Запрокидывая голову назад, он в очередной раз чувствовал, как чужие клыки пронзают кожу. Но вместо крика боли с губ срывается сладостный стон, и поддаваясь тазом ниже он лишь сильнее разводил ноги.

      С их знакомства прошло от силы чуть больше месяца, и раньше он и представить себе не мог, что через такой ничтожный отрезок времени он раздвинет перед кем-то ноги.

      Он вообще этого не мог представить.

      Но вот он, громко стонет и царапает чужие плечи, в то время как его вдалбливают в диван, на котором совсем недавно он дрожал от страха.

      Такое не было для него нормальным, никогда. Но сейчас, он был готов на все ради него. Между толчками он ловил его лицо, которое всегда стремилось скрыться у шеи в гуще рыжих кудрей, и оставлял смазанные мокрые поцелуи.

      Первый раз он взял его даже не спрашивая, несколько недель назад. Это было грубо и больно, но Оскар никогда и не знал, что бывает как-то по-другому. Все что он знал о первом сексе это рассказы, услышанные вскользь в чужих диалогах, и всегда слышал лишь о том, что это больно.

      Разумеется, он не сопротивлялся, потому что, если Майкл что-то делает, значит так надо.

      Сейчас уже было иначе и боль была только в плече и шее, куда его постоянно кусали.

      Белая постель под ним уже насквозь пропиталась его кровью.

      Но все было хорошо.

      Потому что так хочет Майк, а значит так надо.

      Когда укусы заживали с нечеловеческой скоростью, он нежно целовал, все еще окровавленную кожу, прежде чем снова укусить.

      Чувствуя приближающийся оргазм, он плотнее обнимал его за плечи, прижимаясь еще крепче, соприкасаясь с Майклом каждой клеточкой кожи.

      Кончив раньше, он громко простонал почти в самое ухо вампира. Тот кончил чуть погодя, сжимая чужие бедра до синяков.

      - Никогда тебя не отпущу. Никогда не позволю уйти, - он тяжело дышал, заваливаясь рядом на диван, заключая в стальные объятия.

      Лучше быть и не могло. Оскар не расценивал это не иначе как признание в любви.

      Ничего не отвечая, он просто поцеловал его, настолько, насколько позволял его опыт.

      Они лежали, в постели, усиленной кровавыми разводами, и не слышали ничего.

Даже сирен приближающихся полицейских машин.