У Уэнсдей зудели пальцы.

Это было странное ощущение, которое обычно возникало у нее, когда она описывала самые захватывающие приключения Вайпер. Длительные промежутки между ее мыслями и руками, нажимающими на клавиши пишущей машинки, казались ей слишком большими, словно она не могла быстрее найти подходящие слова.

Но никогда еще ее пальцы не зудели так сильно, никогда еще они не покалывали с такой невероятной энергией и неоспоримой целью, как сейчас.

И это еще было не время писать.

"Инид..."

Уэнсдей облизала губы. Она чувствовала, как сердце бьется у нее в горле.

Блондинка слегка отстранилась, голубые глаза искали карие.

"Это слишком?" с придыханием спросила Инид. Она убрала руки из-под безразмерной футболки более низкой девушки, отчего внутри Уэнсдей что-то упало.

"Нет", - пролепетала она, не обращая внимания на отчаяние, с которым она вернула руки Инид в прежнее положение. Ее прикосновения были уверенными, твердыми - это не соответствовало той нервозности, что бушевала у нее внутри.

"Хорошо", - сказала Инид. Ее нос коснулся носа Уэнсдей, их рты находились на расстоянии пары сантиметров друг от друга. "Тогда в чем дело?"

Руки Среды уже покалывало, зуд уступил место непрекращающемуся жжению. Она не знала, как сказать Инид, поэтому последовала своим инстинктам.

Ее глаза закрылись, когда она нерешительно соединила их губы. Инид вздохнула через нос, осторожно опустившись на Уэнсдей. После длительной паузы она переключила свое внимание на шею брюнетки.

"О чем ты думаешь?" пробормотала Инид. Ее губы коснулись нежной кожи под челюстью. Уэнсдей сглотнула.

"О тебе", - ответила она, потому что это было правдой. Инид поглощала все ее мысли, и особенно сейчас. Она почувствовала, как оборотень улыбнулась ей.

"А что я?" Инид прижалась влажными губами к горлу Уэнсдей и медленно начала спускаться вниз.

"Т-твои.." Уэнсдей начала было говорить, но не смогла собрать свои мысли и запнулась, когда кончик языка Инид коснулся ее кожи.

Пульс Уэнсдей участился, и она задрожала, когда блондинка провела пальцами по ее груди.

"Мои...?" Дыхание Инид опаляло жаром ключицы Уэнсдей.

"Инид", - тихо сказала Уэнсдей. Это была мольба.

"Просто скажи мне, детка". Уэнсдей вздрогнула и от этого имени, и от дразнящего тона блондинки. Если бы это был кто-то другой, она бы уже перерезала ему горло.

Но это был не кто-то другой. Это была Инид.

Она могла довериться Инид.

"Твои руки", - в конце концов сказала Уэнсдей. Кровь прилила к ее щекам; она сопротивлялась желанию спрятать лицо.

"Мои руки?" пробормотала Инид, когда ее большие пальцы скользнули под бретельку бюстгальтера Уэнсдей, задержались там, прежде чем снова отстраниться.

Инид играла с ней, и это должно было привести ее в бешенство. Но единственной реакцией, которая у нее была, была мурашки по коже и волнующее покалывание вдоль позвоночника.

"Да, - сказала Уэнсдей, не в силах скрыть хрипотцу в своем тоне.

Инид целовала ее обнаженную ключицу, слегка покусывая ее, а Уэнсдей жаждала чего-то еще. Нечто большее.

Она обнаружила, что это происходит каждый раз, когда они целуются. Внутри Уэнсдей зарождался уголек - тлеющий, постоянно пульсирующий от желания. Во время их жарких встреч он то вспыхивал, то затухал, и, как правило, длился не долго, прежде чем угаснуть.

Но сегодня все было по-другому.

С тех пор, как Инид прижала ее к двери и набросилась на нее с жаркими поцелуями, как только они остались наедине, с тех пор, как она пересекла ранее неизведанную территорию и подхватила брюнетку на руки, впиваясь когтями в кожу ее бедер, когда несла ее на кровать, Уэнсдей становилась все более ненасытной.

Она старалась не подавать виду, что она смущена, но оставаться равнодушной к тому, как Инид прикасается к ней, было практически невозможно.

С тех пор как они начали встречаться несколько месяцев назад, это был самый большой шаг, и Уэнсдей, на удивление, совершенно… все устраивало.

Может быть, даже больше, чем устраивало.

"Инид, я..." Уэнсдей не смогла закончить мысль. Ее подруга начала ласкать особенно чувствительное место у основания горла. Ее руки упали с рук Инид и вцепились в простыни под ней. Ее зрение затуманилось.

"Уэнс?" - раздался мягкий голос Инид, ее губы слегка замедлились, руки были одновременно везде и нигде.

Уэнсдей так хотелось, чтобы они прикоснулись к ней. Но выразить свое желание словами было невозможно.

Она быстро заморгала, пытаясь вернуться из того состояния, в которое ее только что перенесла Инид. Кожу лихорадило, и как в тумане она поняла, что Инид полностью отстранилась и смотрит на нее, нахмурив брови.

"Что случилось?" - спросила она, слегка откидывая челку с глаз. "Может, ты хочешь остановиться?" (прим. Перводчика: ага, как же, давайте продолжайте)

Уэнсдей закрыла глаза, пытаясь подавить в себе чувство досады от того, что ее слова прозвучали так бессвязно. Ее тело было напряжено, в животе бурлило от нереализованного желания.

"Я не хочу останавливаться", - тихо произнесла она, но слова прозвучали неуверенно. Ее щеки горели, и она ощущала на себе пристальный взгляд Инид.

"Ты выглядишь смущенно", - тихо сказала Инид. Затем, еще более мягким тоном: "Ты же знаешь, что мы не обязаны делать то, чего ты не хочешь".

Уэнсдей открыла глаза и встретила ее взгляд. Она попыталась безмолвно выразить то, что она хочет, но Инид лишь выжидающе смотрела на нее.

Почему именно сейчас у нее не хватает слов?

"Инид, это не то... Я хочу..."

Она замялась, расстроенная своей неспособностью передать такие простые чувства. Она посмотрела на потолок, делая успокаивающий вдох.

Ладонь Инид легла чуть выше колена, большой палец погладил кожу, отчего ее обдало жаром.

Это нисколько не помогало.

"Просто скажи мне, чего ты хочешь, Уэнс", - сказала Инид после затянувшейся паузы.

"Я пытаюсь", - сказала Уэнсдей, и ее руки полетели к лицу, чтобы прикрыть глаза с нехарактерным для нее раздражением. "Я не знаю, почему это так трудно".

Шлепок. "Может быть, ты покажешь мне?"

Уэнсдей медленно опустила руки от лица. Она уставилась на отвратительные, волшебно мерцающие, огоньки гирлянды, развешанные над их общей кроватью.

В конце концов, она снова посмотрела на Инид. Та выдержала ее пристальный взгляд из-под тяжелых век.

Затем она потянулась к руке, лежащей на ее колене.

Ее взгляд не отрывался от глаз Инид, пока она переплетала их пальцы. А затем, таким медленным движением, что это почти не было движением, она начала вести их руки по своему бедру.

В наступившей тишине сердце Уэнсдей громко стучало в ушах. Что-то изменилось в глазах Инид: зрачки едва заметно расширились, их ярко-голубой оттенок потемнел, когда она увидела, как их руки поднимаются вверх. (прим. Перводчика: божички-кошечки)

У Уэнсдей пересохло во рту, когда Инид снова поцеловала ее, нежно, но с большей страстью, которая пылала прямо под кожей. Было совершенно очевидно, что Инид сдерживается - она не дала своим рукам проникнуть под нижнее белье Среды и слегка сжала кожу в районе промежности.

"Ты уверена, что все хорошо?" Вопрос Инид вырвался торопливо с придыханием прямо в губы брюнетки. Уэнсдей только кивнула, потянувшись к ее губам, а ее руки поднялись, чтобы обхватить лицо Инид, когда их поцелуй стал глубже.

Что-то горячее разлилось по телу Среды и туго сжалось в животе, когда пальцы Инид скользнули под трусики и нежно коснулись резинки ее нижнего белья.

От неожиданности Уэнсдей не смогла набрать в легкие достаточно воздуха. Но недостаток кислорода, казалось, только разжигал ее желание, заставляя ее запустить пальцы в волосы своей подруги, их языки встретились, зубы застучали.

Они целовались, целовались и целовались, а рука Инид застыла на бедре Уэнсдей: пальцы едва проникали под хлопчатобумажную ткань, а большой палец был так близко к ее центру, что по пальцам ног пробегали электрические разряды.

Уэнсдей никогда не отличалась терпением. В этой же ситуации все было по другому.

Ее нога обвила талию Инид, подбадривая ее без слов.

Инид прервала поцелуй и прижалась лбом ко лбу Уэнсдей. Возбуждение готки было заметно по тому, как вздымалась ее грудь, как нехарактерно раскраснелось ее лицо и как широко раскрылись ее глаза полные желания.

"Я хочу прикоснуться к тебе", - сказала Инид, закрыв глаза. Ее губы коснулись губ Уэнсдей, и та не смогла удержаться от того, чтобы снова завладеть ими.

Прежде чем ситуация успела обостриться, оборотень снова отстранился.

"Мне нужно услышать, как ты это скажешь, Уэнс". Глаза Инид были мягкими, в них плескалась тьма, от которой Уэнсдей задрожала.

"Что?" Ее разум был вялым. Одурманенный желанием.

"Скажи, что ты хочешь, чтобы я прикоснулась к тебе". Рука Инид скользнула по бедру Уэнсдей до передней части ее нижнего белья.

У нее внутри разлился жар. Ее дыхание сбилось.

"Инид", - сказала она, обхватив ее за шею и едва заметно приподняв бедра. Ее лицо горело от того, насколько естественной была реакция ее тела.

"Эй, посмотри на меня". Голос Инид отвлек внимание Уэнсдей от ее руки. Они встретились взглядами, и кареглазая почувствовала, что внутри все закручивается в спираль. Не успела блондинка произнести ни слова, как Уэнсдей уже не могла сдерживать свои желания и прошептала.

"Я хочу, чтобы ты прикоснулась ко мне, Инид. Пожалуйста, я..." Ее глаза захлопнулись наполовину от унижения, наполовину от отчаяния. Никогда еще она не чувствовала себя такой беспомощной, такой слабой от чьих-то прикосновений. По собственной воле ее тело крепче прижалось к Инид.

"Ладно, ладно", - прошептала Инид и снова нежно поцеловала ее. Уэнсдей растаяла в поцелуе, вздохнув и тихо застонав. Когда она отстранилась, то поймала взгляд брюнетки.

"Я позабочусь о тебе, Уэнсдей. Я обещаю".

Кареглазая зажмурилась от этих слов, глаза остекленели от покорности, настолько инстинктивной, что это должно было бы насторожить.

Их губы снова соединились, еще более горячие, чем прежде. Рукой Инид коснулась ноги, обхватившей ее талию, и осторожно опустила ее.

Уэнсдей недовольно хмыкнула, но Инид поспешила внести ясность..

"Я собираюсь снять с тебя трусики", - сказала она, и внутренности Уэнсдей тут же обдало жаром. "Это ничего?"

"Да". Ее голос прозвучал напряженно, почти придушенно, как показалось ей самой. Но она не могла найти в себе силы переживать, когда Инид была такой доброй и щедрой.

Она так деликатно сняла с Уэнсдей нижнее белье, бросила его на край кровати, а затем вернула руки к бедрам брюнетки и провела пальцами по гладкой коже. Меньшей девушке хотелось понежиться под ее взглядом, под ее прикосновениями и нежностью, с которой она обращалась с ней.

Инид могла впиться когтями в плоть Уэнсдей, разрывая ее жесткими ударами, пока та не превратилась бы в месиво из мяса и крови, а Уэнсдей приняла бы это как свою неизбежную участь.

Она была полностью во власти Инид, совершенно беспомощна в ее руках, и хотя это должно было ее пугать, она не могла не чувствовать... облегчения.

Взгляд Инид потемнел, пройдя по обнаженным ногам Уэнсдей, и остановился на простом хлопке ее черного нижнего белья. Уэнсдей почувствовала, как у нее сжались внутренности.

"Инид..."

"Ты нереальна", - прервала ее оборотень, встретившись с ней взглядом, в котором было столько преданности и искренности, что все тело Уэнсдей вспыхнуло ярко-розовым цветом.

Это было невозможно, но радужки глаз Инид потемнели еще больше при виде румянца Уэнсдей, и она наклонилась, чтобы поцеловать ее снова, на этот раз с безудержной страстью.

Это было горячо, влажно, беспорядочное движение губ, языка и зубов, это все лишило выбило воздух из легких Уэнсдей.

Одна рука Инид лежала на ее бедре, другая - под футболкой. Когда пальцы коснулись чашечки бюстгальтера, колени Уэнсдей сжали талию Инид.

"Можно я сниму с тебя футболку?" спросила Инид, оставляя длинную дорожку поцелуев вдоль ее подбородка и ниже уха.

"Пожалуйста", - прошептала Уэнсдей. Просьба почему-то прозвучала как требование.

Они сели, чтобы снять выцветшую футболку, и от этого усилия челка Уэнсдей взъерошилась, а щеки запылали под пристальным вниманием Инид.

Она наблюдала за оборотнем сквозь ресницы, лицо ее было нейтральным и неподвижным, но пульс подскочил и запульсировал в горле, когда веки Инид опустились при виде ее подруги в одних трусиках.

Бюстгальтер, как и нижнее белье, был простого черного цвета, но он подчеркивал ее фигуру так, что Инид провела руками вниз по шее Среды, скользнув пальцами по выступающим ключицам и остановившись чуть выше декольте.

Уэнсдей затаила дыхание, ожидая. Инид продолжала любоваться ею, пока кареглазая не заволновалась.

"Инид?"

"Да?" Голос ее звучал глухо. Ее пальцы провели по верхней части бюстгальтера Уэнсдей, оставляя мурашки на коже.

"Не могла бы ты... может быть, ты тоже снимешь свою одежду?"

Просьба показалась Уэнсдей неловкой и почти неуместной, несмотря на их далеко не невинное положение. Но мягкость во взгляде Инид развеяла все опасения Уэнсдей.

"Да-да. Извини, я немного поторопилась", - сказала Инид, уже снимая топ и трусики.

"Нет необходимости... извиняться..."

Фраза Уэнсдей превратилась в едва слышный шепот по мере того, как все больше и больше белоснежной кожи Инид открывалось ее взору.

Нижнее белье Инид было более замысловатым, чем ее собственное, все нежно-розовое, с нежными кружевами, и девушка не могла не задаться вопросом, ожидала ли ее подруга, что это произойдет сегодня вечером.

Уэнсдей судорожно сглотнула, когда Инид толкнула ее назад, и ее голова мягко опустилась о подушку. Короткие ногти Уэнсдей впились Инид в кожу.

"Хорошо?" спросила Инид, и Уэнсдей смогла лишь утвердительно вздохнуть, прежде чем блондинка наклонилась, чтобы поцеловать ее.

Какое-то время они целовались вот так, лениво и неторопливо, но жар, который нарастал в душе Уэнсдей, казалось, целую вечность, перерос в жгучее чувство потребности.

Ее руки дрожали, проводя по сильной спине Инид, перешли к ее подтянутому животу и опустились ниже, пока нерешительно не встретились с краем ее нижнего белья.

Инид выдохнула через нос и быстрым движением схватила запястья Уэнсдей и зажала их над головой.

"Я же сказала, что позабочусь о тебе", - сказала Инид, ее губы едва касались губ Уэнсдей, маня. Девушка сглотнула.

"Но ты..."

"Со мной все в порядке, Уэнс", - пробормотала Инид, касаясь точки пульса. Язык встретился с горячей кожей, и Уэнсдей почувствовала, как растворяется в матрасе.

Оборотень отпустила ее запястья, и пальцы Уэнсдей тут же запутались в растрепанных волосах у основания шеи подруги, прижимая ее ближе.

"Инид. Инид..."

Уэнсдей сама выгнула спину, когда Инид начала посасывать место под подбородком.

"Уэнсдей, Уэнсдей", - дразня повторяла она, и ее рука нашла путь к нижнему белью брюнетки.

Волна унижения захлестнуло Уэнсдей, ее тело задрожало и стало податливым от унизительного тона Инид.

Ее подруга ничего не упускала.

"Ох", - вздохнула она на ухо Уэнсдей, ее приоткрытый рот беспорядочно скользнул к губам, где она и зависла. "Тебе нравится?"

Уэнсдей с трудом сглотнула, тяжело дыша через нос. Возбуждение настолько смешивалось с дискомфортом, что невозможно было отличить одно от другого.

"Тебе нравится, когда я дразню тебя?" Пальцы Инид танцевали по чувствительной коже бедер Уэнсдей, заставляя ее сердцебиение учащаться. "Детка, ответь мне".

Уэнсдей фыркнула, снова притянув Инид к своим губам слегка покачивая бедрами. Инид тихонько рассмеялась, а затем тыльная сторона ее пальцев оказалась на ней, едва касаясь тонкой материи нижнего белья, и реакция Уэнсдей была мгновенной.

Она издала короткий хриплый стон. Она встретилась с Инид взглядом, полностью демонстрируя свое желание, грудь быстро поднималась и опускалась, губы припухли, лицо раскраснелось.

Инид поцеловала ее один раз, намеренно мягко и медленно, в то время как ее пальцы неуклонно усиливали давление.

Обе руки Уэнсдей крепче обхватили шею Инид, и ее бедра приподнялись. Она прерывисто вздохнула, глаза закрылись, брови нахмурились.

Инид нежно целовала ее в щеку, надавливая большим пальцем на, скрытый под материалом трусиков, клитор Уэнсдей. Девушка так быстро вздохнула, что у нее закружилась голова.

"Инид, пожалуйста". Мольба вырвалась сама собой, но Уэнсдей не могла найти в себе силы, чтобы переживать об этом. Она хотела большего.

"Хм?" Инид лениво целовала ее ухо, горло, подбородок, пальцы не двигались.

Уэнсдей только извивалась под ней, безуспешно пытаясь вызвать трение, в котором она отчаянно нуждалась.

"Скажи мне, чего ты хочешь".

Ее голос был тихим, но требовательный тон не остался незамеченным Уэнсдей. И ей стало стыдно от того, что когда Инид приказывала ей, она чувствовала себя еще горячее. Еще более отчаявшейся.

"Я хочу тебя", - сказала Уэнсдей, ее бедра задрожали. Ей было так жарко, что это было невыносимо.

"Я?"

"Да".

"Ты хочешь мои пальцы?"

Уэнсдей застонала - действительно застонала – она зажмурилась, как будто ей было больно. "Инид..."

Открытый рот ее подруги заставил ее замолчать, горячий и настойчивый. Ее дыхание участилось, когда пальцы Инид наконец переместились под ткань ее трусиков, в нескольких сантиметрах от того места, где она хотела ее больше всего.

"Ты уверена?"

Голос Инид утратил всякие следы поддразнивания, ее глаза серьезно изучали лицо Уэнсдей, ища любые признаки дискомфорта.

Это согревало Сред Уэнсдей у до глубины души, что у нее есть такой чуткий и внимательный человек, как Инид. Она не могла себе представить, что разделит такой важный момент с кем-то еще.

Она кивнула (с большим энтузиазмом, чем ей хотелось бы), выдохнула тихое "да", и Инид наконец прикоснулась к ней.

Все когнитивные мысли вмиг покинули мозг Уэнсдей.

Прижавшись к ее рту, Инид судорожно вздохнула. "Боже мой, Уэнс..."

Пальцы Инид легко скользили по беспорядку между ног Уэнсдей, мягкие и осторожные, и Уэнсдей как могла, пыталась удержаться в реальности.

Она видела настоящие звезды от того, как Инид прикасалась к ней, так бережно и нежно.

Уэнсдей чувствовала, что все ее тело дрожит, гудит от чего-то неизбежного, непреодолимого. Ее горячее дыхание вырывалось из приоткрытых губ в губы оборотня, живот сжимался, когда она неуверенно задвигала бедрами, прижимаясь к руке Инид.

"Черт, Уэнсдей. Ты такая... почему ты такая мокрая?" Инид почти заскулила, ее глаза метались между глазами Уэнсдей и местом где ее пальцы касались девушки. Где было так влажно и горячо.

Это было невозможно, но сердце Уэнсдей забилось в груди еще сильнее, и она издала тихий звук.

"Я..."

У Уэнсдей перехватило дыхание, когда средний палец Инид обвел ее вход. Инид снова встретила взгляд Уэнсдей, ее щеки раскраснелись, а глаза потемнели.

Оборотень провела языком по ее нижней губе, и это было почти насилие: Уэнсдей втянула Инид в неистовый поцелуй.

Поцелуй длился недолго, так как легкие работали с огромным трудом, и когда она отстранилась от поцелуя, ее грудь вздымалась, а губы припухли, она не смогла сдержать вырвавшегося изо рта стона.

Это был жалкий звук, который мог бы издать раненый зверь, но не успела Уэнсдей забеспокоиться о том, что подумает Инид, как ее лишили чувств тяжелые поцелуи, спускавшиеся по подбородку к уху.

Пальцы Инид ускорили темп, отчего ноги Уэнсдей обхватили ее талию, а бедра полностью отдались первобытному инстинкту страсти.

"Инид, я..." Уэнсдей не смогла закончить свою мысль, напряжение в ее животе нарастало, когда кончики пальцев Инид ласкали ее вход.

"Боже, я так хочу трахнуть тебя, Уэнс". Голос Инид был лишь шепотом, но жаркие слова отдавались в ушах Уэнсдей, а горячее дыхание на ее шее переполняло ее желанием. Легкие Уэнсдей отказали.

"Детка, можно я тебя трахну?" спросила Инид, и только тогда Уэнсдей поняла, что она ждет разрешения.

"Да, пожалуйста, я хочу тебя". Ее ответ вырвался из нее в порыве, от которого у нее перехватило дыхание. В этот момент она даже не стеснялась просить. Она была полностью поглощена в происходящее.

Инид всегда была щедрой. Она прошептала тихое "хорошо", а затем медленно вошла в нее.

Из ее рта вырвался стон, и Уэнсдей превратилась в руины.

Кончик среднего пальца Инид едва вошел в нее, а она уже превратилась в дрожащее месиво. Это было бы унизительно, если бы не было так мучительно жарко.

"Черт", - заикаясь, проговорила Уэнсдей, не в силах сдерживать себя. Ее глаза закрылись, когда Инид вышла только для того, чтобы снова погрузиться в нее. Дальше, глубже.

"Боже мой", - задыхаясь, произнесла Инид, восторженно наблюдая за лицом Уэнсдей, пока ее рука продолжала свои мучительные движения. "Ты такая сексуальная, Уэнсдей ".

Слова Инид могли бы заставить Уэнсдей кончить, но ее тело держалось, напряженное и не желающее пока достигать нирваны.

Она чего-то ждала. Чего именно, она точно не знала.

А потом из нее полились слова. Бездумно. Инстинктивно.

"Инид, мне нужно... я могу..."

Ох.

Инид горячо дышала в губы Уэнсдей. Без предупреждения она добавила второй палец, и меньше чем через секунду Уэнсдей была на грани.

"Что ты можешь, детка?" Ногти Уэнсдей впились полумесяцами в спину Инид, когда она замедлила темп.

"Блядь, Инид", - только и выдохнула Уэнсдей. Ее взгляд был затуманен, сознание размыто. Никогда, за все свои жалкие девятнадцать лет существования, она не испытывала такого всепоглощающего желания.

Инид полностью приостановила свои движения, но прежде чем Уэнсдей успела запротестовать, ее губы оказались везде - на губах, на подбородке, на горле. Они спустились ниже, начав атаковать нежную, нетронутую кожу груди.

В какой-то момент свободная рука Инид добралась до застежки бюстгальтера Уэнсдей. Несколько секунд она возилась с ней, прежде чем расстегнуть, а затем торопливо опустила бретельки вниз по рукам Уэнсдей, пока нижнее белье не упало куда-то за край кровати.

Любая доля неуверенности, которую Уэнсдей могла испытывать по поводу своего тела, рассеялась как пар в свете того, как Инид смотрела на нее.

"Ахуительно", - пробормотала она, ведя пальцами от упругой кожи пресса Уэнсдей к нижней части ее груди.

Уэнсдей выгнулась от этого прикосновения, задыхаясь, так как это движение напомнило ей о том, где сейчас находится другая рука Инид.

Подруга проглотила ее стон поцелуем, их губы неистово соединились прильнули друг к другу, когда она осторожно вынула пальцы, чтобы медленно обвести клитор Уэнсдей.

Уэнсдей оторвалась от поцелуя, резко повернув голову. Ее спина почти полностью оторвалась от матраса, ноги обхватили талию Инид, пальцы впились в плечи, и она почувствовала, что начинает распадаться на части.

Инид целовала ее горло, обе руки были заняты тем, чтобы полностью разрушить Уэнсдей, но все же она держалась.

"Инид, - услышала она свой стон. Жалко.

"Что, детка?"

"Пожалуйста..." Она подавила всхлип, когда большой палец Инид идеально коснулся ее.

"Там?" Рука Инид покинула грудь Уэнсдей и крепко обхватила ее бедро. Она слегка отстранилась, чтобы посмотреть в лицо Уэнсдей.

"Я... я..."

"Хм?" Инид дразнила, замедляя движение большого пальца, и Уэнсдей хотела закричать от разочарования.

"Я не могу..." К своему ужасу, Уэнсдей почувствовала, что ее глаза начинают гореть. Она зажмурилась и закрыла их.

Губы Инид мягко прижались к ее щеке. "Ладно, все в порядке. Просто скажи мне, что тебе нужно".

Уэнсдей выдохнула, расслабившись до бесконечности. "Инид, позволь... мне нужно... только... пожалуйста, не заставляй меня говорить это".

"Это будет так сексуально, если ты скажешь", - сказала Инид прямо в ухо Уэнсдей.

"Я не могу". У Уэнсдей сжалось в груди. Инид нежно поцеловала ее.

"Все в порядке. Ты не должна".

"О Боже". Пальцы Инид чуть усилили давление, ноги Уэнсдей задрожали, и оргазм был в миллисекундах от того, чтобы овладеть ею.

"Кончи для меня, Уэнсдей ".

И тогда это произошло.

Тело Уэнсдей охватил пожар, нервные окончания взорвались миллионами микроскопических язычков пламени, которые в одно мгновение охватили ее целиком.

Из приоткрытого рта вырвался рваный вздох, глаза плотно закрылись.

"Посмотри на меня", - приказала Инид, и Уэнсдей повиновалась с унизительной готовностью.

Это было невозможно, но жар в глазах подруги еще больше довел Уэнсдей до крайности. Ногти впились в кожу на плечах Инид, и ее тело напряглось.

Прикосновение пальцев Инид к ней было похоже на ад на земле. С нежной заботой и аккуратностью она доводила Уэнсдей до оргазма, воспламеняя ее изнутри.

"Боже мой, Уэнсдей..."

Мягкий шепот похвалы Инид согревал брюнетку изнутри, когда вдох за вдохом вырывался из ее легких, и она наконец начала приходить в себя..

Она задыхалась, кожа блестела нежным блеском пота, когда она перебирала пальцами белокурые локоны. Инид целовала ее грудь так, что у нее перехватило дыхание от какого-то отвратительного чувства, и она притянула ее к своим губам.

Они оба тихонько мурлыкали, медленно целуясь, пока улыбка Инид не помешала им продолжить целоваться.

Уэнсдей отстранилась с вопросительным взглядом и мягкой улыбкой.

"Что?" - спросила она, когда Инид только продолжала глупо ухмыляться. Она тихонько хихикнула.

"Ничего", - ответила блондинка и снова рассмеялась. "Просто ты такая мягкая. Мне это нравится".

Улыбка пропала с лица Уэнсдей и она надула губы, которые Инид тут же расцеловала, а ее смех защекотал губы брюнетки.

"Не дуйся", - пробормотала она, снова медленно целуя ее с улыбкой. "Я твоя девушка, мне можно считать тебя милой".

Инид ткнулась носом в нос Уэнсдей, и гот не смогла сдержать трепета своего сердца.

Отвратительно.

"Я не... - начала она, но оборотень прервала окончание фразы особенно томным поцелуем, от которого у нее в голове стало пусто.

У нее это получалось слишком хорошо.

"Как ты себя чувствуешь?" спросила Инид, осыпая мягкими поцелуями подбородок Уэнсдей, а затем переместилась и осторожно легла рядом с ней, глядя на нее своими голубые глазами, блестящими и наблюдательными.

Инстинктивно руки Уэнсдей прикрыли грудь.

"Ну-ка, дай мне..." Инид потянулась к краю кровати, чтобы достать нелепое яркое одеяло, которым и накрыла их.

После импровизированной игры в гляделки (как обычно, победила Уэнсдей) гот повернулась на бок, лицом к Инид - молчаливое приглашение.

Оборотень немедленно воспользовалась этим, обхватив сзади руками талию девушки и переплетая их ноги, и удовлетворенно заурчала, когда Уэнсдей расслабилась.

Инид поцеловала Уэнсдей в шею. Тяжелые веки девушки стали закрываться.

Большие пальцы Инид рисовали узоры на животе Уэнсдей, убаюкивая ее, когда она повторила свой безответный вопрос.

"Ты... развратила меня", - пробормотала Уэнсдей, и сон потянул ее все дальше и дальше вниз. Инид только тихонько рассмеялась и покачала головой.

"Спи, Уэнс. Поговорим утром", - прошептала Инид ей в волосы, и ее теплое дыхание, прикоснувшееся к коже головы, было последним, что отметила Уэнсдей, прежде чем мягкая темнота унесла ее.