эл царапает вове спину, потом переворачивает на живот и капает на соски горячим мёдом.
и они оба стонут.
а затем кормит его с рук варениками с вишней, макая их в йогурт.
а всё потому, что на вопрос "что тебя возбуждает?" бухаров ответил "еда в холодильнике".
вареники были домашними. лепили вместе и бухтели: морозилка вся захламлена.
эл слизывал с вовы муку, проводя медленно шершавым языком и глядя в глаза.
мука – невкусно. ему похуй.
но ладно. еда в холодильнике, эл на вове, героиня на героине.
у них есть кот, который принимает таблетки только через специальное устройство, похожее на шприц.
а у гусейнова совершенно случайно завалялся пакетик эмэмдэмс.
- открой ротик, летит самолётик, - говорит эл авиасейслович.
бухаров разгрызает эмэмдэмсину и начинает кусать эловы пальцы.
увлекается и целует в самые подушечки.
эл любит кофе, а вова – чай.
эл кладёт вову перед собой, расстёгивая рубашку и начинает натирать его грудь маслом чайного дерева.
вова дёргает носом, вдыхая аромат и откидывается на бамбуковую подушку.
завтра будет кофейный скраб, - шепчет бухаров глубоко, довольно. он всегда платит элу той же, ну почти той же, монетой.
(хозяйке на заметку: кофейный скраб вы можете приготовить самостоятельно, используя кофемолку, не забудьте морскую соль и оливковое масло)
завтра эл будет купаться в ванне-мечте любого бариста. сейчас он купается в вовиных глазах. гусейнов выучил все океаны, но в первую очередь выучил самый главный. на букву в. в котором прямо хочется утонуть.
вот он, настоящий чай вдвоём, - думает бухаров. о том, кто из них клявер, а кто костюшкин, фантазировать не хочется.
эл рисует на вовиной груди круги, как будто гусейнов - инопланетянин, а бухаров - поле. хотя так и есть. поле бесконечных экспериментов. как у них ещё не было, где у них ещё не было? глупые вопросы без единого ответа. от чая тепло, хотя он и не внутри. вова фыркает смешно, но смотрит серьёзно. как будто готовясь сделать инвестору предложение.
бухаров вылезает из одежды, а эл радуется, что её мало. скользит руками к вздымающемуся животу. сердца колотятся. одежды мало, кислорода ещё меньше.
почему-то у вовы возникает мысль о том, какая музыка подошла бы сейчас. не музыка для секса явно. но не оттого, что она переслушана вся до дыр и не только во время процесса, а потому что сексом они не занимаются. исключительно любовью. и похуй, что это звучит как фраза дамы в твидовом пиджаке, утверждающей, что член она видела лишь однажды и то в учебнике биологии за шестой класс.
а вот на то, что эл уже растирает маслом вовины подрагивающие ступни, отнюдь не похуй.
хочется выше. хочется, чтобы эл просто брал и владел. владэл. звучит забавно, как советское пропагандистское имя. а вообще бухаров ведь уже давно в его власти на постоянке.
руки у инвестора удивительные, нежные. а вчера были такие, как будто на них натянуты латексные перчатки. но это нравилось. и в лифте, спонтанно и шерховато, тоже нравилось. пусть они и как подростки-переростки в этом сеттинге.
ладонь, как будто угадывая, оказывается выше, лаская, стягивая эластичную ткань, приподнимая. бухаров по-кошачьи дёргает ногой.
а вот эл творит с ним что-то, достойное монархов. хотя, может, вова - кот-монарх, кто знает.
"ты отвратительно много пиздишь сам с собой, красава".
откуда вообще это в голове? и почему "красава"? бухаров запутался. и до кучи потерялся в глазах гусейнова.
кто там вова? океан? река? что-то из водной стихии точно, потому что течёт сейчас бессовестно и толкается в руку дающую, ласкающую.
закусывает губу, чувствуя солоноватый привкус, и весь как будто брызжет этой алой тьмой, спазмируя. умудряется произнести:
- скажи.
- кончай, родной.
и всё. как будто без этой фразы не провалиться в бездну, не обрести эла без остатка, не потеряться в глазах ещё раз. не понять, что ты дома. именно в этот момент.