- Здрасьте, можно? - в проём кабинета Раковских просунулись две любопытствующих головы - одна с зачёсанной наверх чёлкой, другая - кудрявая и "облагороженная" дождём.
Квашонкин устроил в детской стоматологии проходной двор своим внезапным визитом, так что теперь к Саше приходили все, кто разбудил своего внутреннего ребёнка (вообще лучше бы сказали: "доброе утро, ты едешь в детдом" или уложили обратно спать).
- Нужно, - обречённо выдохнул Малой, - вы идите сюда, - кивнул он Серёже, а вы, - да не топчитесь, - заглянул в глаза погрустневшему Жене, - за бахилами и к Медведеву.
- Что? - смущённо улыбнулся Сидоров.
- Бахилы - это такие штуки, а, тьпфу, - к Медведеву, в смысле, к Василию. Коллеге моему.
Вечером Орлов и Сидоров, ослепительно сверкая моднейшими брекетами, наведались к Диме Ковалю, от которого оба были без памяти.
Да, друзья привыкли спорить и соперничать, особенно выясняя, кто из них сильнее любит длинноволосого скейтера с бровями Клеопатры.
Но на шею, когда хозяин открыл дверь, не кинулись. Застыли на лестничной клетке, широко улыбаясь.
- Дим, смотри, - Серёжа счастливо улыбнулся, "придерживая" уголки губ указательными пальцами.
- Нет, сюда смотри, - перебил товарища Женя, скопировав его жест.
- Заходите, чего стоите, - равнодушно брякнул Дима.
- А что случилось? - мягко поинтересовался Орлов, когда гости уже сидели на тахте.
- Да, тебе же нравились люди с брекетами, - подхватил Сидоров.
- Я передумал, - откликнулся Коваль, меланхолично обрабатывая идеальные миндалевидные ногти пилочкой, - мне теперь нравятся татуированные.
- К Гаврилову? - мрачно спросил Серёжа Женю.
- Да, - тот уронил кудрявую макушку на колени, - пошли колоться.