Последняя нить

Come dowsed in mud,

Soaked in bleach

As I want you to be

As a trend, as a friend,

Аs an old memoria

Идею отужинать жирным бифштексом где-нибудь в закусочной Харрис отбросил, когда диспетчер по хрипнувшей рации сообщил об ограблении. Всё по известной схеме: двое обносят скромный магазинчик на заправке. Если оставить дело патрулю, который только ехал на вызов, кассу успеют выпотрошить, а детектив был ближе всех. Всё равно рабочий день в полиции не заканчивается почти никогда.

Харрис вырулил из-за угла, когда парочка уже ныряла в свою колымагу. Раздался визг покрышек, резина задымила по асфальту, и потрёпанная жизнью машина сорвалась с места, как от прицельного пинка. Дёрнув за рычаг, выругавшийся Харрис утопил педаль газа следом.

— Преследую синий «Ниссан», движется по Парк-роуд в сторону... да мать-перемать! — он вывернул руль на перекрёстке, чтобы уйти от сигналящего грузовика, перед носом которого лихо промчался на красный «Ниссан».

Теряя драгоценные секунды на развилке и невольно дав фору воришкам, Харрис подрубил сирену и под пронзительный гудок уже легковушки, чуть не поцеловавшей его капот, свернул в ближайший переулок. Машину затрясло по старому асфальту — до ремонта этих улиц службы добраться не успели, — и Харрис почти услышал вой многострадальной подвески.

Он миновал ещё два поворота и вылетел обратно на озарённый фонарным светом и вывесками проспект, навёрстывая упущенные метры. Вопли сирены мчались вперёд самой машины, разгоняли зевак, мешкавших на переходах. Когда по рации отозвались ещё полицейские, ставший ближе «Ниссан» нырнул в тоннель.

— Чёрт! — Харрис перестроился в тот же ряд и метнулся следом, на сравнительно безопасном отрезке вновь хватаясь за рацию. — Если они выйдут на развязку, мне их не догнать. За рулём грёбаный лихач.

Ни двигатель, ни свою жизнь вор, кем бы он ни был, не щадил. Парочка так удирала, словно обнесла не заправку, а, по меньшей мере, ювелирный или банк. Рыжий свет разрывали красно-синие всполохи, скользя по сводам глухого тоннеля и неизменно нагоняя машину, которая, едва вырвавшись из тесных стен обратно под ночное небо, взревела, насколько хватало лошадиных сил.

Харрис, мчась на таком же пределе и задним числом умоляя Фортуну не впечатать его на скорости мордой в бетонный барьер, видел только вертлявый ниссановский зад с алым заревом стоп-сигналов. Машина ныряла из ряда в ряд, обгоняя будто замерших на месте водителей. Уже отчаявшись, когда показалась очередная развилка, Харрис в злобном раздражении стиснул руль, но «Ниссан» вдруг ушёл вправо.

«Не местный», — осенило его, и он снова гаркнул в рацию, что воры направляются в восточный район.

Дорога оканчивалась выездом в промзону. Места глухие и свободные от машин, но индустриальных тупиков там хватало. Местные продолжили бы удирать по прямой, на север, прекрасно зная, что так полиция при всём желании их не догонит, но столь очевидная ошибка выдала чужаков. Они плохо знали город. С воспрявшим энтузиазмом Харрис выжал на самоубийственной скорости последние километры и вылетел с развязки, как пробка из праздничной бутылки шампанского.

На запутанных улицах среди рельсовых дорог и уставших тепловозов оторваться они уже не могли. С каждым поворотом «Ниссан» становился всё ближе, Харрис уже легко читал номера, пока очередной, казавшийся спасительным переулок не окончился тупиком с проржавевшей пожарной лестницей.

Сирена смолкла, пассажирская дверь распахнулась. Рослая фигура в капюшоне ринулась на ту самую лестницу, заскрежетавшую под весом тела, и перемахнула через стену, когда Харрис выскочил из машины с пистолетом наготове.

— Полиция! Выйти из машины!

Брошенный подельником водитель заглушил двигатель. Выходить он не торопился, и Харрис вкинул ещё пару шаблонов насчёт ненужных глупостей и рук, которые хочет видеть. Мужчина открыл дверь и послушно вылез из салона. Поднял руки, повернулся, прикрыл, насколько позволял нацеленный на него пистолет, глаза от слепящего света фар. Белый, не молод, похож на ровесника Харриса или около того, но тень от ладони мешала рассмотреть лицо.

— Руки за голову, — тот понемногу подходил ближе, не сводя дуло. Интересно, далеко ли ушёл второй.

Стоило вору убрать руки, у Харриса зачесалось в мозгах. Китаец, кореец? Не то чтобы здесь они совсем не жили, но всё-таки азиаты перебирались в город без особой охоты. Тот, кто собирался хотя бы просто на Ванкувер или в ближайшие города на материке, по сути, совершал для родной страны каминг-аут. Даже если являлся человеком. Страны Азии всё ещё относились к вскрывавшимся вампирам и оборотням без особой любви, вряд ли их вообще после подобного пустили бы куда-то дальше оцепления. Тамошние долгожители сидели тихо и не отсвечивали в миру, а люди не рисковали даже любопытства ради. Парень, скорее, свой. Из Канады или Штатов. Летел бы из Европы, точно был бы при деньгах и не грабил круглосуточный магазин.

Мысли кружились в вихре считанных секунд. Харрис никак не мог поймать ту, что объяснила бы, почему манера парня щуриться от света кажется такой характерной, и снова глянул на номерной знак. Мичиган.

Во рту пересохло от разом нахлынувших воспоминаний о родном Штате. Этот оттуда же.

С мичиганскими номерами явно прибыли на пароме. Из Сиэтла? Из Ричмонда? Либо метнулись через всю Америку, либо, как и Харрисы в свое время, через всю Канаду, въехав по мосту прямо из Детройта. Азиатов в Детройте всегда было до чёртиков и вполне...

— Франк.

Озарение вышибло голос из поражённого Харриса раньше, чем он сообразил, до чего додумался. В то же мгновение за спиной раздался низкий утробный рык. Чёрная тень неслышно подкралась сзади, поблёскивая из синевы ночного мрака голодными глазами, готовая в любой момент к прыжку. Харрис с осторожностью оглянулся и застыл, не шевелясь, не опуская пистолет и не выпуская из виду припавшего к земле чёрного леопарда, который бил из стороны в сторону напряжённым хвостом.

Скрежет ржавых креплений вынудил Харриса дёрнуться. Он почти повернулся обратно, но леопард зловеще оскалился и зашипел. Чёртов ворюга-оборотень сдерживал его, копа, и позволял подельнику-человеку спокойно уйти.

— Вы оба арестованы. Сопротивление при задержании... — вновь зашипевший леопард принялся наступать, затыкая Харриса, который и так уже криво ухмылялся собственному бессилию. Чёрт бы побрал эту кошку. Даже если он чудом успеет перекинуться сам до того, как усатые челюсти переломят ему шею ещё в человеческом облике, овчарка вряд ли чем проймёт хренову пантеру. Так, на один укус разве что.

Где-то завопили полицейские сирены, быстро приближаясь. Не успеют. Харрис глядел сверху в сверкающие глаза-блюдца и слушал, как другой шоркает подошвами по кирпичной стене и приземляется по ту сторону заграждения.

Леопард ещё бил хвостом по своим лоснящимся в свете фар бокам, когда недовольный и проклинающий всё и вся Харрис опускал перед собой пушку. Только после этого матёрый котяра метнулся сперва на крышу его машины, затем — синего «Ниссана» и, наконец, на кирпичную стену, спрыгнув вниз за секунду до грянувшего ему вслед выстрела.