***

       Я выпила кофе и уже было хотела лечь поспать, чтобы отдохнуть, но тут я вижу, что кое-кто всё же проснулся… Давид снова звонит мне… Но я чувствовала себя так устало, что уже лежа на кровати я не дотянулась до телефона и вырубилась спать…

***

       На утро, когда я проснулась и посмотрела по сторонам, я увидела, что Эмма спала рядом. Интересно во сколько она вернулась с прогулки с Беллой? Не долго думая об этом, потянувшись и посмотрев на телефон, я поняла что времени было уже много. Судорожно разбудив Эмму, я сказала ей, что мы опаздали. Нехотя, но вынужденно, мы начали собираться. И только в ванной, спешно чистя зубы и просматривая новости, я заметила уведомление от крысюка…

       Уважаемая Анна, если ты сейчас же не возьмешь трубку, то завтра тебя ждет серьезный разговор.

       Он звонил мне 10 раз… Неужели это было что-то срочное? Если бы это было так, он бы сам пришел, а так, видимо нет. Следовательно, я узнаю всё, что он хотел сказать, сегодня... Да и серьезными разговорами меня не напугать.

      Я вышла из ванной и пошла переодеться, так как всё, кроме руки, уже выглядит прилично, я надела укороченную кофту черного цвета, юбку в клетку и колготки в сетку, а из обуви выбрала кроссовки, тоже черные. Потом дождавшись Эмму, мы вместе вышли из квартиры. Я вызвала такси, уже стоя во дворе вместе с подругой. Когда мы ожидали его, то встретили Беллу, которая только вышла.

 — Ох, ну вы даете, мы едва не проспали! — Сказала Белла.

 — Кто бы говорил! — Сказала я, — Кстати, как Тоня?

 — Она будет дома какое-то время, всё же это сильный удар для неё…

 — Оно и не удивительно, а она сообщила крысюку? — Спросила Эмма.

 — Нет, она сейчас даже со мной не хотела бы говорить…

Мы тяжело вздохнули. Нам всем было её очень жаль, но мы ничем не могли ей помочь... Самое лучшее, что мы можем сделать сейчас — оставить её в покое... Мы ещё немного обсудили это всё, и, после, как подъехало такси, отправились в шарагу.

       Когда мы прибыли, то расплатились и пошли к расписанию. Первая пара у… О, черт! У крысюка… Мы уныло переглянулись, и тяжело пошли вперёд, предвкушая каторгу. Он как обычно пришел в кабинет под звонок, но сегодня была какая-то работа, поэтому он не стал нас как-то о чем-то спрашивать… Ну, мы так подумали, но после пары он всё-таки подозвал нас троих…

 — Извиняюсь, что отрываю вас, но где пропадает ваша подруга, мисс Тоня? — Сказал он, не смотря на нас и собирая в стопку работы.

 — Мистер Давид… Тоня… — Начала Белла тихо.

 — Она не будет посещать занятия какое-то время, — Продолжила за неё Эмма.

 — Почему же? — Он выглядел удивленным… Или притворялся?

 — Она потеряла маму, — Сказала я.

 — Если вы мне не врете, то это очень плохо и я искренне сочувствую ей, — Сказал он глядя на нас, а после добавил, — Но почему она сама не могла сообщить мне об этом?

 — Действительно, почему же, — Я сложила руки на груди и закатила глаза.

Но на свой жест я заметила его мимолетное раздражение, увидев, как он дернул бровью.

 — Просто, серьезно... Неужели вы не понимаете, что она сейчас не в состоянии с кем-ибо говорить... Да, Белла? — Вступилась Эмма.

 — Да. Мы живем вместе и она вообще никакая… Даже со мной не хочет говорить.

 — Хорошо, я понял, потом лично поговорю с ней на эту тему, когда пройдет какое-то время и она успокоиться. Только, передайте ей, мисс Белла, что пусть больше недели не пропускает, я все понимаю, но долго не приходить на занятия ей нельзя. Хочет — пусть берет академический отпуск, если не сможет оправиться за это время. На этом всё. Свободны.

Я удивилась, что он не задержал меня, а потом поняла, что это было бы подозрительно с его стороны… Но как же он хочет «серьезно поговорить» со мной?

       Мы вышли и пошли дальше на пары...

После пар девочки снова поехали в город, они позвали меня с собой, но зная, что буду третьей лишней, я не стала навязываться.

Вместо этого я пошла перекурить в курилку. Я стояла на своём излюбленном месте, уже затянувшись. Перекур занял какое-то время, и когда я докурила сигарету, то увидела, что Давид Эдуардович тоже уже уходил… Мы пересеклись взглядом… Я отвернулась первая, вспоминая его сообщение, которое я заигнорила... Потом, собравшись с духом и отпустив его взгляд из своей памяти, я сообразила, что сигаретка-то была последняя... Когда я пошла в магазин за новыми сигами, то получила новое смс.

       Не думай, что я забыл о своих словах. Выйдешь из магазина, не вздумай пытаться уйти.

       Меня так и пробрал азарт сбежать, но… Наверное это будет неправильно, да и кто знает, на что он на самом деле способен… Я уже ничему не удивлюсь, наверное…

***

       После моей закупки в магазине, уже выходя из него, я обратила внимание, что мужчина стоял неподалеку. Он и правда ждал меня... Всё так же одет, как и был… В своё светлое пальто и тёмную рубашку, тёмные джинсы и лакированные строгие ботинки.

 — Я думаю, нам стоит… — Я оглянулась, пытаясь намекнуть, что тут не место для разговора.

 — Конечно, я понимаю. Пройдемся, — Он натянуто улыбнулся.

Мы шли куда-то в полном молчании, пока он не решился его нарушить.

 — Мне жаль Тоню, осталась совсем одна…

Я грустно посмотрела на него, но ничего отвечать не стала.

       Мы прошлись достаточно недалеко, по незнакомому мне маршруту, и, зайдя в какой-то двор, подошли к его машине… Он посадил меня на заднее сиденье и завязал глаза…

       И когда я снова смогла видеть, то быстро сообразила, что была в его кабинете, в том самом… Где и тогда… Ох…

 — Извини, что приходится завязывать тебе глаза, — Он сел за стол, и, сложив полоску ткани, которой были завязаны мои глаза, сложил руки домиком, посмотрев прямо на меня.

 — Эм… Ты хочешь знать, как же всё прошло, верно?

 — Как понимаю, без трудностей не обошлось? Рассказывай, я готов полностью выслушать всю историю.

       И я ему все рассказала. Не утаивая ничего.

 — Ох… Бедная Карла… Она действительно работала на нас, до разъединения.

 — То есть, погоди… У меня два вопросика!

Он вопросительно выгнул бровь.

 — Во-первых, я ведь так и не получила документы… Ты зол?

 — Нет, они у меня.

Я на мгновение потеряла дар речи.

 — Ч-что? Как..?

 — А ты так и не догадалась?

 — Н-нет…

 — Ох, неужели забыла, что через окно тебя навестил кто-то и вырубил?

 — Так это всё-таки было... Но... Погоди... Это был ты?!

 — Да, мне необходимо было убедиться, что ты не решишься открыть документы. Убедится, что не потеряешь их. И что никто чужой их у тебя не отнимет.

 — ТЫ ИДИОТ?! — Я разозлилась и сжала кулаки, положив руки на колени.

 — Что? Что не так? Я же даже не больно отправил тебя в отключку, — Он задумчиво посмотрел на меня, ухмыляясь.

 — Я переживала всё это время, что…

 — Ох, забудь об этом, — Обрывая новую волну моих негодований, он решил сменить тему, — Так, а теперь... Что ещё ты хотела спросить?

 — Твоя наглость меня раздражает.

 — А меня твоя, тем не менее, заметь, ты всё ещё жива.

 — Ох, ну спасибо, милейший, за такую возможность.

 — На месте Карлы могла бы быть ты, если бы они узнали о твоей связи с нами, так что не ёрничай. И кстати, я бы… — Но я его перебила.

       — Ладно, во-вторых, я хочу знать, что произошло с «Чёрными Драконами». Что случилось с их руководителями и почему теперь… Вы… Эм… Разделились на две группы?

 — Боюсь ты лезешь не в свое дело, — Резко оборвал он.

 — О-о-о, да? А мне кажется я имею право знать. Я всё же нашла эти документы, хоть ты и увел их у меня! Да и я могла пострадать! И, кстати говоря, пострадала! — Я злостно одернула рукав, и оголила порез.

 — Ох, — Он оглядел рану, — Мне жаль, что так вышло.

Какое-то время он раздумывал о моём вопросе. Но, всё же, довольно быстро принял решение.

 — Хорошо. Я расскажу тебе то, что могу себе позволить рассказать, в силу сложившихся обстоятельств, — Он стал строже и поднялся, подойдя ко мне. Сев на край стола, мужчина скрестил руки на груди, глядя мне в глаза, — Повторять ничего не буду, учти.

 — Я слушаю.

       — Раньше организацией руководили два человека. Муж и жена. Кристиан Миднайт и Юлия Миднайт. У них была одна дочь, и звали её — Амелия. Ты её знаешь, она та, кто издевался над тобой. Я попал в организацию, когда был ещё ребенком. Я был лишен семьи из-за их миссии, и в качестве «извинений» и помощи, мистер Кристиан принял меня к ним и обучил всему, что я знаю сейчас. В обучении мне также помогала Карла, уже тогда состаявшая в "Чёрных Драконах"… Тогда мне было всего семь лет, переходящие в восемь. Однако сейчас мне уже почти двадцать семь...С их дочерью разница у нас была два года, из чего можно сделать вывод, что ей было шесть полных лет, а сейчас — ей двадцать пять. Мы не ладили и даже, если так можно сказать, ненавидели друг друга. Она была жестока и безрассудна. С возрастом это ухудшалось, она стала своевольничать и пользуясь своим положением творить, что вздумается. У девчонки была явная склонность к чрезмерной жестокости и садизму. Юлия узнала об этом первой… Очень рано, всё тогда же, когда её малютке было шесть...

Через полгода, после того, как руководительница узнала, какой была её наследница на самом деле… Она перестала появляться в организации. Максимум — списывалась с Кристианом. Я знал, что что-то было не так с Юлией, но на все мои попытки узнать у Кристиана, что же именно было не так, он реагировал крайне резко и жёстко. Но годы шли вперёд. Зашла речь о том, что они хотели бы покинуть свой пост, но надо было его кому-то отдать. И зная, что их дочь крайне ненадежная дурочка, выражаясь цензурно, они приняли решение, что власть в свои руки возьму я.

Два года назад Кристиан подписал бумаги об этом. Их дочь была в гневе и попыталась что-то с этим сделать, но ей не удалось, многие её не поддержали. Тогда она стала вербовать людей из организации, бывших на её стороне, чтобы они шли против моего руководства. И, к моему сожалению, такие нашлись. И Карла была в их числе. Однако, когда власть окончательно была передана мне… Через два дня мы все были потрясены, узнав, что Кристиана и Юлию — убили.

Их дочь первой узнала про три части документов, в которых было их послание на этот случай. Хоть мне всё ещё не известно, почему же они хотели это скрыть от нас... Мы предполагаем, что в этих документах и есть ответы на все вопросы. Но они не отобразят всю картину, пока разделены.

Несмотря на свою жестокость Амелия, как я понимаю, по её поступкам, не была равнодушна к родителям, и она горит желанием мести. Не скрою, что они тоже стали мне как родные, во многом только потому, что иных у меня не осталось. И я тоже хотел бы, чтоб те, кто сотворил это с ними, поплатились. И как тот, кто с детства видел в них родительские фигуры, и так же, как их бывшая правая рука. Вот тебе и вся история.

 — Ох… Я…Я не знаю, что сказать, всё так сложно и запутано… Почему они выбрали именно тебя на этот пост?

 — Потому, что я показал себя, как они посчитали, хорошим и сдержанным лидером, — Ответил он, не глядя на меня. Однако, после небольшой паузы, Давид всё же бросил на меня взгляд вновь, — А теперь, я хотел бы узнать… Ты не спалилась не перед кем, что как-то замешана в этом?

 — Н-нет, вроде бы… Вроде бы никто не понял…

 — А я вот думаю иначе. Ты и так очень много намеков кое-кому дала.

 — Что? О чем ты?

 — Эмма. Вы ведь столкнулись у выхода из комнаты, не слишком ли подозрительно это было?

 — Нет, я так не думаю, она про это быстро забыла…

 — Ладно, допустим, я поверю тебе.

 — А что было бы, если бы кто-либо узнал..?

       — А ты за всё это время ещё не поняла? Его ждала бы смерть.

Я сглотнула.

 — А если бы я всё же не выдержала и проболталась бы? Ты бы серьезно убил Эмму?

 — Да. Так то, откровенно говоря, и ты бы не избежала наказания за такое.

 — Наказания? Но… Я думала... И меня бы ты убил…

 — Нет, ты ещё будешь мне нужна в любом случае.

 — ЧТО?! НЕТ! — Я резко встала со стула, едва ли не падая, и отошла от него, — Ты же говорил, что это всё о чем ты меня попросишь! Что потом я буду тебе не нужна! — Мои руки дрожали... Я дрожала... Неужели я так и не буду свободна..?

       — Обстоятельства сложились так, что у дочери мистера и миссис Миднайт есть недостающая часть, — Он угрожающе медленно начал подходить.

 — Только не говори мне, что я должна…

 — Я и не говорю, ты сама всё и так поняла.

 — НЕТ! — Я, преодолевая страх, встала перед ним вплотную, смотря в глаза, — Послушай, я уже натерпелась этих всяких приключений. С меня хватит! Вокруг дел "Чёрных Драконов" — одна опасность и смерть! Я хочу жить обычной жизнью! Я не хочу всего этого!

 — Ты больше никогда не сможешь жить так как раньше, ты еще не поняла? — Его взгляд так и выражал высокомерие.

 — Еще как буду, я не твоя игрушка, не твоя пешка, не пушечное мясо, которое можно отправлять на верную гибель! Если она меня вновь увидит — точно убьет! Неужели ты не понимаешь?

 — А у тебя есть выбор?

 — ДА! — Я разозлилась и дала ему пощечину, — Я отказываюсь, — И тут же отошла, от осознания, что же натворила...

Он крайне раздраженно дернул бровью после моего удара. Затем, медленно, с угрозой, размяв шею... Мужчина, очень неожиданно и резко, схватил меня за ворот кофты, притягивая к себе.

 — Чертова малолетняя мазохистка, тебе давно не вставляли мозги на место? Вот поэтому-то ты только и делаешь, что нарываешься, — Он отпустил мой ворот и схватил меня за лицо, наклонившись еще ближе ко мне, оставляя между нами сантиметров десять, если ни меньше, — Я могу тебе это обеспечить. Ты мигом уймешься и пискнуть не посмеешь, — Глаза мужчины горели злобой, направленной прямо на меня. Я хотела спрятаться, увести взгляд, но он не позволял, грубо заставляя меня смотреть только на него, — Я легко могу тебя избить до полусмерти прямо здесь и сейчас. Шрамы, которые я тебе обеспечу никогда не заживут и не сравнятся с теми, что оставила тебе эта дура Амелия. Могу изнасиловать тебя, ни капли ни жалея. Поверь мне, я знаю, как ты этого боишься... Одна только мысль об этом — уже отдается ужасом в твоих глазах. Никто не любит повторения кошмаров, не так ли? — Он сдавил мои щеки сильнее, — Я могу запытать тебя до такого состояния, когда ты сама будешь молить меня о смерти. Могу заставить тебя до конца твоей жалкой и никчемной жизни работать на меня, выполняя любого рода работу. Я могу сделать с тобой вообще что угодно и никто тебе не поможет, никто даже не узнает... Ты это понимаешь, Анна? — Но он тут же отпустил меня, неприятно дергая мою голову, — Но я не стану.

Я была ошарашена, мое сердце билось как бешеное, дыхание сбилось, мне было страшно… И, "страшно" — это очень мягкое слово, для описания того, что я испытываю сейчас... Я и не знаю, сравнимо ли это с тем, что я испытывала раньше, даже будучи у той маньячки... Но когда человек, который постоянно держится спокойным и сдержанным, резко взрывается, да еще и так… И, самое страшное, что ты смотришь на человека в этот момент и понимаешь, что он серьезен, что не блефует, что может сделать с тобой всё, о чем говорит, стоит тебе сделать только один неверный шаг... Ты не веришь, что он такой, но реальность диктует тебе иначе... Очень хочется сбежать, спастись, но ты не можешь...

 — Я просто говорю тебе, что ты должна это сделать. Я не говорю, что ты должна пострадать. Я не говорю, что тебе придется сталкиваться с ней лицом к лицу, — С утомленной интонацией проговорил он, проводя рукой по своему лицу. Выждав паузу, он вновь продолжил говорить, но уже спокойно, по-обычному, поставив руки по бокам, и смотря мне прямо в глаза... Вновь, — Если ты будешь осторожна, то благодаря их дресс-коду вполне можешь сойти за «своих». Риск, что тебя обнаружат есть, и не малый, ведь такую важную вещь она явно прячет хорошо. И, чтобы притворится "своей", надо будет очень хорошо постараться, однако... — Но моё слёзное бормотание помешало ему договорить.

 — Я-я не буду… Я…

Мужчина всё ещё был раздражен, это видно, а от моей реакции, все его попытки успокоится, заметно откатывались назад... Эдуардович смотрел на меня как на маленького надоедливого ребенка... От этого было ещё хуже...

 — Ты должна.

 — Я никому ничего не должна! — Выпалила я и выбежала из его кабинета в страхе и не зная куда деться… Оглядевшись по сторонам в поисках направления для бегства, я резко ощутила дискомфорт. Я чувствовала как от страха и адреналина кровь в голове очень сильно пульсировала… Странное чувство, все звуки стали как будто из «ведра», всё так резко темнеет...

***

       В коридоре проходила та самая женщина, которую я видела раньше…

 — Мисс, вам нужна помощь? Выглядите напугано, — Она подошла ко мне, но я… снова отрубилась…