодости. Увидеть этот строгий слом бровей на красивом... Слишком красивом для мужчины лице. У них обоих разные отцы, и сами они были такими разными, но такими похожими...

Ясуо сморгнул невольно проступившие на глазах слезы. Хотелось бросить всё, окончательно оставить надежду, для которой не было ни единого повода. Но сердце, уже такое старое и черствое, всё ещё начинало судорожно биться, призывая бежать, искать, спасать...

От себя самого, получается. Ведь именно Ясуо сам погубил Ёнэ. Своими собственными руками.

***

Каин выскользнул из своей тюрьмы втихаря. Хотя формально никто не запрещал ему никуда ходить, но что-то ему подсказывало, что Рааст вряд ли будет доволен его самовольным уходом. Начнет бубнеть опять про "еще не восстановился" и прочее. Но Каин определенно был не из тех, кто смог бы долго сидеть на одном месте. Он уже себе пролежни належал и едва не помер со скуки, потому и пришло к нему гениальное решение спуститься в тир и потренироваться в стрельбе.

А что? Вполне себе тренировка руки после операции.

Тир был этажом ниже. Когда-то это был большой склад, но сейчас был скорее полигоном для тестирования оружия, которое тут собирали. Ну и еще тренировочным полем, понятно. Первый год своего нахождения в артели Каин не вылезал отсюда. То ли из-за страха того, что его найдут, то ли из-за болезненного осознания, что в училище его не научили стрелять так, как хотелось бы. А тут он отточил навык, чем очень гордился.

Промелькнула вдруг в голове мысль о том, что вообще-то в это не самый полезный навык. Точнее был бы таковым, если бы Каин остался обычным мальчиком-подростком. И на что он потратил несколько лет своей жизни?...

Из раздумий его вывел звук глухого нажатия на курок, за которым выстрела не последовало. Патроны кончились. Каин досадно цыкнул и отошел, чтобы перезарядить пистолет. Стеллаж с магазинами был вмонтирован прямо в стену, так что брать и перезаряжать было довольно удобно, почти не прерывая тренировку.

Как вдруг во всем полигоне вырубило свет. Юноша замер. Эхолокатор в ухе уловил чьи-то далекие шаги.

— Положи.

Каин вдруг обернулся, едва не подпрыгнув от того, как тяжелый голос звучал в тишине полигона. Женский голос. И фигура, очевидно принадлежавшая женщине, была видна в полутьме. Неизвестная сидела на столе, на котором собирались и разбирались автоматы. Юноша, не послушавшись приказа незнакомки, взял магазин и спокойно, ориентируясь на ощупь, вставил его в пистолет.

— Тут опасно, детка. Чего ты тут забыла? — хмыкнул он, чуть расправив свои крепкие плечи.

Она оказалась рядом в мгновение и выбила пистолет из рук ничего не ожидавшего Каина. Оружие отлетело метров на пять в сторону. Каин тут же набросился и схватил её за руку.

— Ты кто такая? — Прорычал он ей в лицо.

Темнота не позволяла в полной мере разглядеть её черты, но запястье было обтянуто плотной тканью. Какой-то специальный костюм, вроде тех, что носят спортсмены или гонщики. Она вырвалась тут же, тряхнув головой, и Каин мог почувствовать легкий порыв ветра от шлейфа её волос. Становилось всё интереснее. Женщины в артели попадались нечасто и были, конечно, неприступны, как музейные сокровища. Смотри, но не трогай. Хотя Каину удалось парочку из них затащить в постель. Но вот эту вот он даже никогда не видел.

Они слепо смотрели друг на друга в темноте и молчали, похожие на два замерших памятника взаимной вражды. Смешно. Первой это поняла незнакомка и отвернулась от него, фыркнув.

— Ты знаешь, где Джинкс?

— Что тебе нужно? — Каин тут же оскалился. Он не видел её вот уже несколько дней и, конечно, не мог знать. Но если девушка напротив задала такой вопрос — значит она знала. А если знала она — та, кто находится здесь без каких-либо препятствий… Каин почувствовал, как невольно сжались кулаки.

— Успокойся. Я знаю, где она.

— Что вы с ней сделали?! — он набросился на неё, не дожидаясь ответа и не думая о последствиях. Как будто человек с сотрясением мозга сможет внятно ответить, а силы его удара сейчас хватало даже для того, чтобы проломить череп. Но девушка увернулась с поразительной скоростью и сбила его с ног точнейшей подсечкой. Каин рухнул на пол, а она тут же прижала его к холодному бетону весом своего тела, заломив больную руку за спину. Каин вскрикнул и уронил голову на пол, тяжело и шумно дыша сквозь зубы.

— Либо ты сейчас же прекратишь брыкаться, либо я сдам тебя Раасту и он точно посадит тебя на цепь.

Каин замер и округлил глаза. Эта девка знала Рааста! И черт, походу она как-то связана с ним. Иначе как объяснить вот эту фразу про цепь. Либо она подслушала… Но этот вариант Каин отмел сразу — на Рааста невозможно прицепить никакую прослушку. Подозрения в его душе закрывали собой всё, как лавина. Но голос незнакомки вырвал его из раздумий.

— Я отвезу тебя к ней, при условии что ты не скажешь ни одной живой душе о том, что видел меня. Понял?

Секунд пять Каин переваривал её слова. Это звучало слишком подозрительно. Кто-то из артели, при этом знает о местоположении Паудер и предлагает добровольно его к ней отвезти. Это было похоже на ловушку.

— Я возьму с собой пистолет.

— Нет.

— Какого черта? Ты пришла тут, напала на меня, и предлагаешь какие-то сомнительные…

И вдруг хорошо знакомый железный холод уткнулся ему в макушку. Каин беззвучно охнул.

— Поднимайся.

Что ж, для угрозы получить пулю в затылок это был довольно простой приказ. Он поднялся, отряхнул с себя пыль… И резко развернулся, чтобы выбить у девушки пистолет, поймать в воздухе и направить на неё, сжав в руках как последнюю спасительную соломинку. Силуэт её на тепловизоре стал чуть теплее. Тревога. Видимо, она не ожидала, что он будет настолько быстр. Но при этом стояла она спокойно. Значит, не врала.

— Окей, окей, ладно. Оставь себе. Я понимаю что выглядит это подозрительно, но мне нет смысла что-то с тобой делать. Покажется что-то подозрительным — можешь стрелять. Можешь даже в мой байк.

Девушка развернулась и молча пошла куда-то в другую сторону от двери, ведущей на полигон. Развернулась, посмотрела на него.

— Идешь?

Каин секунд пять размышлял, не заметив, как опустил пистолет… Но согласился и последовал за ней, ступая осторожно, на носки истертых сапог. И все равно в тишине полигона его шаги звучали слишком громко. Но еще громче прозвучал металлический скрежет металла о заливной пол. Девушка каким-то образом подняла невыносимо тяжелую крышку люка и устроилась на его краю, после подняв взгляд на Каина.

— Тайный ход. Никому ни слова!

— Рааст знает о нем?

— Конечно.

С этими словами она спрыгнула вниз и исчезла в непроницаемой тьме. Каин нахмурился. От кого он тогда должен скрывать эту информацию, если сам Рааст всё знает. Но он не задавал вопросов. Заткнув пистолет за пояс, он спрыгнул вниз. Ноги мягко приземлились на каменистую почву. Пахло сыростью, локатор в ухе улавливал передвижения каких-то насекомых. Незнакомка была в паре шагов от него. Он подскочил к ней, и вдвоем они прошли вперед.

И почему именно сейчас его интуиция, всегда чутко указывающая на опасность, вдруг решила смолчать?

Выход оказался почти таким же, как и вход — едва заметный люк где-то позади здания завода, прямо за кучей бесполезного металлолома. Когда они вылезали, эта куча едва не свалилась на них, но всё-таки пронесло. Иначе шум разбудил бы всех вокруг. Каин с удивлением обнаружил, что на улице была глубокая ночь, непроглядно-темная из-за ливня. Видимо, заточение в этом бункере без капли дневного света совсем сбило его внутренние часы.

Девушка схватила его за руку, и они побежали прочь. Куда-то очень далеко. Каин бежал медленнее, чтобы подстраиваться под темп незнакомки. Она же настороженно оглядывалась по сторонам. Было подозрительно тихо. Это странно, ведь любого подозрительного человека камеры тут же засекли бы. Значит она как-то отключила камеры. Слепых зон у них нет, Каин самолично проверял это год назад.

Наконец, он увидел байк.

— Нихуя себе зверь… — выдохнул он.

— Запрыгивай, — раздраженно буркнула девушка, тут же садясь и доставая шлем. Каин хотел было снова попытаться подкатить к ней, но по её взгляду понял, что максимум, что он получит — это пиздюлей. Уж не по девочкам ли случаем эта особа? Юноша фыркнул и залез на байк. Ладони его с очевидным намерением нависли над чужим бюстом.

— Руки убрал, — прорычала девушка. — Иначе с байка сброшу.

— Тогда сама слетишь, — фыркнул он.

— Не выебывайся и надевай шлем.

Они оба надели мотоциклетные шлемы, в которых теперь отличимы друг от друга были только по фигуре. А так — две круглые черные головы. Еще и обе с длинными черными волосами, насквозь мокрыми и висящими некрасивыми сосульками… Каин невольно тряхнул головой. Он уже и не помнил, когда последний раз мыл свои патлы.

— Слушай, у тебя резинки для волос нет?

— Не ношу.

Легким поворотом ручки она завела свою машину. Внезапно рев поднялся на всю округу, и тут же вокруг включились прожекторы и камеры, но след беглецов уже простыл — мощный байк, какими обычно могут похвастаться опытные качки-мотоциклисты, унес их двоих прочь, по пустой узкой дороге в город, а там — в петлище освещенных фонарями улиц. Каин старался запомнить маршрут, несмотря на то, что ехали они довольно быстро. И все же скорости не превышали — водила незнакомка довольно аккуратно. Что ж, вполне свойственно девушкам, мысленно фыркнул Каин.

Как вдруг город закончился. Начался пригород, а затем и пустое шоссе, которое, впрочем, тоже быстро закончилось. И Каин с какой-то тревогой обнаружил, что они сворачивают в лес.

— Эй, ты куда!

— Куда надо.

— Стой блять! Ты меня ебнуть решила и закопать сразу?

Девушка вдруг остановила байк, и одним креном спихнула юношу с заднего сидения. От неожиданности он подскользнулся на скользкой грязи и упал прямо в лужу. Возмущенный рев поднялся из глуби нутра, но вдруг он увидел, как она снимает шлем и резко разворачивается к нему, пронзая строгим взглядом глаз непонятного оттенка.

— Какой мне смысл везти тебя сюда чтобы убить? Я могла сделать это на полигоне без проблем. Я в любом случае труп, и если меня ебнет Рааст или даже Атрокс — мне до этого дела никакого не будет.

Почему-то голос её зазвучал мрачно. И вмиг Каин перестал видеть в ней коварную, ведущую свою игру манипуляторку. Сейчас она больше выглядела как самоотверженная суицидница, что делает какое-то дело… Ради чего? Ведь оба они прекрасно знали, что добра и зла не существует.

— Зачем? — Каин не сдержался и спросил напрямую.

Девушка лишь фыркнула и натянула шлем обратно на голову.

— Иди вперед по этой дороге. Там дальше тропинка, наверняка ее уже размыло. Но в принципе достаточно темно, значит в домике должен быть свет... Короче иди на свет. Там домик такой будет небольшой. У его ворот в принципе можешь звать свою подружку. Она там не одна — с ней моя подруга и её хахаль. Так что будь готов.

И, заведя байк, она уехала прочь, в ту же сторону, откуда они приехали. Каин вздохнул и поднялся кое-как. Ливень тут же смысл с него всю грязь. Это всё действительно выглядело, как ловушка — домик в глуши, там Паудер, но не одна, а под присмотром двоих. Значит эти тоже из бандитов. Рукой он прощупал в своем кармане пистолет. Как минимум он вооружен, это плюс. Но вот ливень — это минус. На секунду он подумал, что стоит переждать где-нибудь неподалеку, когда погода улучшится, но он побоялся потерять дорогу. Да и к тому же сезон дождей только начинался, а значит этот пройдет явно не скоро.

Выглядело это все, конечно, жутко. И пусть Каин обладал самым острым зрением и слухом благодаря своим девайсам, но всё-таки проснулся внутри какой-то страх… Как у маленьких детей, которых всегда в рассказах и сказках взрослые пугают большим, темным, страшным, наполненным всякими злыми зверюгами лесом. От этого страха сводило желудок, но юноша не позволил себе и дрогнуть. Жизнь научила его не показывать страх никогда. Можно злиться, орать, применять насилие, но только не показывать страх. Он выдохнул и твердым шагом пошел вперед.

***

Этой ночью он проснулся снова. Очередной кошмар поднял его в холодном поту, едва ли не заставив кричать. Но всё-таки он сдержал рвущийся наружу ужас. Не хотелось будить остальных. Но внутри он начал себя журить — позор, три года прошло а он до сих пор не может ничего забыть!

Но так ли легко забыть двадцать лет своей жизни?

— Ёнэ? — из дверного проема выглянул тонкий женский силуэт в ночной сорочке. Мужчина выдохнул и улыбнулся вымученно, понятия не имея, видна ли в темноте его улыбка или нет.

— Снова кошмары?

— Ага, — он отвел взгляд. — Прости меня, Лиллия, не хотел тебя будить.

Девушка, кажется, тоже улыбнулась ему в ответ и подошла, ступая тихо, будто чего-то остерегаясь.

— Что тебе снилось?

Ёнэ затих, после чего покачал головой.

— Не хочу говорить.

— Хорошо, я понимаю.

Он вдруг наклонился и обнял её. И сама Лиллия с готовностью обняла его в ответ. Только сейчас она отчетливо почувствовала, как он дрожит. Кажется, это был не простой кошмар. Хотелось по привычке предложить снотворное, но она качнула головой про себя — Ёнэ до этого успешно держался без таблеток целый месяц.

— Может пойдем на кухню пить чай?

Какое-то время он молчал, раздумывая над её предложением. С одной стороны, стоило бы снова лечь спать — до рассвета всего три часа, а ему завтра предстоит начать поиски. С другой... Он ведь прекрасно знал, что больше не уснет без таблеток. А таблетки он перестал принимать давным давно.

— Пошли, — наконец, кивнул он. Лиллия, издав радостное "Иииип!", вскочила с дивана и, аккуратно стуча тапочками по холодному паркету, прошла на кухню. Ёнэ неохотно поднялся и потянулся за резинкой для волос. Их длина ощущалась отвратительно на подушечках пальцев, но он не мог найти в себе силы их обрезать. Лиллия уговаривала его не делать этого. Вроде как ему идет, да и мужчины с длинными волосами кажутся привлекательнее...

От воспоминания передернуло, и он тут же вскочил с дивана. Резинка упала с недозавязанного хвоста, и длинные смольные пряди хлесткой волной упали на спину. Он быстрым шагом поспешил на кухню — на свет, в котором громко зевала и ставила чайник Лиллия. Мужчина улыбнулся. Она была первой, кто пошел с ним на контакт, кому он смог довериться. И теперь она помогает ему вот уже который год оставаться на плаву, не срываться в пучину вечного кошмара.

— Какой чай будешь? — спросила она, обернувшись к нему.

Ёнэ ничего не ответил. Просто рухнул на кухонный диванчик, сложив руки на столе и уткнувшись в них лбом. И почувствовал, как снова начали болеть шрамы на лице, руках и животе. Пришлось стиснуть зубы. Обеспокоенный взгляд подруги ощущался почти физически, как уложенный на макушку пузырь со льдом. Лиллия, не дождавшись ответа, взяла тот чай, который Ёнэ чаще всего пьет. Ну, по её скромным наблюдениям.

— Мне так стыдно, если честно, — выдохнул вдруг Ёнэ с горькой улыбкой. — Мне почти сорок лет, а я прячусь под диваном у девчонки-сироты и ничем не могу отплатить взамен.

— Нечего тут стыдиться! — полушепотом вскрикнула Лиллия, чуть надув щеки. — Мне ничего не нужно от тебя! Я же помогаю. К тому же ты тоже помогал мне пару раз.

— Ага, повесить полку и починить ножку дивана. Разве это много?

— А разве надо как-то измерять масштаб помощи?

Ёнэ задумался. Тем временем Лиллия поставила на стол две кружки и насыпала в большое блюдо разного печенья. Енэ отхлебнул. Он был из тех людей, кто может пить голимый кипяток с абсолютно каменным лицом. Лиллию это почему-то беспокоило, и какое-то время она пыталась даже выяснить, не является ли это для него формой селфхарма?

Тут он ей так и не открылся.

— Тебе бы сходить развеяться куда, Ёнэ, — обеспокоенно проблеяла она. — Скоро фестиваль духов цветения. Может сходим вдвоем? Или втроем, если Нико захочет.

— У меня задание, Лиллия, — мужчина качнул головой.

— Но папку с материалами дела ты так до сих пор и не открыл.

Ёнэ усмехнулся и качнул головой.

— Понимаешь... Мой брат должен быть где-то здесь, — вдруг проговорил он, опустив голос до едва различимого шепота. — Но я без понятия, как его найти.

— Неужели ты не можешь контакты использовать?

— Какие контакты? — хмыкнул он, — Из бывших сослуживцев в деле остался только Шен, который уже дослужился до лейтенанта, и вообще он в Шон Сяне. А в Навори никого. Да и доступа к базам данных мне не дают. Всё ещё не доверяют.

Лиллия потупила взгляд в пол. А ей очень хотелось сходить на фестиваль вместе с Ёнэ. И не хотелось идти одной. Да и Нико вряд ли согласится — у неё учеба, подработка и компания незнакомой ей тату-мастерицы, половина рассказа о которой в устах младшей сестры состоит из междометий "Ооооооо" и "Ваааааау!". Воспоминание об этом вдруг заставило её поджать губы, краем глаза посмотреть на Ёнэ и совсем чуть-чуть, буквально на миллиметр, придвинуться ближе к нему.

— Ладно, твоя взяла, — выдохнул Ёнэ. — Пойдем на фестиваль. Во сколько начало-то хоть?

— Ой, сейчас посмотрю! — Лиллия подпрыгнула от неожиданности и тут же полезла в карман за телефоном. Кое-как нашла афишу и тут же протянула телефон Ёнэ. Он аккуратно, не касаясь её руки, взял его и вгляделся в экран.

Но ни на дату, ни на время он ни разу не взглянул. На афише были две фигуры — мужчина в костюме мечника с древних легенд и девушка с пушистыми ушами и хвостами за спиной.

— "Сказание о самурае и девятихвостой лисе"... — прочитал он вполголоса. Пальцы сами потянулись к экрану, чтобы увеличить изображение того, кто очевидно должен был быть самураем. У Лиллии не слишком новый телефон, и разрешение не позволяет разглядеть грубый мужской профиль в деталях. Но сознание упорно цеплялось за его черты, полурастворенные в пикселях. Сердце начало биться быстрее. Он без слов вернул телефон Лиллии и достал свой. И стал искать с упорством бывшего разведчика, коим он когда-то был.

И сердце подпрыгнуло к горлу, стоило увидеть имена актеров. Хотя нет, не актеров, всего лишь косплееров, идущих на фестиваль со своей фанатской постановкой. Девушку, которая собиралась играть лису, звали Ари. А мечника…

— … Ясуо.

— М? — Лиллия резко вскинула голову, как будто где-то рядом что-то упало. Ёнэ лишь усмехнулся. Он не смотрел на неё совсем. Взгляд его был прикован к фигуре на экране телефона.

… Мог ли он просто обознаться? В конце концов, мало ли в Навори мужчин с таким именем. Но сознание упорно отказывалось видеть даже малейший шанс того, что он ошибался. Оно цеплялось за образ, чуть огрубленный временем, но всё-равно — родной… Ёнэ вспомнил их последнюю драку, которая закончилась с выстрелом в грудь. Стало больно, хотелось реветь, но вместо этого он сжал до боли кружку с горячим чаем. Хотелось раздавить, чтобы осколки её впились в ладонь и боль, такая знакомая, успокаивающая боль, наконец, смазала всё напряжение.

Рука его дрогнула, и выплеснувшийся чай обжег большой палец и запястье.

— Ёнэ! — Лиллия тут же подскочила, увидев, как мужчина вздрогнул и зашипел. Девушка тут же бросилась за аптечкой, достала бинты и мазь от ожогов. Но Ёнэ не дал ей подойти к нему.

— Лиллия, прекрати. Я не ребенок и не кисейная барышня, чтобы со мной так нянчиться.

Девушку эти слова повергли в шок, а в следующую секунду она надула щеки от возмущения.

— Повреждения нужно обрабатывать! — попыталась настоять она. — Ты знаешь, что…

— Я знаю, что я не умру от этого, — отрезал мужчина, отвернувшись от неё в сторону…

… Боль от ожогов он помнил хорошо. Особенно на руках, когда их обливали горячим воском от свеч или тушили о чувствительную кожу сигареты. В обстановке, где ничто и никто не может спасти, единственным союзником становилась боль. Она будто придавала жизни смысл. А сейчас — напоминала, что всё остается на своих местах. Он больше никогда не будет в безопасности.

Лиллия стояла над ним, потупив взгляд и неловко прижав к себе бинт и холодный тюбик мази. После чего развернулась и молча положила всё обратно. Ёнэ, наконец, обратил на неё внимание. И тут же вскочил из-за стола, обнимая аккуратно со спины.

— Прости меня, Лиллия… Я не могу с этим справиться.

Лиллия выдохнула и улыбнулась, проглотив слезы обиды.

— Всё хорошо. Я понимаю что это сложно.

Но всё же она не обняла его в ответ. Она выпуталась из его некрепких объятий и прошла, элегантно переставляя тонкие ноги, к выходу из кухни.

— Спокойной ночи. Не забудь выключить свет.

И ушла. А Ёнэ остался на кухне один, снедаемый чувством вины и ненависти к самому себе.

***

Пока в лесу вокруг что-то усиленно шумело, хрустело и стрекотало, Каин шел вперед.

От сильного ливня он уже успел продрогнуть, да и дорогу почти не было видно, так что брел он как слепой котенок — вперед и вперед, как сказала та девушка. Идти приходилось аккуратно, чтобы не упасть вновь. Хотя главным страхом юноши было не упасть снова в грязь, а напороться на какой-нибудь сук или камень — в такой округе заражение крови можно заработать на раз плюнуть, а единственным цивилизованным местом там был именно тот домик, где держали Паудер. И то, наверняка максимум, что там будет — это водка или вовсе медицинский спирт. Да и до него сначала надо найти.

Сколько так времени прошло — вряд ли кто-то мог сказать. И сам Каин не был уверен, действительно ли вокруг стало светлее, или его глаза просто привыкли к темноте? Но вскоре... Каин увидел свет.

Слабый, едва угадывающийся, но всё-таки свет.

И это был… Огонь?

Несмотря на полные кроссовки воды и грязи, он ринулся бежать вперед. Дождь хлестанул по плечам. Кажется, именно про этот дом был говорила незнакомка. Он бежал, но вдруг опомнился и замер в нескольких метрах от строения. Казалось бы, обычный дом. Но кто знает, не поджидает ли его в округе кто-нибудь, чтобы в любой удобный момент ебнуть лопатой по затылку и затащить в дом, а дальше... А что дальше? Торговаться за Паудер? Но что и кому он может предложить за жизнь своей полусестры-полуподруги?

Он тут же вспомнил, и воспоминание это заставило его замереть. Ну конечно! Сведения об отце и о военной внутрянке. Каин стиснул зубы. Он не хотел делать этот выбор, но, кажется, ничего другого не оставалось. И нет, он бы никому не выложил данных об отце и не нарушил военную тайну. По крайней мере в большей степени, чем успел нарушить уже. Он обещал сохранить жизнь отца, и сделает это, даже если придется пожертвовать жизнью Паудер. Жалко. Но такова жизнь. Суровая, жестокая и беспощадная.

Он сделал шаг вперед.

Ливень благополучно глушил его шаги, а слух обострился до предела. На краю глаза янтарным пятном горел огонь, что виден был из окна дома, но взгляд Каина был сосредоточен только на двери. Калитка почему-то была открыта. Ритмично покачивалась в такт ветру на ржавых, полуразвалившихся петлях. Каин протиснулся в неё без единого скрипа. Пару шагов до крыльца. Касаться ступеней он не стал — вместо этого зацепился за подпорку и забрался на перила, которые ухнули и слегка качнулись под его весом. И так, одним рывком он приземлился сразу на последнюю ступеньку.

И тут же дверь распахнулась, впечатавшись гнилым косяком ему в нос, да так сильно, что юноша не выдержал и свалился с лестницы прямо в лужу грязи перед домом. Тут же на него налетел черный силуэт. Чужое колено уперлось в солнечное сплетение, а крепкая мужская ладонь схватила горло. Каин, едва соображая, выхватил пистолет и слабой рукой приставил его к виску противника.

— Не двигайся! — едва слышно прорычал он, насколько хватило дыхание.

Незнакомец пару секунд молчал. И вдруг наклонился к нему ближе.

— Убери свою мерзкую рожу, а то стрелять буду!

— Каин, это ты?

Наверху сверкнула молния, и секундный её свет подарил желанный вид на лица обоих. И Каин, к своему глубочайшему шоку, увидел Ясуо.

— Так... Так это ты!

— Ясуо, там всё хорошо?

Мужчина оглянулся. На пороге стояла Ари, а из-за её плеча выглядывала Паудер. Ясуо среагировал моментально — резким движением руки выбил пистолет из рук Каина и, поднявшись, потащил его за собой, ухватив за волосы на затылке. Каин, запинаясь, зашел за ним, после чего мужчина грубо бросил его прямо на пол. Нарушитель спокойствия оказался у ног двух девушек, и тут же, глаза в глаза, столкнулся с лицом Паудер.

— Еще раз так напугаешь, я сам тебя пристрелю, понял?

Каин кое-как оторвался от взгляда Паудер и развернулся к Ясуо. Тот сразу же схватил его за края футболки и начал трясти над полом.

— Ты как тут вообще оказался! Кто тебя сюда привел!

— Ясуо, отпусти его! — воскликнула Ари. Мужчина поднял голову на неё. Взгляд у него был тяжелый, и в свете огня из печи лицо приобретало довольно жуткий оттенок. Он бросил Каина обратно на пол и, отойдя прочь, сел на диван и уронил голову на руки. Ари же аккуратно подошла к Каину и помогла ему подняться, вложив в руку платок, чтобы тот вытер кровь из носа.

Паудер продолжала стоять столбом и не мигая смотреть на Каина.

Вскоре они вместе уселись у растопленной печи. Молчание, нарушаемое лишь тихим потрескиванием сырого дерева, длилось минут пять. Паудер, стоило ей отвести взгляд от Каина, больше к нему не возвращалась. Она сидела на полу с куском крафтовой бумаги и охапкой масляной пастели, самозабвенно и сосредоточенно рисовала какие-то рисунки. Каин, как ни пытался, не мог поймать её взгляд. Вместо этого он попеременно смотрел то на Ясуо, то на незнакомую для него девушку. Эмоций в воздухе висело настолько много, что едва ли для них находились подходящие слова. Но вскоре на плите закипел чайник, и Ари, аккуратно поднявшись с пола, разлила всем кипяченую воду по самодельным глиняным чашкам. Чая в этом доме не было уже несколько лет.

— Ари, — представилась она, протягивая Каину его чашку. Он кивнул и отпил, всенепременно обжигая язык.

— Я думала... Что тебя убили, — сказала вдруг Паудер. Голос её дрогнул, как и руки, в которых она держала огрызок мелка.

— Хах, именно поэтому вам нужно было самим попытаться меня убить, да? — саркастично ответил Каин, чуть гнусавя.

— Где ты был? — тут уже в разговор включился Ясуо, и тон у него был суровый, как у отца, отчитывающего сына-подростка. Каин невольно вспомнил Зеда... И тут же тряхнул головой.

— Занимался своими делами, — холодно ответил он.

— Какими к черту делами?! — Паудер вскочила, едва не пнув ногой кружку с кипятком. — Тебя похитил тот верзила и еще какая-то девка, ты чуть не сдох и после этого два дня был черт знает где!

— Они спасли мне жизнь! — прорычал Каин, тоже вскакивая с места. — А ты только создаешь неприятности вокруг! Это именно из-за тебя нам пришлось ползти по канализации, именно из-за тебя миротворцы пришли в Навори, и их бы не было здесь если бы ты не сунулась в Пилтовер и не заставила меня тебя спасать! С тех пор, как ты появилась в моей жизни, всё пошло наперекосяк! Так что кличка твоя очень тебе подходит — ты вечно всё...

Кажется, последние слова задели Паудер за живое. Глаза её блеснули влажным блеском, брови дрогнули. И, как и всегда, импульс возник быстрее разума — кружка полетела в оппонента, и свежий кипяток обжег кожу. Каин вскрикнул, отступил шаг в сторону, но не упал. Глаза его блеснули алой яростью. И вдруг Ари и Ясуо, точно по команде, встали между ними.

— Прекратили оба! — генеральским тоном скомандовал Ясуо.

Но и Каин, и Паудер продолжали стоять и сверлить друг друга злыми взглядами. Ари подошла к Паудер и мягко взяла её за предплечье. Девушка дернулась, но вмиг остыла, а после отошла прочь и уселась на диван, на котором до этого спала. Это удивило всех, в частности Каина. Он ожидал увидеть приступ психоза, ярости, очередную попытку его убить, но не как ни это спокойное избегание. Он в полутьме осмотрел место ожога. Большой участок кожи на больном плече и груди горел ярко-розовым. Ари неловко оглянулась вокруг. В доме не было абсолютно ничего, чем можно было бы обработать поврежденную кожу.

— Как ты сюда пришел? — Ясуо снова обратился к Каину.

— Меня довезли.

— Кто?

— Не скажу.

— Если ты сейчас же не расскажешь, я ...

— Вы что тут, трупы в огороде прячете?

Снова повисла пауза. Каин перевел взгляд на Паудер, потом на Ари. Отчего-то последняя выглядела испуганной.

— Никто не знает об этом месте, — наконец, сказала она. — Только мы с Ясуо. Ну и Паудер, но она здесь оказалась впервые. А как сюда попал ты?

— Меня привезли сюда, я же говорю!

— Кто?!

— Я не знаю её! Она сказала что ты — её подруга, — он ткнул пальцем в Ари. Та едва слышно охнула, что не могло остаться не замеченным. Раздался резкий, тревожный скрип половицы. Девушка огляделась вокруг. И вдруг подошла на шаг ближе к Каину.

— Можешь описать её?

Юноша невольно попятился в сторону. Он терпеть не мог, когда кто-то едва знакомый нарушал его личное пространство.

— Ну... девчонка как девчонка. Волосы длинные черные...

— Она была на мотоцикле?

Во взглядах обоих серой вспышкой мелькнуло узнавание. И вот уже ни вопросы, ни ответы стали не нужны. Девушка опустила голову и отошла в сторону. И вдруг Ясуо подошел к ней и схватил за локоть.

— Что-то не так?

— Всё очень сильно не так, — Ари развернулась к нему, но в глаза смотреть не стала. Лишь мягко накрыла его ладонь своей бледной ладошкой с длинными ногтями. — Прости, что прошу о таком, но мне снова понадобится твоя помощь.

— Я помогу! — Ясуо ответил, не задумываясь. В этот момент он был похож на рыцаря, получившего просьбу от дамы сердца. Ари кивнула и слабо улыбнулась, наконец, посмотрев ему в глаза.

— Кто-нибудь мне объяснит, что происходит! — Паудер вдруг всплеснула руками и осмотрела всех присутствующих быстрым и резким взглядом. И Ясуо отвечает ей так же резко:

— Нет! Вы оба уже достаточно наворотили за последние дни.

Каин и Паудер переглянулись. Очевидно, обращение было адресовано к ним двоим. Но никто из них не решился возмутиться — в голосе Ясуо звучала очевидная угроза. Мужчина вздохнул и развернулся к ним.

— Мы с Ари завтра весь день будем отсутствовать. Вы вдвоем останетесь здесь. По городу рыщут миротворцы, и этот дом — буквально последнее место, где вы вдвоем можете остаться в безопасности. И не дай бог с кем-нибудь из вас что-нибудь случится, расхлебывать будете сами. Понятно?

— Нет! — В точно такой же манере, как и он сам до этого, Паудер ответила ему, и вдруг села резко, выпрямив спину и скрестив руки на груди. Но Ясуо лишь фыркнул. По его лицу было видно, что продолжать перебранку он не собирался.

— Будьте так добры, освободите диван, — он вдруг резко подошел к ним и согнал, как отец отгоняет маленьких детей. Паудер спрыгнула тут же, пусть и издав возмущенный вскрик, а Каин сначала просто отодвинулся, но потом пришлось и встать. Ясуо улегся на диване спиной к остальным и, судя по всему, собрался отправиться в царство Морфея.

— Даже диван не разложишь? — неловко усмехнулась Ари. Ясуо ничего не ответил. То ли правда заснул, то ли просто проигнорировал её. Девушка лишь неловко улыбнулась и направилась туда, где была небольшая кухонька, на данный момент полностью сокрытая в ночной тьме.

— К сожалению тут негде больше ложиться. Есть только диван. Однако Ясуо прав — этот дом для вас двоих лучше, чем ничего. Несколько дней придется потерпеть.

Почти бесшумно Ари исчезла во тьме дома. Где-то с минуту Каин и Паудер смотрели ей вслед. Что она могла забыть на кухне? Да и на улицу в такую погоду сильно не выйдешь — холодно и сыро. И тем не менее ни одного звука, даже малейшего скрипа, в доме больше не было слышно. В итоге они оба уселись перед печкой, смотреть как в ней горит огонь. Оба молчали. Несколько дней разлуки, тысячи опасных ситуаций, множество странных незнакомцев, коими отчасти были и Ясуо с Ари — всё это как будто проложило пропасть между ними. Хотелось разом это всё выплеснуть и обсудить, но этого было слишком много, оттого любые слова казались бессмысленными. За окном шумел ливень, подвывал ветерок, залетая в старую, давно прогнившую оконную раму. Паудер прижала колени к груди и обняла их руками, спасаясь от холода. На коже Каина рацветал ожог от кипятка.

— Прости меня.

— И ты меня тоже прости.

И снова молчание. Два простых слова, но как будто от них стало легче. Как наконец утоленное чувство голода или выпитый обезбол при мигрени. Паудер отвела взгляд в сторону.

— ... и все вот так просто?

Непонятно, что было в её голосе — обида, недоумение, а может и подавленная злость. Каин посмотрел на неё, но тут же отвел взгляд. Воздух снова потяжелел. Из очага вылетела искорка и приземлилась на лист с рисунками Паудер, оставив на нем маленькое горелое пятнышко.

— Что нам дальше делать?

— Жить. Пытаться жить дальше.

— Не особо хочется, когда не знаешь, как.

Каин посмотрел на неё. И вдруг Паудер распрямилась, сложив ноги, и плюхнулась головой прямо ему на плечо. Каин вздрогнул, но шевелиться не стал. Лишь краем глаза заметил, как девушка прикрыла глаза. То ли собиралась заснуть вот так, то ли просто думала о чем-то своем. Реакцию её как будто невозможно было толковать. Каин обернулся в сторону кухни, но тут же услышал приказное:

— Заткнись и не двигайся. Думать мешаешь.

Паудер даже не пошевелилась. И это заставило юношу улыбнуться, глядя на свою фальшивую сестру. Он лишь хмыкнул и снова обернулся к очагу.

Надо ж проверить, насколько “вечно” можно смотреть на горящий огонь.