Утром Маринетт проснулась от тонкого писка. Открыв глаза, она увидела Габриэля, суровым взглядом смотрящего на дисплей бесконтактного градусника.

— Я надеюсь, Вы не всю ночь здесь сидели, — прохрипела Маринетт, держась ладонью за лоб, в который стучалась головная боль.

— Я, как и обещал, ушёл, как только Вы уснули, — отключив градусник и положив его на тумбочку, сообщил мужчина.

— Это хорошо, — подметила она и слегка закашлялась.

Габриэль протянул ей стакан воды.

Маринетт хотела сесть в кровати, но жуткая слабость уронила её обратно. Она взяла стакан и, приподняв голову, немного отпила. Горло тут же засаднило. Девушка промычала от боли.

Габриэль, покачав головой, взял лист с оставленной доктором инструкцией и, перебрав упаковки с лекарствами, лежащие на тумбочке, выбрал две из них. Достав из каждой по таблетке, он протянул их Маринетт. Та тяжело вздохнула и, приняв лекарства из рук мужчины, закинула их в рот и запила водой.

— Спасибо за заботу, — прокряхтела девушка, отдала ему стакан и легла. — Давно Вы уже здесь?

— Только пришёл, — ответил Габриэль, — Я не хотел Вас разбудить. Простите.

— А который час? — внезапно подскочила она, но резкая головная боль заставила вновь принять лежачее положение. — Адриану таблетки нужно по часам принимать.

— Да, я это знаю, — сказал мужчина, взяв с тумбочки планшет, указаниям которого следовала девушка, и повертел им, — Я вчера его забрал, а сегодня утром изучил. Я смотрю, тут Ваши пометки карандашом сделаны. Очень полезно, — похвалил её он.

Маринетт смутилась, отчего её щёки залились румянцем.

— Вы не ответили на вопрос, — напомнила ему она и, схватившись за горло, промычала от боли.

Габриэль жалостливо сдвинул брови.

— Ещё слишком рано, Маринетт, — ласковым голосом говорил он, — Поспите. Я всё сделаю. А Вы на больничном, — немного строже добавил мужчина, — и попрошу не нарушать постельный режим. Я разбужу Вас, когда доставят завтрак.

— Хорошо, — мило улыбнувшись, прохрипела девушка и закрыла глаза.

Габриэль пару минут умилённо смотрел на неё, затем, взяв планшет, вновь принялся за изучение написанного.

Вскоре он вышел из комнаты и тихо прикрыл за собой дверь.

— Любопытно, — произнесла стоящая неподалёку Натали.

Габриэль вздрогнул от неожиданности.

— Испугала, — тихим голосом сказал он, хватаясь за сердце.

— Испугать не хотела, — строго смотря на него, говорила она, — Хотела узнать, не поставить ли дополнительную кровать рядом с закутком Маринетт?

— Зачем? — недоумевал мужчина.

— Чтобы ты там круглосуточно мог находиться, — немного обиженно бросила женщина и отвернулась от него.

Габриэль подошёл к ней сзади и обнял её плечи.

— Я не планирую быть там круглые сутки, — тихим ласковым голосом говорил мужчина, — Не обижайся, прошу.

Натали как бы нехотя повернулась.

— Завтрак тебе тоже туда подать? — спросила она, так и не взглянув на него.

— Нет, — ухмыльнулся он, — Я буду завтракать в столовой. И хотелось бы, чтобы ты тоже там была.

— Я буду, — чуть заметно улыбнувшись, произнесла Натали и удалилась.

Габриэль проводил её взглядом и направился в кабинет.

Вскоре, когда в комнату Адриана доставили завтрак на две персоны, Агрест-старший подошёл к кровати сына и мягким движением руки разбудил его.

Парень открыл глаза, немного потянулся и пересел в кресло.

— Ваш завтрак на сервировочном столике, — сообщил Габриэль, — Но сначала прими таблетки. Они на тумбочке. Я всё подготовил.

— Спасибо, отец, — отозвался Адриан на его слова, — То есть я могу позавтракать вместе с Маринетт?

— Да, — немого замялся мужчина, — Только ты будешь завтракать за столом.

Парень поник.

— Ладно. Я всё понял, — выдал он, натянув улыбку.

— Вот и хорошо, — лаконично бросил Габриэль, встал и направился на выход.

— Отец! — окликнул его Адриан. Тот обернулся и немного приблизился к нему, — Прогуляемся перед обедом? Поговорим заодно, — предложил он.

— А почему не после обеда? — поинтересовался мужчина.

— После обеда мне нужно принимать лекарство, от которого меня клонит в сон, — пояснил парень, немного погрустнев.

— Хорошо, пойдём прогуляемся за час до обеда, — подытожил их разговор Агрест-старший и, улыбнувшись, вышел из комнаты.

Адриан принял таблетки, после чего укатил в ванную комнату, где умылся.

Вернувшись, он приблизился к сервировочному столику.

Хорошо, что коляска была с электроприводом. Потому что без возможности управления с помощью джойстика, встроенного в подлокотник, ему было бы проблематично доставить завтрак в другую половину далеко не маленькой комнаты. В обычной ситуации Адриан предпочитал не пользоваться этой примочкой. Передвигался всегда с помощью рук, вращая колёса. Так парень мог держать мышцы в тонусе и не чувствовать себя так жалко.

Докатив до своего места завтрака «дребезжащую громадину», как он по пути успел назвать удобный в обычной жизни предмет мебели на колёсиках, Адриан переставил одну порцию на стол.

Маринетт, разбуженная этим шумом, хотела было встать, чтобы помочь ему, но была остановлена жестом руки.

Парень подкатил к ней сервировочный столик и облегчённо выдохнул.

— Доброе утро, любимая, — сказал он с улыбкой, — Твой завтрак доставлен. Приятного аппетита.

— Доброе утро, — кряхтя, ответила девушка, — Спасибо. Приятного аппетита, любимый.

Адриан подъехал к стоящему неподалёку столу, на котором стояла его порция.

Они принялись за завтрак.

— Как ты? — обеспокоенно смотря на неё, спросил он.

— Не очень хорошо, — печально констатировала Маринетт, — горло болит, голова, жуткая слабость во всём теле... — перечисляла она, пока не заметила, как Адриан с каждым её словом всё больше мрачнел и с виноватым видом начал изучать пол, — Надеюсь, ты не винишь себя за то, что я заболела? Если так, то ты это зря. Я сама не сказала тебе, что замёрзла. Так что тебе не в чем себя винить.

Парень поднял на неё печальный взгляд.

— А кого я должен ещё винить, если не себя? — бравировал Адриан, — Это ведь я с тупым упрямством отвергал твою помощь. Это я на все твои предложения отвечал отказом... А теперь ты заболела.

Он зарылся пальцами в волосы.

— Давай сойдёмся на том, что виновата погода, — произнесла Маринетт хриплым голосом и улыбнулась.

Адриан бросил смешок.

— Ладно, — сдался он.

Спустя некоторое время они закончили завтракать.

Парень откатил сервировочный столик подальше от кровати девушки.

Маринетт потянулась к тумбочке, где заботливо были разложены таблетки на небольшом листе бумаги. Там же Габриэль расписал, когда, что принимать. Девушка слегка улыбнулась, сгребла таблетки в ладонь и, закинув их в рот, запила водой.

Вскоре она заснула.

Адриан же любовался ею.

Как и было оговорено, Агрест-старший зашёл за сыном за час до обеда.

Парень взглянул на спящую девушку и выехал из комнаты.

Мужчина прикрыл за ним дверь.

Они спустились на первый этаж и вышли на задний двор.

Немного пройдя, Габриэль присел на скамью.

Адриан, подъехав на кресле, устроился напротив него.

— Ты хотел со мной поговорить про реабилитационный центр? — предположил парень.

— Да, — подтвердил мужчина, — Я тебе уже про него рассказывал, но тогда ты не захотел туда ехать.

— В этот раз я поеду, — твёрдо заявил Адриан.

— Это очень хорошо, — расплылся в улыбке Габриэль, — А ты о чём хотел поговорить, сынок?

— Маринетт вчера спросила меня, помню ли я что-нибудь о том ДТП, — начал парень, всё больше мрачнея с каждым словом.

— Ты помнишь? — испуганно спросил мужчина.

— Ты же знаешь, какие повреждения я получил. И я вроде головой не ударялся. А даже если и ударился при падении, на мою память это никак не повлияло. Я помню всё, отец, — зло посмотрев на него, ответил Адриан.

Габриэль прислонил ладонь ко рту, ужаснувшись своей догадке.

— Что ты ей рассказал? — охваченный паникой, спросил он.

— Ровным счётом ничего, — бросил парень. — Но я помню логово Бражника. Конечно же, я сразу узнал дом, в котором было это место. Но я готов был драться со злодеем. Пока не увидел маму, лежащую там... за стеклом...

— Зачем ты снял кольцо, сынок, — сетовал Габриэль, плача, и рухнул на колени перед ним. — Прости меня, сынок.

Изливая горечь, он склонился.

Адриан опустил свою ладонь на плечо отца.

Тот, подняв голову, смотрел неотрывно на сына затуманенным от слёз взглядом.

— Ты мой отец. — грустным голосом начал парень, — И я люблю тебя. Так же, как и маму. И поэтому, когда я её увидел, я не захотел больше драться с тобой. То, что ты пытался вернуть маму, никак не оправдывает твоих действий. Но злиться я на тебя не могу. Жутко от мысли, что мой отец был Бражником. Надеюсь, что хотя бы Маринетт об этом никогда не узнает.

— Я тоже на это надеюсь, — произнёс чуть слышно Агрест-старший, но чуть громче добавил, — Надеюсь, об этом никто не узнает.

— Ну, я никому об этом рассказывать не планирую, — пожал плечами Адриан. — Расскажешь, что было после того, как я потерял сознание?

Габриэль тяжело вздохнул, поднялся с колен и присел на скамью.

— В последнее время, перед тем, как с тобой произошло это несчастье, — с трудом подбирая слова, говорил он, часто прерываясь, мысленно коря себя за содеянное, — Я практически потерял связь с реальностью. Желание вернуть твою маму любой ценой для меня стало маниакальной идеей. Я готов был на всё ради достижения своей цели. По крайней мере, мне так казалось. Пока я не увидел тебя лежащим на полу логова Бражника, истекающим кровью. Я мог бы продолжить бороться с Леди Баг в призрачной надежде отобрать её талисман и спасти Эмили. Но тогда бы я потерял тебя. Решение далось мне не без труда. Но... Я посмотрел на Эмили, а потом на тебя. Отрезвляющая мысль о том, что я могу потерять тебя, не оставила мне выбора. Я снял трансформацию и, оставив талисманы на полу, взял тебя на руки и вынес из логова Бражника. Потом больница, реанимация... Ну а дальше ты уже знаешь, так как пришёл в себя. Только тогда я, наконец, смог отпустить Эмили. Я спустя столько лет отключил её от аппарата, поддерживающего функции организма. Она давно уже была мертва. Мне оставалось только сделать последний шаг. И я его сделал. — мужчина больше не мог держать слёзы и горько заплакал. Хриплым, срывающимся голосом он закончил, — Я похоронил её там, где ей всегда было хорошо и спокойно. Когда-нибудь я отведу тебя туда. Прости меня, сынок.

Габриэль встал, обнял сына и нетвёрдой походкой направился в дом.

Адриан проводил его жалостливым взглядом и, уронив лицо в ладони, дал волю эмоциям.