- Приехали? Приехали? – по-детски удивлённо шепчет Саша, когда перед ними распахивается грузная деревянная дверь.

Малой поднимается на носочки и на них же подпрыгивает, пытаясь запечатлеть поцелуй на щеке челкастого. Промахивается и мажет по скуле.

Пушкин бы его и сам поцеловал и даже не от радости и не как боевую подругу. Но не хочет пока обрамлять сотрудничество ажурным кружевом. Опасается, что не вывезет всё и сразу. Да и Медведев на горизонте маячит. Совсем не косолапый и переполненный теплом, таким притягательным для Саши.

Раковских достоин кисти фламандца, но журналистам в их возрасте важно, чтобы творческий вектор находился в твёрдом состоянии и гордом положении. И чтобы информационный взрыв не обернулся ночными революциями.

Пушкин всё понимает. Как и то, что чем медленней огонь, тем сильнее он греет.

Саша любит тепло.

Вася любит целоваться после переписанных конспектов.

А Костя любит рисовать, пирог с яблоками и имя Роланд (на самом деле нет, последние два пункта – для полноты картины, вы же осознаёте весь масштаб пушкинской личности?)

Рисовальщик смотрит на профиль Коваля и думает, кем бы он был в средневековье. Пока в голову ничего не идёт, кроме того, что Дима одним взглядом превращал бы целые города в угли и пепел.