– дим, ты в порядке?

дима не в норме. только и глядит сквозь федю, а сквозь виски пропускают пару сотен электрозарядов. шокером касаются и предплечий, когда федя их обхватывает ладонями. дима благодарен – так хотя бы уверен, что не ебнется на пол.

– кажется, у меня жар.

едва плечами жмет да хмыкает. понемногу доходит, что организм опять сходит с ума в попытках слезть с антидепрессантов, привычная история. федя разглядывает чужое лицо пару секунд, мнет едва чужую кофту в пальцах и щекой прислоняется к диминому лбу. какой же здоровый, бегло пробегает в диминой бошке. по лбу скорый поцелуй, и федя отстраняется, качая головой.

– нет, точно без жара. хотя бы без болезней, – федя качает головой и едва толкает диму к столу. тот на край садится и готов рот раскрыть, федя продолжает: – про твою голову я не говорю.

– даже поспорить не получится…

– и не нужно, – федя отходит буквально воды налить и тут же – рядом, вкладывая граненный стакан в димины пальцы. – сам сможешь или мне подержать?

– я не настолько беспомощный, федь, – дима морщится. стакан обхватывает, а сверху ложатся чужие пальцы.

– я знаю. но сейчас я удивлен, что ты все еще не ебанулся и головой не ударился.

дима пьет и из-за стакана глядит раздосадованной собакой. федя едва кисть раскрашенную гладит, а потом вынимает пустую посудину из чужих рук, опускает на стол рядом. 

– тебе нужно лечь. идем, дим.

дима цепляется за подставленное плечо и соскальзывает со стола. возможно, и сам бы дошел. возможно, феде вовсе не обязательно придерживает его за спину. но у феди под лопатками скребет от тревоги за эту птицу и желании сделать ситуацию чуть лучше, а дима, падая в подушки, бессловно целует чужие костяшки – благодарит.