Перевёрнутая башня

Они не прощаются – просто одним вечером Лини не является на их обычное место встречи. Девушка из магазина цветов с извиняющейся улыбкой говорит ему, что молодой человек, обычно покупающий радужные розы, в последние дни к ней не заходил, а мелюзина у Театра Эпиклез сообщает ему, что представлений фокусников Лини и Линетт в ближайшее время не будет, потому что, по слухам, господин Лини временно покинул Фонтейн.

Ризли не задаёт вопросов – он проверяет расписание кораблей до Снежной в порту, и вопросы отпадают сами. Он мог бы пойти к Фремине – он был хорошим парнем и больше не трясся, как осиновый лист, в присутствии Ризли, но быстро бы раскололся под нужным напором, но вместо этого Ризли возвращается в Крепость и просит Сиджвин принести ему что-то от головной боли.

Лини никогда не обещал оставаться рядом вечно. Если быть точнее, он вообще ничего не обещал, даже самого себя – а Ризли не требовал, потому что, осознавая чувства к Фатуи, первое, что ты понимаешь, это то, что они никогда не будут твоими целиком.

– Я обязан Фатуи жизнью, – однажды говорит Лини. Он не извиняется и не ищет жалости, просто вот так получилось. Ризли убил своих родителей – а Лини нужно убивать ради своих. – Справедливо, что они просят жизнь взамен.

Ризли сидит в кабинете у Нёвиллета и спрашивает: скажи мне как судья, это справедливо? Нёвиллет смотрит ему в глаза и ничего не говорит, а дождь за окном неприятно отдаёт в висках – Ризли, живя под водой, не привык к дождю.

Лини был вспышкой во тьме, он исчезал под рукоплескания, рассыпался, как колода карт. Ризли находит в своём ящике с чаем его фирменную карту с красным задником – корабль до снежной идёт чуть меньше месяца, поэтому через неделю Ризли посылает коробку своего лучшего и самого дорогого чая на имя Линетт в Заполярный Дворец.

Потому что почту к Лини наверняка не пропускают, а даже если бы пропускали, он бы не ответил.

Лини никогда прямо не говорил «кстати, я буду следующим Отцом». Это просто чувствовалось – он двигался легко, чуть ли не летал по сцене, а на его плечах ощущался груз ответственности, в его глазах была затаённая печаль. И это Лини из них двоих молодой и, пускай не глупый, но впервые имеющий возможность снять маску перед кем-либо, кроме сестры. А Ризли надо было знать лучше, что однажды утром он просто проснётся в пустой постели. К чести Лини, тот оставил его вечером.

Ответное письмо приходит больше, чем через месяц.

«Близкий для нас обоих человек сейчас не может ответить. Спасибо за чай. Мы порядке, но в таком холоде он очень пригодился.

Л-т.»

Ризли сжигает это письмо, не потому что оно может выдать какую-то информацию о нём самом – в конце концов, никто, кроме Лини, не решался рыться в документах его кабинета, а потому что это лишнее доказательство связи Лини и Линетт с внешним миром. Ризли откидывается на стул и снова зовёт Сиджвин с лекарством.

***

– Ха, комрад, кажется, новости стали хуже до тебя доходить? – Чайлд бросает на Люмин удивлённый взгляд, пока закидывает удочку. – С недавних пор, меня сдвинули с места самого молодого Предвестника. Но это ничего! Будет, чему обучить молодёжь.

Люмин говорит Паймон, Паймон переспрашивает у Фремине, Шарлотта не хотела подслушивать, но случайно оказывается за углом, Нёвиллет узнаёт из газет, и следующим утром эта новость всплывает за их с Ризли чаем с пирожными.

– Говорят, великий фокусник Лини возвращается в Фонтейн с новой программой, – говорит Нёвиллет. За эти годы он явно продвинулся в искусстве подтекста.

– К сожалению, не думаю, что у меня найдётся время посетить выступление. 

***

– Герцог, Предвестник Фатуи требует встречи с вами, – отчитывается работник Крепости у него в дверях. 

– Зови, – говорит Ризли с такой тяжестью, будто всем сердцем желал продолжить разбирать отчёты. Он не спрашивает, что за Предвестник, и не потому что ему всё равно. Сколько прошло лет? Он хранит карту с красным задником в самом низу ящика с документами, он всё ещё помнит, и Клоринда была права – он полный дурак. 

Совсем немного он желает, чтобы в дверях появилась Арлекино, – желание, которое с ним вряд ли бы разделил хоть кто-то в Тейвате. Хотя это бы означало, что Ризли всё совсем не так понял и все эти годы не осознавал, что его молча отшили. Лини бы так не сделал – он знает. Ризли снимал его маску сначала колкими замечаниями, потом осторожным флиртом, спрашивающим «можно?». Им было нельзя, хотя они оба хотели, но Лини всё же позволил. 

Вне зависимости от его желаний, фигура в дверном проёме гораздо меньше Арлекино. Стандартная белая шуба Предвестника только выделяет, насколько Лини на самом деле низкий – это даже забавно, он совсем не вырос. 

Изменился только взгляд – потяжелел под стать титулу. 

– А я надеялся иметь удовольствие поговорить с госпожой Арлекино, – говорит Ризли вместо приветствия, когда Линетт, в такой же шубе, закрывает дверь. – Где же она? 

– Основа магии – искусство появления и исчезновения, – говорит Лини вместо ответа, и они будто снова во временах их первой встречи в Крепости, когда Лини сыпал фокусами, чтобы отвлечь Ризли от того, что он засланный шпион, а Ризли смотрел только в его фиолетовые глаза и делал вид, что у того получается. – Господин Герцог, вы хотели бы, чтобы я исчез или появился? – спрашивает Лини и закидывает ноги на стол. Наглость в нём явно осталась та же. И улыбка. Говорящая «ну давай, выгони меня, и я заложу фейерверки тебе в ящик стола». 

Ризли – Герцог Крепости Меропид, которая даёт новую жизнь, которая позволяет искупить грехи старой, и в искупление грехов он верит искренне, потому что смог искупить свои. 

Лини жонглирует своими грехами с мастерством, подобающим лучшему фокуснику Фонтейна, он разбрасывает их у себя над головой, они оказываются под его картами. 

– Я слишком стар для этого, – Ризли встаёт и с громким звуком закрывает входную дверь на замки. 

– Если бы однажды я исчез. Гипотетически, – они прячутся от дождя под навесом какого-то здания, в Фонтейне цветёт весна, и Лини хочет посмотреть на первые в этом году радужные розы, а у Ризли никогда не было кружащей голову подростковой влюблённости, но, думает он, если бы она была, она бы ощущалась вот так. 

Лини глоток свежего воздуха и взрыв под куполом цирка. 

– Если бы однажды я молча исчез, потому что я бы хотел быть твоим и с тобой полностью, но моя жизнь не принадлежит мне настолько. Если бы я исчез на несколько лет где-то в глубинах Заполярного Дворца, ты бы... Ты бы хотел, чтобы я вернулся? 

«Ты бы принял меня обратно?» 

– Снимайте свои шубы, никто не пьёт чай в верхней одежде. 

– Да.