Инид стояла на пороге нового дома Уэнсдей, или, если быть точнее, поместья. Оно был огромным, отражая тот пресловутый готический и жуткий стиль, который часто ассоциируется с фамилией Аддамс.

Если она вообще теперь Аддамс.

Инид свалила к чертовой матери, как только в конце октября Уэнсдей вышла замуж, и уехала как раз вовремя, чтобы пропустить их медовый месяц в новом доме в качестве супружеской пары.

Сайлас Блэквелл был нормальным. Его имя было обманчивым. Он был очень прост и ванилен, но он владел Уэнсдей.

Ну, он пытался это делать.

Честно говоря, это было неловко.

Для него, конечно.

Он всегда пытался контролировать ее карьеру, выбирать, как она одевается, всегда пытался ее изменить.

Они никогда не ладили, постоянно спорили и не соглашались по любому поводу.

К большому сожалению Инид, он все же сделал ей предложение, и она согласилась.

Она вздохнула и позвонила в дверь, слушая, как эхо разносится по дому.

Она знала, что Уэнсдей обижена на нее за отъезд, за то, что она пропустила праздники, за то, что она не была такой отзывчивой, как обычно.

Она путешествовала с братьями и их женами, также несколько раз она путешествовала в одиночку. После того, как ее братья остепенились и женились, их отношения улучшились, и они стали приглашать ее в поездки.

Она отказалась, когда они предложили ей отправиться с ними на месяц в поход по горам Европы. Это должно было произойти спустя два дня после свадьбы Уэнсдей, и она хотела присутствовать на свадьбе своей лучшей подруги.

Потом она исполняла обязанности подружки невесты, наблюдая за тем, как Уэнсдей выходит замуж за человека, который, по ее мнению, ей не подходил, который относился к ней не так, как она того заслуживала, и ее терзало беспокойство.

А когда Уэнсдей сказала Инид, что ей нужна помощь с платьем, чтобы сходить в туалет, но вместо этого затащила блондинку в большую кабинку жарко целуя, а затем поставила Инид на колени? Что ж, желание сбежать возникло, когда Уэнсдей была в середине оргазма.

Она знала, что если останется, то ей конец. Она знала, что если она уйдет, то ей конец. Отъезд на некоторое время, казалось, только усугубит ее положение.

После их проводов, которые были слишком похожи на изгнание их с факелами, Инид пошла домой и собрала свои вещи. Она сказала своим братьям, что будет в назначенном месте встречи через несколько часов, чтобы уехать с ними.

Она не говорила Уэнсдей о своем отъезде до тех пор, пока не оказалась в самолете, летящем в Швецию, и не стала ждать, пока все закончат посадку.

Уэнсдей написала ей, что Сайласа нет дома, и спросила, не хочет ли она приехать. Инид ответила, что не может. Она послала ей фотографию самолета и сказала, что решила немного попутешествовать. Уэнсдей ответила ей целым рядом сообщений: «Что?» «Почему?» «Почему ты так со мной поступаешь?».

После третьего сообщения телефон Инид начал вибрировать, на нем появилась фотография контакта Уэнсдей.

Вместо того чтобы ответить на звонок, Инид ответила на него сообщением, сказав, что это то, что ей сейчас нужно, что она любит ее и они скоро увидятся.

«Отлично». Это было все, что ответила Уэнсдей. Инид отключила телефон и весь полет не думала ни о ней, ни о чем другом.

*Намек: она выпила таблетку.

У нее не было никакой сотовой связи, и ей удалось подключиться к Wi-Fi только через неделю, когда она, наконец, поселились в гостинице. Когда она включила телефон, количество сообщений от Уэнсдей было просто неприличным. Более двухсот сообщений, 95 пропущенных звонков, уведомления из Snapchat, Facebook messenger, даже электронная почта.

Она не стала читать ни одного из них. Вместо этого она сразу же позвонила Уэнсдей, и та взяла трубку со второго раза.

Когда она поздоровалась, голос ее был злым и черствым. По позвоночнику Инид пробежала дрожь. Ее тон был холоднее, чем все, что она испытала в горах.

Инид извинилась перед Уэнсдей, назвав ее малышкой и сказав, что не думала, что будет без связи так долго.

Уэнсдей быстро сдалась. Блондинка услышала, как закрылась дверь и заработал вентилятор, и Инид поняла, что Уэнсдей заперлась в ванной.

Она сказала Инид, что волновалась, что очень скучает и хотела бы быть с ней. Что они с Сайласом начали переезжать в новый дом, и каким бы красивым он ни был, она ненавидит его. Что она хотела бы, чтобы вместо него была Инид.

Как будто Инид никогда не делала ей такого предложения, а Уэнсдей не отказалась от него. Много раз.

Но Инид только кивнула, сказав Уэнсдей, что желает того же.

Они общались с перерывами на протяжении всей ее трехмесячной поездки.

Уэнсдей неоднократно давала понять, что разочарована тем, что Инид не приедет на праздники.

Когда она начинала допытываться, почему та продлила свою поездку, Инид отмазалась. Она сказала, что просто хочет побыть одна.

Когда Уэнсдей зашла слишком далеко, пытаясь вызвать ссору, Инид осадила ее. Она сказала Уэнсдей, что у нее нет никакого желания оставаться в этом доме с ней и ее мужем на праздники. Она знала, что Сайлас не был ее большим поклонником, а теперь это его дом, и это все будет очень странно.

В течение недели, пока Инид была в Испании, от Уэнсдей не было никаких вестей.

Она снова вышла на связь, прислав Инид фотографию в обнаженном виде «извинившись» таким образом.

Инид, конечно, простила ее.

Только после Нового года Инид решила вернуться в Вермонт.

Уэнсдей сказала ей, что она должна приехать на следующий же день как вернется. Что они могут отпраздновать Рождество, или не Рождество. Как бы она это не называла, у Инид просто были подарки, которые она должна была подарить.

Именно здесь Инид и оказалась сейчас. Перед дверью дома, который она помогла выбрать Уэнсдей (не Сайласу), с большой сумкой, в которую были завернуты сувениры, накопленные ею для Уэнсдей, и один предмет для Сайласа, чтобы не выглядеть совсем уж глупо.

Тяжелая дверь распахнулась, и ее втащили внутрь за лацканы пиджака и прижали к закрытой входной двери. Уэнсдей прильнула к ее губам, а ее пальцы запутались в ее волосах еще до того, как Инид успела понять, что дверь уже открыта.

«Не оставляй меня больше», сказала она между глубокими поцелуями, погладив Инид по волосам, чтобы подчеркнуть свою мысль.

Инид притянула Уэнсдей к себе, немного приподняв ее над землей, чтобы она могла наклониться и аккуратно поставить сумку на пол.

Свободной рукой Инид ухватилась за колено Уэнсдей и потянула вверх. Уэнсдей кивнула и сделала небольшой прыжок, позволяя Инид поднять ее достаточно высоко, чтобы она могла обхватить ногами талию блондинки.

Инид услышала шорох, доносящийся сверху, и это вернуло ее в реальность.

Уэнсдей больше не живет одна. Уэнсдей теперь замужем.

Инид практически вырвалась из рук блондинки, разжав хватку и раздвинув лодыжки Уэнсдей.

Босые ноги Уэнсдей с тихим стуком ударились о пол, и она растерянно посмотрела на Инид, обхватив лицо ладонью и теребя свое ухо.

«Что? Что случилось?». Она изучала лицо Инид.

«Сайлас». Пробормотала она, пытаясь оттолкнуть от себя Уэнсдей.

«Это не он». Она покачала головой, встала на носочки и притянула Инид к себе для еще одного торопливого поцелуя. Когда Инид не стала целовать ее в ответ, она с разочарованным вздохом отстранилась. «Это просто Вещь, детка». Она успокаивала Инид, схватив ее за шею, пытаясь вернуть ее внимание к себе.

Инид смотрела на парадную лестницу, ожидая, что Сайлас спустится в любую секунду. Но этого так и не произошло.

Но настроение уже было испорчено. Страх, охвативший ее, был необъясним. Она чувствовала, как покалывают конечности от того, как сильно она напряглась, как болит грудь от того, как быстро сердце переходит от бешеного ритма к спокойному.

Это просто не было привлекательным.

Все это больше не казалось ей привлекательным.

Она была слишком стара для всего этого дерьма.

Она знала, что они поступают неправильно.

А ведь все начиналось совсем не так. Просто у них была договоренность, которая началась еще на первом курсе колледжа, когда они обе переживали период затишья.

Когда перед Днем благодарения Инид начала общаться с девушкой Карой, она думала, что это положит конец их договоренности.

Инид рассказала о ней Уэнсдей. На следующий день Уэнсдей терпеливо сидела на диване в их общей квартире и ждала, когда Инид вернется домой со свидания.

Когда блондинка подошла поговорить со Уэнсдей о том, как прошел ее день, Инид вскоре обнаружила, что одна ее нога полностью вынута из штанины, а ступня оказалась на журнальном столике. Уэнсдей засунула в Инид два пальца по самые костяшки, доводя ее до оргазма уверяя при этом, что ее новая подружка не сможет ее так трахать.

Это положило начало очень токсичной и повторяющейся модели отношений между ними.

Через неделю Инид прекратила отношения с Карой. Через две недели после этого Инид зашла в квартиру и увидела, что Уэнсдей сидит на диване. Она смотрела фильм с каким-то мужчиной. Точнее, фильм был включен. Он целовал шею Уэнсдей, а Уэнсдей напряженно смотрела в глаза Инид, ухмыляясь и издавая стон, который, очевидно, был искусственным.

Фальшивый это был стон или нет, но от него у Инид запульсировало в животе, и опустилось ниже.

Когда этот загадочный мужчина обхватил ее грудь, Уэнсдей издала стон, который прозвучал очень реально.

Инид сжала челюсти и тихо зарычала, повернувшись, чтобы захлопнуть дверь, которую она была слишком ошеломлена, чтобы закрыть, когда только вошла.

Они оба вздрогнули: мужчина отстранился и сделал вид, что ничего не произошло.

Глаза Уэнсдей следили за Инид по квартире. Пока она сбрасывала с себя верхнюю одежду, бросала на пол сумку с учебниками, хватала из холодильника бутылку с водой и выпивала ее почти одним глотком. Она хлопала шкафами, разбрасывала вещи, сопровождая свой уход громким хлопаньем двери в спальню.

В своей комнате она вела себя очень громко. Захлопывала ящики, включала музыку, которая, как она знала, убивает настроение, и врубала ее через колонки достаточно громко, чтобы она проникала сквозь тонкие бумажные стены.

Прижав ухо к стене, она услышала какое-то движение и слегка приглушила музыку.

Она услышала глубокий голос мужчины, доносившийся из гостиной. Она не слышала, что он говорил, но слышала, как он встал и направился к двери.

Инид удовлетворенно ухмыльнулась, услышав, как Уэнсдей выкрикнула ее имя и ворвалась в комнату блондинки.

Уэнсдей ворвалась в дверь и застала Инид сидящей на компьютерном стуле. Она вертелась и ухмылялась.

Она задала Инид ряд вопросов: гордишься ли ты тем, что сделала? Что, черт возьми, с тобой не так? Знала ли она, что была сволочью?

Инид только самодовольно пожала плечами. Сказала Уэнсдей, что она знает ее расписание и знала, что она вернется домой в это время. Инид связывала детали по мере того, как они вылетали из ее уст.

Неужели Уэнсдей специально пыталась заставить ее ревновать?

Вместо того чтобы продолжать этот флирт, который мог бы привести к тому, что Уэнсдей добьется своего, Инид надела наушники с защитой от шума и загрузила компьютер. Она попросила Уэнсдей, чтобы та выключила свет, когда будет выходить из ее комнаты.

Уэнсдей выключила его и, извиваясь, перебралась к Инид на колени. Она запуталась пальцами в волосах Инид и раздвинула ноги, положив их на подлокотники, громко вздыхая, чтобы привлечь внимание Инид.

Инид уделила ей внимание.

Плюс два оргазма.

Они продолжали это в течение нескольких лет. Они разрушали возможные отношения друг друга, учась в колледже и дожив до двадцати лет.

Уэнсдей последовала за Инид в колледж в Айове. В свою очередь, Инид после окончания колледжа поехала за Уэнсдей домой в Вермонт.

Одно время они жили у родителей Уэнсдей, пока им не удалось найти свободные квартиры в одном и том же комплексе.

Они обе согласились, что хотели бы попробовать пожить в одиночестве.

Только не совсем одни.

Они поселились на втором этаже, через коридор друг от друга. Каждый из них отдал другому ключ, как только смог.

Так что они знали, когда другой идет на свидание или приводит кого-то в гости. Они продолжали свое несносное поведение, разрывая любые отношения, которые только собирались завязаться, или подталкивая другого человека к измене любому партнеру, который зашел достаточно далеко, чтобы установить с ним отношения (а таких было не так уж много).

Инид знала, что Сайлас был другим.

На четвертом свидании Уэнсдей пошла на квартиру Сайласа, а не привела его к себе.

Инид помогла Уэнсдей выбрать сексуальное черное платье, мысленно готовясь к тому, что именно она будет срывать его с нее той же ночью.

Около 10 часов вечера она написала Инид сообщение, что едет в его квартиру.

В час ночи она сказала Инид, чтобы та ее не ждала. Она решила остаться на ночь.

Инид сидела на диване и пила текилу из бутылки почти до шести утра; она плакала от мысли, что в Уэнсдей может в кого-то влюбиться. И от того, что этот кто-то - не Инид.

Инид знала, на что шла, когда они начали встречаться. Уэнсдей сказала Инид, что ей не нравятся девушки, но она просто сделала исключение в эти отчаянные времена.

Затем она начала распоряжаться временем и вниманием Инид. Поэтому она подумала, что Уэнсдей влюблена в нее.

Когда Инид заговорила о том, что у них могут быть отношения, Уэнсдей набросилась на нее с целым списком причин, по которым это не сработает.

Это так сильно задело ее чувства, что она больше никогда не поднимала эту тему.

Но иногда между ней и Уэнсдей случались моменты, которые казались слишком романтичными для ситуации «лучшие друзья с привилегиями». Обычно такие моменты происходили после их интимной близости или когда кто-то из них ревновал.

В ее горле образовывался комок. Слова «я тебя люблю» так сильно застревали в пищеводе, что ей хотелось блевать.

Вместо этого она проглатывала его, позволяя ему бурлить в желудке до тех пор, пока она не начинала чувствовать, что у нее начинается язва желудка.

Поэтому, когда стало очевидно, что Сайлас собирается перейти к серьезным отношениям, Инид отступила.

Она поменяла свой график на работе так, чтобы он не совпадал с графиком Уэнсдей. Она не хотела видеть ее, думать о ней.

Уэнсдей просила о встрече, спрашивала, где она была, почему изменился график работы. Наконец, после почти шести месяцев, когда Уэнсдей виделась с ней только по утрам, когда она возвращалась с работы, а Уэнсдей уходила, или наоборот, по вечерам, Уэнсдей ворвалась в квартиру Инид в три часа ночи в субботу.

Блондинка сидела на диване, курила сигарету и смотрела Netflix.

Уэнсдей накричала на нее за то, что она ее избегает.

Потом она позволила Инид наброситься на нее, чтобы загладить свою вину.

От этого у Инид защемило сердце. Может быть, Сайлас все-таки не такой уж и другой?

Как же она ошибалась.

Смирившись с тем, что настроение испорчено, Уэнсдей повесила пальто Инид и, взяв ее за руку, повела по уже обставленному дому.

В нем было так много элементов, соответствующих вкусу Уэнсдей, с примесью безвкусных и безошибочно узнаваемых штрихов Сайласа.

Обручальное и помолвочное кольцо, которое Уэнсдей теперь носила на левой руке, впивалось в кожу Инид. Болезненное напоминание Инид о том, что она навсегда осталась другой женщиной.

Если ее вообще можно считать таковой.

Может быть, лучшая подруга, которая хорошо трахается?

Она вывернулась из ее хватки, решив провести остаток экскурсии, засунув руки в карманы.

«Это моя комната». Уэнсдей провела их в спальню, которая просто источала ее вкус. Она была элегантной, немного викторианской и, конечно же, очень готичной. «Комната Сайласа дальше по коридору». Она махнула рукой в сторону, и Инид выглянула за дверь, а затем в замешательстве обернулась к Уэнсдей.

«Ты не делишь комнату со своим мужем?» Фу. Когда она произнесла это вслух, ей показалось, что она прижала к языку девятивольтовую батарейку.

«Абсолютно нет». Она потянула Инид за подол рубашки и повела ее к своей кровати. «Ему даже нельзя сюда заходить». Она толкнула Инид так, что та села на край кровати.

Уэнсдей устроилась на ее коленях, притянув Инид к себе для жаркого поцелуя.

Инид не поцеловала ее в ответ. Не положила руки ей на бедра и не притянула ближе.

Она не могла заставить себя сделать это.

«Зачем ты это делаешь?» спросила Уэнсдей, отстраняясь, одной рукой обнимая Инид за шею. Большим пальцем другой руки она провела по ее губам. «Я тебе больше не нужна?»

Это был глупый вопрос. Конечно, Инид ее хотела.

Хотела жить с ней. Жениться на ней. Иметь с ней семью.

А не быть ее лучшей подругой/другой женщиной до конца своих дней.

Она зарылась лицом в шею Уэнсдей, испустив судорожный вздох. Она крепко обхватила женщину руками, притягивая ее к себе.

Пальцы Уэнсдей забрались в ее волосы и стали дергать, пытаясь заставить Инид посмотреть на нее.

Инид не обращала внимания ни на прикосновения, ни на отчаянные мольбы Уэнсдей.

Сейчас она была слишком занята тем, что крутилось в ее голове.

Будут ли они делать это, когда им исполнится 40 лет? Будут ли они заниматься этим, если у Уэнсдей появятся дети?

Она сглотнула. Раньше она об этом не задумывалась. Уэнсдей не хотела детей, но Сайлас, похоже, семейный человек. Смогла бы она создать ему семью?

Слова вылетали изо рта прежде, чем она успевала остановить себя.

«Я больше не могу, Уэнс». Она подняла на нее заплаканные глаза.

«Что ты больше не можешь, любовь моя?» Она судорожно вытирала катившиеся слезы, прижимаясь к лицу Инид. «Что случилось?»

«Ты теперь замужем». Инид изо всех сил старалась сохранять самообладание, но при произнесении этой фразы вслух у нее задрожал подбородок.

«И что?» Глаза Уэнсдей прыгали по лицу Инид, пытаясь прочитать ее. «Я хочу тебя. Я хочу тебя вот так. Пожалуйста, не делай этого».

«Я не могу всю жизнь быть твоей сучкой на стороне». Холодно сказала она. «Мне нужно двигаться дальше».

«Я не хочу, чтобы ты это делала».

«А я не хотела, чтобы ты выходила замуж».

«Это нечестно».

«Значит, ты можешь сказать мне, что ты не хочешь, чтобы я делала, и я должна принять это во внимание. Но я не могу сделать то же самое?»

«Ты знаешь, что я люблю Сайласа».

«А ты знаешь, что я люблю тебя, мать твою!» Она не собиралась повышать голос. Не то, чтобы Уэнсдей даже была шокирована этим или чем-то еще.

«Инид».

«Да, я знаю. Мы, блядь, говорили об этом. И теперь я буду каким-то гребаным придурком в твоем браке или что-то в этом роде».

«Ты не только это. Ты еще и мой лучший друг».

«Пошла ты, Уэнсдей. Отвали от меня. С меня хватит».

Уэнсдей сделала прямо противоположное. Она снова прижалась губами к губам Инид. На этот раз нежно.

«Поцелуй меня в ответ» прошептала она между поцелуями. «Пожалуйста, Инид». Ее пальцы перебирали волосы у основания шеи. Она слегка отстранилась и провела губами по губам Инид. «Ты же знаешь, я тоже тебя люблю. Пожалуйста, поцелуй меня в ответ, детка». Она снова прижалась губами к губам Инид.

Решимость Инид рассыпалась, и рассыпалась быстро. Она не заслуживала этого, но не могла заставить себя сделать что-либо, что предполагало бы отсутствие Уэнсдей.

Неважно, каким дерьмовым человеком она себя чувствовала и как дерьмово себя чувствовала.

Где-то на первом этаже хлопнула дверь. Сайлас звал жену, но Уэнсдей не обращала на него внимания. Ее поцелуи на губах Инид становились все более жесткими.

«Остановись, пожалуйста» слабо сказала блондинка, отворачивая голову от Уэнсдей.

Уэнсдей встала с ее колен и прочистила горло.

«Может, спустимся вниз и обменяемся рождественскими подарками?» Инид кивнула в ответ. «Иди в ванную и приведи себя в порядок, прежде чем спускаться», сухо сказала она и, повернувшись на каблуках, вышла из комнаты.

Инид спустилась вниз через десять минут. Она выплакала все глаза в ванной комнате Уэнсдей, подправила макияж и воспользовалась глазными каплями из ее аптечки, чтобы снять покраснение.

В фойе они стояли вдвоем и о чем-то тихо спорили.

Скорее всего, о ее присутствии, если честно.

«Инид! Ты вернулась. Уэнсдей не умолкала о тебе последние три месяца». Сайлас натянул на лицо фальшивую улыбку, и она увидела, как Уэнсдей щиплет кожу под его рукой.

Неважно.

«Да, просто нужно было на время уехать из Вермонта. Кстати, дом просто великолепен. Я рада, что Уэнсдей позволила тебе выбрать мебель».

«Не без боя». Он рассмеялся. Громко и противно. Инид пришлось остановить себя, чтобы не заткнуть уши. «Знаешь, Инид, у меня есть коллега, с которым, я думаю, ты бы отлично поладила. Любит путешествовать и все такое» - сказал он совершенно неожиданно.

«Я не думаю, что Инид действительно заинтересована...»

«Конечно, Сай. Организуй это». Глаза Уэнсдей прожигали дыры в Инид. «Что должна сделать девушка, чтобы получить выпивку здесь?»

«Ну вот, мы и поговорили!» возбужденно сказал Сайлас. «Пойдем со мной. Я только недавно пополнил запасы нашего бара. Какой напиток ты предпочитаешь?»

«Удиви меня. Я не привередлива. Я возьму сумку с подарками. Я нашла для тебя кое-что очень классное в Праге, Сай», - объявила она, подходя к своей сумке.

«Что ты себе позволяешь?» зашипела Уэнсдей, схватив ее за запястье совершенно неожиданно.

Инид повернулась и увидела, что Сайласа нет в поле зрения, скорее всего, он находится в другой комнате в их новом модном баре и с удовольствием играет в бармена.

«Я принимаю твои подарки?»

«Я имею в виду согласие на то, чтобы он свел тебя с кем-нибудь».

«Зачем? Я не замужем».

«Черта с два».

«Что, прости? Ты не можешь быть замужем за кем-то другим, а потом диктовать мне мою личную жизнь. Или женись на мне, или отпусти меня нахрен».

Уэнсдей заколебалась, оглянулась на мужа и посмотрела на Инид. Она трижды сжала ее запястье, прежде чем отпустить.

Инид только кивнула, закусив нижнюю губу. Она схватила пальто с крючка и достала из кармана ключи от машины. Она открыла входную дверь и, выходя, громко захлопнула ее за собой.