Муичиро устал. Не физически, а скорее морально. Ему шестнадцать. Танджиро семнадцать. Они встречаются уже два года, но ничего интересного не происходит.

Они иногда отдыхают на верхушке горы, как сейчас, хотя большую часть времени проводят в домах с глициньей, порознь. Задания не часто предполагают содействие двух сильных охотников, распределяя силы. Но ни Танджиро, ни Муичиро не жалуются. Когда они встречаются, им можно вместе смотреть на облака, играть в игры, в которые Танджиро втягивает всех, кого может, бегать вместе с Незуко, устраивать спарринги, кушать любимую еду и просто быть рядом. Слишком много всего, что можно делать вместе с Танджиро, чтобы это перечислять. Но чего точно нельзя, так это иметь сексуальный аспект жизни.

Муичиро любит солнечного охотника всем сердцем: любит метку на лбу, любит пурпурные глаза, любит как он заботится обо всех, особенно о своей сестре, любит как он перебирает бирюзовые кончики в своих руках. Но не признать, что Танджиро твердолобый может только такой же твердолоб. А он, к сожалению, не такой. Лоб у него, к вашему сведению, довольно мягкий.

Солнце только поднимается, но, из-за окружающих дом Танджиро деревьев, это трудно заметить. На небе нету ни облачка. Муичиро повернул голову на бок. Оголенная спина, покрытая шрамами, красивые изгибы лопаток и позвоночника. Обычно старший парень вставал рано, но сегодня почему-то по другому.

В маленьком доме на горе единнственными источниками света были огонь и солнце – ничего из этого сейчас не было доступно. Долгое рассматривание, вглядывание – Муичиро подмечает, что Танджиро не спит. Его плечи дрожат, по шее стекает пот, а одеяло несвойственно скомкано меж ног и прижато к груди. Лица не видно, но зная своего парня достаточно хорошо, он представляет обеспокоенный и недовольный взгляд пурпурных глаз, сжатые зубы и подрагивание носа.

Рука непроизвольно тянется к спине. Холодные кончики пальцев проводят по позвонкам – владелец разгоряченной кожи вздрагивает, мгновенно садится и усердно утрамбовывает одеяло в ногах, прикрывая нижнюю часть. Лицо Танджиро красное, взволнованное и виноватое.

– Муичиро! Доброе утро!– его обычная улыбка была искажена дрожащими губами и слезами в уголках глаз.– Прости, что пришлось будить меня, просто... Я себя не очень хорошо чувствую.

– Лжец,– Муичиро щурится, подпирая щеку рукой.

– Мог бы хотя бы подыграть...– бурчит Танджиро и сильнее сжимает пальцами одеяло.

Танджиро выглядит до ужаса виноватым. Это раздражает. И смешит. На ключицу спадает хвостик из красных волос. Красиво.

– Муичиро, послушай... Не мог бы...– Танджиро отводит взгляд.– Не мог бы ты отвернуться, чтобы я мог выйти?

– Нет.

– Пожалуйста?...

– Объясни,– Муичиро разглядывает обнаженную грудь, алые соски и блестящие ключицы.

Хочется их коснутся, коснутся покрасневших ушей, убрать выбившуюся на виске прядь, чтобы показать всему миру метку дыхания солнца, чтобы каждый понимал, насколько его парень прекрасен, что даже дышит он как солнышко.

– Мхм... Я... Прости, пожалуйста,– Танджиро бубнит, ёрзает и сдерживает слёзы.– Я знаю, тебе такое, наверное, не интересно, но просто... Просто ты, знаешь, ты такой, прям такой! Ты так редко улыбаешься, но когда улыбаешься, мне так хочется целовать твои губы, щёки, нос, лоб, губы- Стой, это я уже говорил. Я очень, очень-очень хочу тебя, Муичиро... Прости, пожалуйста.

У Муичиро сжимается сердце: с одной стороны, ему хочется оттянуть уши этого твердолоба и смотреть так злобно, как возможно, а с другой хочется схватить его руки, прижать к себе, вдыхать его запах холода и угля, и никогда не отпускать.

– Муичиро?– неуверенный вопрос и просящий взгляд.

– Почему ты плачешь?– спрашивает Муичиро просто для приличия, чтобы у допроса был свой конец.

– Я... Это...– Танджиро закусывает губу до крови и трёт большим пальцем одеяло.– Больно. Мне кажется, что меня тошнит. Я думал, бабочки в животе это приятно...

У Муичиро не остаётся желания просто сидеть и смотреть как и без того красное лицо, превращается в особый подвид алого. Танджиро удивлённо моргает, в ступоре наблюдает, как Столп Тумана быстрыми движениями приближается, перекидывает бледные ноги по бокам, впивается пальцами в затылок и тянет вперёд. Лбы встречаются стуками. Муичиро хочется засмеяться – какой же всё таки дурак.

– Муич-

– Тц,– Муичиро шикает, путает пальцы в красных волосах и чувствует как кожа трётся друг о друга.– Молчи. Надоел.

Танджиро послушно замолкает, хотя всё равно вопросительно хлопает глазами. Муичиро это игнорирует. Губы солнечного охотника тёплые, изодранные, с привкусом крови на свежей ране, а в уголках – солёноватые. Одна из рук переходит к ушами, поглаживает скулы и пощипывает мочки. На талии чувствуются шершавые ладони, требующие больше прекосновений, но всё равно неуверенно остававшиеся на одном месте.

Одеяло мешает, хлопковые подштанники громко шуршат, из окна в комнату проникает всё больше лучиков света. Оторвавшись от губ, Муичиро отстраняется и разглядывает Танджиро. Свет падает на него сбоку – у него счастливая улыбка, красные щёки, влажные глаза, в которых блестит солнце, пот на груди стекает к животу и обводит полукругом пупок. Муичиро считает, что Танджиро даже слишком дурак, раз думает, что кто-то в здравом уме, особенно он, может отказаться от такого.

Между ними тишина, Муичиро тыкается носом в шею, целует выпирающее Адамово яблоко, целует мышцы, целует плечо, кусает и потягивает кожу. Руки Танджиро решительно скользят по телу вверх, обводят грудные мышцы, посылая по телу мурашки, обводит пальцами соски. Муичиро тихо выдыхает, наконец-то получая внимание, которое он так хотел.

Одна из рук мчится по крепкой загорелой спине вниз, залезает под одеяло, нащупывает бедро и следует по нему вперёд. Пальцы обхватывают затвердевший член, давят на головку и в этот раз выдыхает Танджиро, добавляя в это умоляющий стон. Муичиро благородно стягивает одеяло, освобождая больше места для манипуляции. Между телами его рука и член Танджиро, чьи пальцы уже недовольно теребят подштанники и мнут бёдра.

Муичиро подтягивается, прижимая головку и заставляя солнечного охотника мычать. Танджиро жуть как недоволен, но просто так лезть не смеет. Губы расплываются в ехидной улыбке. Танджиро возмущается ещё больше, стягивает подштанники, тянет к себе, не оставляя никакого пространства между, и впивается в губы, сминая, покусывая и посасывая каждый их миллиметр. Этого не видно, но по ощущениям его достоинство натирается о живот, горит, пока член Танджиро трётся об анус и дёргается в предвкушении.

Танджиро прекращает поцелуй и продолжительно смотрит. Решительно, раздражённо, с вожделением. Даже так, в них видно вопрос о разрешении. Муичиро хмыкает и целует вместо ответа, прекрасно понимая, кто из них самый большой дурак в Японии.

Внутри у Муичиро горит, головка входит, растягивая его, шероховатые ладони блуждают по лопаткам, по ребрам, поглаживают бёдра и толкают на встречу. Ему приходится перейти на дыхание тумана, чтобы справиться с напряжением и болью. Через несколько секунд тело привыкает. Это приятно. И очень медленно. И чертовски мало. Муичиро сам насаживается глубже, игнорируя импульсы боли, вместо этого кусая верхнюю губу партнёра. Танджиро жалобно стонет, бормочет на повторе его имя и толкается глубже. Мгновения летят быстрее, пролетают мимо, в затылок дует утренний ветер. Покусывание ключицы, щипки и толчки, из-за которых мысли либо мутятся, либо превращаются в сплошное мессиво из голоса солнечного охотника, его рук и горячего, ужасно обжигающего, тепла.

Танджиро начинает умолять, упрашивать, целовать в губы и мимо. Муичиро прижимается лбом ко лбу, чувствует как пот попадает на язык – внутри настоящий пожар, что не особо удивляет. Член Танджиро дёргается, выпадает наружу и дрожит под ним, смягчаясь.

Муичиро тоже расслабляется и наслаждается лучами солнца, освещающие лицо Танджиро. Между телами тепло и липко. Взгляд, полной жалости назад, и становится ясно, что одеяло ожидает серьёзная стирка.

– Ты дурак только наполовину, доволен?– шепчет Муичиро, кладёт голову на плечо Танджиро и смотрит в окно.– Хотя это ложь.

– Мф,– у Танджиро не хватает запала на ответ, он упирается подбородком в макушку черных волос и тоже смотрит в окно.– Хм, знаешь...

В объятиях уютно. Им в любом случае придётся вставать. Танджиро приготовит завтрак, засунет в корзину грязные вещи и достанет новые, разбудит Незуко в соседней комнате, чтобы сказать доброе утро, и тогда они пойдут выполнять задания.

– Небо такого-же цвета, как и ты...– оканчивает задумчиво фразу Танджиро.

– Я тебя огорчу... Но я не бирюзовый. Я бежевый...– с тяжким вздохом Муичиро продолжает.– Даже врать нельзя, ты дурак полностью.

– Мне нравится бирюзовый...

– Хм... Как думаешь, а это безопасно... Красить кожу?

– Муичиро!

Муичиро улыбается. Он любит Танджиро. А Танджиро любит его. Это делает его счастливым.